Родители понимали, что ничего хорошего на севере их не ждет. Не знали, ведь никогда не бывало такого, чтобы смешалась кровь Старших и Младших, пусть вторые и произошли от первых; не знали, но чувствовали и, как показало время, не ошиблись. А тогда, полюбив друг друга, они тайно покинули Гирис и переехали в Кагонис, большой город на востоке Латонсы и своего рода столицу дессалиев. Сначала родилась Лорбаэн, потом Равераэх, каждого из детей в свое время отдали учиться в закрытую и очень престижную школу, которой не чурались даже аристократы долины Сакара. Отец и мать зарабатывали вполне достаточно, чтобы позволить себе учить детей в таком дорогом заведении.
Только друзей у детей не было уже тогда. Их считали арденами, Старшими, что для детей, да и взрослых дессалиев было почти то же самое, что и боги Звездного пика. Они были чужими, и это было едва ли не важнее. Но дома дети были счастливы, и счастливы были их родители - даже постоянно хмурившийся, словно чем-то обеспокоенный отец. Так продолжалось до тех пор, пока Лорбаэн не исполнилось тринадцать.
Она смутно помнила ту ночь. Проснулась от чьего-то негромкого, но властного голоса. Сонная, вышла из своей спальни и спустилась вниз. В открытую дверь гостиной девочка увидела пятерых незнакомых мужчин. Все они были чем-то похожи на ее отца, и Лорбаэн поняла, что это ардены. Тот, что стоял впереди, был стар, одет в странное платье с широкими, свисающими рукавами, черное, без пояса и украшений, и держал в руках оправленный в серебро темно-красный, почти бордовый камень, висевший на его шее на цепи. Он и говорил. Против него стоял отец Лорбаэн, чуть позади - мать.
Так никогда и не вспомнила она, что за слова звучали тогда в их доме. Все было словно в тумане, а потом во вспышке багрового пламени исчезли пришельцы и ее отец, а у матери подкосились ноги и она тяжело осела на пол. Отца Лорбаэн и Рав больше никогда не видели. Мать говорила, что он умер.
Вскоре, в конце очередного месяца учебы, мать не забрала в положенный час детей домой. Лорбаэн, терзаемая наихудшими предчувствиями, как только не упрашивала ректора отпустить ее. Наконец тот смилостивился или просто устал слушать ее рыдания, и спустя еще месяц она вернулась домой.
Дом был пуст и, видимо, давно покинут. Все в нем словно говорило: не ищите меня, я ушла и никогда не вернусь.
Лорбаэн и Равераэх выросли одиночками. Закрытая школа приучила их подолгу, большую часть времени, жить без родителей, а отчуждение со стороны других детей лишило детской тяги к дружбе со сверстниками. Они верили и полагались только друг на друга, а в родителях была отдушина для груза сдерживаемых эмоций. Потеря отца и матери была тяжелой, но переносимой. Вот только в Кагонисе им больше делать было нечего, хотя их обучение в школе было оплачено вперед.
Однажды Лорбаэн, идя вместе с Равом по мощеной крупным камнем набережной эстуария Сакара, увидела странного человека, шедшего неспешной походкой ей навстречу. Он был высок, как мало кто из жителей Кагониса, даже выше ее отца. Темно-рыжие волосы волнами ложились ему на плечи, и сверкали серые глаза на лице с правильными, аристократическими чертами. Медная овальная бляха без украшений скрепляла на груди его серый до земли плащ, из-под которого показывался то правый, то левый сапог выше колена, из серой кожи. Большая двулезвийная секира торчала из-за спины. Только описав про себя этого человека, поняла Лорбаэн, что он - эйторий. Ни мгновенья не раздумывая, бросилась к нему и стала поперек пути Старшего.
-Что тебе, девочка? - спросил он, нахмурившись, но не зло, скорее удивленно.
-Я Лорбаэн, дочь ардена и миакоранки. Это мой брат Равераэх. Наши родители ушли. Мы хотим уйти из этого города. Не нужны ли тебе попутчики, эйторий?
Искреннее любопытство отразилось на лице Старшего. Ничего не сказал он, только смотрел на них и размышлял. Наконец подхватил пальцами свисавший на цепочке с его запястья маленький хрустальный шарик и поднес к своим глазам. И как туча набежала на его лицо.
-Мальчика я возьму с собой. Тебя, Лорбаэн - нет, - ответил эйторий и, видя ее недоумение, пояснил: - Твоя судьба пугает даже меня, а я кое-что видел в этом мире, поверь. Меня в дрожь бросает при мысли о том, что в миг исполнения твоей судьбы я могу оказаться с тобой рядом. Выбирай.
И опять не колебалась Лорбаэн.
-Рав, - позвала она. Брат подошел. - уходи с этим человеком. Он эйторий, с ним ты увидишь мир и когда-нибудь найдешь место для себя. Уходи, я прошу.
-Нет, - ответил Рав, не раздумывая, как и она. - Кто защитит тебя, сестра? Я не уйду с эйторием.
Он был тогда безумно серьезен. Теперь, идя по лесу, они вместе с улыбкой вспоминали, как Рав обещал защищать Лорбаэн, и кто кого защищал на самом деле.
Хорошо, что они улыбались. Этого не было очень давно.
Скоро лес сменился огородами, за которыми показался каменный город. Гирис был таким же, каким его увидела Лорбаэн в первый раз - обеспокоенным поселением посреди бескрайней равнины, тревожно ждущим чего-то.
Ардены поселились здесь, чтобы выращивать лошадей. Более подходящего места для их выпаса, чем небольшая, несмотря на кажущуюся бескрайность, Гирисская равнина, на севере не было. Тогда и появился на юге Сиккарты каменный город, не предназначенный, чтобы выдержать осаду - он не имел ни стен, ни рва, - но единственно для жизни. А по всей равнине паслись табуны лошадей невысокой, но массивной и мохнатой северной породы. Так было и во времена завоевателей-миакрингов - еще совсем недавно, когда двое детей пришли в Гирис, пастухи отгоняли лошадей из-под города на дальние выпасы.
Еще одна особенность была у Гириса и равнины: мимо них пролегал единственный путь с юга в Сиккарту, который вел по суше. И с древних времен этим путем шли завоеватели. Последними были миакринги, сошедшие с кораблей возле замка Хаудр, на юге Веггара. И всегда на равнине, возле Гириса, их встречало войско тех, кто в те или иные времена жил на севере. Нынешние горожане часто находили в земле древние доспехи и оружие, большей частью арденские и миакоранские, но иногда и совсем древние. Ардены, жившие в городе, говорили, что это оружие осталось еще от времен Прежних. Древним полем боя была равнина. Теперь она ждала новых завоевателей.
Город полнился слухами. Некоторые еще вспоминали, что Веггар из последних сил отбивает нашествие невиданных зеленокожих дикарей, приплывающих с востока на огромных плотах; но у большинства на устах уже была новая напасть. Армии алагоров и дессалиев, многочисленные и прекрасно вооруженные, с ходу взяли штурмом замок Хаудр в Веггаре и теперь маршем шли в сторону Гирисской равнины. Те горожане, что поумнее, спешили съехать в Скейр или хотя бы просто на северный берег Арриса. Остальные надеялись найти укрытие в близком лесу и потихоньку вывозили туда утварь.
В Гирисе жили дед и бабка Лорбаэн и Рава по матери. Не зная, куда еще податься, они решили уйти на север.
Раньше, во времена первых герцогов Илдингов, дорога из Кагониса в замок Хаудр в Веггаре считалась небезопасной из-за неимоверного количества разбойников, расплодившихся в этих местах после Завоевания. На север предпочитали добираться морем. Но последнее время власти Кагониса совместно с веггарскими баронами положили этому конец. И хотя торговля на море не утихла, по дороге вдоль берега, охраняемой многочисленными патрулями дессалиев и миакрингов, шли караваны, да и просто странники. В Гирис дети попали без приключений.
Когда-то, в приступе редкой для него откровенности, отец сказал Лорбаэн: 'Вас не примут ни Старшие, ни Младшие. В нашей истории не было полукровок. Вы для всех будете чужими'. Теперь Лорбаэн вспоминала об этом, когда ее дед, сидя на лавке у стены в большом каменном доме торговца лошадьми, слушал рассказ этой странной девочки-подростка, пришедшей, по ее словам, из самого Кагониса, и приходящейся, как она говорила, ему внучкой. Слушал и недоверчиво хмурился, вглядываясь в ее явные арденские черты лица, даром что смазанные и еще не до конца оформившиеся.
-Да, девочка, мою дочь звали Кэрда. Она исчезла больше пятнадцати лет назад, и никто не знает куда. Да, я помню слугу моего соседа Блера. Говоришь, Блераэх ЭахТаранд? Может быть. Никто не знает полных и родовых имен арденов, служащих нам. Он исчез одновременно с Кэрдой, но для арденов типично уходить незнамо куда. Оно, конечно, обычно они прощаются, не исчезают без предупреждения. Говоришь, ты и этот мальчик - их дети и мои внуки? Позволь не поверить тебе. Старшие и Младшие не смешиваются - так было всегда.
-Какой мне резон врать тебе?
Ее дед Кэрах громко и выразительно усмехнулся.
-Вы бродяжки, я же вижу. Где-то в городе вы услышали историю о моей дочери и решили попробовать сыграть на моих чувствах, чтобы получить кров и родню.
Ни слова не сказав, Лорбаэн сняла пояс и бросила его на стол перед Кэрахом. Широкий кожаный пояс упал на стол с громким стуком, словно каменный.
-В него зашито золото, - сказала она. - У меня достаточно денег, чтобы купить и дом, и родительскую заботу, Кэрах. Но мне не это нужно.
Она ожидала жадного взгляда на пояс, но взгляд Кэраха был устремлен на нее. Он наконец поверил.
-Полукровки, - пробормотал он. - Ты сказала, за Блером пришли ардены, а Кэрда исчезла? Мои раны давно зажили, девочка. Мне не нужны внуки-полукровки и идущие за ними неприятности. Уходите.
Идти им было некуда. В мире не осталось людей, которым они могли быть нужны. Подумав, они остались в Гирисе. Лорбаэн с некоторым трудом уговорила одного из горожан, жившего в дальнем конце города от дома Кэраха, чтобы ее взяли кухаркой - готовить она научилась от матери, - за еду и кров для нее и Рава. Хозяин согласился с большим трудом: дети арденов воспитывались в Эггоре и никогда не служили завоевателям, до определенного возраста. В тот день Лорбаэн поняла, что власть завоевателей над покоренными здесь, на севере, если и была когда-то реальной, то те времена давно минули. Считая их арденами, горожанин боялся взять их в свой дом. Так же, наверное, боялся и Кэрах. Но девочка умела убеждать.
Вскоре она узнала и имя того, чего боялись завоеватели. Серый волк, легенда трехвековой давности, защитник побежденных, но не покоренных арденов. Пусть давно это было, но разве не живут ардены по три века?
На них, как обычно, косились. Но в этот день как-то поменьше. Скоро из обрывков разговоров, услышанных на улице, Лорбаэн узнала и причину: армии завоевателей стояли лагерем в двух днях пути от Гириса. Люди готовились покинуть город.
Ардены избегали смотреть на них. В их ускользающих взглядах Лорбаэн читала знание того, что случилось с ее родителями, и непонимание того, что делать с ними, детьми-полукровками. Невозмутимые, величественные даже в служении завоевателям Старшие, без колебаний решившие судьбу Кэрды и Блераэха, они так и не поняли, как поступить с их детьми. Они всегда были отстраненно-вежливы с Лорбаэн, когда она спрашивала о вещах бытовых, и молчали, стоило ей затронуть тему ее родителей.
Вообще в этом городе внимание к двум полукровкам проявляли только соседские мальчишки, те, что сегодня избили Рава. И пусть у ее младшего брата чувство собственного достоинства было развито непомерно, он все равно непроизвольно к ним тянулся. Игнорируй он их, они бы оставили его в покое. Видно, потребность в дружбе и общении была полностью вытравлена жизнью только из Лорбаэн. Рав был младше на три года, и это сказывалось.
Центральная улица, бывшая частью дороги, соединявшей замок Хаудр со Скейром, понемногу заполнялась людьми и телегами со скарбом, по мере того как брат и сестра приближались к приютившему их дому. Люди уходили, оставляя лишь самое малоценное, да и просто ненужное. Они вдвоем тоже относились к последней категории.
-Ра-зой-дись! - послышался откуда-то спереди начальственный выкрик. Там возник затор. Люди вокруг них сворачивали в боковые улочки, обходя центральную стороной.
Лорбаэн разобрало любопытство. Они приблизились и увидели за затором уходящую вдаль колонну конницы по пять человек в ряд. К этому моменту перегородившие улицу телеги наконец развернули, и колонна двинулась вперед. Лорбаэн метнулась к стене, увлекая за собой брата.
Мимо шла армия миакрингов. Задавленный врагами со всех сторон герцог Илдинг не оставил без внимания Гирисскую равнину. Закованные в латы конные; такие же бронированные пехотинцы с длинными мечами и каплевидными щитами; два отряда арбалетчиков; маленький обоз - армия спешила.
-Пять с небольшим тысяч, - сказал Рав, когда последний солдат миновал их, и улица вновь наполнилась уходящими горожанами. - Завоеватели раздавят их, как тараканов.
Но то, что понимал маленький мальчик, не доходило до многих из горожан. Хозяин Лорбаэн, по крайней мере, решил подождать исхода битвы.
И только они вдвоем, одни во всем городе, не собирались никуда идти. Родичи отца и матери отвергли их, выгнали за порог. Теперь Лорбаэн и Равераэх с затаенной радостью ждали прихода завоевателей.
Сегодня ты, а завтра я, и пусть побежденный плачет.
Минуло два дня. Решительное маленькое воинство, прошедшее через город с уверенным 'Ра-зой-дись', потянулось назад, побитое и обескровленное. Так быстро и так страшно, но Лорбаэн радовалась этому страху, потому что так же боялись и все остальные горожане.
Она стояла у дороги в том месте, где та входила в город и на время становилась центральной улицей. Сначала мимо нее проскочили несколько отрядов конницы, чуть позже за ними потянулись основные остатки армии. Шли, брели, ковыляли, глядя себе под ноги. Возможно, типичная армия, потерпевшая поражение, но Лорбаэн никогда еще такого не видела и смотрела с интересом.
Последним ехал воевода - еще достаточно молодой дружинник с висячими усами, теряющимися в бороде, с кое-как перевязанной левой рукой и пустотой в блекло-голубых глазах.
-Прячься, - посоветовал он, заметив ее. Голос его был добрым. Лорбаэн еле сдержала усмешку.
Позади нее бежал сломя голову город. И хозяин Лорбаэн, и другие самонадеянные горожане удирали во все лопатки, завидя клубящуюся на востоке пыль над дорогой.
Их нет, сказала себе девочка-подросток. Забудь о горожанах. Они ушли, как страшный сон. Прошло не так уж много времени, и пришли завоеватели.
Передовой отряд составлял человек двадцать, не больше. Завидев ее, все они как по команде остановились. По цветам гербов на щитах, латам и красно-оранжевым плащам Лорбаэн признала алагоров. Еще они брили бороду и усы.
Один выехал вперед.
-Здесь засада? - спросил он на языке миакрингов.
Лорбаэн пожала плечами.
-Не знаю. По-моему, все ушли.
Всадник не поверил и взмахом руки велел остальным следовать за собой. К тому времени, как подтянулась основная армия, они прочесали город вдоль и поперек.
Она видела, как командир передового отряда подъехал к человеку в богатых, чуть ли не эйторийской работы латах, но без шлема. Он был небольшого роста, но строен и аристократичностью черт напоминал Старшего. Они стояли недалеко от нее, и она слышала их разговор.
-Город пуст, ваше сиятельство, - говорил командир разведчиков. - Может быть так, что засада укрылась в лесу и ударит нам в спину, как только мы минуем город, но следы уходят к холмам Эверин. Думаю, здесь все спокойно.
Аристократ кивнул.
-Дело говоришь. Но когда будем выступать, несколько отрядов лучше оставить для прикрытия. Разрешаю взять город. И пусть мне наконец найдут арденскую женщину.
-Город пуст, - повторил разведчик. - все сбежали. Я видел только девочку лет четырнадцати, но по-моему, арденку.
Лорбаэн еще не до конца осознала, что происходит, как ноги шаг за шагом понесли ее прочь от беседующих. И сквозь бешеный стук сердца она слышала удары слов, падающих ей вслед:
-И зачем я вообще вышел в этот поход? Ладно, тащи сюда свою девочку.
-Кстати, вон она.
-Ты говоришь, четырнадцать? Катаар знает этих Старших, но на вид ей все шестнадцать! В шатер ее, Галак.
Глава 2.
Дигбран. Сказание о синем мельнике.
-В наших краях, - вещал Лагорис. - отродясь не водилось людей иного цвета кожи, кроме как входящего в гамму от бледно-розового, какой бывает у арденов-альбиносов, до эбеново-черного, свойственного жителям тех стран, что южнее Регада. Поэтому я не верю в зеленокожих.
-А что такое 'гамма'? - спросила Лани, нисколько не заинтересовавшись тем, во что там верит или не верит Лагорис.
Дигбрану тоже очень хотелось узнать, что за слово ввернул старый эйторий. Только спросить стеснялся - ведь воспитан был Эриком-арденом, все же не дикарь лесной. Хоть бродяга-Старший за два с лишним века и мог набраться по миру такого, что и арденом не снилось, а все одно... стыдно Дигбрану чего-то не знать. Воспитали так.
За прошедшие три дня старик стал центром их маленького мирка на берегу Арриса, чему отставной воевода был очень даже рад. Эйторий помогал по хозяйству, играл с Лани, иногда забирался в кухню и готовил хитрые нездешние блюда, учил троих стражников, отобранных Дигбраном для охраны внучки, обращению с эйторийской секирой, чинил крышу в сарае, а вечерами рассказывал древние истории, слушать которые собирались все живущие в трактире. Обычно эти рассказы заканчивались спорами Лагориса с Эрви, в которых каждый норовил привести в качестве аргументов имена и события, иным слушателям неизвестные и неинтересные, и все Младшие отправлялись на покой.
Сегодня этим двоим вздумалось сцепиться и вовсе по глупому поводу.
-Я потом тебе расскажу, Лани, - пообещала Эрви. - Послушай, Лагорис, но ты же их не видел!
-Ты, что ли, их видела? - парировал эйторий. - Я встречал в Регаде людей в странных ярких одеждах, утверждавших, что родина их лежит за Великим восточным океаном. Выглядели они очень непривычно: лицо плоское, глаза - как щели, черные прямые волосы, а также желтоватого оттенка кожа. Желтоватого, понимаешь?
-Все равно ты их не видел, - упрямилась Эрви. - Не станут же люди говорить зря?
-Может, и не зря. То, что они видели, еще ничего не значит. Что мешает этим дикарям вымазать все тело зеленой краской? Это проще, чем быть зеленым от природы. Девочка, в мире зеленая только листва на деревьях, трава в поле да некоторые самоцветы в недрах гор. Разве ты когда-нибудь видела живое существо зеленого цвета? - с этими словами Лагорис торжествующе посмотрел на девушку.
-Я! Я видела! - закричала Лани, подскакивая на лагорисовом колене. - Ящерицу! Я ей хвост оторвала, а она убежала!
Эйторий открыл рот, закрыл его, потом опять открыл, явно собираясь что-то сказать. Дернулся на странный хрип Дигбрана и недовольно обернулся.
-Не вижу ничего смешного, - заметил он. - Я просто неточно выразился. Давай так: Эрви, ты когда-нибудь видела...
-Да будет вам, - остановил спорщиков Дигбран. - Лагорис, лучше расскажи что-нибудь.