- и кроме того, мое колено просто убивало меня и мне было легче сосредоточиться на нем, чем на том, что я сделал - или почти сделал - с Дел.
- Аиды, пусть все исправится… только бы это ненадолго.
- Да что случилось? - разозлилась она.
- Вывих, - рявкнул я, - Аиды, ненавижу колени… всегда подводят когда больше всего нужны или не дают спать всю ночь… - я стер пот, заливавший глаза. - У тебя, надо думать, таких проблем нет. В твои двадцать один.
- Двадцать два, - поправила она.
- Двадцать один, двадцать два, какая разница? Ты можешь делать все, что хочешь, не задумываясь о своем теле, и оно не возмущается… - я осторожно ощупал колено, обнаруживая припухлости и вздрагивая от боли. - Хотел бы я снова быть в твоем возрасте…
- Не стоит, - бросила она, наконец убирая в ножны меч и присаживаясь около меня, чтобы осмотреть мое колено. - Вряд ли найдется человек, который согласится променять обретенную за годы жизни мудрость на молодое, но невежественное тело, - она помолчала. - Конечно если у этого человека есть хоть немного мудрости.
Только тут я заметил кровь на ее руках и ногах, пятна на светлой тунике. Коса с красными лентами слиплась.
- А ты в порядке?
- Что бы ни случилось, один из нас должен быть в порядке, а ты уже заработал травму, - ее прохладная ладонь легла на мое колено. - Сможешь ехать?
- Нет, но выбора у нас тоже нет.
Губы Дел ехидно изогнулись.
- Ну почему же, - удивилась она. - Может ты хочешь подождать и выяснить, не приедут ли остальные борджуни, чтобы узнать, что помешало их приятелям вернуться к обеду.
Я оглянулся на тела. Восемь, я правильно насчитал. И несколько мертвых и умирающих лошадей. Мой жеребец стоял там, где я его оставил, привязанный к пальме. Кровавая бойня удовольствия ему не доставила и он заметно нервничал.
Я нахмурился.
- Четырех не хватает.
- Они убежали. Если действительно где-то есть лагерь, они направились туда.
- И сразу поднимут тревогу, - я снова вытянул ногу, проверяя колено.
- Ты права, выбора нет. Найди мне что-нибудь перетянуть его, и поедем. О телах заботиться некогда - пусть это сделают остальные борджуни, - Дел уже отошла, когда я вспомнил и крикнул ей в спину. - Не забудь наполнить фляги.
Она одарила меня выразительным взглядом, который яснее слов объяснил, что она отлично знала как в пустыне покидают оазис. Я уже приготовился к ехидной реплике, но она промолчала. С мрачным видом Дел подошла к ближайшему телу, отрезала большой кусок бурнуса и вернулась ко мне, по пути разрывая его на полосы.
- Вот. Я займусь флягами, а ты своим коленом, а потом мечом.
Этот меч.
Когда она отошла, я обернулся и увидел его. Он спокойно лежал на песке. Черный кончик и серебристый клинок покрывала алая кровь.
Меч, которым я убил несколько борджуни - без сомнения заслуживающих смерти… и которым пытался убить Дел. Аиды, я боялся, но сумел скрыть это от Дел, чтобы она не поняла, как близок я к тому моменту, когда уже не смогу справиться с яватмой и Чоса Деи. Я устало потер лицо и начал перевязывать ноющее колено.
10
Я мог только ждать. Я смотрел, как она расседлывает жеребца и устраивает его на ночь, делая всю работу за меня, чтобы мое колено отдохнуло. Потом Дел разложила вещи. Солнце еще не село, но уже низко висело над горизонтом; кроме того, жеребец слишком устал, поскольку я уже не мог слезать и идти с ним рядом.
Обнаружив зеленый мирок в пустыне - несколько низкорослых деревьев с крошечными но уже пожухшими листьями на паутине сухой травы и круг камней для костра - мы решили дальше не ехать. Жалкий лагерь, но нас он устраивал.
В нашем положении много требовать не приходится. Я ждал. Я смотрел как она расстилает одеяла, раскладывает небольшой костер, отмеряет воду и еду. Она почти ничего не говорила. Она почти не смотрела на меня. Дел просто сделала все, что нужно, а потом устроилась на своем одеяле.
ЧЕРЕЗ костер от меня.
У меня сразу возникло неприятное предчувствие, но я не показал это Дел и, постаравшись взять себя в руки, вернулся к знакомому добродушному подшучиванию.
- Это называется вывих, - серьезно объяснил я ей. - Он не заразный.
Дел на секунду сдвинула брови, и я понял, что все гораздо серьезнее. Даже ее взгляд изменился, хотя она очень старалась не выдать своего беспокойства. Она умела маскироваться от мира - и иногда от меня - но теперь я знал ее лучше, чем при первой встрече. Чего и следовало ожидать.
Я постарался продолжить тем же небрежным тоном.
- А-а, - выразительный кивок. - Значит дело не в колене. Дело во мне.
Дел сжала губы, потом кинула на меня внимательный взгляд, задумчиво пожевала нижнюю губу и изобразила равнодушие.
- Ну же, - не успокоился я. - Я конечно понимаю, что слишком давно не мылся, но ведь и ты тоже. И МЕНЯ это никогда не останавливало.
- Потому что у тебя нет самоконтроля. Как у большинства мужчин, - но ответ был вялый; Дел отозвалась на игру, но неохотно.
Я перестал притворяться.
- Ну хорошо, баска… Говори, я слушаю.
- Дело в доверии, - сказала она и грустно посмотрела на меня.
Я положил руку на меч в ножнах, лежавший рядом со мной.
- Это.
- Это мерзость. Душа этого меча черная. Чоса Деи извратил яватму, извратил кодексы чести…
- …и ты боишься, что он извратил меня.
Дел ответила не сразу. Кровь прилила к ее щекам, потом так же быстро отхлынула.
- Мне стыдно, - наконец сказала она. - Доверять, а потом не доверять. Сомневаться в верности… - она отчаянно махнула рукой, словно не могла найти подходящих слов. - Мы так много сделали вместе, ты и я, во имя чести и по множеству других причин. Мы никогда не сомневались друг в друге как и должно быть в круге, нарисованном или просто существующем в воображении, - Дел волновалась и Северный акцент стал выразительнее. - Но теперь я сомневаюсь. Теперь приходится спрашивать.
Я тяжело вздохнул. Колено болело неослабно, как и остальные части тела.
- Ну ладно, кажется мне пора спросить у тебя, что же я сделал. Мне самому это нужно понять. Я плохо помню, что случилось после смерти второго борджуни.
- Ты убил их, - просто сказала Дел. - А потом ты пытался убить меня.
- Намеренно пытался? Или тебе это только показалось, потому что в пылу битвы… - я постарался говорить без иронии. Мне не нужен был щит из коварства и сарказма. Сцена была слишком зловещей, а правда слишком болезненной.
- Я уверена, - она не дала мне закончить. - Я знаю, что это был не ты, не СОВСЕМ ты… но разве это имеет значение? Чоса Деи хочет меня. И ты ему нужен… и на какое-то время сегодня он тебя заполучил. - Дел яростно начала тормошить одеяло, раздирая протершийся угол. - Песня, которую ты пел… она была неправильная. Эту песню создал не ты. Это он ее придумал…
Я начал понимать и нервно заерзал на одеяле. Легче было поскорее рассеять страхи, чем задуматься.
- Но я же легко держу его в подчинении, Дел. Просто нужно быть сильнее.
- Он становится сильнее, Тигр, разве ты не замечаешь? Каждое насилие, совершенное тобой, добавляет ему сил. Как только он соберет их достаточно, он использует меч как мост к тебе, а потом заберет твое тело, - ее лицо скривилось от отвращения. - И это почти случилось несколько часов назад, Тигр. Я видела ЕГО сегодня, как когда-то видела его внутри Дракона.
Мне нужно было побыстрее опровергнуть ее слова, и сделать это было не трудно.
- Я не думаю…
Она не позволила мне закончить.
- Чоса Деи смотрел из твоих глаз. Чоса Деи был в твоей душе.
Вот тут начал пробуждаться страх, и в животе у меня похолодело.
- Я победил его, - упрямился я, - прошлой ночью и сегодня снова. И я всегда буду побеждать его.
Солнце скрылось за горизонтом, сразу стемнело и отблески костра осветили ее лицо.
- Пока он не станет слишком сильным.
Безумство и бессильный гнев. Такое кого угодно выведет из себя.
- А чего ты ожидала? - рявкнул я. - Я не могу избавиться от этого меча так, как это сделал бы любой другой человек - ты сама говорила, что слишком опасно продавать его, отдавать или бросать, потому что тогда он сможет овладеть человеческим телом. Я не могу УНИЧТОЖИТЬ меч - ты считаешь, что это освободит его дух. Ну так что мне остается? Скажи, что, в аиды, мне делать?
- Есть два варианта, - чересчур спокойно сказала она. - Один ты уже знаешь: найти способ освободить меч. Другой еще тяжелее.
Я изощренно выругался.
- Что, в аиды, тяжелее, чем разыскивать волшебника из легенды - самого брата Чоса Деи! - которого может даже не существует.
- Умереть, - тихо ответила она.
Это был удар ниже пояса, но я не показал Дел, как мне больно.
- Умереть легко, - парировал я. - Посмотри чего мне стоит жить.
Дел не ответила.
- И кроме того Чоса - в этом мече - уже раз пытался убить меня. Помнишь? Какая ему выгода от моей смерти?
- Вряд ли он хотел тебя убить, - Дел поморщилась. - Скорее он надеялся РАНИТЬ тебя и серьезно, потому что тогда ты ослабеешь, а когда слабеет тело, слабеет дух. Он поглотил бы меч… а потом и тебя. Но если бы ты умер… - она замолчала. Продолжение я и сам знал.
Стараясь не беспокоить колено, я лег на спину на одеяло и уставился в темнеющее небо. Как всегда в пустыне ночной воздух был прохладным в противовес жару дня.
- Значит, если я правильно понял… - я нахмурился, - мне нужно только остаться живым… целым… чтобы успеть найти Шака Обре, который поможет освободить этот трижды проклятый меч… постараться не выходить из себя, потому что это увеличивает его силу… и не поворачиваться к тебе спиной.
- Ко мне! - изумилась Дел.
Я перекатил голову, чтобы посмотреть на нее.
- Конечно. А вдруг ты захочешь расправиться с Чоса избавившись от меня, чтобы не тратить время на поиски Шака Обре?
Ошеломленная Дел застыла с открытым ртом. Зрелище было почти комичное.
Я выдавил вялую ухмылку.
- Это шутка, баска. Я все время забываю, у тебя нет чувства юмора.
- Я бы не… я не смогла бы… я бы никогда… - она умолкла, поняв, что не в состоянии связно говорить.
- Я СКАЗАЛ, что это была шутка! - я перекатился на бок, чтобы больное колено было сверху, и оперся на локоть. - Теперь признаешь, что у тебя полностью отсутствует чувства юмора?
- Нет ничего смешного в потере чести, совести…
Внезапно ощутив усталость, я провел ладонью по лицу.
- Забудь это. Забудь обо всем, что я сказал. Забудь даже что я здесь.
- Я не могу. Ты же здесь… и меч тоже.
- Этот меч, - опять он. Я тяжело вздохнул и снова опустился на одеяло. - Ложись лучше спать, - посоветовал я. - Утром все будет лучше. Утром всегда все лучше - для этого они и придумали его.
- Кто?
- Боги, наверное, - я пожал плечами. - Откуда мне знать? Я всего лишь джихади.
Дел не легла. Она сидела на своем одеяле, разглядывая меня.
- Ложись спать, - повторил я.
Она равнодушно пожала плечами.
- Я немного посижу. Как охрана.
Я тоже пожал плечами, не собираясь возражать; в ее решении не было ничего необычного. Я осторожно забрался под одеяло, тихо ругая плотную повязку, которая не позволяла удобно устроить колено, потом перестал двигаться.
И тут мне пришла в голову мысль. Она была очень неприятной, но вполне возможной. Скорее даже вероятной.
- Охраняешь, да? - проворчал я. - Охраняешь меня от опасности… или охраняешься от меня?
- Как придется, - спокойно ответила Дел.
11
Проснулся я в плохом настроении, со мной такое бывает, хотя довольно редко; как я уже говорил, обычно я человек мягкий и сдержанный. Но время от времени находит и на лучших из нас.
Чаще всего такое состояние утром было последствием ночи, проведенной за акиви (или в постели с несколькими красотками, но это уже в прошлом. Такие забавы не для стариков). На этот раз все дело было в больном колене, которое совершенно не желало, чтобы его беспокоили и постоянно напоминало мне об этом, отчего я всю ночь проворочался.
Дел принадлежит к тому отвратительному типу людей, которые просыпаются относительно легко и не испытывают сожаления по поводу того, что солнце поднялось из-за горизонта. Она спокойно лежала и смотрела как я распутывал одеяло, ворча себе под нос, и потом так же молча наблюдала за моими попытками приподняться. Сидеть было довольно легко. Стоять сложнее. С ходьбой были одни проблемы.
Я проковылял в сторону, сделал свои дела, прихромал обратно. Мышцы ныли, царапины от песка щипало, я очень давно не мылся, щеки и подбородок заросли. Колено болело как в аидах. И не только колено: моей гордости тоже досталось.
- Ты разговаривал, - сообщила Дел, аккуратно раскрывая одеяло.
Вот это замечание было совсем не к месту. Но раз уж она заговорила…
- Разговаривал?
- Этой ночью. Во сне, - встав на колени, она попыталась оживить угли костра. - Я уже хотела разбудить тебя, но… я была… ну…
- Испугана? - процедил я сквозь стиснутые зубы. - Ты думала, что я вытащу меч из ножен и наброшусь на тебя с ним в середине ночи?
Дел не ответила.
И от этого стало совсем больно: похоже мой вопрос был намного ближе к истине, чем я подозревал.
Я вспылил и рявкнул:
- Аиды, баска, давай разберемся с этим раз и навсегда. Если ты так меня боишься…
- За тебя, - тихо поправила она.
- За меня? Почему за меня?
Она наклонилась, раздула угли и посмотрела на меня через пепел и дым.
- Я боюсь того, что он сделает с тобой. Каким ты станешь, после того, как он тебя переделает.
Да, тут было с чем разобраться.
- Ну… Я не думаю, что тебе придется это выяснить. Я становлюсь довольно упрямым, когда дело касается волшебников, мечтающих превратить меня во что-то вроде тех гончих, служивших Чоса, - я не сдержался и скривился от отвращения. - Аиды, так умереть… - я не закончил, потому что не мог больше говорить на эту тему. Неуклюже присаживаясь около костра, я поинтересовался: - Так о чем я разговаривал во сне?
- Об образце, - ответила Дел, бросая мне флягу. - О линиях, узорах и образце.
Я уставился на нее.
- ОБ ЭТОМ я говорил?
- И об этом тоже. Я не все поняла. Ты говорил о рисунках на песке, - она показала. - Вот, видишь?
Я посмотрел. Около моего одеяла, там, где должна была лежать рука, появился "узор" из четырех прямых линий, слегка изгибавшихся внизу.
Я нахмурился.
- Я сделал это?
Она кивнула, сосредоточенно копаясь в седельных сумках.
- Ты прошептал что-то об образце и линиях. Потом ты приподнял руку и провел пальцами по земле. И получилось вот это, - она коснулась своей щеки. - Почти как у тебя.
"У тебя" означало мою собственную щеку, скрытую щетиной. Четыре линии наискосок, ровно проведенные к подбородку. На этом месте я наконец-то заставил песчаного тигра оторвать когти от моего лица.
Линии на земле действительно были очень похожи на мои шрамы от когтей. Наверное их можно было назвать "образцом".
Ухмыльнулся я скорее по привычке.
- Кто знает? Я даже не помню, что мне снилось, - я сделал глоток и закрыл флягу. - Ладно, давай собираться и поедем в Кууми. Это торговое поселение на краю Пенджи - вернее оно обычно на краю. Пенджа переменчива.
Дел рассеяно кивнула, приглядываясь к горизонту. Она прищурилась, потом нахмурилась. Выражение ее лица мне совсем не понравилось.
Я насторожился.
- Что случилось?
- Похоже пыль. Солнце еще не поднялось, не видно… Нет, точно пыль,
- Дел встала, отбросила сумку и, быстро наклонившись, выпустила из покрытых рунами ножен жемчужно-розовый клинок. - Если это борджуни…
- …мы сможем пригласить и их позавтракать, - закончил я. - Я сейчас не в лучшей форме и мне тяжеловато даже стоять… - но я все равно попытался, заставил себя приподняться и вынул меч из ножен.
Жалея, что не могу доверять ему.
Жалея, что не могу доверять себе.
Он оказался не борджуни. Танцор меча. Молодой Южанин, с явным недостатком физической силы и излишком надменности. Он восседал на своей лошади и рассматривал меня, подняв властный, по-пустынному острый нос.
Над выгоревшей, желтоватой тканью бурнуса за левым плечом поднималась рукоять меча, отдыхавшего в Южной перевязи.
- Песчаный Тигр? - спросил он.
Не так легко вложить разумную долю презрения в одно слово - в одно имя в данном случае - не переусердствовав, когда тебе восемнадцать или девятнадцать, но он сумел. Такая тонкость в интонации требует долгой практики и я задумался, занимался ли он танцем с таким же рвением как отработкой произношения этой фразы. Презрение в его голосе заставляло вспомнить еще об одном известном качестве человеческой натуры - а конкретно о глупости: неужели он думал, что я начну дрожать так, что вывалюсь их сандалий только из-за того, что он знал мое имя?
- Если я скажу нет, - мягко начал я, - заставит это тебя оставить нас в покое и уехать в Пенджу? С почти пустыми флягами?
Темные глаза сверкнули. Его лошадь начала нервно пританцовывать. Он успокоил ее, резковато дернув повод.
- Мои фляги почти пусты потому что я предпочел ехать быстрее чем остальные и мириться с трудностями, чтобы честь досталась мне.
"Честь" разумеется означала вызов меня на танец, но это был пустяк по сравнению с очень неприятным упоминанием об "остальных".
- Довольно глупый поступок, или ты не согласен? - вежливо спросил я.
- Как ты собираешься возвращаться без воды?
- Ты отдашь мне свои фляги, - его глаза сверкнули, когда он взглянул на Дел, потом снова повернулся ко мне. - Фляги… и твою женщину.
- И мою женщину, - повторил я. - Ну, не знаю, как ты это воспримешь… может сначала стоит спросить ее. Обычно она предпочитает, чтобы с ней советовались по таким вопросам… и я сомневаюсь, что у тебя что-нибудь получится. Дел предпочитает выбирать сама, когда ей нужен партнер для постели.
Дел лениво приподняла свой клинок. Сталь сверкнула в лучах зари.
Южанин опустил нос, разглядывая ее и не скрывая своего возмущения видом благородного меча в руках женщины, женщины, и тем более чужеземки; потом он снова посмотрел на меня.
- Меня зовут Незбет. Согласно кодексу чести Южных танцоров мечей я предлагаю тебе войти в круг, где мы сможем разрешить наш спор.
- А о чем спор? - спросил я. - Ты думаешь, что я убил джихади? - я улыбнулся и покачал головой. - Но я не убивал его. Я джихади. И я определенно не мертв, так что нет причины танцевать.
Ответ мальчишки меня не удивил.
- Я Незбет, танцор меча третьего ранга. Меня наняли привезти тебя в Искандар.
- Третьего? - я ухмыльнулся, наклонился в сторону, не сводя с него глаз, и демонстративно сплюнул. - У меня седьмой ранг, мальчик. Тебе об этом никто не говорил?
Изящные ноздри раздулись.
- Я знаю кто ты - и что ты совершил. Ты войдешь в круг?
Я окинул его оценивающим взглядом, откровенно провоцируя, подумал и лениво, выразительно пожал одним плечом.
- Силы не равны, - равнодушно сообщил я.
Его смуглое лицо залила краска.
- В круг могут войти танцоры разных рангов. Мне не обязательно иметь твой ранг, чтобы бросить тебе вызов - это правило есть в кодексе чести…