Осознание взорвалось внутри Нирати, наполнив её мысли. Все, что она делала раньше, было ошибкой. Она усердно работала, но ничего не добивалась. Я сама не позволяла себе чего-либо добиться. Я не хотела, чтобы меня осудили, скрутили и переломали. Возможно, мне и не нужно было исцеление.
Она вновь обрела способность видеть. Кругом бушевало сплошное серое море, а в самом центре полыхало багряное пламя. Кайринус поднялся достаточно высоко, чтобы туман заполнил башню целиком и коснулся всех присутствовавших. Что случилось? Мне не нужно было исцеление или это всё-таки произошло?
Нирати чувствовала, что Кайринус видит её, но не получила ответа на свой безмолвный вопрос. Нирати оглядела себя. В тумане она различала призрачные фигуры - Даноса, Моравена, Маджиаты. Прочие расплывались смутными тенями. Когда Нирати вновь подняла голову, Кайринус превратился в чёрную жемчужину, светившуюся изнутри багровым пламенем. Он вращался, словно окружённый огненным венцом огромный глаз с чудовищным багровым зрачком. Он смотрел на Нирати. Он видел её. И она видела себя на тёмной поверхности, своё зыбкое, искажённое отражение.
Она вытянула руку и дотронулась до сферы. Она чувствовала, что там, внутри, заключено нечто древнее и опасное; ей следовало бы бояться, но она не боялась. Она снова прикоснулась к шару, и ощущение гладкой, твёрдой поверхности пропало. В её плоть вонзились тысячи мелких стеклянных зубьев, в неё ударила молния. Нирати закричала от боли и отдёрнула руку.
Открыв глаза, она увидела склонившихся над ней Моравена и Даноса. Нирати задрожала и прикусила нижнюю губу.
- Ч-что это было?
Моравен невесело улыбнулся.
- Думаю, для каждого это было что-то своё. Нами всеми владела магия - лишь одно мгновение. Потом все исчезло вместе с Кайринусом.
С их помощью Нирати приподнялась и села. Она взглянула туда, где лежала Маджиата.
- Что случилось с той женщиной?
- Она ушла, совершенно оглушённая.
Данос кивнул и протянул вперёд руку, через которую было перекинуто шёлковое платье.
- Она забыла вот это.
Нирати улыбнулась, но осеклась, увидев левую руку Даноса. Она по-прежнему висела безжизненной плетью. Она бросила взгляд на Моравена и увидела край шрама.
- Мне так жаль…
- Жаль чего, госпожа?
- У вас остался шрам, а Данос…
Мальчик помрачнел. Глаза его заблестели, но ни одна слезинка не скатилась по щеке.
- Со мной все в порядке.
Моравен перегнулся через Нирати и бережно взял больную руку Даноса в свои руки.
- Помнишь, что я сказал тебе по дороге в Морианд, Данос?
- Вы сказали, что я исцелюсь. - У мальчика задрожала нижняя губа. - Но ведь и вы можете когда-то ошибиться, Мастер.
- Я не ошибался, Данос. - Моравен говорил тихо, но уверенно. - Магия Кайринуса может исцелить, а не дать каждому то, о чём он мечтал.
- Я хотел стать воином.
- Кто говорит, что ты не сможешь им стать? - Моравен улыбнулся и погладил мальчика по голове. - Сначала ты должен понять, в чём заключалось твоё исцеление. Лишь тогда ты сможешь найти свою судьбу.
- Да, Мастер. Спасибо.
Нирати посмотрела на Моравена.
- А вы получили то, в чём нуждались?
Он пожал плечами.
- Может быть.
- Звучит не слишком убедительно.
Моравен улыбнулся, встал и помог Нирати подняться.
- Исцеление - дело долгое, неважно, замешана в этом магия или нет. Мне потребуется время, чтобы понять, что во мне изменилось. И Даносу нужно время. А вы, госпожа, уже знаете, или вам также предстоит это выяснить?
- Полагаю, мне уж точно потребуется время.
Нирати помолчала и, кивнув, добавила:
- Время, чтобы исцелиться, и время, чтобы понять, что с этим делать дальше…
- Удачи вам в этом, госпожа. - Моравен натянул одежду. - Вы в начале пути, на который многие и не помышляют вступить. Если сегодня вы получили возможность это понять - что ж, тогда вам повезло больше, чем нам всем!
Глава шестнадцатая
Шестой день Празднества Урожая года Собаки.
Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.
Сто шестьдесят второй год Династии Комира.
Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.
Антурасикан, Морианд.
Наленир.
Келес проснулся на широкой кровати в затемнённой комнате. Он лежал на свежих простынях и новом матраце. Келес чувствовал запах притирок и целебных трав. Запахи были приятны. Ему стало немного лучше; хотя спина по-прежнему болела, раны начали затягиваться.
Он повернул голову и увидел мать, которая сосредоточенно вышивала на ткани какую-то эмблему. Услышав шуршание простыней, она посмотрела на Келеса.
- Как ты себя чувствуешь?
- Очень хочется пить!
Она поднесла к его губам небольшую чашку с водой и, держа его голову, следила за тем, чтобы он пил маленькими глотками. Келес сдерживался, чтобы не осушить чашку одним махом, понимая, что вода попросту тут же выльется обратно. Так что он старался насладиться ощущением холодных капель в иссохшем горле. Он выпил столько, сколько смог, и кивнул. Мать отставила в сторону почти пустую чашку.
- Сколько я проспал?
- Долго, и это очень хорошо. Сегодня шестой день Празднества.
Келес попытался сосредоточиться.
- Значит, сегодня приём во дворце Правителя.
Сьятси рассмеялась и убрала прядь волос с его лба.
- Твои брат с сестрой отлично представят нашу семью.
- Ты должна была пойти.
Она покачала головой.
- Чтобы все сплетницы княжества интересовались у меня, что я думаю по поводу произошедшего? На этом Празднестве все только о тебе и говорят, Келес, но я не собираюсь в этом участвовать.
Келес кивнул. Или ему показалось, что он кивнул. На щеке его горел след от подушки.
- Я помню, как приходила посланница вируков. Что со мной произошло?
Сьятси вздохнула.
- Джорим наверняка рассказывал тебе о ядовитых лягушках и жабах, которых он видел в Уммуммораре. Их яд отпугивает хищников. Туземцы используют его на охоте.
Келес кивнул.
- Нечто подобное есть и у вируков. Когда человек волнуется, его пот становится едким. И выделения вируков меняются в зависимости от обстоятельств. Когда воин ранил тебя, яд с его когтей попал в твою кровь. Ты был отравлен - не смертельно, но все же достаточно сильно. Магия его супруги почти полностью устранила действие яда, однако кое-какие мелочи пройдут лишь со временем. Понадобится год или чуть больше. А пока тебе будет становиться плохо даже от запаха вируков.
- К счастью, на "Волке Бури" вируков не будет.
- К счастью для команды, но не для тебя, Келес.
Стараясь говорить мягко, Сьятси рассказала сыну обо всём, что произошло тем вечером, о решении, провозглашённом Киро.
По телу Келеса побежали мурашки. Предстоящее путешествие пугало его меньше, чем гнев Киро. Возможно, дед и предполагал, что Келес не вернётся из экспедиции на "Волке Бури", однако теперь он собирался отправить внука в дебри Иксилла - на верную смерть.
Несмотря на скудное освещение, Келес видел, что мать очень бледна. Она погладила его по волосам, - пальцы дрожали.
- Я говорила с Киро. Он непреклонен, как скала. Мне не удалось переубедить его, как я ни старалась.
- Пусть пройдёт какое-то время, матушка.
- Мой дорогой мальчик, тут и всего времени мира не хватит. - Сьятси нахмурилась. - Поверь, я хорошо знаю, какими способами можно заставить Киро отступить. Но пойми одну простую вещь: он объявил о своём решении во всеуслышание. Его слышали Правители. Он не может отказаться от своих слов, для него это дело чести. Отказаться - значит, признать, что один из вас или вы оба - слабаки, а такого Киро не допустит.
- Ты полагаешь, он желает мне смерти?
- Твой дед на это способен.
- Он желал смерти моему отцу?
Сьятси помрачнела, а затем горько вздохнула.
- С тех пор прошли годы, Келес, и было столько разных слухов… Поверить в такое объяснение проще всего, но Киро и Рин не были так уж просты. Твой отец яростно спорил с Киро. У Рина был дар - и, представь себе, дар более великий, чем у Киро. Твой дед понимал, что Рин способен прославить семью Антураси в веках, если будет усердно работать. Но твоему отцу не хватало терпения. У него - как у твоего брата Джорима - были другие интересы. Киро пытался заставить Рина сосредоточиться на картах. В конце концов он отправился на том злополучном корабле… Возможно, в какой-то степени Киро желал сыну смерти, ведь они всю жизнь свирепо враждовали. Но частью души Киро отчаянно горевал, когда Рина не стало. Он до сих пор оплакивает сына.
- Но мне желает смерти.
- Нет. Он хочет, чтобы ты вернулся домой, выполнив порученную работу. - Сьятси улыбнулась. - Не такой уж ваш дед бессердечный.
Келес мрачно произнёс:
- Он приговорил меня к путешествию длиной в две тысячи миль - по прямой, как могут летать только птицы. Мне придётся пройти там, где до сих пор буйствует магия, куда не решаются отправиться и герои. Только безумец может добровольно отправиться в Иксилл. Или джианридин - но они и ведут себя, словно безумцы… Мне придётся переплыть Тёмное море, рискуя погибнуть во время страшных бурь или встретиться лицом к лицу с пиратами. Я должен буду миновать Ирусвирук. Я пройду достаточно близко от их земель, чтобы иметь прекрасную возможность повидаться с их воинами! Возможно, среди них найдутся родственники убитых Джоримом, но даже если и нет - мне всё равно станет плохо при встрече с любым из них! Возможно, дед и не бессердечен, раз ты так считаешь, но мне он этого не показывает!
Его мать рассмеялась.
- Кажется, я не сказал ничего смешного.
- Конечно, Келес, знаю.
- Так в чём же дело?
- Видишь ли, по слухам, Маджиата описала предстоящее тебе путешествие точь-в-точь теми же словами. Только говорила она безо всякого сожаления…
- Правда? - У Келеса кольнуло сердце. - Ты мне так и не рассказала, высекли ли её по приказу Правителя?
- Да. Она сразу же потеряла сознание. А теперь остался лишь небольшой шрам на спине. Нирати видела его собственными глазами на церемонии исцеления.
Келес моргнул.
- Нирати пошла туда? И ты её отпустила?
- Для неё это было очень важно. - Сьятси вздохнула. - Она провела с тобой много времени, сынок, и делала всё, что могла, чтобы помочь тебе. Её помощь была неоценима. Но она все время чувствовала свою обделенность. Она смотрела, как я смешиваю травы и готовлю для тебя целебные мази, и я видела по её глазам: она что угодно бы отдала, чтобы научиться этому. Она отправилась на исцеление в надежде обрести свой дар.
- Я все время напоминаю ей о Кирсе. Нирати ещё откроет свой талант.
- Знаю, Келес. Ты правильно делаешь. Но историей Кирсы утешить можно разве что ребёнка.
- И как Нирати после этого?
Сьятси пожала плечами.
- Говорит, что все хорошо, но и только. Все больше рассказывает о каком-то маленьком мальчике с юга, с которым там познакомилась. Поговори с ней сам, возможно, что-то и узнаешь.
- Обязательно поговорю. Так что же, никаких изменений?
- Возможно, что-то и изменилось, но Нирати говорит - потребуется время. Ты же знаешь свою сестру. В большинстве случаев она так же нетерпелива, как и твой брат. - Сьятси улыбнулась. - Она проявляет терпение, лишь разговаривая с дедом.
- Верно. Хотя я предпочёл бы, чтобы она стала твоей преемницей, а не его.
- Я тоже. Но Нирати с удовольствием занималась бы картами. Будь с ней помягче. Думаю, если бы в ней проснулся талант к составлению карт, Киро предложил бы ей занять твоё место.
- Если кто и годится на это ещё меньше, чем я, так это Нирати.
Мать улыбнулась.
- Согласна. А вот Джорим так не считает.
- Да?
- Он говорит, что это путешествие убьёт тебя или искалечит, а нет - так сведёт с ума. И ещё он говорит, что отдал бы все на свете за возможность поехать вместо тебя.
Келес ухитрился усмехнуться.
- Да уж разумеется. Кто бы сомневался…
- Конечно. Но он понимает, что ты ему не позволишь. Однако придумал какой-то план, который позволил бы вам с ним тайно поменяться местами.
- Не пойдёт. Киро обо всём догадается, как только мы с ним станем мысленно общаться.
- Джорим это понимает. Но он считает, что это не так уж страшно, главное - чтобы не узнал никто, кроме членов семьи, а там будь что будет.
- Но это невозможно, матушка. Многие узнают. Команда "Волка Бури". И те, кто должен будет сопровождать меня. - Келес вздохнул. - Нет, если Киро не передумает - или если Правитель по каким-либо причинам не заставит его передумать, - что ж, значит, я отправлюсь в Иксилл.
Сьятси печально кивнула.
- Джорим так и сказал - Келес сочтёт это делом чести.
- Он хорошо меня знает.
- Но достаточно ли хорошо? Он считает, что я не способен выжить, столкнувшись с трудностями. Он прав?
Келес много раз бывал в экспедициях и исследовал малоизученные земли. Однако все это были земли Наленира или соседних княжеств. Не потому, что Келесу не доверяли сложных задач. Просто он отлично справлялся с той срочной работой, которая была насущно необходима. Так было с исследованием верхних пределов Золотой реки. Способность сосредоточиться на решении подобных задач каждый раз приводила Келеса к успеху. Однако он не был уверен, что его способности и навыки пригодятся в стране, где местность менялась под действием неуправляемой магии.
Он рассмеялся. Даже размышляя о путешествии в Иксилл, он продолжал в первую очередь волноваться о том, что умел делать лучше всего. Его заботило составление карт. А между тем магия в тех местах могла непредсказуемым образом влиять на всех и все: на растения, животных, реликвии прошлого. Пусть в одно мгновение гора может стать равниной, - это не так уж страшно. Но ведь в Иксилле его на каждом шагу могло поджидать нечто гораздо более опасное и неожиданное.
Келес улыбнулся матери.
- На "Волке Бури" Джориму придётся показать все, на что он способен. Ему понадобятся и его, и мои навыки. Так что Джорим будет работать за нас двоих. Ну, а мне предстоит научиться выживать так же, как это умеет он. Приспосабливаться и подстраиваться под обстоятельства. Мне придётся действовать так же быстро, как действует магия Иксилла - даже быстрее. Непростая нас с ним ждёт работа.
- Действительно, непростая. - Сьятси улыбнулась и поцеловала сына в лоб. - Спи. Поправляйся. С этого следует начать, если ты собираешься добиться успеха в будущем.
- Думаешь, я преуспею, матушка?
Она кивнула.
- Больше, чем мы можем предполагать.
Глава семнадцатая
Шестой день Празднества Урожая года Собаки.
Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.
Сто шестьдесят второй год Династии Комира.
Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.
Койякан, Морианд.
Наленир.
- Сестрёнка, ты слишком волнуешься. - Джорим Антураси медленно склонил голову, под руку с сестрой минуя стражей Керу при входе в большой зал для приёмов в Койякане. - Увы, от этого тебя ничто не сможет исцелить!
Нирати быстро показала ему язык.
Шестой день Празднества был днём чествования героев. Чтобы показать своё превосходство и досадить Пирусту, Правитель Кирон остановил выбор на Койякане, - крепости, связанной с Гелосундом. Пируст прислал извинения, объявив, что не сможет присутствовать на приёме. Гелосундцы торжествовали. Для них это была маленькая победа.
Нирати, одетая в зелёное шёлковое платье, расшитое изображениями жёлтых, голубых и красных птиц, метнула на брата сердитый взгляд.
- Не помню, чтобы хоть раз на чествовании героев ты не ввязался в какую-нибудь потасовку.
- Ребяческие выдумки.
- Если тебя можно было от этого исцелить! - Нирати слегка смягчилась. - Джорим, матушка доверила нам честь семьи, так что, пожалуйста, будь осторожен.
- Хорошо, Нирати. - Они замерли на пороге огромного зала. Стены были обшиты светлым деревом, свет струился из проёмов, закрытых рисовой бумагой цвета слоновой кости. Выбор отделки был неслучаен, он напоминал всем присутствовавшим о Керу и их преданной службе Правителю Наленира.
Джорим оглядел зал и пышно разодетых гостей и улыбнулся Нирати.
- Вируков я здесь не вижу, так что неприятностей не будет, я уверен.
Зелёные глаза Нирати превратились в узкие щёлочки.
- Ты помнишь, что должен отвечать на расспросы?
Джорим кивнул.
- Келес поправляется, у него все прекрасно, ожидается полное выздоровление, даже шрамов не останется; он уже готовится к предстоящему путешествию. О котором понятия не имел, пока не пришёл в себя час назад…
- Джорим!
- Да знаю я, Нирати. Не беспокойся, я не скажу ничего такого, чего говорить не должен.
- И не будешь ни во что ввязываться.
Джорим угрюмо посмотрел на сестру, но Нирати спокойно выдержала его взгляд. Она была достойной ученицей их матери. И я всегда буду её младшим братишкой - с этим не поспоришь, и она вечно пользуется этим преимуществом! Джорим понимал, что Нирати всего лишь пыталась защитить его, даже если вела себя при этом резко, и он был вынужден каждый раз смиряться.
- Не буду.
- Спасибо. - Нирати потянулась к нему и поцеловала в щеку. - А теперь иди и повеселись.
- Как получится. Все, все, иду! - Джорим улыбнулся, предупреждая её укоризненный взгляд, и смешался с толпой гостей.
Уже не в первый раз Джорим осознал, что смотрит на собравшихся с теми же чувствами, что и на туземцев во время своих путешествий. Не с ощущением превосходства, нет, - но с любопытством исследователя.
Могу поклясться, эти люди понятия не имеют, как они выглядят со стороны. Слишком увлечены своими играми…
Джориму было достаточно одного беглого взгляда, и он уже многое мог сказать о присутствовавших. Самые влиятельные гости заняли места вдоль стен зала, чтобы их было хорошо видно. В то же время они имели возможность участвовать в происходящем. Высокопоставленные особы редко занимали места по углам; скорее, там можно было увидеть тех, кто лишь хотел казаться облечённым властью.
Последние часто появлялись вместе с кем-то из высшего света, что позволяло им чувствовать себя увереннее. Если бы Джорим разослал приглашения своим многочисленным приятельницам, он тоже появился бы в зале под руку с одной из них. Женщины боролись бы за это право - хотя их не так интересовало бы внимание Джорима, как какого-нибудь высокопоставленного человека постарше, который мог позволить себе содержать любовницу. Здесь они могли также познакомиться со знатными дамами в возрасте, имеющими взрослых сыновей и мечтающими о внуках. На глазах Джорима разыгралось уже не меньше дюжины подобных сцен.
Зал наполняли государственные деятели самых разных сортов, а также слухи и сплетни самого разного толка. Гости распределялись в соответствии со своим положением в обществе. Придворные льстецы пытались занять места повыгоднее, надеясь перемолвиться хоть одним словечком с Правителем, когда он появится в зале, или, по крайней мере, попасться ему на глаза.