- Твой Дар уникален для нашего мира. И нужно заранее определить область его применения. Ты же не собираешься до конца жизни на шее у государства сидеть? - удостоился он высокомерного ответа. Алишер даже задохнулся от такой наглости: это вроде как он сам, навязался им и уходить не желает! Но опять же сдержался, не стал выказывать норов, помнил, что ничем хорошим это обычно не заканчивается.
Шерил
Легко сказать: "Не демонстрируй Талант". А чем на жизнь зарабатывать, если никакие иные её способности здесь не востребованы? Не подавальщицей же в трактир идти, право слово. Да и любая постоянная работа означала окончательный выбор и остановку в пути, а у неё не было чувства, что её место в мире наконец-таки найдено. И потому, остановившись в очередном селении, Шерил некоторое время приглядывалась к его жителям, их нуждам и потребностям, соотносила со своими возможностями и пробовала предлагать помощь. Некоторые соглашались и, как правило, не жалели об этом. Требуя оплату, Шерил была неприхотлива: нет денег, она брала провиантом, если того пока достаточно, можно взять в оплату отрез ткани из которого потом выйдет новая рубаха взамен совсем износившейся, а уж её ей раскроит и сошьёт третья хозяйка в следующем селе.
Роль странствующей волшебницы, зарабатывающей мелкими чудесами, пришлась ей впору. Да и не было в ней в общем-то ничего нового: когда они с Алишером путешествовали во время каникул, именно так и зарабатывали себе на проезд и пропитание. Заговорить зубную боль или младенческие колики, вывести плесень из подпола (вот здесь она уработалась до состояния полутрупа) или попросить огород разрастаться дружнее и гуще - всё это ей было вполне по силам. Правда и бралась она не за всякую работу - любое чудо не бывает безграничным.
- Мам, у меня всё равно ничего не получается, - уморительно-серьёзная мордашка десятилетней Шерил отвернулась от подоконника, на котором стоял упрямый кактус. - Он не хочет меня слышать.
Всю последнюю неделю она употребила на то, чтобы уговорить подоконничного питомца зацвести. Ведь она твёрдо усвоила простую истину: цветут все комнатные растения, кроме, разве что папоротников. Ведь она же мамина дочка? Мамина. А значит, у неё всё должно получиться. Мама же носила прозвание Рейселлин Поющий Сад и была, по общему мнению, одним из лучших садоводов, от волшебного голоса которой растения начинали цвести и плодоносить в сезон и не в сезон.
- Ох, детка, а поливать-то ты его не забывала?
На мордашке Шерил засветилось озарение.
Это детское воспоминание согрело душу и добавило убедительности её словам:
- Нет, милейший, с вашим огородом я ничего сделать не смогу - у вас почва плохая. Удобрять нужно было не забывать вовремя - и не было бы у вас проблем. И не кивайте мне на соседа, у него другая ситуация была, - здоровенный лохматый селянин смотрел по-прежнему просительно, но взгляд его был недобрым. Небось, уже раскатал губу поправить дела за счёт заезжей волшебницы.
А вот сосед-то как раз своё поле не запускал да и пострадал-то, можно сказать, от излишнего усердия: закупил по осени семян дающих урожаи невиданные, а того не учёл, что всходить им предназначено было совсем в другом климате. И остался бы практически ни с чем не занеси её в эту деревню вольный ветер и песни Клио. А так, поползав полдня по грядкам, лично познакомившись и "поговорив" с каждым капризным ростком, Шерил уже на следующий день могла самолично наблюдать результаты маленького чуда. Ну и заказов наполучать от односельчан счастливчика. Не всегда выполнимых, как выяснилось. Люди почему-то всегда хотят чуда, за которое ничего не будет и забывают о том, что изниоткуда ничего не берётся.
Нет, пора бы уже уходить отсюда, и так чуть не на неделю задержалась, а то заработков постепенно становится всё меньше, а недовольных отказом или недостаточностью чуда всё больше.
Господин Дронт, Смотрящий Фаюмского улла
Скучная жизнь была у господина Смотрящего За Деревнями и Весями Фаюмского улла. Тихое местечко, сонное, самый юго-восточный край Империи да к тому же граничащий с ничейными бескрайними болотами, которые имперские картографы лихо пририсовывали к остальной территории государства, а на самом деле пойди, разберись, чья там власть и что там происходит. Или ничего не происходит. Здесь нигде ничего не происходит, ничто не нарушает монотонность объездов, которые господин Дронт по долгу службы был обязан совершать не реже чем раз в сезон. Деревенька за деревенькой, село за селом, тихие, мирные, нищие, а если и кипят какие страсти за покосившимися заборами, до него даже отзвуки не долетают. Не того он полёта птица, чтобы кто-то рискнул с ним местными сплетнями делиться. Чужак, да ещё и начальник.
- Дозвольте слово молвить, господин Смотрящий!
Оп. Однако же бывают и исключения. Вдруг откуда ни возьмись, появился этот мужичонка.
Прилично одетый мужчина средних лет остановился перед рухнувшим перед ним на колени мужиком и брезгливо скривился. Нет, поза была самой правильной, именно так, с колен имел право обратиться простой крестьянин к человеку его статуса, однако именно такие из них, неприкрыто раболепные имели самую неприятную натуру. Из тех, что мать ради мимолётной выгоды запродать не побрезгуют. Или дочь. Да, дочь - это пожалуй ближе к теме.
- Что, девки на выданье в доме завелись, а приданного даже для одной не наскребётся? - противно было вступать с таким в переговоры, однако ничего не поделаешь - служебная необходимость. Пополнять гаремы Сиятельных - одна из важнейших задач всякого Смотрящего.
- Что вы! - вроде бы искренне возмутился то. - Мои ещё малые, Да и не нуждаемся мы, благодарствую, ради благоденствия Сиятельных стараюсь я, не за ради вознаграждения, и по причине всегдашней заботы о…
- Ближе к делу, - оборвал господин Дронт славословия, в которых сам проситель уже похоже окончательно запутался.
- Господин Смотрящий, девка есть, одинокая, без родных, сама по себе шляется по трактам. А ну как кто обидит? Вы-то уж всяко позаботитесь, сбережёте жизнь молодую.
Селянин переступил с колена на колено - под одно из них очень некстати мелкий камешек попался - ногу прострелило болью аж до самого паха, и он чуть не взвыл. А тут ещё высокородный господин самым неприятным тоном протянул:
- Я-а-сно. Не подскажешь, где мне сию деву можно встретить?
- А как же ж, подскажу, - он ещё раз переступил с колена на колено, подобравшись к самым носкам, некогда хорошо начищенных, а теперь уже слегка запылившихся сапог. - В трактире у Сеньки-Бражника каждый день ужинает. Как раз к вечерней зорьке поспевает.
В пыль упала мелкая монетка. Не такого вознаграждения можно было бы ожидать спровадь он в гаремы собственную кровиночку, но эта дева странноглазая и не в его собственности была. Так что всё прибыток, всё копеечка, не так, так иначе.
А господин Смотрящий, бодрым шагом, уже не помня о скуке, направился к местному очагу культуры. Нет, правда стоило взглянуть на самостоятельно путешествующую по трактам девицу, может действительно из тех, кому лучше будет оказаться за надёжными стенами гарема? Попасть в тепло и сытость, с вполне определённым, пусть и не самым завидным будущим. Нет, рано решение принимать, надо на неё действительно взглянуть. В любом случае следовало для начала заняться собственными делами: поговорить со старостой, записать суммы подушных и поземельных податей, обновить списки родившихся, умерших, уехавших, а заодно, прежде чем с нею встречаться, порасспросить местных, кто такая и чем занимается, а то может на разговоры с нею и время тратить не стоит.
Искомую деву он отыскал без проблем, даже уточнять местопребывание не пришлось. Молодая, но уже не юная, русые волосы давно не знавшие ножниц едва достают до плеч, а с загорелого лица смотрят очень светлые, даже сразу и не поймёшь голубые или серые глаза. Добавить к этому штаны и рубаху, плетёные по местному обычаю сандалии и накидку, какие носят ойры болотные - вот и вырисовывается образ опытной путешественницы, совсем не легкомысленной девицы, за каким-то надом шляющейся по окрестным деревням.
- Не помешаю? - он подхватил со стойки кружку с пойлом, которое местные почему-то называли пивом и остановился у стола, который занимала незнакомка.
- Места много, - очень спокойно ответила она. - Садитесь где хотите.
Голос был низковатый для девушки, надтреснутый, словно она горло застудила, и с весьма отчётливым акцентом.
Дронт присел напротив, отхлебнул пива, скривился и невольно скосил глаза в тарелку соседки по столу, содержимое которой та поглощала деловито и целеустремлённо. Огуречник. Холодный суп из кислого молока, в котором плавали ломтики свежего огурца, зелень и рубленое яйцо. Бр-р.
- Как вы это есть можете? - невольно спросил он, хотя намеревался начать разговор совсем с другого.
- А я, - она очередной раз зачерпнула свою похлёбку, - отношусь к той счастливой категории людей, которые могут есть всё что угодно. К тому же, это - вкусно.
И замолчала надолго, ровно до тех пор, пока в миске не показалось дно.
- Итак, - она подняла на него очень светлые глаза, - о чём вы хотели со мной поговорить?
- А вы так уверены, что разговор есть? - опешил он.
- Да бросьте, в вас за километр видно начальника.
- А что за мера длины такая, "километр"? - зацепился он за незнакомое слово.
- Не важно, - не пожелала она удовлетворить его любопытство. - Так что там с разговором?
- Чем вы успели местным насолить, что вас поспешили сдать мне? - начал он с наиболее очевидного.
- Ничем, - не задумавшись ни на мгновенье, ответила она. - Может, вы скажете, кто конкретно меня "сдал" и заодно в чём именно заключалась эта "сдача"?
- Имени, извини, не спросил, не по чину мне таким интересоваться. А так, мужичина здоровенный, краснорожий, патлы сивые, отродясь нечесаные.
- Свен, - моментально опознала своего обидчика даже по настолько расплывчатому описанию. Похожих мужиков в деревне было много, наружность у Свена была самая типическая, но вот настолько не дружил с расчёской, чтобы его лохматая шевелюра попала в особые приметы, только он один. - Вот же слизень капустный!
- И что вы с ним не поделили? - блеснули острым любопытством глаза Смотрящего.
- Не взялась за заказ.
- И-и? - настойчиво протянул Дронт. - Что за заказ был?
- На увеличение урожайности полей.
- А вы можете?
- Немножко.
- А как?
- Могу "поговорить" с растениями и "попросить" их.
Это было, конечно не совсем так. Не говорила она, а пела, пусть и очень тихо, чтобы даже рядом стоящий человек не услышал и не уговаривала, а меняла их в нужную сторону. Слегка. На сколько хватало её понимания и таланта.
- Как попросить?
- Голосом, - ответила Шерил и тут же поняла, что сболтнула лишнего.
- Это как джинна? - Смортящий загорелся каким-то нездоровым азартом, так что нервы Шерил опалило ощущение опасности. Джинна. Что такое джинна? Или может быть джинн? Какие-то такие сказания здесь бродили и, кажется, она даже три селения назад в трактире от бродячего сказителя что-то такое слышала.
- Это вы о той сказке, где один кудесник при помощи песни в момент дворцы возводил? - она иронически изогнула бровь, чтобы сидящий напротив мужчина сам смог прочувствовать глупость своего предположения. Хотя, сказка - ложь, да в ней намёк, Алишер, если всё-таки закончит архитектурный, как и собирался, будет способен на нечто подобное.
- А тогда как? - продолжал допытываться Смотрящий.
- А не знаю, - она чуть было не развела руками. - Наследственная способность. От матери к дочери передалась, она и научила кое-каким приёмам. Только по сравнению с нею, я - бездарь совершеннейшая.
И ведь ни словом не солгала. О природе дара менестрелей, да и вообще Творцов, толком не известно ничего, сколько ни пытались его исследовать, а про маму она сказала чистую правду.
А вот смотрящего этот момент заставил задуматься. От матери к дочери? Значит, скорее всего речь здесь идёт не о дальнем наследии Сияющих. У тех, помнится, женщины вовсе лишены магической силы за исключением устойчивости к ментальному воздействию. Что-то новенькое. Или, наоборот, старенькое, сохранившееся с тех тёмных веков, когда ещё не было Сиятельных с их благословенной магией. Так что не след в гарем такую деву отправлять, потому как всем известно: что туда попало, то пропало. Не отдавать в гаремы женщин, которые могли пригодиться кому-нибудь из обычных мужчин, ну или как-то самостоятельно пристроиться в этом мире, было негласным, но неукоснительно выполняющимся правилом для всех Смотрящих. Нечего обеднять собственный генофонд. Если, конечно, от кого-либо из Сиятельных не поступало прямого обратного приказа.
Шерил
Вечер сгустился над полями, где ветер ворошил нежно перешёптывающиеся колосья, когда Шерил выбралась из деревни. Даже утра дожидаться не стала. Дела в этом селении поначалу шли настолько хорошо, что она задержалась в нём дольше, чем должна была бы. Даже вот неприятеля себе нажить успела. И чуть не загремела в гарем к местной магической элите. А уж зачем к ней за стол подсаживался господин Смотрящий, Шерил сообразила спустя пару минут после начала разговора. Дурочкой она никогда не была, а что случается с молодыми девушками, за которых некому заступиться или от которых отказались родные, её успели предупредить сердобольные селянки. Давно, ещё в самом начале её длинного пути, когда она только-только начала понимать местную речь.
- Стой! - донеслось сзади. Шерил остановилась и обернулась, половчее перехватив палку, которую таскала с собой в качестве орудия самозащиты: широкими шагами, иногда переходя почти на бег, её догонял здоровенный детина. - Я с тобой пойду! - закончил он неожиданно, остановившись рядом с напружинившейся девушкой. Та, от неожиданности не нашла ничего лучше, чем спросить:
- Это зачем ещё?
- Ты ж на восток идёшь? - брови Шерил вопросительно чуть приподнялись, но парень почему-то решил счесть это согласием. - Так мне тоже туда нужно. Я слышал, как ты в трактире у Сеньки-Бражника про дорогу выспрашивала.
- Я-то может и выспрашивала, - в отсутствие карт, которые здесь являлись дорогостоящей игрушкой для знати, расспросы являлись единственным способом ориентироваться на местности, - но вот зачем ты мне нужен, это другой вопрос.
- Нужен, конечно, - парень хлопнул белёсыми ресницами. - Всё-таки я - мужчина, оборонить если что смогу. А если назовёмся братом и сестрой, то и приставать всякие там не будут.
Шерил окинула скептическим взглядом высоченную тяжеловесную фигуру парня, встрёпанный белёсый чуб, не загорающую ни на каком солнце кожу, и подумала, что принять их за родственников можно только с перепоя. И почему-то страшно не хотелось присваивать этому недоразумению статус брата. Брат у неё может быть только один - Алишер.
- Ладно, родственничек новоявленный, как хоть тебя зовут…?
- Ярек, - ответил он незамедлительно, даже не дождавшись пока девушка закончит задавать свои вопросы.
- … а заодно, куда путь держишь и почему я вдруг понадобилась тебе в попутчицы?
- Путь держу на границу, - он поправил перекинутую через плечо лямку объёмистой сумки, и зашагал, пытаясь приноровиться к её походке. - Там никогда крепкие парни не лишние.
- В солдаты, значит, собрался, - заключила Шерил, - Ну а я-то тебе зачем понадобилась?
- Так я дальше Сульской ярмарки никуда не ездил, - простодушно признался он.
- Горюшко, - вздохнула она, уже внутренне смиряясь с таким попутчиком. - Что ж тебе дома не сидится?!
- А что меня там ждёт?! - неожиданно зло взвился парень. - Сама-то небось у тятьки на шее тоже сидеть не захотела! - потом, спустя довольно продолжительный отрезок времени, когда они уже почти миновали поля и вышли на тракт, тихим невыразительным голосом продолжил: - У отца есть земельный надел, а у меня два старших брата и сестра есть. Сестру-то можно выдать замуж и так, приданного насобирать и дело готово, а сыновьям нужно выделить по куску земли, чтобы было, чем потом семью кормить. Только вот надел у нас совсем маленький, по-хорошему - на одну семью, ну, может быть на две, если совсем скромно жить, но уж никак не на три. Вот такие вот дела.
- А жену взять из семьи, где молодых мужчин нет? Или у вас таких уже не осталось?
- И потом полжизни примаком жить? Я хочу сам быть хозяином в своём доме!
- А думаешь, в армии тебе сразу всех благ подвалит?
- Нет, не думаю, - он весь как-то потух, - но надо же с чего-то начинать. А я ничего кроме как на земле работать, больше ничего не умею.
Некоторое время передвигались они молча, думая каждый о своём, потом Шерил задала ещё один, закономерный с её точки зрения вопрос:
- А тебя не хватятся?
- Меня уже хватились, - он широко зевнул, даже не попытавшись прикрыть рот рукой, на долгое мгновенье закрыл глаза, потом энергично встряхнул головой, разгоняя сонную одурь. - У нас принято довольно рано ложиться и вставать на рассвете. Но ты не боись, мои все знают, куда я подался. А кто не знает, тот догадывается.
- А чего ж тогда тебе нормальное сопровождение не нашли? Случайной попутчице пришлось навязываться.
- Ну как? - ещё один широкий зевок. - Знать-то знают, обговорено всё было уже не раз. Только отпускать не спешат. Мать просто за меня боится, а остальным лишние рабочие руки в хозяйстве никак не мешают.
- Значит, погони нам можно не опасаться, - сделала вывод Шерил.
- Так это потому, ты гонишь, не останавливаясь на ночлег? - почти счастливо выдохнул парень и почти остановился.
- Нет, не поэтому, - она, не сбавляя шага, обернулась на приотставшего спутника. - Днём - жарко, да и пыль на тракте телеги поднимают, тоже ничего хорошего. А ночью спать холодно, без костра в миг замёрзнешь. И то, что мы так меньше привлечём чужого недоброго внимания, тоже со счетов сбрасывать не стоит. А что, так спать хочется, что сил терпеть нет?
- Есть, - он решительно встряхнулся, демонстрируя наигранную бодрость, но надолго Ярека всё равно не хватило, он опять принялся зевать, да и тащился нога за ногу. Есть всё-таки в твёрдом распорядке дня некоторые неудобства, заключающиеся в том, что если этот распорядок по каким-то причинам ломается, организм идёт в разнос.
Ранним, самым ранним утром, когда солнышко ещё не успело показать краешек из-за горизонта, а ночной сумрак только-только посерел, Шерил принялась за поиск места для дневной стоянки. К тому времени Ярек уже спал с открытыми глазами, да и сама она успела здорово утомиться - тоже успела привыкнуть к дневному обитанию.
- А спать где будем? Что, прямо в кустах? - Ярек наконец-то раскрыл глаза, и осмотрел место, на котором почему-то стоит пару минут, не двигаясь вперёд.
- А чем тебе не нравится? Здесь сухо и достаточно места, чтобы вытянуть ноги, - Шерил от нынешней стоянки тоже была не в восторге: слишком близко от тракта, но другой растительности, кроме этого, высаженного вдоль дороги кустарника, здесь не было. Да и темно ещё было слишком, чтобы пытаться что-нибудь получше найти.
- Нормально.