Последний порыв стихающего ветра как бы усилил громкость моих гневных слов. И я сам удивился, как требовательно и повелительно они прозвучали. Особенно многообещающе вышло последнее "поговорим".
– Вы развеяли последние мои сомнения на ваш счет, принц, – с шалой улыбкой произнес каким-то чудесным образом оставшийся на ногах Сейз. В руках он сжимал намертво воткнутый в землю меч, а спиной загораживал перепуганную Шинеллу.
– Вы же их командир? – кивнул я на поднимающихся вокруг на ноги хмурых мужчин. – Прикажите им не нападать и подождать в сторонке. А мы, наконец, как вы и хотели, поговорим.
– Командир, да, – как-то странно проговорил Сейз. – Это на Полигоне я им был командир. А сейчас… Гарантирую, первыми мы не нападем. А вот поступит ли так же он? Что это с ним?
Я обернулся. К нам приближался, провожаемый откровенно злобными взглядами, Зоккуар.
– Тэшшер Торийский, – присвистнул главный оборотень. – Давно не виделись!
– Взаимно, Сейз, – остановившись напротив, хмуро отчеканил подошедший дракон.
Они еще и знакомы!
– Я только переговорю с ним и все, – успокаивающе обратился я к дракону.
– Пусть сначала поклянется не причинять вам вреда, – не отрывая взгляда от скалящегося в улыбке оборотня, потребовал Зоккуар.
– А ты поклянись не нападать на моих людей, – тут же ответил тот.
Воцарилось напряженное молчание. Никто не хотел делать первый шаг.
– О-о-о, – возмущенно простонал я. – Да клянитесь вы уже! На счет "три". Раз! Два! Три!
– Клянусь! – дружно воскликнули они.
– Как маленькие, – повернувшись к вконец растерявшейся Шинелле, как бы по секрету, сообщил я.
– Нам нужно идти к моему деду, – тут же потянула меня куда-то в сторону отмершая девушка.
Я заинтересованно посмотрел в направлении, куда так рвалась оборотница. И ничего особенного не увидел. Ну, скала, ну и что? И тут меня пронзила догадка…
Я внутренним зрением вгляделся в еще более покосившиеся после недавнего буйства стихии домишки. И тут же уставился на скалу, которая бесконечной стеной тянулась вдаль. Мое чутье подсказывало, что там, вдалеке есть что-то, а точнее, кто-то живой.
Так, сейчас все и проверим.
– Сейз, можно вас на пару слов?
Пусть я буду "принц", а он – Сейз, раз излишние церемонии здесь не в почете.
Я отошел подальше в сторону, уводя за собой оборотня. Пусть даже дракон будет недоволен, но, насколько я начинаю понимать здешние реалии, так будет лучше. Для всех. Отношения у бескрылых и крылатых оборотней явно напряженные. И уж если первые решили скрываться сами и скрывать своих родственников от вторых, на это должны быть веские причины. Вот и не буду их выдавать (во всяком случае, пока во всем не разберусь), чтобы не накалять обстановку еще больше.
– Вы что, прячете женщин, детей и стариков в пещерах? – не стал я скрывать своего удивления.
– Откуда вы узнали? – весь подобрался оборотень.
– Догадался, – признался я. – Чуть-чуть логики, чуть-чуть чутья. Не бойтесь, я вас не выдам. И уговорю тэшшера Торийского остаться здесь.
Дождавшись, наконец, неохотного кивка Сейза, я пошел назад к дракону, попутно внимательно оглядываясь по сторонам. Я искал Корша. Искомый объект благополучно обнаружился на крыше одного из покосившихся строений. Дракончик, подобно черной каменной горгулье, тихо сидел на самом верху, не стремясь выдавать своего присутствия, а лишь наблюдая. Вот и умничка!
– Зоккуар, этот Сейз… Ты ведь знал его раньше? Кто он?
– Вообще-то он был неплохим оборотнем, – сначала слегка опешил от неожиданного вопроса, но затем собрался с мыслями и ответил дракон. – Один из лучших воинов Полигона, не так давно стал командиром отряда бескрылых. Если бы не все эти события с изгнанием…
– Значит, мы можем верить его слову? – нетерпеливо перебил я тэшшера.
– Думаю, да.
– Тогда, очень тебя прошу, Зоккуар, не спорь. Я пойду с ними. Видимо, им есть что сообщить, раз уж они ради этого так рисковали. Ты сам только что сказал, что ему можно верить, – не дал я перебить себя возмущенно открывшему рот дракону. – А ты жди меня здесь. И присмотри пока за Коршиком.
Тэшшер бросил мимолетный взгляд в сторону пресловутой крыши. Надо же! Убежище дракончика и для него давно не являлось загадкой.
– И почему же я не могу пойти с вами? – спокойно поинтересовался он.
– К своим семьям они тебя вряд ли пустят.
– Хорошо. Уже ночь. Жду до завтрашнего утра. И если вы не вернетесь, я вынужден буду принять меры.
– Договорились.
И я уверенно направился на юг от деревни. Ну, во всяком случае, я думал, что это юг. Так сложно разобраться со сторонами света в мире, где солнце не восходит по утрам на востоке и не садится вечером на западе. Его здесь попросту нет.
– То есть завязывать вам глаза абсолютно бессмысленно? – долетел до меня голос догнавшего меня командира оборотней. За то время, пока мы разговаривали с Зоккуаром, он успел пообщаться со своими людьми, раздав, видимо, какие-то распоряжения. С нами из них никто больше не пошел. Ну, только заварившая всю эту кашу Шинелла. Девушка молчала, скромно пристроившись за плечом Сейза, и не отходила от него ни на шаг.
– В точку, – весело отозвался я.
– Вы и впрямь сын своей матери, принц, – устало вздохнул поравнявшийся со мной оборотень. – Но это создает нам новые проблемы.
– Никаких проблем. Вы же поверите моему слову? А я обещаю не выдавать местоположения вашего настоящего убежища.
– Хорошо, – после непродолжительного молчания заявил мужчина. – Я вам верю. В конце концов, вы наша последняя надежда.
– Последняя надежда кого? – удивился я. – Бескрылых?
– В том-то и дело, что нет. Всех оборотней вообще. Как вы уже, наверное, поняли, мы исчезаем.
– Десятое поколение, верно? Может, пока мы идем, расскажете? Путь ведь не близкий.
– И вы снова правы, – согласился Сейз. – Дело в том… Кровь драконов, изначально сделавшая нас теми, кем мы являемся, с каждым поколением все больше и больше разбавляется и растворяется в наших жилах. В нас становится все меньше от них, мы все больше начинаем походить на людей. А людям, как известно, рядом с богиней не место. Эту проблему можно было бы исправить, вновь породнившись с кем-то из драконов. Но драконов гораздо меньше, чем оборотней. Да и вступать с нами в семейные связи они не очень-то стремятся. Драконы ведь и детей своих хотят видеть драконами. А вероятность этого в случае с парой-оборотнем невелика. Вот и предпочитают они вступать в брак только с представителями своего вида. А мы… превращаемся в людей. И окончательное превращение пришлось именно на мое поколение.
Нет, мы все еще отличаемся от людей. Силой, ловкостью, выносливостью. Но крылья, отличительный признак воинов королевы, у нас так и не появились. У оборотней это обычно случается в день совершеннолетия. И когда этого не произошло со мной и с другими (нас таких почти две сотни), это стало шоком для наших семей. А через пять лет появился этот закон. Общество нас не приняло. Нас решили выкинуть и забыть.
Хуже всего для нас, что мы воспитывались так же, как и все прочие оборотни. Вы, наверное, уже знаете… Оборотни – военная элита, армия королевы. Все мужчины с детства воспитываются лучшими воинами этого мира. Мы всегда, всю жизнь здесь, на Селине, на службе, на защите мира и интересов ее величества Хель. Когда что-то случается, она зовет не только драконов (они могущественны, но, как я уже говорил, их слишком мало), она зовет нас.
И все мы, кого вы сегодня уже видели, воспитывались точно так же. Когда внезапно, в один момент оказались не нужны. В двадцать лет я уже дослужился до капитана, командовал и преподавал на Полигоне. У меня была семья. Родители. А теперь я с такими же бескрылыми оказался здесь. Нам не разрешили даже толком попрощаться. Думали, мы уйдем к людям. Но… наш дом, наши близкие все еще были здесь. На что-то надеясь, мы поселились в пещерах.
А потом среди нас появилась малышка Малика. На горе уже как-то научились выявлять детей, у которых никогда не проявятся крылья, еще в раннем возрасте. Это было уже на самом деле жестоко – отрывать от семьи и бросать на произвол судьбы маленького ребенка. Сначала мы решили, что родные сами отказались от нее. Но затем за Маликой пришла Шинелла, ее сестра, и селий Лур, ее дед. Крылатые, они ни в какую не хотели оставлять малышку. Они поселились с нами. Их пример даже вдохновил еще нескольких. Да, среди нас тоже есть крылатые, не пожелавшие расставаться со своими родными.
Дед Шинеллы к тому же оказался еще знахарем и ученым. Он и рассказал, что участь стать бескрылыми вскоре, всего-то через каких-то пару поколений, ждет большую часть населения Селина. Только все жители на это старательно закрывают глаза, не желая признавать неизбежное. Не желая, по сути, бороться. Но селий Лур изобрел лекарство. Поэтому нам и потребовалась ваша помощь, принц.
Оно уже не поможет нам, рожденным. Но если его будут принимать будущие родители, зелье поможет усилить, возродить засыпающую кровь драконов. Эта болезнь, наше проклятие, оказалась излечимой! Проблема в том, что знахарь еще до случившегося с его внучкой, был очень стар. Окружение королевы посчитало его изобретение старческим бредом, даже не доложив об открытии богине. А потом… Он что-то пытался доказать, но случившееся с его внучкой подкосило его окончательно. И он ушел вслед за ней. Теперь же его считают еще и отступником.
Ладно, мы. Нам уже ничто не поможет. Но исправлять ситуацию просто необходимо. Иначе она обернется катастрофой для всего Селина.
Как и сказала Нелла, нам не к кому больше обратиться. Только вы можете стать нашим голосом, принц! Помогите нам достучаться до королевы!
Пещеры и правда были неплохо замаскированы. В темноте, при слабом свете кое-где стоящих свечей и еще более редко висящих факелов сидели, лежали, чем-то занимались немногочисленные женщины и дети. Их глаза в неровном свете иногда вспыхивали прямо как у зверей. При нашем приближении они бросали свои дела и замолкали, провожая нас настороженными взглядами.
Наконец, в полном молчании, мы добрались до какого-то перегороженного грязной тряпкой входа. Сейз предложил мне войти, и мы оказались в очень маленькой, даже по сравнению с другими, пещерке.
Встретил нас испуганный взгляд сидящей на коленях девочки и надрывный кашель старика рядом с ней.
– Мастер Лур, – позвал Сейз.
– Дедушка! – подбежала Шинелла к лежащему прямо на полу на куче какого-то тряпья старику.
Эти люди жили просто в ужасных условиях. Такое разительное отличие от процветающего Селина. И если все увиденное до этого было для меня полным волшебства и чудес сказочным миром, то сейчас я видел изнанку этого мира. Неправильную и неприглядную. И у меня возникло острое и мучительное желание немедленно исправить творящуюся здесь несправедливость. Сделать то, что в моих силах.
– Мы привели его, – помогая старому оборотню подняться, сказала Шинелла.
– Вы селий Лур? – заставил я себя произнести хоть что-то.
– Да, юноша, – вперил в меня с трудом проясняющиеся глаза старик. – Неужели вы и правда принц?
– Да, это он, дедушка, – уверенно подтвердила Нелла. – Я сама увидела его первый раз во дворце, на балу. Это точно его высочество принц Хельхем.
– Благослови богиня твои крылья, внучка, – тяжело вздохнул знахарь. – Я рад видеть вас, молодой бог.
Меня так покоробило это обращение, как будто меня обозвали. Ну какой я в самом деле бог? Даже если меня таковым здесь и считают.
– Зовите меня Леор.
– Хорошо, Леор. Вы поможете нам?
– Всем, чем смогу.
После всего увиденного и услышанного я просто не мог дать им другой ответ.
– Тогда помогите моей внучке встретиться с королевой. Я передал ей рецепт моего лекарства, она сможет его приготовить. Королеве надо только позволить. Я знаю о законе равновесия и невмешательства, но это же будем мы сами. Мы сами излечим свой род. Богине не придется вмешиваться.
Последние слова старика были почти совсем неразличимы. Его скрутил новый приступ кашля.
– Он болен? – тихо поинтересовался я у стоящего рядом оборотня.
– Он просто очень стар. Его время на исходе.
– Селий Лур, – уже громче позвал я вновь повалившегося на свое скудное ложе старика. – Вы говорите о Шинелле? Ей надо встретиться с королевой?
Но ведь на балу девушка уже имела такую возможность. Что же тогда ей помешало?
– Нет, Малике. Я передал ей.
"Такой малышке?" – удивился я про себя. Тихо притаившейся в углу девочке на вид было десять-одиннадцать лет.
– Она умная девочка и знает, что и как делать. Только молю, спасите ее.
Спасти? Ей что-то угрожает?
Но старик молчал, замерев на своем ложе, и только тяжелое, с хрипами дыхание говорило о том, что он еще жив.
Не успел я нарушить вновь воцарившуюся тишину своим вопросом, как старик прохрипел:
– Верните ей крылья, принц. Прошу, верните ей крылья! Иначе моя внучка умрет.
– Но как же я могу вернуть ей крылья, если даже ваше лекарство помогает только еще не рожденным? – недоуменно спросил я.
– Она совершила непростительную, глупую ошибку, ваше высочество, – собравшись с силами, снова заговорил старый оборотень. – Слишком понадеялась на свой дар целителя. Поверьте, он у нее есть. Но тем не менее она все еще глупый маленький ребенок. Малика решила, что смогла усовершенствовать мое зелье. Что оно подействует теперь и на нее. Бедное дитя, она так хотела иметь крылья! Она выпила отвар. Не подумав, решилась испробовать его на себе. И крылья и вправду начали появляться. Совсем чуть-чуть. И все… Дальнейший процесс невозможен. Но действие зелья продолжается и тянет у нее все силы на невозможное обращение. Скоро она умрет. Боюсь, даже раньше, чем я. Потому прошу… Только вы можете помочь ей…
– Но как?
Происходящее в пещере все больше напоминало мне затянувшийся душный кошмар. Когда тебе надо что-то сделать, чтобы кого-то спасти или спастись. А ты не можешь, не знаешь – что. Я ведь и правда желал помочь этим несчастным, но не знал как.
– Вам надо создать ей крылья, мой принц. Вырастить их до конца.
– Но я не умею, – в отчаянии признался я.
– Это у вас в крови. Вы сможете. Другого шанса у моей внучки просто нет. Дайте ей силу, пожелайте. Попробуйте, молю.
– Может, лучше обратиться к королеве? Она точно сможет помочь, – предпринял я еще одну отчаянную попытку отвертеться. Я боюсь! Вдруг своим неумелым колдовством я ее просто убью. Я и в мыслях такого никогда даже не делал.
– Богиня не должна более вмешиваться в природу своих созданий. Таков мировой закон. Она не станет. Да и время на исходе. Прошу…
Отчаяние и безысходность – вот что было в этих словах.
– Ладно, я сделаю это, – как во сне, согласился я. Внутренний голос взвыл: "Безумие!" Солнечный! Я же себе не прощу, если принесу вред ребенку. – Ты согласна, малышка?
– Да! – раздалось неуверенно из полутемного угла. Тэшш!
– Отведите их! – с каким-то безграничным облегчением обратился старик к моим спутникам.
И мы уже вчетвером покинули маленькую пещерку.
Девочка сидела на грубо сколоченном табурете ко мне спиной. Ее трясло крупной и все усиливающейся дрожью. Я уже знал, что у малышки сильнейший жар.
Худенькая бледная спинка ребенка была обнажена, а из того места, где должны быть лопатки, у Малики торчали два безобразных кривых отростка.
"И это крылья? – с ужасом подумал я. – Это я должен как-то исправить?"
– У вас есть обезболивающее или снотворное? – задал я вопрос изо всех сил старавшейся казаться уверенной и спокойной Шинелле.
Сейчас мы находились в пещере побольше и посветлее, чем жилище знахаря. И она была оборудована как небольшая лаборатория. Были даже шкафы и пара полок с какими-то пузырьками. Вот у меня и появилась надежда. Делать что-либо без какого-нибудь обезболивающего я просто бы не осмелился.
– Да! Да! – тут же бросилась перебирать какие-то склянки девушка.
Малика безропотно выпила предложенное сестрой зелье и моментально начала соскальзывать с табурета. Мы с Сейзом одновременно подхватили ее с двух сторон, и я попросил:
– Держите ее ровно и не дайте упасть.
– Постарайтесь, принц. Она наша последняя надежда, – тихо попросил предельно собранный оборотень.
Я только тяжело вздохнул.
– Шинелла, а почему дед не научил готовить это снадобье тебя? – спросил я мимоходом, пытаясь собраться и сосредоточиться на предстоящем деле.
– У меня никогда не было к этому таланта. Я только снотворное и желудочное и могу отличить, – горько сказала молодая оборотница. – Можно я выйду? Не могу смотреть.
А уж я-то как не могу!
Я кивнул девушке, все равно она ничем не поможет. Неллу как ветром сдуло.
Еще раз тяжело вздохнув, я принялся за дело. Тянуть было нельзя. Сколько операция займет времени, я не знал, и совсем не хотел, чтобы ребенок очнулся раньше срока.
Я закрыл глаза. Другого способа я не знаю, да и этот придумал только что, на ходу. Но старый оборотень советовал "пожелать", а желать надо как можно точнее. До мельчайших деталей представляя желаемое. И делать это определенно лучше с закрытыми глазами.
Руки, призывая в ладони силу Подлунного мира, я поднял прямо к недоразвитым крыльям девочки. И замер, концентрируя всю силу и воображение, на которые был способен. А для надежности представил перед глазами черные кожистые крылья Шинеллы, опасные части которых еще совсем недавно призывал внимательно изучить меня Зоккуар.
Пусть у малышки будут такие же. Пусть… Пусть. Пусть!
А! Больно!
Я отдернул руки и с изумлением посмотрел на свои кровоточащие ладони. А потом перевел взгляд на небольшие, но острые шипы, венчающие появившиеся прямо передо мной черные крылья. Крылья! Ура! Получилось!
А я просто поранился об эти шипы. Но как же я рад!
– Как она? – возбужденно спросил я подхватившего девочку на руки Сейза.
– По-моему, просто спит, – удивленно сказал, посмотрев на меня, оборотень. – У вас получилось, принц.
"Да чтоб еще хоть раз! Да никогда!" – вывалился я из главного входа в свежую ночную прохладу.
За мной вышел не отстававший ни на шаг Сейз.
– Мы вам все очень благодарны, принц. Если вам когда-нибудь что-то понадобится…
– Еще рано говорить, – перебил я оборотня. – Вот выздоровеет, поправится. Отведу ее к маме. А там посмотрим.
– Все равно, вы уже сделали невозможное.
"И если бы ты только знал, как это страшно, – про себя подумал я. – Страшно с этим не совладать".
– Жаль, что вам всем не получится тоже вернуть крылья.
– Мы себя уже давно не жалеем. Детей вот только жалко.
– Так рисковать, как сегодня, слишком опасно, – нахмурился я.
– Да, я понимаю. Знаете, это выглядело ужасно. Хорошо, что девочка ничего не чувствовала.
А! Значит, не зря я глаза закрыл! Не хочу, чтобы мне снились вылезающие из спины ребенка крылья.
– А вы? Собираетесь остаться или уйдете к людям?
– Уйдем. Нам здесь больше делать нечего.
– А ваши родные?
– Кто захочет, пойдет с нами. Мы не вправе ни звать их с собой, ни запретить идти. Это только их решение.