"Все-таки зачаровали", - я усмехнулась, нажала на скрытую пружинку и…
На белом бархате, впитав в себя радугу, вызывающе переливались бриллиантовое колье и серьги.
Эльвира, самая старшая после меня, осторожно прикоснулась к обворожительно блестящему камню в центре - а был он, ни много ни мало, размером с воробьиное яйцо.
- Да они же, провались все в Бездну, настоящие!
И выразительно посмотрела на меня.
- Агнесса. Ты просто обязана выйти замуж за эльфа. Если, конечно, у тебя мозгов больше, чем у курицы.
Я, затаив дыхание, возилась с замочком зеленого футляра - пружинка заела. Но зато потом, когда преграда была преодолена, по комнате вновь пронесся вздох восхищения.
- Изумруды, - Эделина плотоядно облизнулась, - открывай последний.
Там меня поджидал изящный гарнитур, крупные коралловые бусины, запутавшиеся в тонких золотых нитях. Я молча присела на стул - силы куда-то делись, и коленки предательски подгибались. В носу противно защипало.
- Ты с ума сошла? - Эльвира всплеснула руками, - чего ты ревешь? Вон тебе сколько драгоценностей будущий муж дарит! А ты?
- Но это же… - я всхлипнула и обвела их взглядом.
Эльвира, Эделина, София, Мария, Аурелия. Они молча стояли и ждали, что я скажу. Сколько раз мы дрались? Не счесть, да и не важно теперь. А сколько раз шептались, забравшись под ветхое одеяло, мечтали о том, что когда-нибудь встретим настоящего принца на белоснежном коне?
- Ну, что с тобой? - ласково спросила Эделина, - ты только скажи, а?
- Я же навсегда вас покидаю, дурочки, - выдохнула я и разрыдалась.
* * *
Я разогнала сестричек по спальням, пообещав, что обязательно пришлю огромный ящик подарков - шелк, бархат, ожерелья - всего, чем богат эльфийский двор.
И вот, я одна. В душной и одновременно сырой комнате, заваленной дарами немилого и никогда не виданного жениха. А за мутным оконным стеклом - беспокойная весенняя ночь, полная луна и легкий, тревожащий душу аромат проснувшегося леса.
Я распахнула окно и несколько минут стояла, прижавшись лбом к шершавой стене. В разгоряченное лицо веяло весной и жизнью, бледная луна огромной плошкой повисла меж рыхлых, точно хлопья кислого молока, облаков… Какое счастье иметь крылья и лететь, плыть по ночному небу навстречу этой чудной луне, один вид которой вынимает душу и заставляет сердце биться с удвоенной силой! Какая жалость, что крылья даны только птицам, а простым смертным не дано подняться в небо, и остается лишь бередящее душу желание, которому - увы - никогда не осуществиться.
В груди родилась тоска. Острое, почти необоримое желание устремиться в глубокую ночную синь, оставив далеко внизу и замок, и деревню, и лес. Откуда это во мне? Грусть по тому, чего я никогда не знала?
Пальцы гладили осколки лунного света. Взгляд тонул в серебристой вуали, накинутой на кривую иву у русалочьей заводи.
Наверное, в эту волшебную ночь русалки резвятся, заманивая в камыши редких прохожих - а последние и рады стараться. После чего в заводи появляется новый русаленок, а виновнику сего знаменательного события частенько приходится спасаться бегством от разъяренной супруги - хорошо осведомленных доброжелателей в округе полным-полно…
Вздохнув, я отвернулась от окна. Созерцать эту хрупкую красоту весенней ночи просто не осталось сил. Пропади все пропадом! Не лучше ли подумать о предстоящей свадьбе?
Я вздохнула еще раз. Король Эльфир, н-да. Все, что я слышала о своем будущем муже - это то, что он был невыразимо прекрасен, как Светлый лес в лучах восходящего солнца. Воображение спешно дорисовало недостающие детали портрета: высокий лоб, миндалевидные глаза чистого зеленого цвета, опушенные густыми золотистыми ресницами, нежный румянец на фарфоровых щеках, красиво очерченные губы. Наверняка ни бороды, ни усов Эльфир не носил - а вот длинные, ниспадающие волнами кудри цвета спелой пшеницы - это пожалуйста. Ну, и миленькие острые ушки, выглядывающие из-под непокорных прядей.
"Всевышний, и как мы будем с ним выглядеть вдвоем, когда пойдем к алтарю?"
Я зажгла две свечи, поставила их на стол - драгоценностям пришлось потесниться - и взялась за зеркало. Из мутноватых глубин на меня печально взглянула бледная и взлохмаченная особа с припухшими от недавних слез веками. Я пригладила пальцами волосы, попыталась улыбнуться - вместо величественной улыбки будущей королевы эльфов получился злобный полубезумный оскал.
"Нет, так совсем никуда не годится".
Поднявшись, я добралась до кувшина с водой, поплескала себе в лицо. Затем слегка пощипала щеки и губы, чтобы кровь прилила - а в довершение ко всему достала щетку и расчесала волосы, так, чтобы они локонами рассыпались по плечам.
Зрелище получилось вполне сносное: теперь девица в зеркале выглядела не столь измученно, золотистые искорки прыгали в тяжелых каштановых прядях, огоньки свечей отражались в больших темных глазах. На самом деле глаза у меня карие, но ночью кажутся почти черными - так уж получилось.
Я ухмыльнулась отражению, пытаясь придумать обольстительную улыбку. Все дело в том, что в моем замке и окрестностях обольщать было некого; Этьен - тот и вовсе не нуждался в подобных женских хитростях. Вот и приходилось тренироваться перед зеркалом. Эльфы - они народ утонченный, а уж король эльфов - наверняка самый изысканный из всех…
И тут в дверь осторожно постучали.
- Агнесса, детка, к тебе можно?
Голос матушки слегка дрожал.
Это было плохо, очень; я вдруг представила, что она сейчас войдет, вся заплаканная, обнимет меня, в последней попытке защитить от всевозможных неприятностей, который так и норовили свалиться на мою голову - и тогда… Уж точно мы просидим, рыдая, до рассвета.
- Входи, мама.
Я не стала гасить свечи, только зеркало убрала.
Дверь распахнулась, и в комнату, подобно маленькому урагану, ворвалась моя дорогая родительница. К моему вящему удивлению, на ее круглом личице, не было и следа пролитых слез - одно довольство.
Матушка еще не успела раздеться на ночь, на ней было привычное серое платье и ажурная шаль цвета морковки. Голову украшал белый накрахмаленный чепец, из-под которого выбивались упрямые кудряшки и падали на лоб, а матушка сердилась и постоянно дула на них, чтобы не мешали.
- Дорогая! - она порывисто прижала меня к пышной груди, - я так рада за тебя! Так рада!
- Мм… - неопределенно промычала я. Похоже, все они были в сговоре: и папа, и мама, и сестрицы, возжаждавшие подарков.
Матушка расцеловала меня в обе щеки, усадила на край кровати - а сама, шелестя юбками, принялась энергично расхаживать по спальне.
- Это такая честь для всех нас, выдать тебя замуж! - бодро произнесла она. Слова сыпались как горошины, - благодарю Всевышнего за такую-то милость!
- Ты так хочешь выдать меня замуж, что готова отправить даже к эльфам? - осторожно поинтересовалась я.
Мама на секунду остановилась и посмотрела на меня оценивающим взглядом. Затем пожала плечами.
- Дорогая, если бы ты имела шесть дочерей, о чем бы еще ты думала?
Воцарилось молчание.
Наверное, мама была права.
- Ну, лапонька, не раскисай, - она потрепала меня по плечу, - подумай сама. Что бы ты имела, останься здесь? Вот это серенькое платьице, старые башмаки и какого-нибудь плохонького мужа из соседей. Лет через десять у тебя был бы выводок босоногих ребят, и ты бы мечтала о магическом посудомоечном механизме. В конце концов спящих принцев не хватает на всех, уж ты-то должна это понимать. А так - у тебя будет все, что только пожелаешь. Экипажи, туалеты…
Тут ее фантазия иссякла, и матушка умолкла.
- Папа сказал, почему я должна выйти замуж за эльфа, - пробормотала я.
- Сказал? Тем лучше, - она решительно махнула рукой, - но вообще-то я пришла поговорить с тобой не об этом.
Это было сказано столь значительным тоном, что я протестующее замотала головой.
- И не об этом, - грозно сверкнув очами, молвила матушка.
Ее рука ловко нырнула в карман передника, а через мгновение передо мной на толстой цепочке блестел золотой медальон.
- Что это? - я подозрительно уставилась на вещицу. Под ребрами сладко кольнуло, словно в предвкушении древней и страшной тайны, которая могла крыться в самой обычной драгоценности. - Я никогда его не видела раньше.
- Открой и посмотри, - загадочным тоном, который я терпеть не могла, молвила мама.
На ощупь он оказался холодным - слишком холодным даже для металла. Я поднесла золотой круг к свету, нажала крошечную пружинку и уставилась на собственный портрет.
Ох, все-таки не совсем на собственный. Но сходство было ошеломляющим.
* * *
Каждая семья имеет свою, пусть и очень маленькую - но тайну. Вот, например, наши соседи, граф и графиня. Считалось, что в юности женушка нашла своего будущего супруга в страшном, затерянном в лесу замке - да к тому же, в образе ужасного чудовища. Полюбив пугало за добрый нрав и благородство души, она вышла за него замуж, чары рассеялись, после чего счастливая чета перебралась жить в наше королевство. Год тому назад графиня свернула себе шею, упав с лошади. Граф, как водится, не перенес горя и запил - тут-то и поползли из облюбованной им таверны странные слухи. Якобы вовсе не он был чудовищем, а его покойная супруга, и что именно его любовь сняла злые чары. Кто-то наивно спросил, мол, зачем же вы, граф, женились на страшилище? Ведь столько невест было вокруг, да одна краше другой. Несчастный только пожал плечами - "А попробовал бы я тогда на ней не жениться!"
Или, вот, другое семейство. На вид - люди как люди.
Они выглядели любящими супругами ровно до тех пор, пока не появились в наших краях королевские гвардейцы и агенты из службы тайного сыска. Потом баронская чета исчезла бесследно, а по всей округе вновь поползли зловещие слухи о том, что сам барон был оборотнем, обожающим глодать окорочка невинных девиц, а возлюбленная его - знаменитой разбойницей в Алом Плаще. Когда-то, еще до моего рождения, они случайно встретились в лесу; боевитая деваха оказалась не по зубам оборотню - и тем самым навсегда пленила его зачерствевшее волчье сердце. Честно говоря, я никогда не понимала, как можно без малого два десятка лет прожить бок о бок с чудовищем, которое не переставало изредка баловать себя нежным мясом девственницы. Но раз уж знаменитая Дама в Алом Плаще предпочла его всем прочим ухажерам, наверное, что-то было в этой постоянной близости к убийце.
И теперь вдруг выяснилось, что в нашей ничем не примечательной семье тоже есть своя тайна. Вне всякого сомнения, тайна страшная и леденящая кровь.
Я еще раз осмотрела медальон. Миниатюра была выполнена мастерски, девушка - которая все-таки оказалась не мной - выглядела как живая. Бледная кожа, томный взгляд черных глаз, надменный взлет бровей. Губы - полные, яркие и, надо думать, располагающие к поцелуям. Само воплощение порока.
Вопросительно смотрю на матушку. А она, как ни в чем ни бывало, мурлычет:
- Девочка моя, я передаю эту драгоценность тебе. Носи при себе эту древнюю реликвию, предание гласит, что когда-нибудь она спасет тебе жизнь.
- Предание?!!
Мне вдруг стало жутко любопытно: если бы я не выходила замуж, пожелала бы моя родительница открыть этот маленький семейный секрет?
- Ну да. Всевышний, разве я тебе ничего не рассказывала?
- Кто это? - я требовательно ткнула пальцем в надменную красотку, - ведь это не я в своей позапрошлой жизни?
- Ну, этого никто не знает, - сварливо заметила мама. Уперла руки в бока и воинственно посмотрела на меня, - надеюсь, ты не будешь со мной пререкаться?
- Не буду.
Я вдруг совершенно успокоилась. Положила медальон на стол и уселась на кровать.
- Расскажи, что за скелеты хранятся в старом семейном шкафу.
Услышанное мной оказалось простым и неинтересным до безобразия. В медальоне был всего лишь портрет какой-то прародительницы, которую взял замуж какой-то прародитель моей мамы. В общем, он женился на девушке бедной, почти что на нищенке - а почему - этого никто не знал. Но вот только пошло, перекатываясь из поколения в поколение, странное поверье, что нежить не смеет прикоснуться к потомкам изображенной на миниатюре леди.
- Я это тебе на тот случай рассказала, чтобы ты не боялась монстров при дворе короля Эльфира, - и матушка заговорщицки подмигнула, - да о тебя любой упырь зубы переломает!
- Мама! - я выразительно взглянула на нее, - не предрекай лучше…
- Знаю, знаю, - она вспорхнула с кровати и устремилась к двери, - но ты все-таки носи медальон при себе. А еще лучше - не разгуливай ночами по королевскому дворцу.
- Да, мама, - я покорно кивнула. Чем спорить, было куда проще согласиться.
Задержавшись на пороге, матушка добавила:
- На ночь закрывай окно, повесь в изголовье венок из чеснока.
- Правильно, пусть супруг насладится изысканным ароматом, - пробормотала я.
- Что ты там бурчишь? Не делай так в присутствии короля, это, в конце концов, невоспитанно. Все-таки ты принадлежишь к старинному и знатному роду.
…Потом она удалилась. И я снова осталась одна в окружении шикарных платьев, драгоценностей и странного медальона. Но - как выяснилось несколько позже - веселая ночка только начиналась. Правда, я об этом еще не догадывалась. Повздыхав, и задумавшись - а отличаются ли поцелуи эльфов от поцелуев людей, я стянула через голову платье, нырнула в ветхую сорочку и, сдвинув подарки в изножье кровати, полезла под одеяло. Завтрашний день обещал быть наполненным предсвадебной суматохой - а потому следовало выспаться.
* * *
Мне успели присниться вампиры. Они окружали меня толпой, все, как на подбор, белолицые и черноволосые, тянулись ко мне костлявыми пальцами и злобно подвывали "хотим-хотим-хотим". Что именно они хотели, я так и не смогла понять, как ни старалась. А затем вдруг проснулась - и явственно ощутила, как шевелятся волосы на макушке.
Потому что… потому что разбудили меня невнятный шорох и поскрипывание половиц. Кто-то большой медленно и очень тихо двигался по моей спальне.
Я осторожно глянула из-под ресниц: в разлитом по полу лунном свете ползла угловатая тень. От ужаса во рту пересохло, горло сжалось - не то, что закричать, я даже пискнуть не могла.
А некто, забравшийся через распахнутое окно в спальню, подбирался все ближе и ближе.
Вор? Но ведь всем известно, что уж где-где, а в родовом замке Лив искать нечего. Убийца?!! Но кому, кому я могла помешать? Разве что чересчур ревнивая эльфийка, прознав о предстоящем пополнении гарема, решила избавиться от очередной соперницы?..
Тень остановилась. Подняла большие руки с длинными и в обманчивом свете корявыми пальцами.
- Агнесса, ты спишь?
Я истерично хихикнула. И пожалела, что не храню под кроватью дубины, которой не мешало бы сейчас огреть незваного гостя.
- Ты что здесь делаешь? - прошипела я сквозь зубы.
- Я…
И вдруг, обхватив руками голову, Этьен расплакался.
- Прекрати, - возмущенно зашикала я, - сестер перебудишь! Или ты хочешь, чтобы накануне свадьбы в моей спальне застали мужчину?
- Ы-ы-ы-ы!
- Да что ты вообще себе позволяешь? - я выбралась из-под одеяла, прошлепала босиком по холодному полу и остановилась рядом с горестно подвывающим Этьеном, - какого упыря ты вообще сюда влез?!!
Он заморгал на меня добрыми глазами и принялся громадным кулаком растирать по лицу слезы. Я на всякий случай потянула носом - Этьен был совершенно трезв.
- Агнессочка!
Он умоляюще сложил руки.
- Что? - я холодно ждала продолжения, разглядывая своего деревенского ухажера. Приходилось задирать голову, потому как он возвышался надо мной подобно смотровой башне.
- Возьми меня с собой, - едва слышно выдохнул Этьен и всхлипнул.
Та-ак. Понятно. Наверное, бедняга спятил - именно к этому выводу я пришла. Одно дело, когда человек несет подобную околесицу надравшись до состояния бревнышка, и совсем другое - если излагает такие мысли на трезвую голову.
- Нет-нет, ты не поняла! - забубнил он и принялся хватать меня за руки, - ты не поняла, Агнесса! Я-то знаю, что мне никогда не быть твоим мужем, но отец меня не отпустит…
- Куда не отпустит? - мой голос источал доброту и сострадание. В конце концов, с сумасшедшими надо говорить спокойно и ласково, чтобы не разозлить ненароком.
- Путешествовать!
- Угу, - вздохнула я, - да, конечно, Этьен. Я понимаю. Давай-ка ты все-таки вернешься домой, и мы поговорим утречком. Время-то позднее…
И тут случилось то, чего я подсознательно опасалась: Этьен грохнулся на колени и мертвой хваткой вцепился в подол сорочки. Старый и вытершийся от стирок батист угрожающе затрещал.
- Ну пожалуйста, Агнесса! Возьми меня с собой, к эльфам!
Я покрутила пальцем у виска и предприняла слабую попытку вырваться, но Этьен впился в многострадальный предмет одежды подобно клещу.
- Понимаешь, я хочу побывать и в других землях, - сбивчиво начал он, - а папаша спит и видит, как бы перепоручить мне мельницу. Сбежать самому? Но я не воин, и в первом попавшемся лесочке меня оберут до нитки. Так вот я и подумал… Агнесса, возьми меня с собой! Я тебя буду слушаться, клянусь, и слова поперек не скажу… Только возьми, а?
Ситуация складывалась настолько интересная и - как бы выразилась матушка - пикантная, что я невольно улыбнулась. А что, вот возьму и отправлюсь к королю эльфийскому с собственной прислугой! Только вот…
- Мм… Этьен…
- Да? - он взирал на меня, словно на образ Всевышнего.
- Боюсь, королю Эльфиру не понравится, что я притащила с собой молодого мужчину.
- И он отправит меня обратно? - вконец расстроился парень.
Он наконец выпустил сорочку и, ссутулившись, так и остался стоять на коленях. Ну вот, пропади все пропадом. Дожились. Ночью в моей спальне молодой мужчина. Казалось бы, предел мечтаний. Ан нет, смотрю я на него и думаю… думаю…
- Пожалуй, я знаю, что мы сделаем, - тоном, не обещающим ничего хорошего, произнесла я, - но обещай, что не будешь мне палки в колеса ставить… Ну, в смысле, мешать любезничать с королем эльфов.