Изнутри дом выглядел уютным, чувствовалось, что за порядком следит штат вышколенных, хорошо оплачиваемых слуг. Все очень аккуратно, вымыто, вычищено. На стенах, столах и полках развешаны, расставлены всякие диковинки – хрустальные птицы, маски, чучела животных, странные музыкальные инструменты.
Шли бесшумно – ноги по щиколотку утопали в мягком ковре. Слуга распахнул перед Эдриком дверь кабинета, дождался, пока гость войдет и, затворив дверь за его спиной, удалился.
Такой же густой ковер на полу. Стенные шкафы, от пола до потолка набитые книгами. Стол у окна. Одно из кресел пустовало, во втором сидел старик, который идеально соответствовал образу умудренного жизнью чародея: седые мягкие волосы, длинная седая борода, проницательные глаза на заостренном лице. Одет в серебристо-голубую, расшитую золотом, мантию, пальцы украшены перстнями, поверх одежды – несколько дорогих амулетов.
Эдрик поздоровался, волшебник кивнул. Пробежал взглядом протянутый свиток.
– У вас высокий покровитель.
Хорошее настроение Эдрика вмиг испортилось.
– Могу я узнать, чем обязан чести вас видеть?
Эдрик объяснил. И вот что услышал в ответ…
– Маскриб Рапхабельт пришел ко мне четыре года тому назад. Ходили слухи, что в Обсидиановую Башню вернулся ее прежний хозяин, но ничего определенного не было известно… у бессмертных свои пути, у смертных – свои. Обычно мы малоинтересны друг другу. Можете представить, как я был удивлен, ознакомившись с рекомендательным письмом Маскриба – точно таким же, как ваше, – Аронгобан кивнул на листок пергамента. – Княжеская библиотека закрыта для посторонних, но отказывать бессмертному… Я использовал свое влияние, чтобы обеспечить Маскрибу доступ к книгам, и лишь попросил, чтобы книги не выносили из хранилища, а снимали копии. Маскриб работал один – его интересовали преимущественно записи, сделанные на Искаженном Наречье, а найти переписчика, который бы знал этот язык, не так-то легко. Маскриб находил и копировал книги, еще один человек, Ёнко Нарвериш, отвозил их Фрембергу. Княжеская библиотека огромна, у меня не было ни времени, ни желания выяснять, что именно копирует Маскриб – к тому же, признаться, покойный гораздо лучше меня разбирался в древних языках, в том числе – и в некоторых архаичных формах Искаженного Наречья. Хотелось бы мне знать, где Фремберг нашел такого специалиста… Но, похоже, Маскриб слишком увлекся той легкостью, с которой давались ему древние тексты. В нашем же деле… – Эдрик пропустил мимо ушей две-три фразы, которые, почти дословно, уже слышал от Фремберга. Походило на то, что версии о "несчастном случае" в результате небрежности или нелепой случайности склонны придерживаться не только ленивые стражники, но и колдуны. Аронгобан между тем продолжал:
– …Это подтверждается тем, что я обнаружил в комнате следы демонического присутствия, совсем недавнего. Выяснить, занимался ли Маскриб в ту ночь магией или нет, довольно затруднительно по вполне понятным причинам, но я склонен утверждать, что да. Но это мое личное мнение.
– Вы что-нибудь брали из его комнаты?
– Ах да. Чуть не забыл, – волшебник поднялся. – Подождите меня, пожалуйста.
В отсутствие хозяина Эдрик внимательно осмотрел комнату. Не обыскал (хотя ему очень хотелось это сделать), а именно осмотрел – глазами. Перелистал пару книг. Поэзия Алмазных Княжеств. Астрономический справочник. Какое-то произведение на непонятном языке. Эдрик услышал звук открывающейся двери и положил чужую вещь на место.
Волшебник принес два предмета: черный нож с вычурной рукояткой, украшенной завитками цветочных узоров и полупрозрачный черный шарик с фигуркой феникса, выгравированной на его поверхности.
– Единственные два предмета, в которых мне удалось обнаружить хоть какую-то магию… Нож ничего особенного из себя не представляет. Вероятнее всего, он использовался в ритуальных целях и несет на себе лишь остаточную, отраженную магию. Обсидиановый шарик – полноценный артефакт, но мне так и не удалось разобраться в том, что он из себя представляет. Фигурка феникса заставила меня предположить, что он мог принадлежать вашему работодателю…
Эдрик кивнул и достал из кошелька точно такой же шарик.
– Тайный знак?.. – полушепотом спросил Аронгобан.
– Средство связи.
– Ваш хозяин слышит, о чем мы говорим?..
– Он мне не хозяин, – отрезал Эдрик. – Нет, не слышит. Для установления связи необходимо время.
– А воспользоваться им…
– …может лишь тот, кому Фремберг его дал. Давайте вернемся к делу. Вы сказали: в комнате были следы демонического присутствия. Поподробнее, пожалуйста, об этом.
– У меня есть… специальный амулет, способный… ммм… обнаруживать такие вещи. Даже если демона поблизости уже нет, амулет может уловить его эфирный след. Со временем, конечно, след исчезает… но не сразу.
– А по какому принципу работает этот амулет?
– Вы разбираетесь в Искусстве?
– Немного.
– Тогда я могу вам показать…
– Не надо. Лучше объясните.
– Ну… – Аронгобан задумался. – Вероятно, вы знаете, что каждая из человеческих душ по-своему взаимодействует с окружающей средой. Поглощает одно, выделяет другое. Состав воздуха, которым дышит ваше тело, меняется, проходя через вас. Точно таким же образом дело обстоит с жизненной сущностью. Шэ дышит энергией, но ее состав на вдохе и выдохе различен. Люди и демоны по-разному оперируют энергией и оттого по-разному насыщают ее, пропуская через себя. Зная это, можно обнаружить присутствие демона. По запаху, так сказать.
– И в комнате Маскриба он был?
– Верно. Слабенький совсем запах, но еще различимый.
– А сколько времени должно пройти, чтобы ваш амулет перестал чувствовать этот запах?
– Увы, не могу точно ответить на ваш вопрос. Все зависит от того, насколько сильна жизненная сущность демона. Обычно – через два-три часа амулет перестает что-либо чувствовать, но тут…
– Когда вы прибыли в гостиницу?
– В середине дня… ну, может быть, чуть раньше.
– Хмм… Если Маскриб вызвал какую-то тварь в середине ночи… – Эдрик замолчал.
– Именно, – кивнул Аронгобан. – Это было что-то очень, очень могущественное.
– И никаких беспорядков, которые можно было бы связать с этим происшествием?..
– Нет, ничего.
– Странный демон. Огромной силы, но ограничился убийством вызывающего. И никого больше не тронул. И таинственно исчез сразу после вызова.
– Ну… – Аронгобан задумался. – Возможно, ему было сложно длительное время пребывать на поверхности земли. У демонов, из-за нестабильности их плотского естества, такое часто бывает. Он мог разорвать Маскриба, а затем провалился обратно – туда, откуда его вызвали.
– Да, возможно. Я учту эту версию. К сожалению только, она не объясняет других фактов.
– Каких же?
– Вы знаете о том, что на капрала, занимавшегося расследованием, было оказано магическое воздействие? Безаппеляционный приказ, который и до сих пор в силе?
Аронгобан кивнул.
– Знаете? – Эдрик приподнял бровь. – Так значит, это вы сделали ему внушение?
– Нет. Что вы! – Городской волшебник махнул руками, как бы отгоняя подальше от себя повисшее в воздухе нелепое подозрение. – Зачем мне это?..
– Если не вы, то кто?
– Вероятнее всего, Ёнко Нарвериш. Он был в гостинице незадолго до моего прихода. Если вам известно, что сознание капрала было обработано, вероятно, вы знаете и содержание приказа. Ёнко заставил стражника отпустить его, не допрашивая.
– Вы не пытались выследить Нарвериша?
– Признаться, нет.
– Почему?
– Это человек Фремберга Либергхама, бессмертного Пепельного Мага, Хозяина Обсидиановой Башни. Я совсем не исключал того, что убить Маскриба мог и он. Мало ли по каким причинам. Или послать демона. А Нарвериш должен был проверить утром, сумел ли демон справиться со своей работой.
– Маловероятно, – сказал Эдрик.
– Да, – кивнул Аронгобан. – Ваше прибытие лишний раз подтверждает, что эта версия – между прочим, весьма правдоподобная – неверна. Если за смертью Маскриба стоял Фремберг, зачем ему расследование?.. Вот только два месяца назад я этого не знал. И поэтому не стал прилагать больших усилий к тому, чтобы обнаружить Нарвериша. Конечно, как городской чародей, я обязан следить за порядком в Рендексе, но я еще не настолько выжил из ума, чтобы переходить дорогу бессмертному.
– Значит, до моего появления вы были убеждены в том, что Фремберг сам же и организовал убийство…
– Нет, вы меня не поняли. Я ни в чем не был уверен. Но я не мог не учитывать и такую возможность. Я отправил письмо Фрембергу, где подробно излагал все обстоятельства дела. Через две недели – очевидно, сразу после получения письма – он навестил меня. Появился прямо в доме, миновав все защитные чары, которыми окружено мое скромное жилище… Он был встревожен и разозлен. Ничего нового я сообщить ему не мог. Он же сказал, что обязательно разберется с этим делом, но не сейчас – кажется, он был чем-то занят.
– И больше не появлялся?
– Нет. И не давал о себе знать. До вашего прибытия.
– Ясно. По поводу Ёнко Нарвериша вам больше ничего не удалось выяснить?
– Увы. Когда появился Фремберг, уже поздно было его выслеживать.
– А где он жил?
– За Малой рыночной площадью, в гостинице "Ослиный хвост".
– Ну и названьице… – хмыкнул Эдрик.
– Да нет, вполне себе приличная гостиница. У них над входом когда-то была фигурная вывеска, изображавшая некое фантастическое существо. Потом вывеску сломали, остался только хвост. Непонятно чей, но похож на ослиный. Отсюда и название.
– Вывеску не могли новую повесить?
– Могли. И повесили. Но название уже закрепилось.
– Хм… Ёнко уехал в тот же самый день, когда погиб Маскриб?
– Да. Сразу после того, как побывал в его доме. Эдрик задумался.
– Есть еще что-то, что вы хотели бы рассказать мне по этому делу?..
– Пожалуй, нет.
– Мне будет открыт доступ в княжескую библиотеку?
– Конечно, конечно…
Надраенный до зеркального блеска паркет слегка поскрипывал под сапогами Эдрика. Его проводник, молоденький паж, скользил по полу совершенно бесшумно.
Княжеская библиотека впечатлила Эдрика: огромный светлый зал с двумя десятками высоченных стеллажей, заполненных свитками и книгами. Столы, стулья, подставки для пергамента… В углу, нахохлившись, сидел сутулый человек в рясе гешского жреца и кисточкой для письма что-то старательно выводил на листе мягкой бумаги.
– Где он работал? – посмотрев по сторонам, вполголоса спросил Эдрик.
Паж кивнул на столик, диаметрально противоположный тому, что занимал священнослужитель:
– Обычно – вот здесь. Если, конечно, не сидел в книгохранилище.
– Где это?
– Внизу, в подвале… Здесь, наверху, находятся только самые лучшие книги – по большей части те, что были собраны князем Арзеришем и его семьей. Внизу – те, что достались нам от предыдущего правителя, – паж поджал губы: о "предыдущем правителе" он явно придерживался невысокого мнения.
– Книги-то в чем провинились? – хмыкнул Эдрик.
– Простите?..
– Сменилась власть, но книги зачем в подвал относить?
– Как раз наоборот. При предыдущем, малообразованном князе, предпочитавшем гулянки и кутежи наукам и искусствам вся литература, до того собираемая родом Эс-Телэ в течение трех столетий, была варварски снесена в подвал, как явление вредное и много места занимающее…
– Да ну? – Эдрик улыбнулся еще шире. Напыщенная, "ученая" манера, в которой старался говорить юноша, его изрядно позабавила.
– Да-да, именно так. И только с возвращением законной династии свет разума вновь воссиял в этих стенах. К сожалению только, многие книги отсырели и успели испортиться – и потому, хотя библиотеке и было возвращено ее законное место, заполнять ее приходится постепенно, реставрируя или даже переписывая заново те книги и свитки, что достались нам в наследство от…
– Ладно-ладно, – оборвал Эдрик распевшегося юношу. – Я понял. Покажи теперь, где этот подвал – и можешь быть свободен.
В подвале "литературы" обнаружилось еще больше, чем наверху: несколько комнат было забито ею под завязку. Здесь же постоянно трудилось несколько переписчиков и переплетчиков, однако, хотя за минувшие годы они и успели обогатить княжескую библиотеку тремя-четырьмя сотнями перелицованных – или переписанных заново – томов, работы при таких темпах им должно было хватить еще на несколько десятилетий. Переписчики, даже в ущерб собственному зрению, предпочитали работать в подвале ввиду отсутствия здесь какого бы то ни было начальства – в то время как библиотеку в любую минуту мог посетить князь или кто-нибудь из его сановников: пришлось бы вскакивать, кланяться, отчитываться о проделанной работе и прочее в том же духе. Переписчики предпочитали подвальную тишину всей этой суете. К появлению Эдрика отнеслись настороженно и постарались отвязаться от него как можно быстрее; на вопросы относительно Маскриба едва ли не хором ответили, что сей господин знакомств ни с кем не водил, сидел за своим столиком, работал увлеченно, однако с окружающими результатами своих трудов делиться не спешил. Показали комнату, из которой Маскриб в последние месяцы перед смертью брал книги. В указанном помещении – пожалуй, наиболее темном и сыром из всех – пахло плесенью, книжной пылью и крысиным пометом. Одного взгляда на груду – нет, целую гору – кое-как связанных книжных стопок, присыпанных сверху пергаментными свитками – Эдрику хватило для того, чтобы вновь ощутить страстное нежелание заниматься делом, которым нагрузил его Пепельный Маг. Эдрик слишком ценил свое время, чтобы тратить его на унылую, однообразную, кропотливую и совершенно неинтересную ему работу.
Поэтому он в тот день – четвертый от пребывания в городе и первый, когда ему был открыт доступ во дворец – ничего не стал делать, вернулся в гостиницу, поужинал, поднялся к себе и, расположившись на кровати, вынул из кошелька два одинаковых обсидиановых шарика. Один, полученный от Аронгобана, некогда принадлежал Маскрибу. "Интересно… – подумал Эдрик, неторопливо перекатывая шарики в ладони. – Почему Аронгобан не отдал его Фрембергу при личной встрече?.. Должно быть, так перепугался, обнаружив бессмертного в своем доме, что обо всем позабыл…"
Второй шар Фремберг вручил Мардельту собственноручно. Эта вещица являлась своеобразной волшебной нитью, с помощью которой можно было мгновенно установить связь с хозяином Обсидиановой Башни. Фремберг сказал, что на шар наложено заклятье, которое начнет работать само, без каких-либо усилий со стороны агента; нужна лишь определенная последовательность действий для того, чтобы запустить волшебный механизм. Эдрик поудобнее устроился на кровати, сосредоточился на шаре, слегка расфокусировав взгляд – так, как будто бы смотрел не на него, а за него. Изгнал из головы все мысли, оставив только одну, которую стал бубнить, как ритуальную молитву: "Фремберг, я хочу с тобой поговорить. Фремберг, надо пообщаться. Фремберг…" – не останавливаясь, до тех пор, пока комната не расплылась и не возникло ощущения движения. Шарик, зажатый в руке, стал трубой, в которую сознание Эдрика влетело на бешеной скорости и понеслось… серо-стальной вспышкой над пустыней, синим блеском над распахнутыми ртами подземелий, туманной струей между лучами твердого света… Возникшая впереди прямая, как стрела, башня из черного обсидиана захватила его, приняла в себя и выбросила в месте, которое не могло существовать в реальном мире. Место было похоже на переливающуюся зеленоватую сферу, границы которой растворялись в бесконечности.
Это была целая вселенная – но пустая, однообразная; и центром ее являлся Эдрик. Потянулись минуты… Ничего не происходило. Эдрик – вернее, его призрачный двойник – не мог двинуться с места: здесь некуда было идти. Все это слишком напоминало колдовскую ловушку. Усилием воли он попытался вырваться, вернуться обратно в свое тело – и ощутил только, что центр этого карманного мира смещается вместе с ним. Все осталось как было. Злость от чувства собственной беспомощности едва не затопила его разум, но стоило эмоциям достичь определенной черты, как сработал психический механизм, выработанный за годы обучения в Школе. Рассудок вновь стал ясным, ярость сменилась спокойствием, граничащим с отчужденностью. Его внутренний мир словно заледенел; в этом состоянии он не переживал и не о чем не беспокоился, он мог прождать вечность… а мог, смеясь, плюнуть в лицо собственной смерти. Не было ни страха, ни надежд, ни сомнений. Не было и времени.
Потом… что-то стало меняться. Однообразная сферическая вселенная будто чуть-чуть расширилась; ее центр уже не соответствовал Эдрику, а сместился вперед на несколько шагов. Эдрик понял, что в воображаемый мир, созданный колдовством хозяина Обсидиановой Башни, вошло еще чье-то сознание – именно оно и вызвало смещение баланса. Центр мира помещался теперь как бы между Эдриком и вошедшим; секунду спустя Мардельт ощутил присутствие Фремберга. Контакт был столь ясным, что сознание услужливо подсунуло и зрительный образ: вон он, в темной мантии, висит в зеленоватой пустоте совсем рядом. Эдрик понимал, что то, что он видит – иллюзия, вдобавок – вызванная его же собственным разумом, но не стал изгонять этот образ. "Видя" собеседника, было куда удобнее и привычнее общаться с ним.
– Привет, – сказал Эдрик. И ощутил волну раздражения, накатившую со стороны Пепельного Мага – последнему явно не нравилась фамильярность наемника.
С трудом удержавшись от искушения позлить могущественного, самодовольного бессмертного разговором о погоде или качестве пива, Эдрик вкратце рассказал все, что уже успел разузнать.
– Забрал амулет у Аронгобана?.. Хорошо. У самого руки никак не доходили это сделать.
– У меня такое чувство, – задумчиво произнес Эдрик, – что ты не только об этом позабыл. Половина… а может, и все, что я тут разузнал – тебе ведь и так известно, верно? Спрашивается: какого черта…
– Нет-нет, твой рассказ очень интересен, – поспешно заверил Эдрика Пепельный Маг. – Новые подробности.
– И что они меняют в общей картине?
– Хочу напомнить, что твоей главной задачей было не расследование, а поиск книги…
– Вот-вот. "Поиск книги". Будет проще, если ты сразу скажешь, как она называется и где лежит. Это сэкономит нам время.
– Увы, – Фремберг покачал головой. – Если бы я знал – не стал бы тебя посылать. Оригинал, вероятно, до сих пор пребывает в княжеских архивах. Ищи.
– А название? Автор? Хотя бы тематика?
– Понятия не имею. Мы это уже обсуждали. Вероятнее всего, книга написана на Искаженном… или, по крайней мере, включает в себя достаточно много слов этого языка. Маскриб должен был в первую очередь интересоваться именно такими произведениями.
– Что он вообще говорил о ней?
– Не говорил, а писал. Три месяца назад, отправляя очередную партию, в сопроводительном письме упомянул о книге, которая может меня по-настоящему заинтересовать. И все, больше ни слова. Затем я узнал о его смерти…
– Из письма Аронгобана?
– Нет, оно пришло позже. Мне сообщил об этом один… одно существо, приставленное к Нарверишу.
– Какое еще существо? – поинтересовался Эдрик.
– Ты скоро с ним познакомишься. До последнего времени он занимался другими делами, но как раз на днях вернулся в Башню. Я отправлю его к тебе.
– Но…