- Жизнь. Неограниченные возможности для экспериментов как на живых, так и на мертвых. Массу подручного материала. Запас времени. Возможность пополнять свои силы за счет моего источника.
- Заманчиво, - неохотно признал я, тем не менее не сдвинувшись с места. - Но, к сожалению, неосуществимо.
- Почему?
- Мне не подходит чужой источник.
- Полностью зависишь от типа поглощаемой энергии? - тут же догадался барон. - Что ж, тогда все понятно. Хотя это было опрометчивым решением: чем разнообразнее источники, тем больше возможностей сохранить дееспособность.
Я снова пожал плечами:
- Я спешил. Других вариантов не оставалось.
- Что, время поджимало? - с усмешкой осведомился некромант, и я, вспомнив, почему так произошло, с трудом подавил желание гадливо сплюнуть.
- Нет. Здоровье.
- Жаль, - внезапно глубоко вздохнул его милость и как-то по-особенному повел плечами, заставив жену и дочь неслышно отойти назад и пропасть в темноте коридора за решеткой. - Действительно жаль. В иных обстоятельствах я бы не отказался поработать с тобой в паре. Но сейчас не хочу оставлять свидетелей.
- Так бы сразу и сказал, - хмыкнул я, ничуть не огорчившись. - А то "сотрудничество", "шансы", "давай к нам"… Чего было столько времени политесы разводить?
Барон неприятно улыбнулся, заставив меня разом насторожиться.
- А ты еще не понял?
У меня что-то неприятно засосало под ложечкой. А потом умная мысль достучалась до задремавшей логики, запоздало донеся до своего дурака-хозяина очевидное, то, о чем стоило догадаться еще полчаса назад.
- Время…
Улыбка на губах барона стала гораздо шире.
- Ты просто тянул время, - тихо повторил я, наконец-то ощутив в воздухе нечто новое. Смертельно опасное, невероятно темное и определенно неживое. - А я, как болван, стоял и ждал, пока ты подтянешь сюда свою настоящую армию.
- Правильно мыслишь, - с довольным видом кивнул некромант, медленно отступая к стене. - У меня были месяцы, чтобы опробовать задумки нашего общего с тобой учителя. И некоторые попытки увенчались успехом.
- Боюсь, это ненадолго, - прошептал я, последовав примеру противника и сделав знак "птенцам", чтобы уходили в замок. Я заранее приоткрыл перед ними ограждающее заклятие, чтобы они могли юркнуть в коридор.
Пропустив мимо себя клацающего зубами верзилу, я перехватил его внимательный, на редкость разумный и откровенно оценивающий взгляд. К сожалению, не смог разобрать, что именно он шепнул на прощанье. Но на всякий случай кивнул, затем снова запечатал проход и при этом почему-то был твердо уверен, что идущие к замку твари моих усилий даже не заметят.
- Бесполезно, - ухмыльнулся господин барон, презрительно глянув на башню. - Стены не спасут ни их, ни тебя.
Я тихонько буркнул под нос:
- Все равно это гораздо лучше, чем ничего. Даже думать не хочу, что было бы, если бы я тебя не нашел.
Его милость, чудом услышав, удивленно обернулся, однако вникать не стал - сейчас его гораздо больше интересовало, что творилось в непосредственной близости от решетки. Там, где его переодетые слугами зомби пугливо жались к стенам и поспешно освобождали проход для кого-то громадного. Кого-то, от чьей поступи начали отчетливо содрогаться плиты под ногами. Чей мощный трупный запах пробивался даже сквозь каменные стены, долетая на большое расстояние. Кого-то, на чье создание господин барон потратил месяцы упорного труда и целую прорву невесть откуда взявшихся сил. И кого-то, при одной мысли о ком любому на моем месте стало бы некомфортно.
"Некроголем, - с поразительным спокойствием констатировал я, почувствовав характерную вонь. - А я думал, про них никто не знает. Значит, черновых записей у барона оказалось больше, чем половина дневника мэтра. Когда эта тварь только успела?"
Между тем тяжелый топот стал откровенно пугающим. Почти сразу в рядах мертвяков произошло новое волнение. Они дружно отхлынули от ворот, рассредоточившись вдоль стен, но при этом стараясь не приближаться к моему травяному "облаку". Затем на прутья решетки уверенно легли две громадные ладони, больше похожие на неумело сшитые кожаные перчатки гигантского размера. Раздался отвратительный скрежет. Прутья толщиной с мою руку без малейшего сопротивления подались в стороны, а затем и вовсе вывалились из пазов, бесполезными железками рухнув на камни. Наконец в образовавшийся проем с усилием вдвинулось такое же громадное тело, и я с неожиданной грустью понял, что вечер не удался.
Некроголем - одно из заклятий высшего порядка, недоступное большинству некромантов по причине огромной энергоемкости и неимоверной сложности. Одно лишь заклинание призыва забрало бы вдесятеро больше резервов, чем было у меня на данный момент. А основа под него отбирала еще больше энергии. И, что самое главное, она требовала крови, очень много крови, потому что эта материя настолько темная, что даже опытным мэтрам было неприятно к ней прикасаться.
Собственно, "голем" - не совсем верное определение для существа, которое я имел удовольствие лицезреть. Скорее, это сборная солянка, в которой причудливым образом перемешались самые разные создания: зомби и умертвия, упыри и мавки, личи и скелеты. Нога - от одного мертвяка, рука - от другого, голова - от третьего. Как если бы громадную людскую толпу какая-то неведомая сила вдруг разметала, разорвала на части, а потом собрала в кучу, небрежно перемешала и наугад слепила из обломков человеческих тел странное, уродливое, многорукое, многоногое и многоглавое нечто, способное двигаться, выполнять команды и делать самую грязную работу.
Правда, для создания такого монстра необходимо чудовищное по своим объемам жертвоприношение, что, между нами говоря, даже сто лет назад было трудновыполнимым. Но при этом у заклинания имелась важная особенность, которая резко повышала его доступность, - будучи единожды созданным и воплощенным в жизнь, не важно где, когда и кем, впоследствии оно могло быть воспроизведено с помощью заклятия-ключа и громоздкой основы, запечатленной на любом материальном носителе. Скажем, в простейшем свитке или же в чужом дневнике.
Поняв, откуда у господина барона взялись такие грандиозные возможности, я чуть не сплюнул с досады.
Демон!
Знать бы заранее, где упасть. Все. Теперь все дневники и наброски - только сжигать! Чтобы больше никогда и нигде, чтобы никто не посмел и чтобы не оказаться в таком унизительном положении, когда немного гордишься тем, что все работает, но умирать из-за собственной глупости совершенно не желаешь.
А голем - вот он. Стоит напротив и в ус не дует. Как и все подобные создания, он бесконечно туп, медлителен, громоздок, неуклюж, но до отвращения силен. И подчиняется лишь одному хозяину, которым, к сожалению, я не являюсь.
Осознав, что травки тут бесполезны, я начал отступать следом за "птенцами". Медленно, аккуратно, неслышной тенью скользя над камнями. Старательно не привлекая к себе внимания, пока господин барон влюбленными глазами изучал свое уродливое детище.
Против грубой силы все мое мастерство бесполезно. Клин, как говорится, клином… Против лома нет приема, а у меня сейчас ни силы, ни даже завалящей кочерги. Зато есть кое-какие секреты и неплохое знание этого замка, о чем, надеюсь, господин барон еще не подозревает.
- Держите его! - вдруг тоненько пискнула из темноты баронская дочурка. - Он же убегает!
Вот тварь!
- Отец, останови этого мага! Мама!
- Ничего. Мы все равно его достанем, - спокойно отозвался барон. После чего я глухо выругался и метнулся прочь со всей доступной скоростью, по пути срывая с себя оставшуюся одежду.
Добравшись до оставшейся от умертвия лужи, попытался ее перепрыгнуть, но в спешке поскользнулся на чужой слизи и чуть не повторил незабываемый подвиг мастера Лиуроя. Заслышав быстро приближающийся топот множества ног, которому вторила тяжелая поступь голема, ругнулся во второй раз, уже не стесняясь посторонних. С трудом выровнялся и, не оборачиваясь, припустил так, словно за мной уже гнались все демоны ада.
- Отец, убей его! - снова завопила мне в спину дохлая мерзавка.
И в тот же момент у меня в груди несильно кольнуло. А затем еще и еще раз, что означало, что первые зомби уже достигли зачарованной ниточки и со всего маху ткнулись во второе ограждающее заклятие.
Честно говоря, я его ставил с некоторым запасом - так, просто по привычке, совершенно не думая, что оно может понадобиться. Но сейчас это спасло мне шкуру и подарило несколько драгоценных секунд для принятия правильного решения.
Вылетев из коридора в холл, я скрежетнул зубами, ощущая, как мелкое покалывание стремительно превращается в жжение и уже становится нестерпимым. Попытался представить, какое количество нежити сейчас тупо бьется в невидимую стену, грозя расшибить себе личики, но решил не травмировать лишний раз свой нежный разум и, метнувшись в дальний угол, с невыразимым облегчением привалился к холодной стене. После чего тихо выдохнул и только сейчас позволил себе отпустить привязанное к убей-траве активирующее заклинание.
Через миг снаружи жахнуло так, что у меня чуть не подогнулись колени. Пол подо мной заходил ходуном. Тяжелые каменные плиты внутри коридора вздыбились и пошли волнами. По несущим стенам побежали глубокие трещины. Спустя пару секунд огромный замок задрожал до основания и так отчаянно заскрипел, будто прямо сейчас собирался развалиться на части.
С потолка посыпалась мелкая пыль, где-то наверху что-то тяжело упало и с грохотом покатилось по опасно накренившемуся полу, заглушая раздающиеся на улице вопли. Со стороны кухни послышалось мелкое и противное дребезжание падающей с полок посуды. Затем, вероятно, опрокинулась наполненная водой бочка, оскверненная затейниками-пикси. Следом за ней со стены рухнуло что-то увесистое и, судя по звуку, чугунное. Наверное, набор сковородок? Потом со страшным скрежетом перекосился дверной косяк, едва не лопнув от напряжения. Опасно просел потолок. Натужно заскрипели несущие балки. В наружном коридоре резко потемнело, послышался грохот падающих камней, вызвавший целый хор возмущенно-недовольных голосов. После чего оттуда выметнулся мощный столб пыли, который заставил меня отвернуться и, уткнувшись в чудом уцелевший рукав, сдавленно закашляться. И только после этого все наконец стихло.
На всякий случай задержав дыхание, я настороженно прислушался.
Ф-фу, слава мне, успел. Надеюсь, господин барон что-нибудь прищемил себе под обвалом, а его зомби, ну, хотя бы половину, передавило там, как тараканов.
Кстати, о тараканах.
- Нич, ты где?!
- Здесь, - хрипло выдохнул мой вездесущий фамильяр откуда-то сверху. - Куда ж я денусь? Ты велел ждать, и я жду.
Я, быстро взглянув на покрытый паутиной потолок, негромко буркнул:
- Вот там и сиди. Не вздумай вылезти раньше времени.
- О себе лучше позаботься, - сварливо отозвался таракан, а я, успокоившись за его судьбу, облегченно перевел дух.
Так, замок стоит, как стоял. Стены еще целы, коридор надежно завален, но меня это, к сожалению, не спасет. Вон снаружи снова кто-то зашебаршился. Да и скрежет отодвигаемых камней уже отчетливо слышен. Некроголем конечно же никуда оттуда не делся, потому что таким простеньким способом его не убить. Но в общем-то я и не рассчитывал на быструю победу. Все, что мне нужно, - это еще немного времени. Для того чтобы я мог перевести дыхание, сосредоточиться и сделать наконец то, до чего раньше у нас с Ничем просто не доходили руки.
- Гираш, ты что задумал? - испуганно спросил сверху таракан, когда я задумчиво тронул когтем свой ощутимо напрягшийся живот. - Ты что собрался делать, сумасшедший?!
- Ты ведь хотел узнать, что произошло с нами во время того эксперимента? - спросил вместо ответа я, легким движением вспарывая заметно истончившуюся, покрытую широкой сетью синеватых сосудов кожу возле пупка. - Ну вот теперь и узнаешь.
ГЛАВА 13
Иногда лучше не помнить о прошлом. У каждого в жизни есть моменты, о которых хочется забыть.
Нич
Раннее утро. Первые лучики солнца ласкают проснувшуюся после ночи землю. Тихо шелестят деревья, расправляя ветки после недолгого сна. Капельки росы с неслышным звоном разбиваются о зеленые травинки… К сожалению, истинная красота мира не всегда видна из подземелий. Ведь туда не доносятся ни запахи леса, ни свет дрожащей над рекой радуги, а звуки долго отдаются в этом каменном мешке зловещим, царапающим слух эхом.
Под каменными сводами всегда светло - магические светильники разбросаны буквально повсюду, щедро озаряя немаленькое пространство. Внутри царят роскошь и неуместное для усыпальницы богатство. Мраморные колонны, поддерживающие украшенный лепниной потолок, баснословно дорогие фрески, играющие на свету яркими красками, мелькающая тут и там позолота, дорогая мебель, огромный саркофаг в центральном зале, больше похожий на произведение искусства…
Но это вовсе не расточительство. Нет. И не приманка для любителей разорять чужие могилы: потревожить покой бывшего главы Светлой гильдии и по совместительству главы Совета магов не рискнул бы ни один столичный вор. И ни один безумец не посмел бы приблизиться к зачарованным воротам его фамильного склепа, защищенного мощнейшими охранными заклятиями.
Говорят, у мастера Твишопа и при жизни было отвратительное чувство юмора. А уж после его внезапной и весьма, надо сказать, несвоевременной кончины мало кто рискнул бы проверить, насколько изобретательным оказался сварливый, недоверчивый, подозрительный сверх меры архимаг, стремившийся обезопасить свое посмертие.
Сейчас в склепе царят тишина и покой. Наружные двери еще со дня пышных похорон надежно опечатаны. Внутренние сторожевые заклятия активированы. Никто и ничто не может проникнуть туда незамеченным. И никто и никогда не узнает, что на самом деле этот склеп отнюдь не пустует.
- Наконец-то, - с непередаваемым выражением на морщинистом лице прошептал трехсотлетний старик и протянул дрожащую, высохшую от времени руку к каменному ложу, на котором готово для ритуала неподвижное тело. - Двадцать пять лет поисков, пять лет упорной работы, подумать только! А наши просветленные дураки говорили, что это невозможно! Заткнули мы их за пояс, да?
Под сводами склепа раздался хриплый каркающий смех, но я мысленно пожал плечами: кому-то пришлось ждать двадцать лет, а кто-то просто выполнял свою работу.
Что же касается того, заткнули мы их или нет, - не знаю. Мне, например, все равно, что на это скажет Совет. Самое главное, я был прав и наш эксперимент увенчался успехом. Вернее, он еще не закончен, осталось несколько завершающих штрихов, но, зная занудство учителя и помня о его многократных проверках, которые надоели мне хуже горькой редьки, я не сомневался, что все получится как надо.
- Чего стоишь? - неожиданно разворчался старый маг, с трудом приподнимаясь с кресла. - Помоги мне, ученик! Хочу взглянуть на это чудо поближе!
Я так же молча подхватил его под локоть и помог сделать два шага к ложу.
Маг был стар, настолько стар, что иногда казалось: дунь на него - рассыплется.
Сухая морщинистая кожа, глубокие складки на лице, редкие седые волосы, едва прикрывающие приличную плешь на макушке, мелко подрагивающие руки, сгорбленная спина, худые, тонкие как палочки ноги… Честно говоря, не знаю, зачем мастеру Твишопу понадобилось инсценировать собственную смерть и наглухо запираться в этом склепе. Поиски вечной жизни были задолго до него и обязательно будут после, поэтому не вижу причин для того, чтобы настолько тщательно скрывать интерес к моей многолетней практике.
Нет, конечно, я понимаю, что совместная работа светлого мага и некроманта кажется в наше время чем-то неестественным и чуть ли не кощунственным. Но Твишоп вполне мог бы поинтересоваться результатами издалека, как действующий глава Совета. Тем более что большинство моих исследований проходило с согласия Совета магов и даже (иногда) под их непосредственным прикрытием, как, например, последние опыты по изучению эффекта складывания энергетических выбросов (проще говоря, ЭСЭВ) при проведении массовых жертвоприношений.
Материал для исследований нам с помощником поставляли все королевские тюрьмы и каменоломни Сазула. Король против нецелевого использования человеческих ресурсов особо не возражал (больше по той причине, что не знал их истинного размаха), зато королевский казначей был на редкость доволен, а Совет с нетерпением ждал отчетов.
В то время как я просто работал, не интересуясь сутью дел, потому что лаборатория была единственным местом, где я чувствовал себя комфортно. Я был здесь царем, богом, полновластным хозяином и мог творить все что угодно, вплоть до воплощения самых смелых своих идей.
Правда, большого количества желающих добровольно поучаствовать в моих научных изысканиях не было, но смертникам выбора не оставляли: или топор палача, или лаборатория некроманта. Ну и городские лечебницы еще иногда помогали, сплавляя в мои катакомбы неизлечимо больных, отчаявшихся, готовых на все пациентов.
Другое дело, что качество такого материала было не ахти: убийцы, насильники, всевозможная человеческая шваль, которую было слишком дорого содержать за счет казны; плюс больные, увечные, а подчас и просто безумцы… Но приходилось работать с тем, что есть, и заранее корректировать расчеты.
Тогда я был молод, известен, окрылен своими успехами и проводил в лаборатории сутки напролет, уделяя экспериментам гораздо больше времени, чем преподаванию в АВМ или делам собственной гильдии.
- Эй, не спи! - сварливо проскрипел "мертвый" мастер Твишоп, всем весом навалившись на мою руку. - Если бы я раньше знал, до какой степени ты способен уйти в свои мысли, никогда не стал бы голосовать за то, чтобы тебя повысили в должности.
Я позволил себе негромкое фырканье.
- Я был бы вам за это безмерно благодарен, мастер.
- Еще бы. Второго такого лентяя свет уже давно не видывал!
- Мастер, вы же сами знаете, что дела академии меня всегда тяготили, поэтому я давно скинул их на заместителя.
- Знаю, конечно. Смотри, избалуешь ученика - ты и так даешь ему слишком много воли.
- Он справляется, что еще надо?
- Ты должен уделять больше внимания своим обязанностям, - упорствовал архимаг. - Гильдия - это титул. Статус. Огромная ответственность, наконец. Не говоря уж о том, что хорошие преподаватели нужны академии, как воздух.
Я охотно кивнул:
- Вы абсолютно правы, учитель. Но тогда работа над этим проектом затянулась бы еще лет на десять. Вас бы это устроило?
Светлый тут же нахохлился и недовольно засопел. А я ухмыльнулся и, посчитав неприятную тему исчерпанной, склонился над результатом многолетнего труда, в который мы оба вложили душу.
На каменном ложе склепа, превращенного нашими общими усилиями в подземную лабораторию, неподвижно лежало существо. Образец под номером триста пятьдесят шесть, который воплотил в себе все наши надежды и мысли по поводу совершенно нового типа искусственных созданий.