Малец встряхнулся - и на Винн обрушился водопад брызг. Так вот кто сбил ее с ног и спас от удара палицы! Пес проворно подбежал к девушке и внимательно оглядел ее, мотая головой. Всклокоченная шерсть его промокла насквозь, морда была вся в крови. Малец тщательно обнюхал Винн, сморщив верхнюю губу и при этом обнажив могучие белые клыки.
Винн оцепенела, замерла, не смея шелохнуться.
Малец был похож сейчас на волка, только что задравшего добычу. Он развернулся и с плеском побежал назад через реку - туда, где звенела сталь и с отчаянными криками сшибались кони и люди.
Один из всадников, спешенный, попытался вскарабкаться вверх по склону, но тут в ногу ему вонзилась стрела. Он зашатался, хватаясь за торчавшее из ноги древко, и в этот миг на него бросился Малец. Солдат рухнул, извиваясь всем телом под тяжестью пса, вцепившегося ему в горло. Крик его оборвался, заглушённый постепенно стихающим шумом боя.
Винн отпрянула, съежилась, поспешно отвернувшись. Мальчик на четвереньках пополз вверх по скользкому от сырости берегу. Она кое-как поднялась на ноги и обхватила его рукой за талию.
В ее ошеломленном сознании волчий оскал и окровавленная морда Мальца смешались с воспоминанием о беззвучном шорохе одинокого крылышка-листа. Не оглянувшись, Винн побежала к городским воротам.
* * *
Лисил остановился, с гребня склона окинул взглядом берег пограничной реки. За спиной он слышал тяжелое дыхание Магьер.
Везде по берегу и на мелководье валялись трупы людей и коней, правда, среди убитых и раненых бьшо только трое Стравинских копейщиков. Одного из них придавило тяжелым телом бившейся в агонии лошади, и сейчас молодой жрец склонялся над мертвым, чтобы по обычаю закрыть ему глаза. Еще два пограничника были только ранены; опираясь на плечи своих сотоварищей, они неловко ковыляли к городским воротам. Рослый капитан наблюдал за тем, как его люди возвращаются в город. Его белый сюрко промок насквозь и был вымазан в грязи, но сам капитан, похоже, вышел из боя невредимым.
Вниз по реке, влекомый ленивым течением, плыл труп молодой женщины, и ее безжизненный профиль был запрокинут в серое пасмурное небо.
Боль терзала Лисила все годы, прошедшие с тех пор, как он бежал от своей первой жизни - жизни любящего сына и раба, шпиона и наемного убийцы. Сейчас он подавил эту боль, загнал ее внутрь, так глубоко, что снаружи осталось лишь тупое ледяное оцепенение. Так он делал когда-то, чтобы выжить, и теперь это умение вновь вернулось к нему.
Его внимание привлекло лошадиное фырканье.
Раненный в ногу всадник с усилием вскарабкался на спину припавшего на передние ноги коня и резко дернул поводья. Конь долго оскальзывался, но потом все же сумел выпрямиться, вогнав копыта в сырую землю. И начал с трудом взбираться на гребень склона, неся в седле обмякшего всадника.
Выхватив клинки, Лисил быстро шагнул вперед, но тут Магьер проворно заступила ему дорогу и прижала ладонь к его груди.
- Хватит! - хрипло прошептала она. - Довольно!
Полуэльф недоуменно воззрился на ее бледное лицо в капельках пота. Потом сделал глубокий вдох, еще один - и лишь тогда пришло отрезвление, пробившись сквозь бессознательную потребность завершить начатое.
Что бы ты ни совершил, не оставляй свидетелей - таково было первое правило, которому обучили его отец и мать. Ради того чтобы уберечь друг друга, они загоняли свою боль вглубь и в холодном оцепенении делали все, чтобы сохранить свою тайну и выжить.
- Как же я могу присматривать за тобой… - начала Магьер, и ее бледное лицо исказилось от гнева, за которым никто, кроме Лисила, не сумел бы различить страх. - Как, я спрашиваю… если ты очертя голову рвешься навстречу всякому, кто желает твоей смерти?! С меня довольно. Больше ты от меня ни на шаг не отойдешь!
Она запнулась и отняла руку от его груди. Лисил увидел, что ее бледная ладонь перепачкана кровью, которой была покрыта его кольчуга.
Лисила замутило. Руки Магьер в крови… по его вине.
- Лисил?.. - прошептала Магьер, и сердитая морщинка между ее бровей разгладилась.
Она смотрела на полуэльфа с тревогой, как если бы он был в опасности и сам не замечал этого. Кровь, забрызгавшая Лисила, смешалась с его потом и уже понемногу засыхала на лице и в волосах.
И этой кровью он осквернил Магьер.
Магьер медленно шагнула к нему.
Лисил торопливо отступил. Спрыгнул на склон и, стремительно сбежав вниз, к реке, побрел по мелководью на стравинскую сторону. Плеск воды за спиной подсказал ему, что Магьер последовала за ним.
Как он мог, как мог привести ее за собой в Войнорды - после всего, что ей довелось пережить в погоне за тайнами собственного прошлого?
Лисилу хотелось остановиться, лечь в холодную воду, - пусть река омоет его с головой, смоет эту нестерпимую боль… Вот только это не поможет. Сколько бы он ни лил на себя воды, сколько бы ни глушил вином свои кошмары - все равно он в крови, и ее ничем не смоешь. Что же, это он в силах пережить.
Только бы эта кровь не оскверняла Магьер!
Лисил ускорил шаг, поднимаясь вверх по склону к городским воротам. Вот он и вернулся домой. Только так он и мог вернуться домой.
ГЛАВА 2
Чейн осадил коня на вершине лесистого холма и из-под низко надвинутого капюшона взглянул на лежавшую внизу кое-где покрытую снегом равнину. Солнце уже низко опустилось за затянутый тучами горизонт. Тени деревьев и просторный, из плотной ткани плащ укрывали Чейна от закатных лучей солнца, и все равно он ощущал всей кожей его обжигающее прикосновение. Он дал своим чувствам обостриться - и тут же с сильным ветром до него донесся запах крови.
Далеко впереди, у стравинской границы, взор Чейна различал следы недавно завершившейся схватки. По усеянному трупами лугу брели, направляясь к городу, Магьер, Лисил и Малец. Они вошли в распахнутые городские ворота, и Чейн разглядел, что там, в глубине ворот, их поджидает Винн.
При виде девушки беспокойство, овладевшее Чейном, тотчас угасло; затем ворота, как и полагалось после заката, захлопнулись.
Вельстил остановил коня рядом с Чейном.
- Что там произошло? - спросил он.
Чейн только молча покачал головой.
Когда они только познакомились, Вельстил отличался аккуратностью, которая граничила со щегольством. Выглядел он на сорок лет с небольшим - среднего роста и сложения, темноволосый, с белоснежно-седыми висками.
Сейчас из-под его капюшона неопрятно свисали давно нечесанные пряди. Плащ из тонкой шерсти поблек и истрепался оттого, что его владелец слишком много дней провел под открытым небом, вернее - под самодельным навесом, заваленным палой листвой. Да, за минувшие месяцы Вельстил сильно изменился… как, впрочем, и сам Чейн.
Его каштановые волосы отросли почти до плеч и спутанной гривой обрамляли лицо. Чейн рассеянно подергал шерстяной шарф, которым была обмотана его шея. Хотя он давно не видел своего отражения в зеркале, он прекрасно знал, что именно скрывается под шарфом, и сейчас потер кончиками пальцев грубый шрам, который опоясывал его горло. Меньше месяца назад Магьер отсекла ему голову. Призрак той боли мучил и преследовал Чейна до сих пор. Сколько бы он ни кормился досыта, как ни напрягал волю, - уродливый шрам все так же клеймом багровел на его бледной неживой коже.
После этой второй смерти его воскресил Вельстил.
Хитроумному и скрытному спутнику Чейна еще предстояло поведать, как именно он это сделал. Сработала ли здесь та разновидность магии, которой так хорошо владел Вельстил, - магия духовной стороны мира? Или же дело было в некоем тайном свойстве Детей Ночи, которое откуда-то стало известно Вельстилу… и только Вельстилу?
Гнедая кобылка Вельстила била копытом землю, фыркая на холодном зимнем ветру. Пару лошадей Чейн и его спутник приобрели лишь две ночи назад. Кони были немолодые, не слишком хорошо объезженные, но по крайней мере резвые.
- Что теперь? - вслух спросил Чейн, и сам сморщился от звука своего голоса. Чтоб его расслышали, ему приходилось почти кричать, да и то все равно больше выходило сиплое шипение. Удар сабли, который навсегда изуродовал его шею, необратимо изменил и голос.
- Магьер отправится, в Войнорды, - ответил Вельстил. - Нам было бы не худо знать ее планы на ближайшие дни. Отправь своего нового фамильяра отыскать, где она сегодня заночует, - может, что-нибудь удастся узнать.
С тех пор как Чейн стал вампиром, он неустанно совершенствовал свои колдовские навыки. Создавать фамильяров и управлять ими стало для него делом обыденным и легким. Он воспринимал окружающий мир через их чувства и повелевал их действиями - до определенной степени.
К седлу его коня был приторочен прямоугольный предмет длиной и шириной с локоть, завернутый в кусок замши. Чейн сдернул замшу - под ней была небольшая деревянная клетка, в которой сидела красногрудая малиновка, Чейн открыл дверцу клетки, дождался, покуда птица выпорхнет и усядется на его запястье, и развернулся лицом к городу. Свободная рука его привычным движением сжала крохотный бронзовый фиал, висевший у него на шее.
Закрыв глаза, Чейн сосредоточился, и в мыслях его возник образ малиновки. Птица склонила голову набок, искоса глядя на Чейна блестящим черным глазом. Он направил в птичье сознание ряд приказов, воплощенных в картинки.
Полувампир и полуэльф - две головы бок о бок, черная с рыжими искрами и белая.
Найди там, где камень и мертвое дерево - город внизу, за деревьями и равниной.
Молчи, наблюдай и слушай - бледное лицо женщины рядом со смуглым, с янтарными глазами, мужским лицом.
Птица расправила крылья и взмыла в воздух.
Соединенный незримой нитью с сознанием малиновки, Чейн явственно ощутил, как ерошит перья встречный ветер, как стремительно уходит вниз земля. В самом начале постижения колдовской науки такое вот восприятие мира через чувства фамильяра приводило его в замешательство, позднее - вызывало безудержный восторг. Сейчас же Чейн не испытывал ничего.
Малиновка пролетела над рекой, затем над городскими стенами. На крепостных валах горели факелы, зажженные стражей. Ниже стен тянулись городские крыши, и очертания зданий были едва различимы в свете масляных фонарей, которые покачивались на перекрестках. Ближе всего к стене стояло высокое здание, из отверстия в торце его лился яркий свет, и к этому отверстию нестройной цепью тянулись человеческие фигурки.
Птица снизилась, и Чейн разглядел Стравинских пограничников - измотанные недавним боем, они брели по проулку. Некоторые солдаты помогали идти своим раненым сотоварищам. Вместе с пограничниками шли крестьяне в потрепанной, насквозь промокшей одежде, а также несколько человек в светло-голубых сюрко поверх плащей с капюшонами. Все они направлялись к казармам - тому самому высокому зданию, сложенному из бревен на каменном фундаменте. Ярко-оранжевый свет исходил из распахнутой двери, однако ни Винн, ни ее спутников видно не было.
В одном из окон, слева от входа, промелькнуло что-то белое. Чейн принудил малиновку опуститься на выступавший из стены камень рядом с подоконником. Заглянув в окно, он заметил слева арочный проем и фигуру в клепаном кожаном доспехе, которая исчезла в проеме, прежде чем Чейн успел к ней приглядеться. Малиновка вспорхнула, отлетела немного и, описав круг, уселась на подоконник самого дальнего от двери окна.
Глазами фамильяра Чейн взглянул сквозь забрызганное грязью оконное стекло.
Он увидел длинный зал с проходом, по обе стороны которого тянулись от стены до стены ряды двухъярусных коек. В зале были только два пограничника: сидя на койках, они снимали с себя оружие и доспехи. Слева, в дальнем конце зала стоял шаткий стол, окруженный тремя табуретами. На ближайшем к Чейну табурете сидел Лисил. Его волосы и руки были густо измазаны запекшейся кровью. На столе перед ним лежали покрытые кровью клинки и палица.
С неподвижным, бессмысленно пустым лицом Лисил погрузил руки в бадью с водой, стоявшую на полу, и принялся оттирать запекшуюся кровь. Магьер, сидевшая на крайней нижней койке, не сводила с него настороженного взгляда.
При виде ее горло Чейна пронзила леденящая боль, и птица, которой передались его ощущения, содрогнулась. Когда-то черные волосы и мраморно-бледная кожа этой женщины казались Чейну невыразимо привлекательными. Он наслаждался, фантазируя, как мог бы сразиться с ней. Сейчас, однако, боль в горле Чейна не была порождена ни яростью, ни желанием. Его голод и чистая откровенная ненависть были отравлены страхом. Он более не желал насладиться мучениями Магьер - только разорвать ей глотку, прежде чем она успеет вскрикнуть.
На другой койке съежилась небольшая фигурка. Глаза малиновки были ночью не так остры, как зрение Чейна, и он вынудил птицу пододвинуться ближе - так, что она уткнулась клювом в оконное стекло.
Винн сидела, привалившись спиной к стене и съежившись так, словно она стремилась стать совсем незаметной. Ее сапоги валялись на полу в лужицах натекшей с них воды, штаны и подол куртки промокли насквозь. Она дрожала, обхватив руками подтянутые к груди колени.
Чейн долго смотрел на округлое, оливково-смуглое лицо Винн, на ее карие глаза, блестевшие из-под капюшона куртки. Она не сводила глаз со своих спутников.
- Снимай кольчугу, - велела Лисилу Магьер.
Она поднялась, и Чейн неохотно перевел на нее взгляд.
Магьер уже сняла и сложила в углу свой плащ, кожаный доспех и саблю. Она подошла к Лисилу, остановилась перед ним, засучивая рукава. Если б только на лице его сейчас отражались ярость или боль… или даже безумие - словом, любое чувство, которое погнало его сегодня в бой, - Магьер было бы легче. По крайней мере, она могла бы догадаться, что на него нашло. Но на лице его не дрогнул ни единый мускул. Он расстегнул на боках свой доспех, стянул его через голову. Рукава его коричневой рубахи тоже были испачканы кровью, но, прежде чем Магьер успела сказать хоть слово, полуэльф стянул с себя и рубашку.
Так он и сидел перед Магьер, обнаженный по пояс, и она, глядя на его смуглый торс, на миг вспомнила, каково это - ночью прижиматься к его широкой груди и всем телом ощущать тепло его кожи и дыхания. Странная грусть охватила ее при виде крови, запекшейся в его волосах.
Не промолвив ни слова, Магьер опустилась на колени, подняла брошенную Лисилом рубашку и, погрузив ее рукава в воду, отстирала с них кровь. Затем она взяла миткалевый лоскут, лежавший около бадьи, и намочила в воде. Когда она потянулась к Лисилу, чтобы стереть кровь с его лица, полуэльф резко оттолкнул ее. На руке его, повыше локтя, багровел длинный узкий кровоподтек. Магьер ухватила Лисила за запястье, чтоб поближе осмотреть кровоподтек, - и опять он резко выдернул руку.
- Объяснишь ты наконец, что произошло? - вслух спросила она, хотя на самом деле и не надеялась услышать ответ. - Ты втянул всех нас в дело, которое совершенно нас не касалось… да еще устроил это таким образом, что хуже некуда.
Лисил отнял у нее мокрый лоскут и протер им лицо. На Магьер он при этом не смотрел.
Послышались гулкие шаги, и Магьер незаметно вздохнула. Что бы там ни скрывал от нее Лисил, вытянуть из него правду нелегко было бы и наедине, а здесь, в казармах, об уединении можно не мечтать. Приподнявшись на одном колене, она посмотрела в проход между рядами коек - и тут из своего укрытия выдвинулась к изножью койки Винн.
Выглядела юная Хранительница, мягко говоря, неважно, но Магьер не испытывала к ней особой жалости. Была б ее воля - этой девчонки здесь уже давно бы не было! Не одну ночь Магьер и Лисил спорили жарким шепотом, стоит ли отправить Винн назад, в миссию Хранителей в Беле.
По проходу между койками шел рослый худощавый воин в пластинчатых доспехах с покрытыми грязью наручами, с длинными светлыми, изрядно спутанными волосами. Это был тот самый молодой капитан, который недавно у городских ворот помешал своим подчиненным задержать Магьер. Капитан нес жаровню - полукруглый чугунный сосуд на трех ножках, - крепко ухватив обеими руками ее длинную дужку. Под мышками у него были зажаты свернутые одеяла. Багровый свет, исходивший из жаровни, озарял молодое, с удлиненными чертами лицо капитана. Жаровня была наполнена раскаленными углями, насыпанными поверх слоя песка. Вместо того чтобы поднести ее к столу, капитан остановился у коек и поставил жаровню на пол, поближе к Винн.
Магьер насупилась. С какой стати эта глупая девица, которая к тому же предала их, вызывает такое сочувствие у всякой более-менее значительной особы, которая встречается им на пути?
- Винн?.. - окликнул капитан и протянул девушке одеяло.
Юная Хранительница поспешно развернула его, набросила на плечи.
- Спасибо, - пробормотала она.
Затем завозилась под одеялом - и, спохватившись, замерла, смущенно покосилась на присутствующих мужчин. Капитан кашлянул.
- Боска, Стеван, - обратился он к солдатам, которые сидели на верхних койках. - Выйдите ненадолго, будьте добры.
Солдаты коротко кивнули и вышли из зала.
- Спасибо, Стасиу, - прошептала Винн и, опять отодвинувшись к стене, принялась под прикрытием одеяла неловко стаскивать с себя мокрую одежду.
Капитан бросил второе одеяло на койку Магьер, и она выразила свою признательность сухим коротким кивком. Затем он скрестил руки на груди, развернулся спиной к койке Винн и застыл так, словно часовой, охраняя ее стыдливость. Магьер едва удержалась от того, чтоб не зашипеть от отвращения.
Между тем взгляд капитана Стасиу переместился на Лисила, и на его длинном лошадином лице отразилось явственное подозрение.
- И какое же новое несчастье занесло к нам сюда одного из вашего племени? - ворчливо осведомился он.
Лисил вскочил так резко, что Магьер пришлось отпрянуть с его пути. Вода стекала струйками по его рукам, капала со сжавшихся в гневе кулаков. Спутанные пряди его длинных белых волос уже не могли скрыть заостренных ушей, а раскосые янтарные глаза так и впились взглядом в капитана. Он все еще рвался в бой, неважно, с кем и ради чего.
Магьер выпрямилась, поняв, что именно вызвало подозрительность капитана. Без плаща с капюшоном происхождение Лисила слишком явно бросалось в глаза. Это был уже не первый случай, когда его принимали за эльфа.
Она собралась было схватить Лисила за руку, но сдержалась, потому что не хотела еще больше разозлить его. Вместо этого Магьер встала между капитаном и Лисилом и одарила стравинца уничтожающим взглядом. Прежде, однако, чем она успела сказать хоть слово, из своего укрытия выбралась, старательно кутаясь в одеяло, Винн.
- Лисил только наполовину эльф, - сказала она капитану.
- Эльф-полукровка?.. - Капитан насупился с недоверчивым видом, однако его раздражение явно ослабло. - Подумать только! Этот народец относится к людям с таким презрением, что я и представить не могу эльфа, который польстился бы на смертную девицу.
Магьер не услышала - ощутила, как у нее за спиной угрожающе шевельнулся Лисил. Чтоб не дать ему тронуться с места, она торопливо отступила на шаг и, не оборачиваясь, обхватила его одной рукой. И снова, прежде чем она успела дать капитану язвительную отповедь, в разговор встряла Винн:
- Родителей не выбирают, Стасиу. - Она искоса, быстро глянула на Магьер - и тут же отвела взгляд. - И уж тем более не принято винить человека за то, каким образом он появился на свет. Мать Лисила жила среди людей. Он ничего не знает о ее соплеменниках.