Никогда! Слышите - НИКОГДА не пытайтесь угнать у ведьмы ее любимую летающую ступу!!! Предугадать последствия безумного поступка невозможно… Парнишка по имени Хлю, которому, как сообщил однажды неведомый голос, предстоит остановить вселенское наводнение, этого не знал. Он уселся в ступу ведьмы Перегниды, взял курс на великий город Бэбилон. И неисчислимые бедствия рухнули ему на голову. Хорошо, что рядом был Иннот - юный каюкер, умеющий устроить каюк даже самому жуткому монстру…
Павел Марушкин
Дети непогоды
ПРОЛОГ
- И всё-таки, согласитесь, это даже забавно: вот так встречаться и беседовать друг с другом высоко над землёй.
Говоривший с улыбкой опустил взгляд. Там, внизу, еле заметные с такой высоты, тянулись тоненькие цепочки огней, сплетаясь в несимметричный узор городских улиц и кварталов.
- Не вижу ничего забавного. Знаете, я бы с большим удовольствием отказался от всяческих выходов в астрал и тому подобной оккультной гимнастики. К сожалению, для меня это самый быстрый способ связи… Хотя и не самый удобный. Сейчас вообще сложное время, вы в курсе - происходит смена зодиака, старые расчёты утрачивают силу, новые ещё не откорректированы, а наши корифеи, как водится, не могут между собой договориться о самых элементарных вещах. Не понимаю, откуда у этих мальчишек такой апломб!
- Мальчишек?
- Я вас умоляю! Самому старшему только-только перевалило за девяносто! По сравнению со мной или с вами они сущие дети!
- Пожалуй, в определённой мере… Однако же - темпу с фу гит, небесные сферы вращаются помаленьку, так что давайте вернёмся к теме нашей беседы. - Говоривший отхлебнул горячего чаю.
Один из собеседников был стар, как само время: длинная седая борода развевалась на ветру, пелерина цвета грозовых туч вздувалась за спиной подобно крыльям. Хищных очертаний зеркальные очки скрывали его глаза, отражая сияние ночного светила - здесь, в десятке километров над городом, зрачок луны мерцал просто ослепительно. Другой, с чашкой в руке, весьма легкомысленно одетый в шорты и футболку, казался совсем молодым; но стоило внимательней вглядеться в его черты, и становилось понятно, что он словно бы вовсе не имеет возраста. Ветер, вовсю трепавший одежды его визави, лишь слегка шевелил прямые русые волосы.
- Как вы знаете, некоторое время назад наши работы по улучшению климата вошли в решающую, я бы даже сказал - судьбоносную стадию, и…
- И как всегда, оказалось, что лучшее - враг хорошего, верно? - насмешливо улыбнулся русоволосый. - Вы затопили огромные территории, согнали с насиженных мест массу племён…
- Да кого волнуют эти голоштанные куки! К тому же мы готовы выплатить всем пострадавшим солидные компенсации; специально на этот случай созданы стратегические запасы стеклянных бус и ярких тканей… Собственно, я не за тем пожаловал, чтобы выслушивать ехидные замечания, коллега! - старец сердито фыркнул и помолчал, словно собираясь с духом. - Беда в том, что не так давно у нас был похищен известный вам предмет!
- Не может быть! - поперхнулся русоволосый. - Украсть что-то у вас… Я уже не говорю о том, что использовать эту штуку без надлежащей подготовки, мягко говоря, легкомысленно!
- Это ОЧЕНЬ мягко говоря… Стыдно признаться, но вором оказался один из моих воспитанников!
- Хм… Уж не тот ли шустрый паренёк, подававший большие надежды…
- Увы, именно он! К сожалению, пропажа обнаружилась далеко не сразу, и мерзавец успел благополучно смазать пятки.
- Однако же, полагаю, для вас определить местонахождение малолетнего нахала не составляет большого труда. Вы ведь ворожили, не правда ли? Кстати, какой методой вы пользуетесь?
- Гаданием на кофейной гуще, естественно! Я же всё-таки профессионал, - старец приосанился. - И кофе был отменным, мельчайшего помола мокко.
- Так что же?
- Мерзавец двинулся прямиком в Бэби, это несомненно! Но стоило ему оказаться здесь, как он… Пропал. Исчез. Испарился - называйте, как хотите! Суть в том, что его нигде нет. А теперь представьте себе двусмысленность моего положения! Вся гидродинамика в этой части планеты сошла с ума, наши расчёты стремительно устаревают, вскрыты сотни подземных рек - а остановить запущенные глобальные процессы теперь нет никакой возможности! Вы ведь прекрасно понимаете, что это означает!
- О, да…
Снова налетел порыв ветра, настолько сильный, что седовласый невольно заслонился локтем.
- Проклятый ураган! Не понимаю, как это вам удаётся избегать его. Да ещё и распивать чаи с таким видом, словно вы сидите за столом у себя дома!
- Но я действительно некоторым образом нахожусь дома, - улыбнулся его собеседник. - Это всё тот же наш старый спор: вы знаете, что на этой высоте постоянно циркулируют воздушные потоки ураганной силы, и держите это в голове; ну а я попросту не придаю им никакого значения. Собственно, мы с вами оба по-своему правы, всё зависит от точки зрения… Классический вариант парадокса грохманта.
- Парадокс грохманта?
- Ну да, известная притча о грохманте и слепцах: один трогает его за хобот, второй за ногу, третий за хвост, а потом все рассказывают разное…
- Знаете, при всём уважении к вам - безумец, который решил потрогать грохманта за что бы то ни было, вряд ли сможет поведать о своих впечатлениях. Этот зверь отличается прямо-таки феноменальной раздражительностью; а что такое человек против нескольких тонн скверного нрава?
- Духи предков, да я совсем не то имел в виду! Это же чисто умозрительная задача! Нет, иерофант, с вами положительно нельзя беседовать на отвлечённые темы!
- Вы правы, наверное, нельзя… Особенно сейчас, когда я вляпался в такое густое…
- В такую пикантную ситуацию?
- Ценю вашу приверженность изящной словесности! - горько усмехнулся старец.
- Так что вы хотите от меня? Если даже ваших немалых способностей оказалось недостаточно для поисков…
- Войдите же в моё положение! Вы куда ближе моего к источнику неприятностей. У вас же наверняка есть знакомства, связи… Я готов ухватиться за любую соломинку! В конце концов, мы оба знаем, что можно чуть-чуть подтолкнуть ситуацию в желаемом направлении - как правило, вселенские силы смотрят на подобное сквозь пальцы…
- Да? А вы представляете себе, какую волну событий породит один такой толчок? И сколько людей, прямо или косвенно, будет в них вовлечено? Этак у нас получится целый роман!
- Пусть будет так, если нет иного выхода! Пусть будет роман! Да хоть трилогия, побери меня предки! Со множеством приключений, с поединками на крышах и в подземельях, с дикими племенами и отпетыми негодяями! В конце концов, кому-нибудь подобное вполне может прийтись по вкусу!
- А вас не пугает тот факт, что он будет изобиловать сценами насилия, чёрным юмором и ненормативной лексикой? Впрочем, я забыл - ненормативная лексика вряд ли способна вас смутить, иерофант… Ну что же - определённая дерзость ума в подобном решении присутствует…
- Посудите сами, не могу же я лишиться должности из-за такой ерунды! Кое-кто уже сейчас поглядывает на меня косо… Если мне только удастся вернуть похищенное, я буду вашим вечным должником!
- Вот даже как?
- Гм… Не ловите меня на слове! - фыркнул старец. - Скажем… Лет на триста.
- Хорошо, я попытаюсь. Естественно - никаких гарантий; кроме того, процесс может занять довольно долгое время.
- Лишь бы не слишком долгое.
- Я постараюсь ускорить дело, насколько возможно; сие, знаете ли, и в моих интересах тоже. Если Бэбилон начнёт затоплять, это создаст для меня массу проблем. Между прочим, подходит время прощаться; я вижу, пребывание здесь уже начинает причинять вам определённые неудобства.
- Я рассчитываю на вас… Ну так что же, встретимся в следующее полнолуние?
- При всём желании повернуть колесо фортуны так быстро у меня не получится. Возможно…
Старец глубоко вздохнул - и вдруг с невероятной скоростью устремился спиной вперёд в тёмную даль.
Казалось, он был привязан к какому-то исполинскому, растянутому до предела резиновому жгуту, который внезапно сократился. Русоволосый улыбнулся возникшей ассоциации, прикрыл глаза… И поставил опустевшую чашку на столик в собственной кухне. За окном на разные голоса страдали коты, уличный фонарь бросал призрачные блики на стену. Над Вавилоном царила ночь.
В этом городе должен быть кто-то ещё.
В этом городе должен быть кто-то живой.
Я знаю, что, когда я увижу его,
Я не узнаю его в лицо.
Но я рад: в этом городе
Есть ещё кто-то живой.
И этот город - это Вавилон,
И мы живём - это Вавилон,
Я слышу голоса, они поют для меня,
Хотя вокруг нас - Вавилон.
Борис Гребенщиков. "Вавилон"
По заболоченной речке, обходя поросшие осокой островки и неспешно рассекая плотный зелёный ковёр ряски, плыло бревно. В самом этом факте не было ничего удивительного: плавучие брёвна в болотах встречаются сплошь и рядом, причем отличить гнилой древесный ствол от гнилого древесного ствола с очень острыми зубами зачастую просто не успеваешь. В данном случае, однако, бревно было вполне обыкновенным - ну, разве что, не слишком гнилым и слегка обтёсанным с торца. На мокрой бугристой коре, без каких-либо усилий удерживая равновесие, восседала донельзя странная фигура - тощая, головастая, с угольно-чёрной кожей и густой копной тёмно-зелёных, рыжеватых у корней волос, неопрятной гривой свисающих на спину и плечи. Большую часть лица у этого типа занимал нос - огромный, горбатый и при этом приплюснутый. Маленькие карие глазки под мохнатыми бровями смотрели по сторонам весело и внимательно. Физиономию путешественника украшало несколько крупных, как земляничины, бородавок. За спиной его болтался видавший виды тощий брезентовый рюкзак; вокруг бёдер был небрежно обёрнут клочок выцветшей ткани. По всей видимости, эти два предмета составляли его одежду и имущество - ничего более на импровизированном плавсредстве не имелось. Время от времени путник загребал веслом - явно самодельным, похожим на увеличенную раза в три теннисную ракетку, подправляя курс. Внезапно что-то заинтересовало зеленовласого: он слегка приподнялся, вглядываясь, а через несколько секунд ловким движением снял с поверхности ряски маленький светлый предмет.
- Окурок! - ликующе возвестил путник, улыбаясь во весь рот и едва ли не с нежностью рассматривая находку. - Да, господа, - повстречать в здешних, не побоюсь этого слова, диких и дремучих дебрях подобный предмет, это совсем не то, что встретить его же в городе!
Путешественник, по-видимому, был горазд почесать языком, пускай даже перед воображаемой аудиторией - очевидно, в дороге он находился уже довольно давно.
- Здесь, посреди Великого Леса, этот маленький и, между нами, довольно противный хабарик является не чем иным, как символом цивилизации! - продолжал разоряться он. - Пускай ему не хватает шарма и изысканности, пускай даже сам по себе данный объект символизирует пороки общества… Не, ну до чего же я наблюдательный - это что-то с чем-то, как говаривал старина Гро… Найти окурок в диких джунглях; да ещё посреди болота! Наверняка его выбросили с борта какого-нибудь летающего корабля…
Тут зеленовласый замолк и, слегка подправив веслом курс бревна, вновь зачерпнул горсть ряски. Второй окурок выглядел точь-в-точь так же, как первый - ну разве что был немного длиннее.
- Гм… Тенденция! - глубокомысленно заметил путешественник. - Нет, конечно же, возможно всякое - например, где-то поблизости недавно пролетел ещё один корабль… - глаза его меж тем внимательно шарили по поверхности болота. - Итак, один - флуктуация, два - тенденция; ну, если попадётся ещё и третий - это уже будет…
Бревно неспешно обогнуло очередной островок - и вошло в целое поле окурков. Они были везде: на поверхности ряски, в воде, на низеньком берегу, даже в складках коры стоявших у болота деревьев.
- …Традиция! - вполголоса завершил свою мысль путешественник. - Похоже, я вновь столкнулся с какой-то местной цивилизацией. Если можно так выразиться.
С этими словами зеленовласый легко поднялся на ноги и, одним прыжком перемахнув на низенький кочковатый берег, замер. Где-то неподалёку сквозь стрекот насекомых и птичье пение пробивался гомон голосов. "Ага", - прошептал путник и осторожно раздвигая ветки, двинулся на шум.
Местное селение и впрямь заслуживало внимания какой-нибудь этнографической экспедиции. Великий Лес, безусловно, необъятен; но вряд ли ещё хоть одно племя селилось в подвязанных к ветвям деревьев здоровенных корзинах! Однако не это заставило зеленовласого удивлённо задрать брови.
В небе над деревней висел… Висела… Висело нечто. Больше всего оно походило на огромную пузатую рыбу, напялившую зачем-то брезентовый мундирчик. На мундирчике красовалась надпись: "BTV. Творческая студия "Зиккурат". Под брюхом рыбы был прикреплён небольшой ярко раскрашенный вагончик, под завязку набитый разнообразным народом. Оттуда, сверху, неслись азартные вопли:
- Панораму! Панораму давай! А теперь аборигенов, аборигенов наплывами!
Из корзин тут и там выглядывали изумленные синие лица - кожа у местных жителей была густо-индиговой. "Рыба" потихоньку снижалась, причём прямиком на один из "домов". Когда от ветки, на которой он висел, до днища вагончика остались считаные метры, живущий в корзине абориген стал проявлять признаки беспокойства.
- Эй! Возьмите левее, что ли, - прокричал он. Но его не услышали.
- Привет! Привет! - верещала какая-то красотка в красном, ослепительно улыбаясь и изо всех сил махая руками.
- Левее! Левее возьмите! - надрывался бедняга, судорожно пытаясь выбраться наружу - его набедренная повязка зацепилась за один из прутьев внутри.
Тут, наконец, днище вагончика задело бок изрядно обветшавшей корзины, послышался треск - и обитатель плетёного жилища здоровенной лягушкой плюхнулся наземь в облаке сена и сорванных листьев. Набедренная повязка, размотавшись, тихонько колыхалась на ветке.
Дверца вагончика распахнулась, и оттуда, пятясь задом, выскочил человек с большущей трескучей штуковиной на плече. Не обращая ни малейшего внимания на толпу, он резво пробежал спиной вперёд несколько шагов. Деревенские попятились.
Вслед за ним выскочила тощая рыжая девица, сжимавшая в руке что-то вроде чёрного гриба. Она всё время держала его так, как будто собиралась откусить кусочек, но вместо этого непрерывно тараторила:
- Итак, уважаемые телезрители, мы с вами сейчас находимся в типичной деревушке типичных аборигенов, и сейчас я, ведущая Дрита, буду брать у них интервью. Надеюсь, в ходе его меня не пригласят на банкет, где я же и буду главным блюдом, ха-ха, шутка, конечно же. Итак, мой первый вопрос к первому участнику нашего маленького шоу: представьтесь, пожалуйста! Как вас зовут? - И она сунула чёрный гриб под нос какому-то пареньку, очумевшему от такого поворота событий. Тот, ничего не соображая, укусил "гриб" за шляпку и тут же скривился, с отвращением выплёвывая поролон.
- Не порть мне технику, урод! - злобно взвизгнула рыжая и огрела несчастного "грибом" по макушке.
В глубине вагончика что-то громко лязгнуло и зашипело. В окошко высунулась голова с выпученными глазами и заорала:
- Ты с ума сошла! Дура! На мне же наушники!
- Камера - стоп! Стоп, камера! - Маленький, но очень энергичный толстячок, размахивая руками, колобком выкатился из дверцы и кругами забегал вокруг рыжей. - Всё переснять! Всё буквально! Дубль! Панораму, ребятушки, дайте мне панораму этого корзиниума! И свет! Свет-свет-свет! Софиты здесь, софиты там! Быстренько, мальчики-девочки! Шевелите булками!
- Во, блин! - уважительно прошептал зеленовласый и, высунувшись из высокой травы, осторожно поманил пальцем укусившего микрофон: - Эй, уважаемый! Можно тебя на минутку?
Юный абориген вздрогнул от неожиданности и подошёл поближе, во все глаза рассматривая незнакомца.
- Ты ещё кто такой?! - с изумлением спросил он.
- Эй, парень, ты украл мой вопрос! - рассмеялся зеленовласый.
- Ничего я не крал! - возмущённо откликнулся абориген. Манера незнакомца разговаривать окончательно сбила его с толку.
- Ладно, ладно, - примирительно сказал тот. - Я - Куки из племени куки, а ты?
- Хлюпик, - мрачно представился абориген; видно было, что именем своим он не слишком гордится. - Из племени смоукеров, - добавил он, подумав.
- Значит, вы - смоукеры. Никогда о таких не слышал. А что вообще тут есть поблизости?
- Как что? - удивился Хлюпик. - Вон там - река… А вон там - болото.
- Какая река? В смысле, как называется?
- Так и называется: река.
Куки и Хлюпик в затруднении замолчали и уставились друг на друга.
- Ладно, попробуем ещё раз, - сказал, зеленовласый. - Какие-нибудь географические названия ты знаешь?
- Конечно, знаю!
- Ну и..?
- Вавилон! - гордо сказал Хлюпик.
- Очень хорошо, Вавилон. А ещё?
Хлюпик опять недоуменно замолчал.
- То есть ты знаешь, что есть Вавилон; и ещё есть Великий Лес. И… это всё?
- Э-э… Ну да!
Куки устало закрыл глаза и плюхнулся на траву.
- Кажется, я забрёл в самую что ни на есть глухоманскую глухомань, - пробормотал он.
В Хлюпике проснулся патриотизм.
- Ну, не такая уж здесь и глухомань. У нас в деревне, например, даже приёмник есть… И патефон…
- Вот оно что, приёмник… - протянул, ухмыляясь, Куки. - И он, наверное, даже работает?
- Ну-у… Иногда.
- Ох… Так я и думал. Ты ведь, наверное, э-э, не взрослый? Обряд посвящения ещё не прошел, наверное?
- Это ты о выпускном экзамене?
Куки поперхнулся.
- Так у вас здесь есть школа?!
- Ну, есть. В ней вот и учился… учусь. - Хлюпик насупился. - А ты сам кто? Кочевник?
- Я-то? - Куки посмотрел на Хлюпика из-под прищуренных век. - Я каюкер. Знаешь, что это такое?
- Нет.
- Серьёзно?!
- Ты говоришь очень много непонятных слов, - сердито ответил Хлюпик. - Я их и не слышал никогда.
В глазах зеленовласого мелькнуло что-то похожее на сочувствие.
- Скоро вам всем предстоит услышать и запомнить много новых слов, парень. Очень много…
- Почему это?
- Жизнь такая потому что…
- А чего делают каюкеры?
- Как что? Каюк!
- В смысле?
- В смысле - конец. Финиш. End. Понимаешь?
- Не-а…