- Я уже предвкушаю возможность в ближайшее время устроить еще один диспут о сущности красоты и надеюсь, что пламя вашего идеализма не слишком быстро задохнется под гнетом реальности.
Первенец
Фирац привела белую козу, как он и просил. Животное жалобно блеяло. Казалось, оно догадывалось, что его ждет. На лице слепой провидицы не было ни следа эмоций. Она выполняла свои обязанности беспрекословно, хотя сама немного напоминала козу.
Как и все газалы, она была творением Кузнеца плоти. Он создал их, скрестив эльфов и газелей. Длинные изогнутые рога тянулись над головой и уходили далеко на середину спины. Ноги у них были такими же, как у газелей. Но необычнее всего были их пророческие способности. Дыхание Ночи иногда целыми днями вслушивался в их бормотание, когда они, пребывая в трансе, рассказывали о постоянно меняющемся будущем. Многое из того, что они говорили, оставалось загадкой. Они видели мертвое дерево, угрожавшее Альвенмарку, и королеву света и тени.
Забрав у Фирац козу, он отослал служанку прочь. С тех пор как он забрал старшего сына Нандалее, дракон много часов проводил наедине с самим собой в просторном, наполовину затопленном гроте, глубоко под пирамидой, возвышавшейся над садом Ядэ. Одно слово силы - и коза перестала бояться. Он поставил ее на дно. Затхлая вода доходила ей до самого живота. Коза лизнула ему руки. Еще одно слово силы - и камень в задней стене пещеры скользнул в сторону. Кроме него о существовании этого тайника не знал никто. Он обустроил его давным-давно, когда газалы испуганно заговорили о чудовище, которое поместят туда. Догадывались ли видящие о том, что это чудовище уже среди них? Иногда они настолько глубоко погружались в свои видения, что не осознавали, что происходит в настоящем. Кроме того, собственная судьба им тоже была неведома. Ни одна из них не способна была предугадать, когда умрет.
Дыхание Ночи задумчиво погладил козу по голове, затем посмотрел на темный квадрат, зиявший в стене. Движения не было. Он умен. Пока что дракон не мог понять, наделен ли он разумом. До сих пор это был лишь разум опасного хищника, который он видел в нем. Его душа оставалась для него потемками, равно как и душа Нандалее.
Он проник в разум козы. Страшная путаница из страхов и побуждений. Она была голодна, и ей не нравилось идти по воде. Дракон вложил в ее память ложное воспоминание о том, что в темноте есть камень, с которого можно слизать соль. Желание заполучить такое лакомство прогнало страх. Она почувствовала запах падали, он превратил его в запах соли.
Перворожденный подумал о пророчестве, которое в последнее время постоянно повторяли газалы. Сад Ядэ опустеет. Станет местом, где будут жить лишь дикие животные. Старый форт будет заброшен. Слуги-кобольды разбегутся. Земля за теперешними границами пустыни будет сожжена. Возможно, это сделает чудовище? А где же он сам? Почему он уйдет из сада Ядэ? Неужели война в Нангое заставит его на много десятилетий уйти в другой мир?
Коза сунула голову в проход, открывшийся в стене. Испуганно заблеяла, когда из темноты вылетело что-то, похожее на серповидный коготь. Кровь брызнула на белый мех. В мгновение ока коза скрылась во тьме. Послышался звук разрываемой плоти. Затрещали кости под массивной челюстью. Раздалось жадное дыхание.
Интересно, как он сейчас выглядит? Его облик был изменчив. Малыш наверняка порадовал бы Кузнеца плоти. Дыхание Ночи никогда даже не слышал о подобном существе. Порой кожа ребенка покрывалась чешуей, потом снова становилась нежной, словно цветок персика. Иногда его ноги и руки напоминали лапы хищной птицы, оснащенные острыми, словно кинжалы, когтями. Затем они вновь делались похожими на сморщенные тонкие ручки кобольда. Только вот на руках у него было то четыре, то пять, а то и семь пальцев. Возможно, первенец Нандалее ищет форму, которую примет потом? Или постоянная изменчивость облика останется с ним навеки? Казалось, он все же может частично контролировать принимаемую им форму.
Дыхание Ночи заметил, что всякий раз, когда он кормил малыша, тот принимал облик, который нужен был ему для того, чтобы растерзать добычу. Обычно он был похож на ящерицу. А чешуя была то темно-зеленой, то черной.
Может быть, это существо - его сын? Или просто подражает ему? Он не дал ребенку имени. В его мыслях тот всегда оставался чудовищем, созданием или, в лучшем случае, первенцем Нандалее.
Звуки стихли. Закончил ли он? Его аппетит пугал. От молока он всегда отказывался. С самого первого дня первенец требовал сырого мяса с кровью. Он появился на свет с зубами и с самого начала знал, как ими пользоваться. А начал он еще в утробе Нандалее… Темному не хотелось даже вспоминать ночь его рождения. Не его ли это ребенок?
Рос он необычайно быстро. Намного опередил брата и сестру. Сейчас ему нужно было приводить по козе раз в два дня. В темноте что-то шевельнулось. Из укрытия вышел хрупкий голый мальчишка. Эльф. Стройный, со светлой кожей и черными волосами до плеч. Интересно, Мелиандер будет выглядеть так же, когда станет старше?
Мальчик провел рукой по окровавленным губам.
- Отец?
У него был звонкий, кристально-чистый голос. Большие светло-карие глаза с тоской смотрели на него.
"Это существо пытается завоевать меня, - холодно подумал дракон. - Точно знает, как пробудить во мне чувства". Словно в ответ на его мысли, мальчик улыбнулся, показав ему рот, полный острых как иглы зубов, между которыми застряли клочья мяса. Затем он вернулся назад, во тьму, зная, что перешел границу.
Дыхание Ночи вернул тяжелый каменный блок на место. Наверное, будет лучше никогда больше не открывать эту стену. Пусть подыхает от голода, тварь!
Он снова принял собственный облик. В теле дракона он чувствовал себя комфортнее всего. Потянулся, расправил массивные кожистые крылья. Как же он любил теплую воду в гроте! И вдруг Дыхание Ночи почувствовал бесконечную усталость. Он так устал от вечных сражений! От необходимости постоянно быть начеку. Он мог бы проспать целый век. Что делать с первенцем Нандалее? Он пугал его и вместе с тем приводил в восторг. Может быть, эта тварь умеет читать его мысли? Может быть, именно поэтому сад Ядэ скоро будет забыт?
Перворожденный отбросил прочь вопросы, на которые у него не было ответов, и стал думать об Элеборне. Молодой эльф не справится. Но миру нужны такие идеалисты, как он. Пусть принесет в Старый форт глоток свежего воздуха! Пусть его драконники увидят, как мечты разбиваются о реальность. Дыхание Ночи засопел и окинул взглядом затопленный темной водой грот. У него самого тоже были мечты. Когда-то давно он был убежден в том, что предать Нангог - это хорошее решение, способное надолго обеспечить мир во всех трех мирах. Однако ничто не длится вечно. И меньше всего мир, этому его научили века. Когда великанша проснется, возможно, равновесие восстановится. Но без второй половинки сердца она никогда не воспрянет.
Девантары наверняка хранят сердце Нангог в Желтой башне, недосягаемой даже для альвов. Однако их боги все равно перестали сражаться. Более того, даже показываться перестали. Так что вместо них станут сражаться войска их детей. Прольются реки крови. И ему предстоит решить, кому отправляться в эти смертоносные сражения. Решить, кому жить, а кому умирать. Как же он ненавидел эту задачу! И все же его долг - выполнить ее! Он не имеет права стать таким же, как альвы, которым нет больше дела ни до чего. Он - их наместник в Альвенмарке, поэтому созовет своих братьев по гнезду на совет, чтобы обсудить с ними неизбежное.
Они нанесли сокрушительное поражение детям человеческим и девантарам во льдах Нангога, однако останавливаться на этом нельзя. Нужно снова атаковать, нельзя давать врагам время на то, чтобы придумать новую стратегию. Нужно наносить им удар за ударом, пока те не поймут, что мир между мирами возможен только в случае, если они уйдут из Нангога. Этот мир должен принадлежать только созданиям спящей великанши. Так решили альвы и девантары, когда все три мира еще были совсем юны. Он, Дыхание Ночи, позаботится о том, чтобы девантары вспомнили о давнем договоре, который четко определял границы сосуществования богов и их творений. Дракон потянулся и зевнул. Не сегодня. Нужно немного подремать. Денек, может быть, два. Он бесконечно устал.
Он дремал совсем недолго, когда сквозь закрытые веки вдруг пробился непривычный мерцающий свет. Что это, неужели газалы снова зажгли факелы на стенах? Ноздри древнего дракона раздулись, он сделал глубокий вдох, принюхался. Запаха видящих не было. Исчез и смолистый запах факелов.
Удивившись, Дыхание Ночи открыл глаза и ужасно испугался. На стене напротив него горели пылающие буквы. То был почерк, которого он не видел уже много веков. Ему и Нандалее велели прибыть в долину Времен года в Лунных горах. Это снова вернулась тайна, которой он коснулся, но так и не раскрыл.
Сумерки богов
Темный не сказал ей, куда они отправятся, но настойчиво просил пойти с ним. Поначалу Нандалее противилась - ей не хотелось оставлять детей одних, однако потом она почувствовала его гнев и решила, что разумнее будет согласиться. Таким разозленным она не видела его ни разу на протяжении всех этих лет. Не понимала она и того, почему он умалчивает о причине неожиданного путешествия.
Сейчас, когда дракон вел ее сквозь Золотую сеть, он казался спокойным. Темный принял облик эльфа, и за это она была ему благодарна, хотя и предпочла не говорить этого. В таком обличье он не напоминал ей хищное животное.
Портал открылся, и они вышли в заснеженный пейзаж. Ниже расстилалась долина цветущих деревьев. Несмотря на то что прошло много лет с тех пор, как она приходила сюда, Нандалее сразу узнала долину. Более того, она помнила даже слова, сказанные Темным в тот день, когда она удивилась деревьям, с ветвей которых свисало слишком много сосулек, как будто кто-то украсил их.
Это романтическое представление о зиме.
Тогда Нандалее не совсем поняла его слова. Не поняла, что в уединении этой долины альва, одна из создательниц этого мира, предавалась романтическим представлениям о временах года. Попасть сюда можно было только по тропе альвов. Должно быть, жизнь сильно ранила ее, если она стала такой. Теперь Нандалее понимала, каково это…
Она молча шла рядом с Темным сквозь зиму, не обжигавшую рук и ног. Здесь существовали лишь светлые стороны времени года. Возможно, она могла бы уснуть посреди этого белого великолепия голышом и не замерзнуть. Под ногами скрипел снег. В голых ветвях завывал ветер, сосульки со звоном ударялись друг о друга.
Сделав шагов двадцать, они оказались в весне. В этой долине одновременно существовали все четыре времени года. Над яркими цветами порхали бабочки. Все растения были сочно-зелеными. Не засохла ни одна травинка. Несмотря на множество бабочек, на листьях не было следов гусениц. Все вокруг выглядело идеально, все было… Эльфийка замерла. Нет, что-то изменилось. Может, дело в ней самой? Нандалее почудилось, что за ней наблюдают. Во время первого посещения она не испытывала такого ощущения. Более того, эта долина казалась покинутой. Теперь все было иначе.
Она перевела взгляд на Темного. Тот коротко кивнул. Его это не удивляло. Зная его достаточно давно, эльфийка понимала: он не скажет, что ее ждет здесь. Так было и во время первого визита в долину. Он даже не назвал ей имя альвы, для которой это место стало убежищем. Только сказал, что она милая и… немного странная.
Они вместе шли по звериной тропе. Красный мак-самосейка и синие васильки знаменовали вход в лето. Дорога вела в лес. Он был темнее и тише, не такой, каким запомнился Нандалее. Охотница вглядывалась в тени. Там ничего не было. Звериных следов не встречалось. Птицы не пели песен. Лишь ветер шептал в ветвях. В этом шорохе таилось что-то грозное.
Повинуясь приказу Темного, Нандалее отправилась в путь без оружия и теперь жалела, что послушалась дракона. Она не древнее как мир существо. Она не может защититься при помощи когтей и зубов. А здесь было что-то, что сердилось на них.
Внезапно дорожка оборвалась, гости вышли на поляну. На ней так густо росли маки, что между ними не было видно ни единой травинки. Оттенок красного у них был более темным, чем у самосеек, которые они только что видели. Неожиданно эта поляна показалась драконнице похожей на залитое кровью лобное место. Даже загадочные врата на другой стороне макового поля не могли ослабить возникшее ощущение. Там была площадка, от которой исходил серебристый свет. Она манила, обещая обманчивый мир.
Нандалее поежилась. Небо затянули темные тучи, накрыв тенью не только поляну, но и всю долину. Присутствие Темного еще больше усиливало неприятный эффект. Несмотря на яркое солнце, свет, казалось, избегал его. Где бы он ни находился, неизменно была тень, а вот появление его брата Золотого, наоборот, всегда сопровождалось светом и блеском. На лес налетели порывы ветра и принялись трепать листву, ломать тонкие ветви. А потом внезапно послышались голоса. Они доносились не из определенного места - они были повсюду вокруг них. В деревьях, в маках-самосейках, в тучах над их головами.
- Почему вы промолчали?
Темный вышел на середину поляны, воздел руки к небу и посмотрел на клубящиеся тучи.
- Что я должен был сказать?
Серые тучи стали черными. Остатки дневного света бежали из долины. Нандалее, ежась, обхватила себя руками. Эти голоса… Они пробирали насквозь. Они были холоднее северного ветра, носившегося над Снайвамарком среди зимы. Стойкость Темного привела Нандалее в восхищение.
- Много лун тому назад ты уже был здесь, а с тобой эта эльфийка. Зачем?
- У меня было подозрение. Мы шли по следу. Я приказал госпоже Нандалее пойти со мной. У нее не было выбора. Она не виновата. Она…
- В этот час не тебе решать о вине или невиновности. Сообщи о своем подозрении, Дыхание Ночи!
Нандалее хотела подойти к Темному. Голоса обхватили ее и заставили вернуться. Эльфийка боролась. Корни обвили ее ноги и принялись давить, пока не затрещали кости. Она все еще пыталась высвободиться, но потом ветка обвилась вокруг ее горла подобно побегу шиповника.
- Стой на месте! Тебя мы допросим, когда придет время.
- Я не стану…
Шипы вонзились ей в горло. Ветка раскрыла ей рот и просунулась внутрь, затыкая его, словно кляпом.
- Молчи!
Она чувствовала холодный гнев Темного. Он смотрел на нее, и во взгляде его таилась вся боль этого мира.
- Отпустите госпожу Нандалее!
- Говори, что тебе известно!
- Но разве подозрение не противоположность знания? Если я скажу что-то, не будучи способным доказать это, что будет тогда? Это ведь просто злые слова.
- Кого ты защищаешь?
Уже сами по себе эти голоса были пыткой. Они терзали разум Нандалее, бушевали внутри нее, словно буря в маленьком лесу. Внезапно сквозь тучи проник луч голубого света. За спиной у Нандалее послышался треск ломающегося дерева. Каскады ветвей обрушились на эльфийку. На поляну рухнул массивный дуб, который едва не придавил Темного, а тот, не сдвинувшись с места, по-прежнему стоял с поднятыми руками.
В небе показалась "Голубая звезда". Летающий корабль, носивший по небесам Певца. Корабль, на котором началось долгое путешествие Нандалее к драконникам.
В лесу мелькали текучие огоньки. Ничего столь же прекрасного Нандалее не видела никогда в жизни. Наблюдая за ними, она совершенно забыла о своих путах. Ей захотелось быть ближе к ним, захотелось, чтобы эти огоньки упали на нее. Они обещали окончание страданий. Безупречность. Тот, кого коснется этот свет, станет единым целым с миром. Внезапно путы упали с Нандалее. Она уже не желала быть рядом с Темным. Смотреть и удивляться - вот и все, на что она была способна.
- Кого ты защищаешь?
Теперь голоса звучали приветливо. Почему Темный не хочет отвечать? Они имеют право знать!
- Придите и прочтите мои мысли! - вдруг вызывающе крикнул он. - Ничто не может остаться сокрытым от вас, если вы действительно хотите знать это.
Буря стихла. Тучи разошлись. Нандалее показалось, что время потекло быстрее. Поляну снова заполнил яркий полуденный свет. Он показался ей жалким в сравнении с тем светом, который она только что видела между деревьями. Пыльным, бессильным… Эльфийка догадывалась, что никакой свет, который она будет видеть теперь, не сможет сравниться с тем, что только что угас. Он исчез. Остался лишь изувеченный бурей лес в уединенной долине.
Внезапно Темный рухнул на колени.
Чары, державшие Нандалее, улетучились. Она бросилась на поляну, опустилась рядом с Перворожденным. Глубоко вдохнув, тот сел. Она впервые за все время увидела его слабость.
- Что произошло?
Он поднял глаза к небу. "Голубая звезда" пропала.
- Они не помогут нам, - устало произнес он. - Они знают, что тот, кто приходил в убежища альвов, завершил свое путешествие. Много лет назад. И не оставил следа, по которому можно было бы пойти.
Нандалее вспомнила, как близко подобралась к нему. Как почти поймала его тогда в гавани, глубоко под горой.
- А он… - Она запнулась, не осмелившись высказать свою мысль. Но вопрос преследовал ее почти неустанно: можно ли по-настоящему убить альва?
Темный долго смотрел на нее.
- Ты сегодня ощутила их. Мне сложно представить себе, как можно убить альва. Должно быть, они доверяли своему убийце. Должно быть, они подпустили его близко… до последнего не подозревая, что их ждет.
- Но ведь это значит, что они знали его!
Дыхание Ночи вздохнул.
- Да. Девантару они никогда бы не поверили. По всей вероятности, это был один из моих братьев по гнезду. Убийца… Или, возможно, он убедил их уйти в Лунный свет. - Дракон с тоской посмотрел на сверкавшие серебристым светом ворота, и во взгляде его читалась тоска. - Говорят, там находится гораздо лучший мир. Место, которое так хочется создать Элеборну, уже существует.
- Но ведь мы можем сделать таким и Альвенмарк. Я верю в мечту Элеборна.
Дыхание Ночи покачал головой:
- Нет, не можем. Это не в наших силах - до тех пор, пока существуют девантары. Когда-то они поклялись, что их дети никогда не придут в Нангог. Теперь они живут там, их уже десятки тысяч и с каждым днем становится все больше.
- Ну и пусть. Какое нам дело до этого…
- Какое нам дело? - Вспышка его ярости была настолько сильной, что Нандалее отпрянула.
Чувства небесных змеев всегда отличались интенсивностью, и обычные дети альвов ощущали их физически. Вот и сейчас гнев Темного был сродни огню, к которому подошли слишком близко. Заклинания, способного защитить от этого, не существовало. Они были полностью во власти древних драконов.
- Разве не очевидно, что сделают девантары, если дети человеческие размножатся без меры и не хватит даже полей Нангога, чтобы прокормить эти голодные рты? Они придут сюда! Они украдут наш мир и убьют всех, кто станет сопротивляться. Мы обязаны сражаться за Нангог. Если мы не сделаем этого, то уже сейчас откажемся от своего права на собственный мир.
- Но если это так очевидно, почему альвы не помогают нам? Они ведь могут победить девантаров!