6
Безоблачная жизнь Иллирии постепенно стала напоминать мне оживающий вулкан, но это была только часть картины. Комиссии, как бы они ни ворчали, конечно, поняли, чего стоят ребята, воспитанные в полусказочной стране. И, похоже, чудесные способности "украденных детей" привлекли внимание таких организаций и кругов, с которыми лучше не связываться. Вот уже года три есть подозрение, что на детей идет какая-то странная охота. Время от времени в страну откуда-то проникают подозрительные люди и провоцируют здесь безобразия, которых прежде не бывало. Причем мирное население они, как правило, не задевают, упорно рвутся в Лэнд и нападают на ребят, которых спешно пришлось снабжать щитами и учить самозащите. В городе вот уже три года тянется сериал "Ну, погоди!" с прыжками по карнизам и балконам ("карнизная охота", по выражению самих ребят). И хотя до сих пор никто еще не пострадал от рук таинственных налетчиков, народу, живущему в столице, это развлечение не нравится.
- Народ не требует, чтобы ты выселила своих деток за границу?
- Конечно, нет. У нас предательство не в обычае.
- И то хорошо. А народ не просит перекрыть границы?
Бет вздохнула.
- Когда границы перекрыты, всем, конечно, спокойнее.
- Знаешь что? Если тебе дороги ребята, забудь про всякие гражданства и комиссии, про Оксфорды и Сорбонны и перекрой границы намертво. Твоих детей нельзя выпускать в "большой мир": они видели формулу. Наверняка многие ее помнят. А уж решить задачу - это дело техники.
- Да, у тебя замашки короля, - вдруг улыбнулась Бет. - А ты бы перекрыл границы?
- Без разговоров. Лет на пять - десять. А там бы посмотрел.
- Ты плохо думаешь о людях?
- А как еще о них думать? Я знаю их… нас довольно близко. И ваш прежний король знал, потому и закрыл страну. У него, кстати сказать, было гораздо меньше оснований для паники, чем у тебя. На вас действительно пошла охота.
- Я не уверена, что это так. Пока никто не пострадал.
- И никто из "охотников" не попался?
- Нет, не попался, хоть их и ловили. У нас есть небольшая гвардия - из тех, кто любит драться. Такие всегда есть, и они по-настоящему хорошие воины. Но эта банда умеет уходить. Кажется, это для них очень важно.
- Ты думаешь, они из внешнего мира?
- Они не наши - это точно. Откуда же еще?
- Тебе виднее. В сказках у такой страны, как твоя, должен быть антипод. Такой же сказочный, но очень скверный. У вас о таком не рассказывают?
- Нет, никогда не слышала.
- Эти люди не появлялись здесь при закрытой границе?
- Нет. Когда граница перекрыта, у нас все тихо и спокойно. Как сейчас.
- Мне в голову пришло… А Кэт сможет вернуться?
- Да. Она ведь вила. К тому же она всегда в силах меня вызвать, и я ее впущу.
- А кто-нибудь еще способен кого-нибудь впустить?
Бет задумалась.
- Через Круг - через Порог - можно провести кого-нибудь с той стороны гор. Но это большой путь, неблизкий. Так не придешь и не уйдешь за час. Да и не станут вилы проводить через Порог шайку разбойников.
- А кого станут?
- Через Порог проводят лишь близких людей. Таких, в ком уверены.
- Проводить нужно в обе стороны?
- Нет. Спуститься можно самому, но, говорят, это довольно страшно. Кажется, что шагаешь в пропасть.
7
Наш разговор вконец испортил Бет и без того нерадужное настроение. Она мрачно задумалась, потом сказала:
- Ты строишь очень точные модели. Если ты прав, нас ждет война.
- Нет, только не это! - взмолился я. - Закрой границы, и живите хоть вы по-человечески!
- Закрою - насколько это сейчас возможно. И пограничников, пожалуй, надо будет завести.
- А там, где сейчас ребята, эта банда не объявлялась?
- Нет. Там правит другая королева. Она старше и, наверно, мудрее: ее границы перекрыты.
- Но тебе что-то мешает сделать так же?
- Понимаешь, получается, что я краду ребят у мира. Вот, например, Андре - художник. Ты же видел: таких, как он, мало. И у других нашлось бы, что отдать людям. Вот и тебя я тоже отнимаю у твоей страны…
- Моя страна по мне точно не заплачет.
- Ну и зря! Ты стоишь гораздо больше, чем эта несчастная задачка.
- Да проку-то от меня?
- Проку? Тебе можно доверить что угодно - по крайней мере, все будет честно.
- Поэтому мне не доверят ничего. Еще пришлось бы поискать работу.
- В самом деле? У вас действительно не понимают, чего стоит твоя голова?
Бет помолчала и сама себе ответила:
- Хотя, вероятно, твоей голове уже действительно назначили цену.
- Ну, хочешь, я останусь?
- Конечно, хочу, но это будет неправильное решение. Оно на нас же самих плохо потом отзовется. Но надо продумать для тебя какую-то страховку. Прямо сейчас.
Глава 3
ВОЕННЫЙ СОВЕТ
С голоду я не умер и свой ужин получил, но это было совсем не то элегическое мероприятие, которое предполагалось изначально. Кофе мы пили с доном Пабло и его помощницей - то есть начали пить, а продолжали уже с Тонио и Кроносом. Последний объявился сам (по телефону), спросил, нельзя ли ему познакомиться с Иваном Николаевичем, пока тот еще не уехал. Бет посмотрела на меня, я кивнул. Не знаю, что подвигло меня согласиться: то ли гордость (еще никто из нас, Иванушек, не уклонялся от Кащеевых проверок, а я чем хуже?), то ли любопытство.
Совет собрался в очень своеобразной комнате. Она располагалась в глубине квартиры и оказалась чрезвычайно многоугольной, многостенной и многодверной. Посередине стоял стол с офисным (и еще каким-то) оборудованием. Окон не было вовсе. Посетители являлись в нее после вежливого стука прямо из многочисленных дверей, явно минуя площадь, лестницу, звонок и прочие условности.
С доном Пабло мы в тот же вечер нашли общий язык, а позже замечательно сработались и вообще стали друзьями. Кроме всего, он единственный известный мне человек в этом мире, с кем интересно играть в шахматы. Возможно, дело в том, что дон Пабло и сам однажды иммигрировал в эту страну из Испании. Он рассказал мне, улыбаясь и покачивая головой (как будто ему уже и не верилось), как это вышло. Юный Пабло, сын испанского дипломата, попал однажды на прием, который посетили Кэт и Бет. После приема он всерьез обдумал свое будущее, решил, что совершенно не согласен с той политикой, которую ему предстояло представлять, и для начала устроил себе каникулы в Иллирии (совсем как я). Там он пытался убедить ее величество Елизавету, что будет любить ее вечно, то есть до своей глубокой старости. Эта блажь, к счастью, потихоньку развеялась. Дон Пабло на очередном приеме, уже в Иллирии, встретил очень милую девушку из хорошей семьи, и жизнь его сложилась счастливо. К тому же он оказался поистине государственным человеком, и ее величество Елизавета сумела найти наилучшее применение его талантам.
Когда дон Пабло говорил не по-русски (русскому он учился очень давно у некоего князя-эмигранта), речь его была остроумной, емкой и изящной. Его помощница - седая чопорная дама - ловила на лету каждое указание начальника и тут же ловко претворяла в те самые документы, которые в Иллирии почти никто не умел делать.
Тонио пробыл на совещании недолго. С ним обсуждался только завтрашний отъезд и детали аварийной эвакуации - в случае, если мне закроют выезд из родной страны.
- Это нестрашно, - сказал Тонио. - Где самое близкое от твоего дома море?
- В Питере. Это Балтика, Финский залив.
- Ты сможешь найти повод, чтобы съездить в этот Питер?
- Насколько мне известно, - заявил дон Пабло, - для поездки в Санкт-Петербург никакого специального повода не требуется. Этот город принято осматривать как… э-э-э… жемчужину архитектуры.
- Так пусть все время, пока ты будешь у себя в стране, там подежурит наш кораблик, - предложил Тонио. - Чуть что не так - едешь осматривать жемчужину архитектуры.
- Ты думаешь, ваш кораблик сможет прямо так запросто болтаться в нашем порту? - усомнился я.
- Еще как сможет! Не волнуйся. Ты считаешь, "Дельфин" ходит в Италию легально? Его там никто и не видал. А увидит - так не узнает.
- А я как найду этот ваш кораблик? И как узнаю?
- "Ты узнаешь его сразу", - сказала Бет и рассмеялась. - Это у вил такой пароль. Просто узнаешь - и все. Искать его не надо, он сам тебя найдет. Иди себе вдоль моря.
- Команда не устанет там болтаться?
Тонио замотал головой.
- Нет. Это такой кораблик… Можно идти вдоль берега любого моря и ждать его. Кораблик и придет.
- "Алые паруса", да и только, - заметил я.
- Ну, в частности, и это тоже, - важно кивнул дон Пабло.
Мы с Тонио договорились, что я буду писать в Иллирию на его адрес и на имя его матушки, синьоры Терезы, и он ушел готовиться в дорогу.
С Кроносом они разминулись. Хранитель времени не торопился. Он пришел, когда мы почти все уже успели обсудить.
Моя легенда была почти правдива. Я приехал в Иллирию, а Лэнд закрыли на каникулы, и ребят увезли далеко, на край света. Обычная бюрократическая неувязка. Хорошо, кто-то (господин советник) в последний момент вспомнил обо мне, прибежал встретить, добрая душа, определил в хороший пансион и, чтобы я не скучал, приставил ко мне барышню, упражнявшуюся в русском языке, молоденькую будущую учительницу - со всеми логически вытекающими последствиями. А ко двору меня, естественно, не приглашали. С какой стати всяких аспирантов приглашать ко двору? Я и дворца не видел (истинная правда). Он где-то за городом, я туда не добрался.
Теперь мои дела обстоят так. Невеста согласилась подождать, пока я (так и быть) расправлюсь с диссертацией. А местный университет (самое главное, чуть не забыл!) попросил вызвать меня из Москвы. Им понадобился математик. Они бы взяли меня прямо с сентября, но возьмут и попозже. Им не к спеху, они хотят отправить кого-то на пенсию, но с этим можно не пороть горячку. Бумаги от университета прилагаются. Имя и данные будущего шефа я записал, чтобы потом разучить. А с чудесами я, конечно, не встречался, да и не до чудес мне было, это всякому понятно.
Дон Пабло уже отпустил свою помощницу и сам собрался уходить, когда явился Кронос. Дон Пабло сделал вид, что никуда не собирался, и стал настороженным и задиристым, будто ему предстояло хорошенько подраться за ее величество Елизавету.
Кронос походил скорее на римлянина, чем на грека (хотя никто и не говорил, что он грек). Высокий, смуглый, темноглазый человек; высокомерно-ироничный взгляд, патрицианские морщины на худом бритом лице. Черные джинсы и черная чересчур свободная и длинная футболка. (Вот ведь пижон, подумал я с неодобрением.)
Он оглядел нас, улыбнулся, раскланялся с учтивой легкостью, смутно напомнив мне мальчика на льду.
- Нет, право, господа, я вас не понимаю, - заявил Кронос после сложных приветствий. - Зачем смотреть на меня так, будто вы оба сейчас схватитесь за шпаги? Смею уверить: я не враг ни вам, ни королевству, ни ее величеству (отдельный поклон Бет). Как раз наоборот. Я делаю все, что могу, для безопасности всех… вышеперечисленных субъектов. У меня есть свои обязанности - я их выполняю. Но вашим интересам это никак не противоречит.
Я внимательно следил за церемонией приветствий и пришел к выводу, что Кроноса мне не представили - только меня ему. Не отвечая на выпад, я спросил его об имени - то есть как к нему обращаться.
- Имя? - он очень удивился, и на редкость театрально. - У меня сейчас нет его - как бы сказать? - с собой. Я сдал его в некотором роде на хранение. Девочки называют меня Кронос - я не против. Вас это не устраивает?
- Нет, - ответил я.
- Понимаю. Не обижайтесь на меня. Может быть, когда-нибудь мы и решим эту проблему.
- Откуда вы узнали, что я здесь и собираюсь уезжать?
Кронос прищурился насмешливо и, как ни странно, дружелюбно.
- А я и не знал ни того, ни другого. Я позвонил сюда, разыскивая Бет. Это третий или четвертый мой звонок. А то, что вы должны вскоре уехать, я просто догадался. Дело в том, что в самом начале вашего визита в эту страну я спросил у Бет, кто вы и не нужна ли помощь. Бет честно объяснила. От помощи она, конечно, отказалась. Когда в нашу игру вступает новая фигура, да еще с таким потенциалом, как у вас, я буквально вижу, как начинает колебаться равновесие… Это довольно трудно объяснить.
- Наверно, я читал про это равновесие. Фантасты часто строят на нем всякие интриги.
- Вот-вот. Но вы нового хаоса сюда не привнесли, зато старый слегка утихомирили. У меня создалось впечатление, что вам покой и безопасность нашей страны дороже, чем кое-кому из… м-м… коренных обитателей.
- Возможно. Я всю жизнь жил в мире, где ни покоем, ни безопасностью и не пахнет. И я вообще не люблю хаос.
- Весьма отрадно слышать, - Кронос улыбнулся и продолжал: - Так вот, если вы впрямь заботитесь о равновесии, вы не позволите себе просто исчезнуть из большого мира и спровоцировать скандал, расследование, розыск, сугубый интерес к нашей стране и прочие нежелательные последствия. Вы постараетесь исчезнуть тихо и естественно.
- Именно это мы обсуждаем.
- Позвольте и мне добавить несколько советов?
Бет и дон Пабло синхронно кивнули. Наверно, хотели предупредить меня, что советы Кроноса стоит послушать. Да я и сам бы выслушал их с интересом.
- Там, в большом мире, многие хотят иметь в нашей стране своих людей. "Агентурную сеть", да? Так это называется? Видимо, когда вам придет время возвращаться в нашу землю, вам будут навязывать нежелательных спутников. Или попытаются вас завербовать. Мой совет: соглашайтесь на все.
- Нет, - сказал я довольно резко. - "Двойным агентом" я не буду.
- Вот как? Жаль. А почему? Представляете, какую интересную партию можно было бы разыграть?
- Нет, мистер Кронос. Не получится. Не королевское это дело, - заявил я нагло.
Кронос расхохотался. Бет слушала нас, нахмурясь, дон Пабло легонько барабанил пальцами по столу.
- Ну, все равно, - сказал Кронос миролюбиво. - Не отказывайтесь от спутников. Вам они не опасны, по крайней мере, здесь, у нас.
- А как я сумею отказаться? Люди едут, потому что им так хочется.
- Вам виднее. А у вас есть ко мне какой-нибудь животрепещущий вопрос?
- Один есть. Для чего вы спровоцировали Кэт и Бет вывести формулу?
- Не знаю, поверите ли вы мне, - сказал Кронос серьезно, глядя на меня в упор, - но я ученый. Как Бет, как вы. Только, в отличие от вас, я физик, а не математик. Я верил в то, что всякое чудо можно понять и просчитать. И в то, что его можно использовать во благо всему человечеству. Так сказать, "сказку сделать былью". Я человек своего времени, если хотите. Я был моложе вас на весь двадцатый век. Но мне эта задача оказалась не по силам. Вот я и подумал: а если научить точным наукам вил, да еще дать им стимул для работы…
Теперь Бет смотрела на него, прищурившись, а дон Пабло выбивал сложную дробь всеми десятью пальцами.
- Простите, - сказал я. - Вопрос был крайне бестактным.
Кронос коротко кивнул мне, потом откланялся с тем набором церемоний, который, как мне показалось, сам для себя определил, и ушел.
Бет уточнила:
- "Двойной агент" - тот, кто работает на две страны?
- Или против двух стран. В любом случае он канал для лжи, - сказал дон Пабло.
- Ты думаешь, я должен на это согласиться? - спросил я, обращаясь к Бет.
- Конечно, не должен. Я до сих пор никогда не думала о двойных агентах. Они делают бесчестную работу?
- Да, обычно за деньги. Им более или менее безразличны обе страны. - Я подумал и закончил: - А мне обе небезразличны.
Дон Пабло все-таки поднялся и откланялся. Он выбрал одну из многочисленных дверей и, прежде чем уйти, выразил мне замысловатым образом свою симпатию и уважение - вполне взаимные.
Я самым плебейским образом плюхнулся на один из стульев и уронил на стол руки, а на них голову. В голове звенело от избытка информации. Была уже глухая ночь. Мне предстояло вернуться в гостевой домик и собрать рюкзак, а утром погрузиться на "Дельфин" и отправляться восвояси.
Бет подошла ко мне, положила руку на затылок, легко взъерошила давно не стриженные волосы. Я замер, чтобы не вспугнуть ее. Бет еще не привыкла считать меня своею собственностью.
- Хочешь, останься сейчас здесь, - предложила она. - Поспишь хотя бы часа три, потом тебя разбудят.
- Кто разбудит? - спросил я ошарашенно и даже поднял голову.
- Да кто-нибудь. Тут полон дом народа. И завтраком накормят.
- В пять утра?
- Ну, не захочешь - не накормят. Зачем тебе сейчас куда-то брести в темноте?
- А тебе?
- А мне брести особенно не надо. Открою эту дверь - и буду во дворце. А вон та ведет на мою половину этого дома.
Бет толкнула одну из дверей. За ней открылся темный коридор, а дальше, еще за одной дверью, узкий фрагмент другой комнаты: клетчатый плед на чем-то низком и уютном, в тени стеллажи с книгами, круг света от оранжевого абажура. Все это потянуло меня к себе неотразимым обаянием.
- Если я сейчас туда вселюсь, - сказал я, - то ты меня уже не выселишь ни в пять утра, ни в десять, ни через неделю. Из той комнаты я добровольно не уйду.
Бет улыбнулась растерянно и грустно.
- А я с самого начала хотела тебя там поселить, но ты прижился в домике и не хотел переезжать.
- Вот видишь, все к лучшему. Там тоже было хорошо: море близко.
- Море везде близко, - вздохнула Бет. - Что ж, иди в свой домик вон через ту дверь.
Я помнил, что вокруг полно народу, и через две минуты открыл дверь, спустился по лестнице, вышел на улицу и оказался в двух шагах от гостевого домика, на углу, у соседского забора.
Ночь была короткой. Я чувствовал себя каким-то выключенным - то есть почти ничего не чувствовал. Собрался в считанные пять, от силы десять минут, заснул без всяких осложнений, все еще чувствуя затылком ладошку Бет, вскочил, как пионер от горна, по звонку будильника, нисколько не усталый, очень легкий и почти веселый. И так же бесчувственно и невменяемо спустился в порт.
Глава 4
МОСКОВСКАЯ ЗИМА
На пристани, под боком у "Дельфина", спорили Бет и Тонио. Тонио что-то говорил по-итальянски, изображая в лицах не иначе как шайку разбойников. Бет грустно улыбалась и отрицательно качала головой после каждого криминального эпизода. Видимо, речь шла о моем щите. Наконец Тонио пожал плечами и обиженно отвернулся. Едва я подошел, он тут же оказался на борту, подхватил у меня рюкзак и исчез в машинном отделении. И все наше прощание промелькнуло, как остаток сна. Бет, кажется, мне ничего и не сказала. Разжала руки и исчезла, и я уже стоял на палубе, а наш "Дельфин" бежал посреди моря, и даже берегов не было видно.
Мне пришло в голову, что именно так случаются необъяснимые провалы в памяти у сказочных героев: вернулся в свой обычный мир и вдруг забыл все, что с ним происходило по другую сторону моря. Я спросил Тонио, насколько безопасно для него пребывание в большом мире и не забывает ли он, куда должен вернуться.
- Нет, не опасно. Я становлюсь человеком-невидимкой, а мой "Дельфин" - кораблем-невидимкой, - объяснил Тонио, - но я ничего не забываю.
- А в Москве ты тоже стал бы невидимкой?