Я ругалась и отбивалась, как могла, но они, впервые объединившись во имя священной мести, невозмутимо перехватили меня поудобнее – один за руки, второй за ноги, и, раскачав посильнее, замутили мной вполне чистую воду реки. То ли они не рассчитали силушку молодецкую, то ли мои пятьдесят пять килограммов оказались для них двоих слишком малым весом, но я пролетела по воздуху метра три с половиной, не меньше, прежде чем со звучным плюхом погрузилась в воду. Вынырнув, я с возмущением обнаружила, что мои обидчики с донельзя довольными лицами торжественно пожимают руки, видимо удовлетворившись содеянным.
Но они явно не учли, что имеют дело с ведьмой.
Я нащупала ногами дно и встала во весь рост, благо в этом месте вода доходила мне до груди.
Нехорошо улыбнувшись, я сделала два быстрых движения, и в горделиво стоявших Гидеона и Аннимо полетела сплетенная из водяных струек толстая веревка, спеленавшая их с ног до груди. Теперь ребята могли только дышать, да и то с большим трудом. Стоя в воде и управляя веревкой, я по-прежнему ласково улыбнулась враз побледневшим соратникам, прочно примотанным друг к другу.
Моя улыбка стала еще шире, когда я резко дернула рукой на себя, тем самым отправив своих мучителей в ту же самую реку, но гораздо ближе к середине – когда эльф и человек пролетали у меня над головой, я щелкнула пальцами, и веревка осыпалась каплями воды, а обидчики приводнились уже по отдельности.
Теперь хохотала уже я, глядя на то, как мои обидчики с крайне мрачными лицами выныривают из воды метрах в двадцати от берега. Очевидно, там было достаточно глубоко, поскольку стоять они не могли, зато подплывали ко мне с мрачной целеустремленностью, явно надеясь меня утопить, а также с расчетом на то, что река сыграет роль надежной похоронной конторы.
Я взвизгнула и рванула к берегу, благо до него было недалеко.
Выбравшись из воды, я узрела стоявшую с приоткрытым ртом Милу, которая наблюдала за сценой нашего совместного "купания".
– Ты чего? – Я помахала ладонью перед носом девушки, не моргая смотревшей на вылезавшего из реки в компании эльфа Гидеона. – Ну решили мы слегка освежиться, с кем не бывает?
– В одежде? – Изумлению Камиллы не было предела.
– А ты хотела, чтобы голышом?
– Нет, но…
– Так чему же ты удивляешься? – улыбнулась я, стягивая с левой ноги сапог и выливая из него воду. – Заодно и обувь помыли. Как водичка?
Аннимо, в данный момент совершавший аналогичное действие со своим правым сапогом, покосился на меня, но ничего не ответил. Гидеон же посмотрел сначала на меня, потом на эльфа и залился веселым, немного мальчишечьим смехом. Я представила, как мы все трое выглядим со стороны, и тоже засмеялась. Мила присоединилась, а эльф, как обычно, воздержался.
Из кустов высунулась голова тролля, сделавшего следующий вывод:
– Вы че, ведьму топили? А чего же меня не позвали?
Мы переглянулись еще раз и захохотали пуще прежнего. Гирдык ничего не понял, но, обозрев нас троих в мокрой одежде, захохотал густым басом.
– Народ, вношу контрпредложение – айда купаться! – отсмеявшись, сказала я.
Командир посмотрел на меня и улыбнулся:
– Ладно, только кого-нибудь на караул поставлю. Кто хочет покараулить?
Эльф открыл было рот, дабы вызваться добровольцем, но, вспомнив, что в мокрой одежде сидеть будет не очень приятно, захлопнул его. Положение спас сэр Маркус, как нельзя кстати появившийся на берегу. Услышав, что речь идет о вечернем купании, он добровольно вызвался в караул, мотивируя тем, что за время его отсутствия на драгоценные доспехи может быть совершено покушение с целью ограбления.
– Предлагаю мальчикам купаться здесь, – со смехом сказала я, – а мы, пойдем во-он за тот поворот реки. Предупреждаю, что я понаставлю магических ловушек, так что, если вдруг кто рискнет к нам сунуться – за последствия не отвечаю. Мила, за мной! – скомандовала я и босиком, держа в ру-ках мокрые сапоги, пошлепала на пляж, находившийся в маленькой бухточке, окруженной крутыми берегами, как стеной.
Алхимик сбегала к своей лошади за полотенцем неожиданно трогательного розового цвета и присоединилась ко мне. В бухточке мы с ней разделись и в одних коротеньких нижних рубашках направилась к реке.
Мила зашла в воду по шею и категорически отказалась идти дальше, объясняя тем, что совершенно не умеет плавать. Я улыбнулась и наколдовала ей пенопластовый ярко-красный спасательный круг. Девушка уцепилась за него крепче клеща и, опробовав изобретение, минут через пять уже радостно бултыхалась в месте, где глубина составляла метра два. Я же, преобразовав свою нижнюю рубашку в закрытый купальник ярко-голубого цвета с бирюзовыми разводами, распустила волосы и, набрав побольше воздуха, нырнула. Очередное заклинание стихии Воды позволило не только видеть под водой, как в плавательных очках, но и дышать, словно рыбе. Я оглянулась и, увидев Камиллу, беспечно болтавшую ногами под водой, незаметно подплыла и аккуратно пощекотала ее за пятку. Раздавшийся визг был слышен даже под водой. Испугавшись, что она со страху перевернется на круге, я вынырнула и начала ее успокаивать:
– Мил, ну чего ты верещишь, а?
– Ллина, там меня под водой что-то потрогало!!!
– Да я это была, я!
– Что? Зачем ты меня так испугала? – Алхимик возмущенно потянулась ко мне, едва не соскользнув с круга.
Вовремя осознав, чем это может грозить, она осторожно переползла в более устойчивое положение, а я, дезактивировав заклинание водного дыхания, аккуратно облокотилась на другую сторону круга.
– Ллина, можно тебе задать деликатный вопрос? – явно смущаясь, спросила Мила.
– Конечно. Только, если это не будет связано с моим возрастом, – улыбнулась я.
Мила перешла на трагический шепот:
– Ллина, а что ты почувствовала, когда тебя целовал Аннимо?
– По правде, это был самый горький поцелуй в моей жизни! – рассмеялась я. – А если честно, то тогда мне было не до этого. Слишком больно, знаешь ли.
– Да… Он тогда сказал, что эльфы так поят лекарством больных детей, ну, когда они слишком маленькие, чтобы пить из чашки. Меня б так напоили… – мечтательно произнесла Мила, и до меня наконец-то дошло.
– Тебе что, нравится Аннимо?
– А? – встрепенулась она и тут же погрустнела. – Заметно, да?
"Еще как заметно", – подумала я, вспоминая выражение Милиных глаз при взгляде на высокого статного эльфа, но вслух ответила:
– Да нет, не очень.
Девушка грустно улыбнулась и покачала головой:
– Врешь ты, Ллина. Я сама знаю, что видно… Но поделать с собой все равно ничего не могу. Он ведь такой… такой…
– Необычный, – подсказала я.
– Именно! – прищелкнула пальцами Камилла. – Он совершенно не похож на тех, с кем я встречалась… В смысле, кого встречала в жизни.
Она замолчала, а я задумалась. Вспомнила, что когда-то мне тоже было двадцать лет, но чувствовала я себя на те же Милины семнадцать. В первый раз попав в другой мир, я смотрела на эльфов с точно таким же восторгом… Тогда я тоже влюбилась, думала, что навсегда. Но Голос, который в первые походы держал со мной ментальную связь, сообщил, что я должна умереть для того мира после выполнения своей миссии. На мой вопрос "почему?" он холодно ответил, что слишком многое поставлено на карту. Если Путешественница Ллина, или, как меня там прозвали, Калимдор – Лик Судьбы, останется в живых, то начнется масштабная война – одна сторона будет искать ее, чтобы уничтожить, а другая станет сражаться с ними, чтобы меня никогда не обнаружили. И ни те ни другие не будут знать, что меня в том мире уже нет. В сущности, битва начнется из-за того, чего уже не существует. И только моя "смерть" могла не допустить бессмысленной бойни за светлый образ, который остался только в памяти…
И я "умерла".
Причем на глазах того, ради которого хотела остаться. И того, другого, кто хотел мне отомстить. Именно он проткнул меня насквозь своими чуть изогнутыми длинными клинками. Я упала в горную реку, откуда телепортировалась в Зеркальную галерею. После этого случая я не разговаривала с Голосом почти два года, возвращалась из очередного мира и сразу же уходила в другой. Мне понадобилось много времени, чтобы перебороть себя, попытаться забыть то, что случилось тогда на горном перевале, а после того, как воспоминания потеряли свою остроту, я стала ДЕЙСТВИТЕЛЬНО Путешественницей, чей единственный дом – Зеркальная галерея миров…
Я выскользнула из вереницы воспоминаний и столкнулась с пристальным и серьезным взглядом Милы. Девушка глядела на меня так, словно и сама увидела картины не дававшего мне покоя прошлого. Показалось, что она спросит, о чем я вспомнила, но алхимик только грустно улыбнулась и слегка коснулась ладонью моей мокрой и холодной руки. Я улыбнулась в ответ, отгоняя от себя тени прошлого, и излишне беззаботным голосом сказала:
– Мил, я поныряю. Если не скоро всплыву – не волнуйся и не торопись кричать, что я утонула. У меня есть заклинание, позволяющее некоторое время дышать под водой. Хорошо?
Девушка кивнула, а я, активировав заклинание для подводного дыхания, нырнула в прохладную и немного темную глубину.
Река встретила меня ощущением необыкновенной прохлады и легкости. Серебристые пузырьки воздуха срывались с моих губ и быстро всплывали к поверхности. Наверное, сейчас я была похожа на русалку – длинные распущенные волосы, чуть мерцавшие в толще реки, ярко-синие от воздействия заклинания глаза и серебристые пузырьки выдыхаемого воздуха, ореолом кружившиеся вокруг меня в струе подводного течения. Я отдалась на его волю, легко скользя в толще воды и позволяя прохладе вымывать тревожные мысли из моей головы…
Не знаю, сколько времени я так провела, но потом все-таки подумала, что пора возвращаться. Я всплыла на поверхность, огляделась и поняла, что, замечтавшись, спустилась вниз по реке метров на сто – сто пятьдесят, а бухточка с Милой осталась за поворотом. Чертыхнувшись, снова нырнула и поплыла обратно. Бороться с течением было непросто, но я нашла небольшой "коридор", где вода почти стояла на месте, и устремилась вперед.
Через несколько минут вода посветлела, а дно стало значительно ближе – значит, я уже почти подплыла к тому месту, где осталась Мила. Я спустилась на самое дно, когда меня накрыла чья-то тень, а через секунду мимо меня, плавно скользя, проплыл эльф. Вот уж кто был похож на русалку!
Длинные светлые волосы ореолом обрамляли лицо, фиалковые глаза стали темно-лиловыми, а гибкое тело словно не ощущало сопротивления реки – так легко и непринужденно он чувствовал себя в воде. Увидев меня, эльф плавным движением остановился, находясь в явном недоумении, как же я умудрилась тут очутиться, да еще явно не испытывая дискомфорта от отсутствия воздуха. Я нахально улыбнулась и, сделав Аннимо ручкой, штопором ввинтилась в течение. Уж что-что, а плавать за свою сотню лет я научилась отлично – из горной реки выплыву, еще и скорость разовью приличную. Я думала, что встреча с эльфом под водой закончится этой демонстрацией моего плавательного таланта, но ошиблась.
Ровно через пять секунд гибкое тело соратника мелькнуло неподалеку от меня. Я улыбнулась, принимая вызов, и, вдохнув поглубже, дезактивировала заклинание, позволяющее мне дышать под водой. Грудь сразу же сдавило, но я, не обращая на это внимания, рванула вперед. Эльф скользил рядом, напоминая арбалетный болт, выпущенный под водой. Скорость его была выше, чем у меня, но я оказалась более гибкой, поэтому мы держались почти наравне.
На поверхность мы вынырнули одновременно, перепугав Милу до очередного визга и последовавшего за этим падения в воду. Вспомнив, что девушка совершенно не умеет плавать, да еще и воды боится до полусмерти, я поплыла к ней как можно быстрее, но когда достигла места, где упала Мила, она уже скрылась под водой.
Чертыхнувшись, я нырнула за ней и с ужасом увидела, что девушка медленно скрывается в черном омуте, который невесть как оказался в этом месте. Воздуха у меня почти не осталось, а активировать заклинание для дыхания под водой можно было только на поверхности. Но пока я всплыву наверх, пока вернусь, может оказаться, что спасать будет некого. Поэтому я зажгла в ладони яркий шарик света и рванулась в глубину черного омута.
Наконец я настигла медленно опускающуюся на глубину Милу и, ухватив девушку за руку, поплыла к поверхности…
Подъем казался бесконечным, я видела наверху только яркий круг светлой воды, казалось, что поднимаюсь из подводного колодца. Перед глазами заплясали черные точки, стремительно разраставшиеся в пятна, слепившие меня, в груди было пусто-пусто, а легкие горели от желания вдохнуть хоть глоток воздуха. Я знала, что если сейчас открою рот, то в легкие хлынет вода, и вот тогда мы обе утонем, никакая магия не поможет. Татуировка на левом запястье горела огнем, я знала, что сейчас нахожусь в сознании только благодаря силе Путешественницы…
Я выкладывалась полностью, мертвой хваткой вцепившись в безвольную Милину руку, пульс в которой бился все реже и реже.
Господи, ну когда же будет поверхность?!
Рывок, еще рывок…
Пятно света над моей головой уже так близко, что при желании я, наверное, могу коснуться его рукой… Но оно оказалось таким далеким…
В тот момент, когда в легкие мне хлынула вода, я почувствовала, как мою протянутую вверх руку до боли сжала чья-то твердая ладонь.
Сжала и потянула наверх, к свету…
Но этого я уже не видела…
Сознание вернулось вместе с болью в груди. Я попыталась вдохнуть и закашлялась. Меня повернули на бок, и я минуты полторы яростно отплевывалась от воды, залившейся ко мне в легкие. Наконец смогла более-менее нормально дышать и открыла глаза.
Надо мной склонилось обеспокоенное лицо, заросшее ярко-рыжей бородой.
– Как Мила?
Гном отвел глаза и посторонился, открывая мне галечный пляж и бледную, недвижимую девушку с посиневшими губами.
– Нет… – Я рывком села и, не обращая внимания на головокружение и тошноту, подползла к Миле на четвереньках:
– Мила, Милочка, ты меня слышишь?…
– Она умерла, Ллина. – Спокойный голос Аннимо Орве пробился сквозь мутную пелену головокружения.
– Нет, я не позволю! – Я захлебнулась этим воплем и, забыв о магии, сильно надавила на грудь Милы судорожно сжатыми кулаками четыре раза… Приоткрыла безвольный рот и, зажав нос, с силой вдохнула воздух ей в легкие…
Снова давлю на ребра…
Раз… Два… Три… Четыре…
Еще один сильный вдох…
Дыши, Мила, дыши, не сдавайся…
Раз… Два… Три… Че…
Камилла дернулась раз, другой и тут же закашлялась, выплевывая воду.
Я быстро перевернула ее на бок и тут же почувствовала, что меня бьет крупная дрожь.
Никогда я так не боялась за чужую жизнь. Меня трясло, я поверить не могла, что за каких-то два дня эта девушка, почти еще ребенок, стала для меня таким дорогим существом.
Кто-то набросил мне на плечи теплый шерстяной плащ, но дрожь не утихала, а только усиливалась. Я стиснула зубы, дабы своим дробным звуком они не пугали окружающих, и заставила себя сделать несколько глубоких вдохов.
Помогло.
Паладин заботливо, словно ребенка, укутал в теплое одеяло все еще не совсем пришедшую в себя Милу и понес ее к костру. Я же сидела на берегу, глядя на воду, которая едва не стала для нас могилой, когда внезапно ощутила чье-то чужое присутствие.
Это был колдун, который зачаровал грозовую тучу!
Теперь я ощущала, как сила его растворяет следы своего присутствия в воде – рассеивалось заклинание, превратившее омут двухметровой глубины в бесконечный колодец. Миг – и оно исчезло, река, освобожденная от злых чар, свободно покатила свои волны дальше…
Кто-то очень могущественный хочет, чтобы мы не дошли до цели.
Эльф протянул мне руку, я, уцепившись за нее, поднялась на ноги. И тут же поняла…
– Аннимо, это ведь ты вытащил нас из того колодца?
Эльф секунду смотрел на меня, а потом коротко кивнул.
– Думаю, спрашивать "почему" бесполезно?
И тут я впервые увидела, как эльф с фиалковыми глазами улыбнулся. На миг все его лицо осветилось, превратив глаза в сверкающие в лучах заходящего солнца аметисты. Я стояла и просто смотрела на него, а улыбка Аннимо коснулась меня, как лучик солнца. Коснулась и погасла, оставив теплую искорку в его глазах. Эльф так ничего и не ответил – он только наклонил голову с потемневшими и слипшимися от воды золотистыми длинными прядями и ушел, оставив меня в компании Гидеона, тролля и гнома. Я повернулась к ним:
– Гидеон, я думаю, тебе надо кое-что нам объяснить…
Мы кружком сидели у костра, когда Гидеон частично раскрыл свои карты. По его словам, выходило, что ищем мы весьма могущественный артефакт (впрочем, я это уже знала от Голоса, чего нельзя было сказать об остальных), который необходимо поместить на хранение в Храм Семи Дорог. Настоятель храма даже выдал Гидеону некую карту, где четко было обозначено местонахождение артефакта, но имелась проблема. Артефакт относится к светлым силам, именно он поддерживает в мире равновесие добра и зла. Однако есть люди (читай, маги), заключившие договор с нечистью, по которому взамен на артефакт они получат бессмертие и силу. Немудрено, что нам пытаются помешать отыскать Печать Серафима.
Я выслушала рассказ и кратко резюмировала:
– Гидеон, ты идиот.
– Что?! – Он даже привстал от возмущения.
– Еще раз повторяю, если не понял. Ты идиот, причем идиот редкостный. Если бы ты сразу рассказал о том, что за нами ведет охоту маг, то я закрыла бы нас от его зрения. А из-за того, что ты молчал, мы целых два дня были у него как на ладони!
Гидеон, видимо признав свою ошибку, сел на место и спросил уже нормальным голосом:
– А сейчас ты сможешь сделать так, чтобы он нас не мог увидеть.
– Запросто.
Я сложила ладони лодочкой и, сосредоточившись, призвала стихию Воздуха, создавая экранирующий щит, который не просто закрыл нашу компанию от излишнего любопытства неуемного мага, но и не позволял ему накладывать какие-либо заклинания в радиусе десяти метров от нас. С ладоней плавно пролился серебристый туман, окутавший каждого, кто сидел у костра, туманным полупрозрачным коконом, который вскорости бесследно растаял.
– Вот так! – довольно улыбнулась я. – Теперь он не сможет нам сделать какую-нибудь магическую гадость.
– А немагическую? – подал голос Торин, сидевший с краю у костра и любовно полировавший свой топор, надраивая его до зеркального блеска.
– Знаешь, от подосланных наемников ни одна магия не убережет…
– Ладно. – Гидеон оглядел нас и встал. – Сейчас всем отбой, дежурим по часу, первый в караул Гирдык.
– Опять я! – начал было тролль, но под пристальным взглядом командира стушевался, и бунт увял, не успев толком разрастись.
– Повторяю еще раз, Гирдык – первая смена. Подъем через шесть часов, так что попрошу всех разбрестись по спальникам!
Да-а… Все-таки хороший из Гидеона командир. Вон как всех по стойке "смирно" поставил… Командный голос, отработан выше всяких похвал…