- Однако, город К'Ксорларрин, приветствует вас, - сказала жрица, и Тос’ун вздохнул, и Дум'вилл подумала и понадеялась, что это был вздох облегчения.
- К'Ксорларрин? - спросил он. - Дом Ксорларрин построил город? Он полуобернулся к Дум’вилл и прошептал, - Моя маленькая Доу, наша новая жизнь, возможно, оказаться еще интересней, чем я планировал.
- Да, Дом Ксорларрин, - ответствовала жрица. - Некогда Третий Дом Мензоберранзана, теперь выше. Выше Второго Дома, казалось бы.
Когда она говорила, казалось, на лице ее отца отражалась надежда, отметила Дум'вилл.
- Тос'ун Армго, - сзади послышался мужской голос, и Дум’вилл с Тос’уном повернулись в унисон, чтобы увидеть зависшего в воздухе дроу прямо за выступом. Дум’вилл двинулась, как будто собиралась напасть при помощи магии, но отец схватил ее за руку. Когда Дум'вилл на него посмотрела, она поняла, что он подумал, что их явно превосходят силой.
- Тсэбрэк? - спросил он.
Парящий маг засмеялся и поклонился, что казалось почти смешным, учитывая то, что он висел в воздухе.
- Друг? - с надеждой прошептала Дум'вилл.
- У дроу не бывает друзей, - прошептал в ответ Тос'ун.
- Действительно, - согласился Тсэбрэк Ксорларрин. - И все же, я оказал вам большую услугу, и, вероятно, спас вас от казни. Он указал вниз, и Дум'вилл с Тос'уном осмелились подойти на дюйм ближе и мельком взглянуть с выступа, и увидели двух воинов дроу, пойманных в волшебную сеть, натянутую у основания затопленной пещеры.
- Моя кузина, старшая дочь Матроны Зирит, совсем недавно, по воле богини, получила четвертую змею для своего орудия милости Ллос, и все время стремится его использовать. Береллип, как известно, не проявляет милости к тем, кто убивает Ксорларринов.
- Возможно, тогда, она не должна посылать Ксорларринов атаковать детей Дома Баррисон Дель'Армго! - надменно ответила Дум’вилл. Тос'ун ахнул и двинулся ее остановить, и, действительно, она проглотила конец этой реплики.
Но только потому, что четыре живых змеи из могущественного кнута Береллип ужалили ее в спину за дерзость.
Хазид’хи кричал, чтобы она отомстила, но яд и агония заставили Дум’вилл упасть на колени.
И так ее первый урок начался.
Часть 1. Вместе во тьму
Люди действительно меняются?
Я думал об этом вопросе так много раз за прошлые десятилетия, и особенно, когда я снова встретил Артемиса Энтрери, потрясающе живого, учитывая то, что прошел век.
Я путешествовал с ним и даже доверял ему; это означает, что я пришел к убеждению, что он "изменился"?
Не совсем. И теперь, когда мы снова расстались, я не верю, что он действительно изменился, по сравнению с тем Энтрери, рядом с которым я сражался в Подгороде Мифрил Халла, когда он был еще в руках дергаров. Или с Энтрери, которого я преследовал до Калимпорта, когда он похитил Реджиса. По сути, он тот же самый человек, а я тот же самый дроу.
Человек может учиться и расти, и, таким образом, по-другому реагировать на повторяющуюся ситуацию, это является надеждой, для всех людей, для меня и даже для общества. Разве это не весь смысл приобретения опыта, чтобы использовать его, дабы сделать более мудрый выбор, умерить разрушительные инстинкты, найти лучшие решения? В этой связи, я действительно полагаю, что Артемис Энтрери стал другим человеком, теперь он не так быстро обращается к кинжалу, чтобы решить проблему, хотя он по прежнему смертоносный, когда ему это нужно. Но существенно, относительно того, что находится в сердце человека, он остался тем же.
Я знаю, что нужно быть верным себе, хотя, оглядываясь назад, в последние несколько лет я шел совсем иным путем, чем большую часть моей жизни. Тьма нашла мое сердце, я признаю. С утратой столь многих дорогих друзей пришла потеря самой надежды и таким образом, я выбрал более легкий путь, хотя я клялся почти каждый день, что такое циничное путешествие не будет дорогой Дзирта До’Урдена.
По сути, тем не менее, я не изменялся, и поэтому, когда я столкнулся с действительностью темной дороги, когда пришло для меня время это признать, я не смог идти дальше.
Я не могу сказать, что скучаю по Далии, Энтрери и остальным. Мое сердце не зовет меня их искать, безусловно, но я не до конца уверен, что было бы так, если бы не возвращение тех друзей, которыми я дорожу больше всего! Как я могу сожалеть о расставании с Далией, когда эта дорога привела меня прямо обратно в объятия Кэтти-бри?
И таким образом, я снова стою здесь с Друзьями Мифрил Халла, воссоединившись с самыми истинными и самыми дорогими друзьями, которых я когда-либо знал и мог когда-либо надеяться узнать. Они изменились? Их путешествие через царство смерти снова свело этих четырех друзей и теперь у них другие принципы, которые меня разочаруют, поскольку я узнаю их заново?
Я этого боюсь, но держу этот страх вдалеке.
Ибо люди кардинально не меняются, так я считаю. Теплота объятия Кэтти-бри является одной вдохновляющей уверенностью, что я прав. Озорная улыбка Реджиса (даже с усами и козлиной бородкой) та же самая, которую я видел прежде. И крик Бренора той ночью под звездами на Пирамиде Кельвина и его реакция на Вульфгара… да, это был Бренор, верный до мозга костей и головы!
Однако в эти первые дни вместе, я обратил внимание на изменения в шагах Вульфгара, я признаю. В них появилась легкость, которой я не видел прежде, и это любопытно, учитывая то, что мне рассказали о его нежелании покидать Ируладун ради смертного мира, а также его лицо никогда не покидала улыбка.
Но он, безусловно, Вульфгар, гордый сын Беорнегара. Он нашел просветление, хотя, каким образом я не могу сказать. Просветление и облегчение. Я не вижу никакого бремени. Я вижу веселье и радость, как будто он рассматривает все это как великое приключение в заемное время, и я не могу отрицать здравость этой точки зрения!
Они вернулись. Мы вернулись. Друзья Мифрил Халла. Мы не те, что были когда-то, но наши сердца остаются верными, у нас общая цель и наше доверие друг к другу не уменьшилось, и поэтому мы непобедимы.
И я очень этому рад!
И, странным образом (и удивительным образом для меня), я не считаю извинения за последние несколько лет моего путешествия по жизни запутанными, пугающими и одновременно великими. Мое время с Далией, и особенно с Энтрери, было обучением, я должен верить. Увидев мир с циничной точки зрения, я не вернулся к дням моей юности в Мензоберранзане, попав в капсулу тьмы, а скорее стал лучше понимать последствия выбора, поскольку я освободился от цинизма прежде, чем узнал, какая судьба ждала меня на Подъеме Бренора.
Я не так эгоистичен, чтобы верить, что окружающий меня мир создан для меня! Все мы играем в такие эгоистичные игры время от времени, я думаю, но в этом случае, я позволю себе один момент самомнения: принять воссоединение Друзей Мифрил Халла в качестве награды для меня. Возьмите любое имя, какое хотите, бога и богини, или это судьба, или совпадения и повороты, которые перемещают мир на его пути, это не имеет значения. В этом случае я предпочитаю верить в справедливость.
В самом деле, это глупое и эгоистичное утверждение, я знаю.
Но это приятно.
Дзирт До'Урден
Глава 1. Закаленная матрона Бэнр
Казалось, был обычный день для Верховной Матери Квентл Бэнр, когда она пошла на свою вечернюю молитву. Ее великолепная черная мантия, кружевная словно паутина, кружилась вокруг нее, когда она по-королевски шла по центральному проходу, мимо низших жриц у многих боковых алтарей Часовни Дома Бэнр. Малейший ветерок развевал тонкие концы этой мантии, поднимая полы и размывая фигуру верховной матери, делая ее появление эфирным и потусторонним.
Единственная оставшаяся в живых сестра Квентл, Сос'Умпту, первая жрица Дома и хранительница часовни, предшествовала ее молитве этим вечером, и теперь, стоя на коленях, прижала лицо к каменному полу. Квентл рассмотрела эту картину, когда приблизилась, отметив, что Сос’Умпту плашмя на полу, вытянув руки вперед, к алтарю, в положение полной просьбы и даже извинения, а не в типичной позе для ежедневных молитв ведущими жрицами. Жрицы положения Сос'Умпту редко так униженно молились.
Квентл подошла достаточно близко, чтобы услышать молитву сестры, и, действительно, это было извинение и при этом отчаянное. Верховная мать послушала еще немного, надеясь поймать какой-то намек на то, почему Сос’Умпту просила прощения, но ничего не поняла.
- Дорогая сестра, - сказала она, когда Сос’Умпту, наконец, прервала свое лихорадочное песнопение.
Первая жрица подняла голову и повернулась, чтобы оглянуться.
- Молитесь, - настоятельно прошептала Сос'Умпту. - Сразу!
Первым желанием Квентл было наброситься на Сос’Умпту за ее непочтительный тон и за дерзость приказывать ей что-либо делать. Она даже положила руку на свой змееголовый хлыст, где пять извивающихся, разумных змей продолжали свой вечный танец. Но была удивлена, когда схватила оружие, ибо даже К’Сотра, самая кровожадная из змей, отговорила ее от этого действия, для К’Сотры это была большая редкость, советовать что-либо кроме удара хлыстом!
"Слушай ее", промурлыкал Хсив, змея-советник.
"Сос’Умпту набожна", согласилась Ингот.
С советами змей, верховная мать поняла, что только очень важный вопрос мог вызвать такую непочтительность у ее сестры. В конце концов, Сос’Умпту была похожа на Триль, их покойную старшую сестру, она была сдержана и расчетлива.
Верховная мать расправила мантию позади себя и пала на колени около первой жрицы, лицом вниз, вытянув руки вперед в полном подчинении.
Она, практически сразу, услышала вопли, нестройную какофонию демонов, и саму леди Ллос, полную негодования и злобы.
Что-то было явно очень неправильно.
Квентл пыталась разобраться в возможностях. Мензоберранзан оставался на краю, также, как и большая часть Торила, в то время как мир продолжал свою перестройку после окончания Магической Чумы, приблизительно пять предыдущих лет. Но город дроу достиг хорошего результата в это время, верила Квентл. Дом Ксорларрин, Третий Дом Мензоберранзана, в союзе с Домом Бэнр, создал сильные позиции в дворфьем комплексе, ранее известном как Гонтлгрим. Скоро он будет известен как К’Ксорларрин. Великая и древняя Кузня, питаемая ни чем иным как исконным огнем, пылала жизнью, и оружие с острыми клинками и могущественными чарами потекло в Мензоберранзан. Новый город-побратим, кажется, стал таким безопасным, что сама Матрона Зирит Ксорларрин начала готовиться отъезду и попросила правящий совет Мензоберранзана, утвердить имя К’Ксорларрин для нового поселения, и как постоянное местожительство для ее сильного Дома.
Замена этого Дома на Совете Восьми могла вызвать беспорядки, конечно, ибо так было всегда, когда Дома непосредственно ниже лучших восьми видели шанс на восхождение, но Квентл оставалась уверенна, что эти проблемы у нее под контролем.
Бреган Д’Эрт тоже процветал благодаря торговле с Мензоберранзаном. Под руководством Киммуриэля и Джарлакса, наемники стали доминировать над поверхностным городом Лускан, но незаметно, чтобы не вызвать любопытство или ярость лордов окружающих королевств, особенно сильного города Глубоководье.
Верховная мать слегка покачала головой. Мензоберранзан работал довольно гладко под ее руководством. Возможно, эти крики были вызваны чем-то еще. Она попыталась расширить свое внимание за пределы досягаемости щупалец Мензоберранзана.
Но внезапный вопль в ее голове не оставил сомнений, что гнев Ллос этой ночью был направлен прямо на Дом Бэнр, или по крайней мере, на Мензоберранзан. Послушав длительное время телепатическую ругань, Квентл поднялась с колен и жестом показала Сос’Умпту сделать то же самое.
Ее сестра подошла, качая головой, на ее лице было такое же замешательство, как и у Квентл.
"Источник ярости королевы Ллос?" спросила Квентл на сложном языке жестов дроу.
Сос'Умпту беспомощно покачала головой.
Верховная Мать Квентл посмотрела на великий алтарь и стоящую на нем подобную драуку фигуру. Ее восемь паучьих лап были согнуты в приседании, и оно имело голову и туловище женщины дроу, красивую фигуру самой леди Ллос. Квентл закрыла глаза и снова прислушалась, а затем опять упала на пол в мольбе.
Но вопли не давали сосредоточиться.
Квентл медленно поднялась на колени, не менее смущенная или обеспокоенная. Она скрестила руки на груди и медленно раскачивалась, ища водительство. Она положила руку на свое разумное оружие, но змеи были необычно тихими.
Наконец, она подняла руки и подала знак своей сестре, "Отправляйся в Арак-Тинилит и верни Миринеил!"
- Сестра? - осмелилась спросить открыто Сос'Умпту. Арак-Тинилит, академия для обучения жриц дроу, была самой великой из академий дроу, возведенных на Брешской Крепости, выше школы воинов, Мили-Магтира, и Магика, школы для перспективных юных волшебников.
Квентл бросила на Сос’Умпту угрожающий взгляд.
"Я должна удалиться к Храму Карвелшаресс", мелькнули пальцы Сос'Умпту, ссылаясь на большой общественный собор Мензоберранзана, Сос’Умпту способствовала его созданию и служила там верховной жрицей. "Я только посетила Часовню Бэнр, чтобы не опоздать на вечерние молитвы".
Ее аргумент показал верховной матери, что Сос'Умпту думала, что проблема выходит за рамки Дома Бэнр, охватывая весь Мензоберранзан, и, возможно, это правда, но Квентл, в любом случае, не собиралась рисковать безопасностью своего Дома.
"Нет!" мелькнули пальцы Квентл. Она видела разочарование на лице Сос'Умпту и знала, что это скорее из-за приказа идти в Арак-Тинилит, чем из-за задержки ее возвращения к своему драгоценному Храму Карвелшаресс. Сос’Умпту не была подругой Миринеил, старшей дочери Квентл, в конце концов! Она скоро закончит Арак-Тинилит, и уже пошли слухи относительно ожидаемой борьбы между Миринеил и Сос’Умпту за место Первой Жрицы Дома Бэнр, которое было среди самых желанных положений в городе дроу.
"Ты будешь работать с Миринеил", пояснила Квентл жестами, и вслух добавила, - Призови йоклол в этом храме. Мы услышим требование леди Ллос и ответим на ее потребности.
На слова верховной матери жрицы во всей часовне поднимали глаза, и даже вставали, в провозглашении. Призыв йоклол не был незначительным событием, в конце концов, и большинство присутствующих никогда не видели ни одной Служанки Ллос.
Верховная мать наблюдала за взглядами, которыми обменивались младшие жрицы, их широко раскрытые глаза были полны предчувствия и волнения.
- Выбери половину жриц Дома Бэнр, дабы засвидетельствовать призыв, - велела верховная мать, когда она поднялась. - Заставь их заслужить свое место свидетеля. Она откинула назад шлейф своей паучьей мантии и властно зашагала прочь, являя собой скалу уверенности и силы.
Однако верховной матери досаждали мысли, крики Ллос, отзывались эхом у нее в голове. Так или иначе, кто-то допустил ошибку, и значительную, а наказание Ллос никогда не было легким приговором.
Возможно, она должна принять участие в призыве, подумала она, но быстро отвергла эту идею. Она была Верховной Матерью Дома Бэнр, в конце концов, бесспорной правительницей города Ллос Мензоберранзана. Она не будет просить аудиенции йоклол и только примет приглашение одной, которая придет. Кроме того, верховные жрицы, как только предполагалось, призывали одну из служанок Ллос при крайней необходимости, и Квентл не была до конца уверена, что сейчас была такая необходимость. В противном случае призыв в дальнейшем вызывал недовольство Ллос, и лучше ей не быть среди тех, кто призывает!
На данный момент она решила посетить того, кому она верила, это был ее другой оставшийся в живых родственник, Архимаг Мензоберранзана, ее брат Громф, дабы узнать, что он знает.
***
Старший сын Дома Бэнр, первый ребенок великой Ивоннель, Громф Бэнр теперь был самым старшим дроу, живущим в Мензоберранзане, и задолго до этого он заслужил почет, так как дольше всех был архимагом города. Он был архимагом не только до Магической Чумы, но и до Смутного Времени, и за века до него! Говорили, что он знал свое место, поскольку, хотя его положение давало ему большую свободу в Мензоберранзане, бесспорно как самому могущественному мужчине дроу в городе, он оставался, в конце концов, всего лишь мужчиной.
Поэтому, теоретически, каждая верховная мать и каждая верховная жрица превосходили его. Они были ближе к Ллос, а Паучья Королева правила всем.
Многие младшие жрицы проверяли эту теорию против Громфа на протяжении веков.
Все они мертвы.
Даже Квентл, сама Верховная Мать Квентл, постучала легонько и вежливо в двери частной палаты архимага в Доме Бэнр. Она, возможно, была более эффектной, чем могущественный Громф в его резиденции в Академии Магик, но здесь в Доме Бэнр, не было места для притворства. Квентл и Громф, сестра с братом, понимали друг друга, не очень любили друг друга, но, безусловно, нуждались друг в друге.
Старый волшебник быстро встал и почтительно поклонился, когда Квентл вошла в комнату.
- Неожиданно, - сказал он, ибо действительно, эти двое проводили мало времени в компании друг друга, и обычно только тогда, когда Квентл официально вызвала Громфа к своему трону.
Квентл закрыла дверь и жестом показала брату садиться. Он заметил ее нервные движения и посмотрел на нее хитро. - Есть новости?
Квентл села напротив архимага за большой стол, который был покрыт пергаментом, на столе стояла сотня бутылок различных цветов.
- Расскажи мне о Магической Чуме, - велела ему Квентл.
- К счастью она закончилась, - ответил он, пожав плечами. - Магия стала прежней, Плетение возрождается, и это великолепно.
Квентл посмотрела на него с любопытством. - Великолепно? - спросила она, приняв во внимание его странный выбор слов, и это, конечно, казалось странным, учитывая типичное поведение Громфа.
Громф пожал плечами, как будто он не имело значения, дабы отвлечь его любопытную сестру. На этот раз, в отношении движений леди Ллос, эта ситуация еще не касалась ее. На этот раз мужчины-волшебники Мензоберранзана умоляли Паучью Королеву прежде и больше властных учениц Арак-Тинилита. Громф знал, что в глазах Ллос он недолго будет выше Квентл, но он намеревался продержаться максимально долго.
Квентл сузила глаза, и Громф подавил улыбку, зная, что его очевидное безразличие к таким благочестивым играм, безусловно, ее раздражало. - Паучья Королева гневается, - промолвила Квентл.
- Она всегда гневается, - ответил Громф, - иначе ее нельзя было бы считать демонической королевой!
- Твои шутки замечены и будут переданы, - предупредила Квентл.
Громф пожал плечами. Он едва сдерживал смех. Один из них скоро узнает немного правды о Паучьей Королеве, он знал, но, к удивлению Квентл, это будет не она.
- Вы думаете, что сейчас она гневается из-за Плетения? Из-за конца Магической Чумы - спросил он, ибо не смог удержаться. Он представил лицо Квентл, когда ей откроется истина, и ему потребовалось приложить огромные усилия, чтобы открыто не рассмеяться. - Правда, пять лет, это не такой долгий срок в глазах богини, но все же…
- Не смейся над ней, - предупредила Квентл.
- Конечно, нет. Я просто пытаюсь усмотреть...