Горизонт утопал в туманной дымке. Но сквозь нее проглядывало нечто темное, бесформенное, издали похожее на пористую губку.
– Это и есть начало Диких земель?
– Ага, – Эристо поправила меч, – чует мое сердце, что нам нужно заглянуть в гости к синхам.
* * *
К вечеру следующего дня Дар-Теен увидел стены города. Они оказались невысокими, в каких-нибудь два ийлурских роста, очень гладкими – тут ийлур вспомнил, что летом, когда стаивают снега с берега Северного моря, детишки выстраивают терема из влажного песка. Стена, оградившая город синхов от врагов, была ну точь-в-точь как песочная – покатая, шершавая… Если синхи и использовали обычную каменную кладку, то постарались снаружи облить ее неизвестным Дар-Теену составом, добившись изумительного сходства с песочной стеной.
– Ну что, полезем? – Эристо внимательно рассматривала стену.
От синхов ее хорошо скрывала изумрудная шапка плюща, оплетшая дерево. Вообще, плющ тут был повсюду: вился по ветвям, взбираясь к самым кронам, стелился по земле мохнатым ковром, и даже пытался забраться на городские стены, атакуя их снизу широкими зелеными волнами.
– Высоковато, – хмуро заметил Дар-Теен, – но если у тебя есть…
Ийлура улыбнулась.
– Разве уважающая себя ийлура выйдет из дому в поисках приключений, не прихватив самое лучшее снаряжение?
Она порылась в мешке, и на свет явился плотный моток веревки с железным крюком.
– Я первая полезу, – с ходу заявила она, – а заодно и осмотрюсь, что там к чему.
Дар-Теен хотел было возразить – где это видано, чтобы женщина лезла поперек мужчины туда, где может крыться опасность? Но, поймав твердый взгляд Эристо, промолчал.
– У меня больше опыта в подобных делах, уж поверь, – быстро шепнула ийлура и двинулась вперед. И – да простит мое любопытство Фэнтар – мне не терпится узнать, что такого тащили ящерицы.
Дар-Теен не торопился выходить из укрытия. Он внимательно следил за тем, как ийлура текучими движниями хищницы подобралась к стене, как, размахнувшись, забросила крюк на стену. Все ее движения были скупы, отточены и верны. Ничего лишнего.
"Не простая искательница приключений", – вновь подумал Дар-Теен, – "может быть, воровка? Или специально обученная лазутчица?"
А Эристо тем временем ловко забралась на стену и растянулась во весь рост наверху, вжимаясь телом в шершавую поверхность. Затем, оглядевшись, она махнула Дар-Теену, мол, лезь сюда.
И вот тут-то, пыхтя, оскальзываясь и судорожно цепляясь за веревку, ийлур позавидовал хрупким и тонкокостным элеанам. Да, ни одному из них не одолеть ийлура в рукопашном бою – но зато с какой легкостью, вероятно, забрался бы элеан на подобную стену! А Эристо… Что ж, она была ийлурой. Но все-таки не столь тяжелой, как Дар-Теен, который всегда гордился своим коренастым сложением. Да, к тому же ийлурой хорошо тренированной: этот подъем на стену явно был далеко не первым…
Вцепившись в ворот его куртки, Эристо буквально заволокла его наверх и, пока Дар-Теен пытался отдышаться, молча сматывала веревку.
– Похоже, у них тут кое-что интересное намечается, – глухо пробормотала она, – смотри!
Взгляд Дар-Теен скользнул по аккуратным приземистым домикам с коническими крышами, по чистым улочкам, где сновали синхи в своих долгополых рубахах.
"Кажется, Элхадж называл это альсунеями", – вспомнил ийлур.
Затем он увидел, что все улочки сливались в подобие площади, а там мрачно зеленел алтарь. Да, да, именно алтарь – чем еще может быть здоровенная глыба, отесанная в форме треугольной призмы?
К этому алтарю неторопливо и торжественно двигалась толпа синхов. Прищурившись, Дар-Теен даже разглядел, что они кого-то волокут…
– Это… что?
Эристо хмыкнула.
– Как – что? Жертвоприношение. Или ты никогда не возжигал благовоний во славу Фэнтара? А синхи предпочитаю поить свою мать кровушкой… Все равно, чьей.
Она задумалась на миг, а потом пробурчала:
– Однако, я по-прежнему не вижу ничего такого, что они могли тащить на двух щерах.
Дар-Теен только и успел, что цапнуть ее за рукав. Но пальцы соскользнули, а сама ийлура легкой тенью спрыгнула на землю. Даже не спрыгнула, а почти сбежала по отвесной, в общем-то, стене. В следующий миг она уже вжималась спиной в стену ближайшего дома.
– Давай, спускайся! Пойдем, посмотрим, что у них там…
Дар-Теен выругался сквозь зубы. Женщина – она и есть женщина, пусть и искательница приключений из Гвенимара. По всей видимости, Эристо не утрудила себя мыслью о том, а как, собственно, они будут уходить из города? Не через ворота же, в конце концов…
Но Эристо уже кралась по узкому проулку, и Дар-Теену ничего не оставалось, как следовать за ней, моля Фэнтара образумить это бестолковое создание.
… Двигались молча, пребежками, от одного дома к другому. Дар-Теен уже ничего не спрашивал – и сам видел, что Эристо осторожно обходит город по периметру, постепенно приближаясь к воротам, а заодно и к алтарю. Наконец Эристо остановилась и недовольно буркнула:
– Не понимаю. Синхи как синхи, ничего особенного. А я-то думала…
– А ты, небось, ожидала увидеть сундук, доверху набитый золотом?
– Да если и так, – Эристо прикусила губу, – что в этом плохого?
– А что бы ты с ним делала, с этим сундуком? – Дар-Теен решил поехидничать, – скажи спасибо Фэнтару, что нас еще не заметили… Не то уже удирали бы.
Эристо обернулась и насмешливо взглянула ему в глаза.
– Если бы я встретила здесь сокровища, – медленно, чеканя каждое слово, произнеса ийлура, – то уж постаралась бы его отбить и не оставить в зеленых загребущих лапах этих ящериц! Сокровища, знаешь ли, иногда радуют.
И тут же, развернувшись к площади, едва не подпрыгнула на месте.
– Ой, смотри, смотри! Сейчас жертву приносить будут!
– Не очень-то хочется, – процедил Дар-Теен, но все-таки взглянул на алтарь.
Как раз в тот миг, когда извивающегося и визжащего от страха синха укладывали на малахитовую глыбу. Животом вверх, чтобы удобнее было потрошить…
И Дар-Теен очень явственно ощутил, как под желудком собралось маленькое ледяное озеро. Потому что – хоть и казались ийлуру все дети Шейниры на одно лицо – но в дергающемся и пытающемся вырваться из цепких рук Смерти синхе Дар-Теен узнал Элхаджа.
– Ну что, Эристо, – выдохнул он, – у тебя есть возможность показать, как бы ты отбивала у синхов золотишко.
* * *
Что может толкнуть здраво мыслящего ийлура на совершенно бессмысленный и заранее обреченный на неудачу поступок? Вроде спасения синха из рук пары сотен других синхов?
Если бы у Дар-Теена оставалось время на размышления, то он непременно бы вспомнил и слова Лиэ-Нэсс о том, что синх по имени Элхадж должен добраться до Храма, и странное предложение элеана, ухирившегося разогнать кочевников разве что царственным взмахом перепончатых крыльев.
К сожалению, времени не было вовсе. И пока ийлур несся мимо уютных домишек синхов, выдергивая из петли Черного Убийцу, перед глазами стояла все одна и та же картина: заснеженный лес, костер и Элхадж, смазывающий ийлуру прокушенную ногу своим вонючим и едким снадобьем.
А синх-то уже лежал на алтаре; подручные местного жреца-палача старательно задрали ему голову, чтобы жертвенный нож рассек горло, чтобы на алтарь темной богини пролилась кровь.
– Иэ-хо! Молот Фэнтара! – рявкнул Дар-Теен, пытаясь привлечь к себе внимание (авось, рука жреца дрогнет).
Получилось. Правда, не совсем то, чего хотелось бы Дар-Теену. А именно: жрец нож не бросил и в бегство не обратился; зато весело затренькали тетивы луков, посылая поющие стрелы в бегущего ийлура.
Уоммм.
Звук далекого гонга.
И призрачная рука в латной перчатке на рукояти древнего меча.
Дар-Теен даже не успел сообразить, как Черный Убийца дернулся в его руке, совершенно самостоятельно описал полукруг, перерубая в воздухе стрелы, по пути перерезал струну проклятой души одного синха – тот упал, как подкошенный…
– Элхадж, я здесь! – гаркнул ийлур.
Через вздох все смешалось: не останавливаясь, он врубился в толпу. И только в глубине сознания звякнул тревожный колокольчик: "нет, не успеть".
Сбоку сверкнула сталь, мелькнули синие косы и глаза разозлившейся кошки.
– Иди! Иди к нему, я прикрою! – прокричала Эристо.
Клинок в ее руке порхал серебристой рыбкой. Синхи подались было назад, но шум перекрыл исступленный вопль жреца.
– Шейнира, прими эту жертву и дай мне просимое!
– Иди! – взвизгнула ийлура, – быстрее!!!
И Дар-Теен, задыхаясь, рванулся вперед. К алтарю. Стремясь преодолеть оставшиеся считанные шаги до того, как кровь Элхаджа прольется на алтарь.
"Не успею", – мелькнула горчащее-обреченная мысль, – "не успею!"
Длинный нож с чуть загнутым лезвием резко пошел вниз, к замершему, словно мышь перед кошкой, Элхаджу.
– Фэнтар!..
Звук гонга растворился в мутном гуле. Призрачная длань исчезла, оставляя Дар-Теен один на один с Судьбой.
И ийлур, видя перед собой только зелень алтаря и темную тощую фигуру жреца, метнул Черного Убийцу, как метнул бы копье.
Но – не успел.
Дико вскрикнул Элхадж, когда жертвенный нож мягко, словно в масло, вошел в его грудь. Захрипел, заваливаясь назад, пронзенный насквозь жрец.
– Не-эт! – кажется, это кричала Эристо, – спаси его!
В затуманенном мозгу мелькнула мысль – а ей-то с чего так расстраиваться? Из-за смерти какого-то синха?
"Но как мне его спасти?.."
Уже не обрщая внимания на порскнувших в разные стороны подручных жреца, Дар-Теен вскочил на ступеньку, предваряющую алтарь. На сердце уже стыла печаль – оттого, что потерянного мгновения не вернуть, но…
– Дар-Теен! Ты живой!
Зеленые пальцы вцепились в ворот туники, и Элхадж хрипло зарыдал. Рукоять ножа торчала из ключицы; и, судя по всему, лезвие не задело никаких важных органов.
– Ах ты, шейнирово отродье, – растерянно пробормотал Дар-Теен. Происходящее не укладывалось в голове… а затем, опомнившись, ийлур рявкнул: – давай, ходу отсюда!
… Синхи разбегались, кто куда, едва завидев двух ийлуров. То ли гибель жреца на них так подействовала, то ли призрачный свет, играющий прозеленью на клинке Дар-Теена – но, так или иначе, им дали спокойно выйти через ворота.
Потом, когда город синхов остался позади, утонул в зелени, Дар-Теен все-таки остановился. Кивнул на Элхаджа.
– Надо бы его перевязать. А то еще кровью истечет, мое сокровище.
– С чего ты его вообще спасть бросился? – беззаботно поинтересовалась Эристо, доставая из мешка кусок чистого полотна.
Дар-Теен прищурился:
– А с чего ты вопила "спаси его"? Сдается мне, любезная Эристо, что ты – вовсе не та, за кого себя выдаешь.
Она даже взгляда не опустила. Серьезно посмотрела на ийлура, затем усмехнулась.
– Все может быть. Но тебя не касается, кто я есть на самом деле. Прими все так, как есть, и этого достаточно.
Кашлянул синх.
– Ты ждешь, пока я истеку кровью, уважаемый?
И Дар-Теен ощутил уже ставшее таким привычным желание свернуть этой противной ящерице шею.
– Заткнулся бы ты, дружище, – беззлобно оборвал он, – мы еще с тобой не обсудили, почему ты смылся из стойбища. В то время как я побывал в Кар-Холоме, чтобы спасти твою никчемную шкуру.
– В Кар-Холоме?.. – Элхадж словно подавился воздухом и замолчал.
Затем, почти шепотом, добавил:
– Мне сказали, что я тебя больше не увижу. Что мне было делать? А Храм… он ждет. Я должен идти…
– Мне тоже придется вас покинуть, – усмехнулась Эристо, – я и без того уже слишком задержалась.
* * *
Элхадж заснул. А Дар-Теен еще долго сидел перед медленно угасающим костром, глядя на то, как съеживаются горючие камешки Эристо. Сама ийлура полулежала по другую сторону огня – ее взгляд то скользил по тревожно вздрагивающему во сне синху, то возвращался к Дар-Теену, и тогда на губах появлялась грустная и немного виноватая улыбка.
– Так, значит, ты тоже… из Храма Дракона? Как и тот элеан?
– Какой еще элеан? – брови Эристо удивленно приподнялись.
Дар-Теен почувствовал, как в груди нарастает раздражение.
– Хорош придуриваться, – обронил он, – неужели даже сейчас ты не можешь сказать, что тебя специально подослали они? А то – с чего бы ты так была обеспокоена жизнью вот этой зеленой твари? Да и помню я… С кем-то ты разговаривала тогда, напоив меня своим зельем.
Ийлура хмыкнула. Теперь в ее глазах так и прыгали лукавые искорки – хотя, может, то было отражение искр, летящих во все стороны от костра.
– Позволь мне, в свою очередь, задать тебе вопрос, доблестный ийлур. Отчего ты считаешь, что в Эртинойсе нет больше никого, кто бы желал удачи синху? Что натолкнуло тебя на мысль, будто Храм Дракона – единственная сила под этими небесами, кто заинтересован в восстановлении квадрата мироздания? Да и вообще, с чего ты решил, что меня интересует только избранный Шейнирой?
Сказанное Эристо смутило Дар-Теена. Но после всего происшедшего ему не хотелось ни гадать, ни мучить себя сомнениями. А потому он упрямо сказал:
– Тебя послали, как и элеана, чтобы ты навела меня на след Элхаджа.
– Может быть, может быть, – голос Эристо был похож на мурлыканье, – я не буду рушить выстроенные тобой догадки. Думай, что тебе угодно, Дар-Теен. А мне… мне и вправду теперь пора.
– В Гвенимар, конечно? – ядовито поинтересовался Дар-Теен.
– Ну а куда же еще?
Эристо подмигнула и поднялась на ноги – тягучим движением просыпающейся кошки.
– Скажу лишь, что там, где мы расстались, быть может, встретимся вновь.
И, подхватив с земли свой изрядно похудевший дорожный мешок, она пошла прочь. Во влажные сумерки Диких земель.
И тут Дар-Теена словно накрыла волна мутной, безысходной ярости. Шейнира их всех побери! И Храм Дракона, и эту странную ийлуру, которая ведет слишком ученые речи для обычной искательницы приключений… Нет, довольно, довольно делать из него послушную марионетку, дергая то за одну ниточку, то за другую!
Зарычав, он в два прыжка нагнал Эристо, схватил за локоть и резко, рывком повернул лицом к себе.
– Ну, уж нет, милочка! Никуда ты не уйдешь, пока не расскажешь, кто твои хозяева!
Изумрудные глазищи оказались совсем близко, взглянули, казалось, на самое донышко души…
– А если я не захочу рассказывать? – спокойно поинтересовалась ийлура, – что тогда?
Дар-Теен ощутил на щеке ее теплое дыхание, словно невесомое касание крыла бабочки.
– Тогда… – он откашлялся, но хватку ослаблять не торопился, – тогда я…
– Ничего ты мне не сделаешь, – холодно заключила Эристо, – и не потому, что масла не хватает, а потому что еще ни разу в жизни никого не пытал. Убивал – да. Но не мучил. Может быть, это и хорошо.
А через неуловимо короткий миг пальцы Дар-Теена уже сжимали пустоту. Эристо ловко вывернулась из его хватки и, не оглядываясь, метнулась в тень.
– Стой! – гаркнул Дар-Теен.
Он бросился за ней, но ийлуры и след простыл. Она будто растворилась в темноте.
– Тьфу. – ийлур в сердцах сплюнул себе под ноги. Затем хрипло выругался.
Было похоже на то, что он снова остался в дураках, и снова им играли неведомые силы.
Он еще раз вгляделся в мутные просветы между деревьями, но, само собой, никого там не увидел. С тем и вернулся к костру. А когда вернулся – не поверил собственным глазам.
Потому что синха Элхаджа, который якобы спал, не было на месте. Он тоже соизволил исчезнуть, незаметно убравшись от костра в беспокойную, душноватую ночь.
Глава 15
Шезра и зеркало Мерхата
"Ну и что ты теперь будешь делать?"
Шезра устало оперся о стену. И – стоило только прикрыть глаза – появилась Темная Мать. О, конечно, она еще была далеко от Эртинойса, а цепи, ее сковавшие, еще не дали слабины. Только вот ее Сила… Шезра поежился. Да, могущества у богини синхов заметно прибавилось. Словно появилась где-то в стене узилища тонкая трещинка, сквозь которую капля за каплей извне и прибывало то, что в конечном счете могло с легкостью взломать своды темницы.
Шезра уставился на орнамент, ползущий гусеницей по стене. На белом мраморе малахитовые квадраты с точкой посередине; то, на чем держится весь Эртинойс…
"И что ты теперь будешь делать?" – еще раз спросил он себя самого.
Силы у Шейниры помаленьку прибавлялось, и с каждым днем все настойчивее становился ее шепот. А это означало только одно: Избранный был по-прежнему жив и преспокойно двигался к Храму.
– Смейся, смейся, – пробормотал Шезра, – уж я что-нибудь придумаю. Он не дойдет, клянусь всем, что принадлежит свету…
Продолжая шагать, он прикидывал, как можно обезопасить себя, а заодно и Храм. Может быть, Элхадж пока слаб, но – если так и дальше пойдет – Шейнира уж постарается в нужный момент дать ему Силу… Ровно столько, чтобы одолеть Отступника. Но все, что может получить синх, взывая в молитве к Шейнире – это ее смертоносное покрывало, не более. А оно не поможет (тут Шезра хихикнул) против многочисленных ловушек, подготовленных как раз для незваных гостей.
– И тогда – добро пожаловать в Храм, синх Элхадж, – промурлыкал синх. И тут же осекся.
А что, если Мать явит своему избраннику еще и образ Третьего Глаза? Тогда…
Шезра замотал головой. Выходило, что по-прежнему нужно было избавиться от Элхаджа, пока он еще не обрел все дары Шейниры…
Старый синх остановился, прижимая руку к зашедшемуся суматошно левому сердцу. Отдышался.
И, оглядевшись, пришел к выводу, что случайно забрел в совершенно заброшенную еще в старые времена часть Храма. Заросшие пылью галереи, двери жреческих келий, подернутые плесневелой зеленью. Лучи полуденного солнца, пробиваясь сквозь запылившиеся окна, липли к раскинутым повсюду паучьим сетям. Именно широкие окна, не хмурые бойницы, потому как этот отросток малахитового тела Храма был обращен во внутренний двор.
"Да что это я так разволновался?" – подумал Шезра, – "побери его Шейнира, этого Элхаджа… В конце концов, ему еще идти и идти. И видано ли, чтобы синх в одиночку пересек пол-Эртинойса?"
Он стоял в начале длинной галереи и рассеянно смотрел на хлопья пыли, на засохшие мышиные тельца, висящие под самым потолком. Наверное, за долгие годы тут вывелись особенно крупные особи паучков, если могли позволить себе такое пиршество… Шезра покачал головой. Был бы моложе, постарался бы извести здесь всю живность. Но теперь?
И, в последний раз окинув взглядом заброшенную галерею, он повернулся, собираясь уйти.
Остановился.
Вновь оглядел перехлестнутое паутинными плетьми помещение.
Нет, зрение не обмануло: у дальней стены что-то заманчиво блеснуло под толстым слоем пыли.
Шезра потоптался в нерешительности. С одной стороны, брести сквозь паутину, пауков и высосанных ими мышей не хотелось. Но с другой…
"Тьфу, да и что интересного я могу там найти?" – раздраженно подумал старый синх.
И двинулся вперед, стараясь не влезть в липкие сети.