– Он не бог, что бы ни говорил тебе, – сказала Хенна. Сэра пожала плечами.
– Я ему не поклоняюсь, но благодарна за то, что он сражался на нашей стороне, а не против нас. Если он хочет называть себя богом, не вижу в этом никакого вреда. Идем, нужно поговорить с Карадоком, прежде чем займемся храмом.
Карадока они увидели сидящим в одеялах на солнце у храма; несколько человек наводили внутри порядок.
– Приветствую тебя, Сэра, жена Таерагана, – сказал он с озорной улыбкой, от которой по контрасту выглядел еще более бледным и измученным. – Приветствую и вас, Лер и Джес, дети Таерагана, и тебя, Ринни, дочь Таерагана.
Сэра поклонилась.
– Священник Карадок, могу я познакомить тебя с моей соотечественницей Хенной, Вороном из клана Ривилены Лунноволосой?
– Священник, – негромко сказала Хенна. Карадок склонил голову и ответил:
– Добро пожаловать, дочь. Кажется, я тебя уже видел. В новом храме?
Она кивнула.
– Я прислуживала священнику Волису.
– Пока не заставила мать убить его, – шепотом сказал Лер. Но Карадок его услышал.
– Да, – сказал он. – Ты выглядишь гораздо более здоровой, чем в ту ночь. – Он снова повернулся к Сэре. – Чем могу быть полезен, дочь?
Это "дочь" резало Сэре слух. Даже после всех этих лет, прожитых в Редерне, тенденция мужчин унижать женщин и покровительствовать им тревожила Сэру. Особенно после месяцев, проведенных в обществе Странников.
Рука Лера легла ей на плечо – по-видимому, он знал, что она чувствует, испытав на себе такое же отношение в лагере Странников. Сэра знала, что Карадок не хотел ее унизить, но все равно ей было неприятно.
Она села рядом с ним – она бы не смогла сделать этого, если бы была в одежде Редерна, тем более что в ней трудно вставать, – что позволило ей вести беседу более непринужденно и дало время погасить гнев. Гневу не место в сердце Ворона – хотя в ее сердце он бывает часто.
– Мне нужно, чтобы ты рассказал о новом храме и о том, как помешал призывать тронутых тенью тварей, – прямо сказала она.
Он отклонился назад в своем кресле, и веселое выражение исчезло с его лица.
– Зачем?
– Когда мы с Хенной той ночью были в храме, мы не видели магии, которая могла призывать тронутых тенью. Либо мы ее пропустили, либо ее тогда не было. Руну написал Черный.
– Черный умер пятьсот лет назад, – ответил он, но не потому, что не поверил ей, а потому, что пришел в ужас.
Сэра кивнула.
– Безымянный король умер при Падении Тени. Но он не первый носитель проклятия Сталкера и, к несчастью, не последний. У нас теперь есть новый – спроси об этом Эллеванала, если не веришь мне.
Он посмотрел на нее и поджал губы. Но не спросил, кто такой Сталкер, чье проклятие способно создать Черного, просто сказал:
– У нас уже были неприятности – в основном с существами, которые живут далеко от нас: с гоблинами и тому подобным. Они убили несколько коз, напугали мальчишек, которые слишком близко подошли к новому храму. Потом начали появляться более крупные твари – огр, которого убил топором внук Циро; он очень этим гордится. Мы не успели похоронить парня, который погиб в битве, как меня позвал Эллеванал.
Он остановился и улыбнулся, вспоминая испытанное удовольствие.
– Я думал, что слишком стар, чтобы он так призывал меня. – Поморгал и вернулся к рассказу: – Он сказал, что что-то в новом храме призывает этих тварей. Он сам не мог войти в храм, только через меня, и поэтому попросил разрешения воспользоваться моим телом.
Хенна свистнула сквозь зубы. Сэра потрепала ее по колену, требуя тишины. У колдунов Колосса когда-то было специальное название такого обладания телом – они называли это "становиться тенью".
– И ты позволил ему сопровождать тебя. Карадок кивнул.
– Мы пошли в храм – после смерти Волиса я приказал забить двери, но Эллеванал оторвал доски. – Карадок взглянул на свои руки, и Сэра увидела, что ногти на пальцах обломаны до мяса. Он заметил ее взгляд и сказал: – Когда он это делал, было не больно. Он провел меня в храм…
Карадок закрыл глаза. Казалось, он хочет все увидеть снова.
– Мы переходили из комнаты в комнату. Иногда останавливались посреди помещения и ничего не делали… у меня было ощущение, что он прислушивается к чему-то, чего я не мог слышать. Наконец мы оказались в комнате, такой маленькой, что в ней трудно было уместиться, скорее это был шкаф. Мы наклонились у двери. Эллеванал водил моей рукой над полом этой маленькой комнаты, и я тоже увидел это… необычные фигуры, похожие на надпись, только они шли не слева направо, как мы обычно пишем, и не по прямой линии. Символы были собраны в необычные сочетания. Эллеванал положил наши руки на них и… – Воздух вырвался у него из легких. – Огонь, – сказал он низким голосом. – Лед и огонь потекли по моим жилам, словно осколки стекла.
– Клянусь Жаворонком, – прошептала Хенна, – удивительно, как он осмелился.
Карадок взглянул на нее.
– Он творил магию через человека, не имеющего к ней наклонности, – объяснила Хенна. – Если бы у тебя не получилось, скорее всего, это убило бы вас обоих… – Она пристально посмотрела на Сэру. – Все равно, бог он или не бог.
– Не знаю, сколько времени это заняло, – сказал Карадок. – Казалось, целые годы. Но помню, что знаки на полу побледнели и исчезли, прежде чем я потерял сознание. А когда пришел в себя, Эллеванал был здесь, рядом со мной.
– В храме? – спросила Сэра. – Мне казалось, он не может сюда приходить.
– Он сказал мне, что мы его очистили, – сказал Карадок. – Он поднял меня и в мгновение ока перенес сюда, в его храм. Насмерть перепугал моих учеников. – Он слегка улыбнулся. – После этого появлялись только немногие твари. И только те, что уже были здесь, достаточно страшные. Что-то – не знаю, что именно, – напало на меня в самом храме. Я умер бы, если бы он меня не спас. Тогда Эллеванал велел нам идти на твою ферму, где нам поможет твоя магия Странников. Мы пробыли там всего два дня, как пришел тролль.
– Я не очень разбираюсь в колдовстве, – Сэра повернулась к Хенне, – но думаю, что заметила бы такое заклинание, если бы оно там было, когда мы обыскивали храм. Это означает, что Черный был здесь после нашего обыска храма в день смерти ложного священника.
Хенна кивнула.
– Спасибо, Карадок, – сказала Сэра, вставая. Священник рассмеялся.
– Рад помочь. – Он кивком указал на храм за собой. – Мне не позволяют в нем прибираться. Я чувствую себя старым и бесполезным.
– Пусть прибираются, – сказала Сэра. – Мне авторитетно сказали: не будь тебя, погибло бы гораздо больше людей.
– Кто сказал?
Сэра улыбнулась ему.
– Он говорит, что ты хорошо играешь в скири. Карадок помолчал и задумчиво посмотрел на нее, потом заговорщицки улыбнулся.
– Возможно, твой информант прав.
– Поэтому сиди и отдыхай. Можешь еще день-два наслаждаться плодами своей работы. Потом придется потрудиться. Думаю, паства храма Эллеванала сильно вырастет.
Он рассмеялся.
– Возможно, дочь. Возможно.
– Тронут тенью, – сказала Хенна, когда они оставили за собой храм Эллеванала.
– Карадок не запятнан, – возразил Лер.
– Эллеванал не от тени, – согласилась Сэра. – Он уже много лет друг Джеса. Хенна и так это знает.
– Что случилось? – услышала Сэра вопрос Ринни. Девочка спросила у Джеса: – Почему Хенна так расстроена?
– Эллеванал тронул священника тенью, – сказала Хенна, продолжая ровным шагом идти рядом с ними.
– Что? – переспросил Лер. – Лесной царь не от тени. Мы с Джесом знали бы.
Сэра вздохнула.
– Колдуны Колосса знали, как поместить себя в другого человека. То, что проделал Эллеванал с Карадоком, они называли "велаен". Тень, которую можно увидеть в солнечный день, – "лаен". "Велаен" можно перевести на общий язык как "становиться тенью". Это означает, что Старшие колдуны владели гораздо большими магическими возможностями. А для нас только прикосновение Сталкера или Черного означает быть затронутым тенью.
Это она адресовала Хенне.
– Твоя мама имеет в виду, – пояснила Хенна, – что колдуны Колосса могли вселяться в ничего не подозревающих людей, без разрешения захватывать их тела – как это делает Сталкер. Из-за неправильного использования "велаен" колдуны Колосса в конце концов запретили его – а они мало что запрещали.
Сэра забыла бесконечные споры о том, какие виды магии позволительны. Она считала, что это связано с недостатком морали у колдунов Колосса, которые уничтожили собственный город и начали бесконечные блуждания в качестве Странников. Другие ордены просто использовали свои способности, но Вороны бесконечно спорили о том, что правильно и допустимо.
– А вот и пекарня, – с явным облегчением сказала Сэра. Она всегда была практичным Вороном, особенно после смерти учителя, когда она стала единственным Вороном своего клана. Для выживания иногда нужны такие поступки, которые Хенна не одобрила бы.
Таера они застали по локти в тесте. Он выслушал объяснения Сэры и их планы.
– Через пару часов присоединюсь к вам. Нам нужно накормить голодный народ.
Сэра наклонилась и легко поцеловала его, стараясь не испачкаться мукой.
– Ничего подобного ты не сделаешь. Я не позволю тебе, с твоими коленями, подниматься в гору. Когда закончишь здесь, подожди нас в таверне.
Она видела, что он собирается спорить. Но все-таки сказал:
– Хорошо. Только будь там осторожна. Мне не хочется, придя туда, увидеть, что Джес превратился в лягушку.
– Я не умею превращаться в лягушку, – серьезно ответил Джес. – И в лошадь не умею. Только в животных с когтями и шерстью.
Они пошли дальше. Поскольку Редерн построен на склоне горы, новые здания приходилось сооружать выше остальной деревни, а храм Волиса был самым новым сооружением Редерна.
– Может, Джесу не стоит идти туда? – сказала Хенна. – Там много народу.
Сэра тоже наблюдала за Джесом. Она бы не взяла его с собой, но он не остался бы один дома. Теперь он не обращал на них внимания, только смотрел с задумчивым видом в землю.
– Если слишком долго поддерживать растяжение, можно погубить сустав, – сказал Лер.
– Что?
– Я хочу сказать, – объяснил Лер, – если Джес не будет ходить в город, скоро он вообще не сможет это делать.
– Джес, – сказала Сэра, коснувшись его рукава. Он, вздрогнув, посмотрел на нее.
– Может, пойдешь домой? – спросила она. – Не слишком ли много здесь для тебя людей?
– Нет, мама. – Джес покачал головой. – Со мной все в порядке. Сегодня все так возбуждены, что у меня словно пчелы жужжат в голове. Но мы считаем, что тебя нельзя оставлять одну в новом храме.
Он использовал местоимение "мы", как это делал священник. Лер попытался заговорить, но Сэра жестом заставила его замолчать: ей нужно было сформулировать возникшую в голове неясную мысль. Существует связь между "становиться тенью" и тем, как действует орден Защитника, теперь она почти видела эту связь.
Эллеванал тронул тенью священника. Та же ли магия присоединяет Странника к ордену? Сэра закрыла глаза и думала, старясь разобраться в своих инстинктивных ощущениях. Связь между священником и Эллеваналом была временной, связь с орденом постоянная.
– Я вижу ордены, – заговорила она вслух, чтобы формулировать четче. – Но я не вижу тени. Интересно, могли бы Лер и Джес почувствовать, когда лесной царь находился в голове Карадока? Или они чувствуют только злое присутствие Сталкера?
Это предположение казалось правильным.
– Думаешь, есть связь между орденами и тем, как "становятся тенью"? – спросила Хенна.
Сэра кивнула и открыла глаза.
– Думаю, это сходная магия. Они не близнецы и не взаимно дополняющие, но оба типа магии относятся к одному классу. Может, когда мы с тобой снова займемся связанными с орденами камнями, нам придется изучать это умение Старших колдунов Колосса "становиться тенью". В большинстве библиотек мермори есть книги об этом. В библиотеке Изольды их четыре или пять, и я их просматривала.
Хенна какое-то время смотрела в летнее небо.
– Да, ты права.
Вероятно, Хенна пришла к тому же заключению. Но Сэра подумала, а не знала ли она это всегда?
– Давно ты об этом знаешь? – резко спросила она. Сэра, Хенна и Брюидд многие дни пытались определить, каким образом Путь привязал ордены к камням. В библиотеках орденов об этом ничего не было; эти библиотеки были созданы уже после ухода колдунов из Колосса, когда они перестали фиксировать свои находки. Если Хенна знала, что существует связь между "становиться тенью" колдунов Колосса и орденами, она должна была сказать об этом.
Хенна встретила взгляд Сэры.
– Какое-то время. Но я не могла найти ничего определенного. Колдуны много писали о том, как забраться в чужую голову и как предохранить себя от такого проникновения. Но для нас ничего полезного.
– Но ты не говорила об этом мне и Брюидд.
– Не говорила.
– Почему?
– Это было бы бесполезно.
– Или ты так считала, – холодно сказала Сэра.
Связь существует, она это чувствовала; но не это ее тревожило. Таер часто подшучивал над ней из-за тяги Воронов к таинственности, но Сэра никогда не сталкивалась с этой привычкой, обращенной против себя. И ей не понравилось первое знакомство. Она стала редерни. Тем, кто не умеет хранить тайны, нельзя доверять.
В голове Сэры ожили подозрения Таера относительно Хенны, но она не могла выстроить их в последовательность.
– Таер считает, что ты старше, чем выглядишь.
– Почему он так думает?
Наступила очередь Хенны говорить холодно.
Это не ответ, и у Сэры большой материнский опыт: она видит попытку уклониться от ответа и перевести разговор на Таера.
– Мама? – сказал Джес.
Он переступал с ноги на ногу и не мигая смотрел Сэре в глаза.
– У меня к тебе есть вопросы, – сказала она Хенне. – Но они подождут до другого раза. Джес, все в порядке.
– Ты сердита, – сказал он.
– Мама часто сердится, – сказала ему Ринни. – Если не на тебя, то все в порядке.
Джес посмотрел на Ринни.
– И не на Хенну.
– Что ж, – разумно согласилась Ринни, – ты прав. Но я бы все равно не беспокоилась. Хенна может делать так, как я: держаться подальше от мамы, пока та не успокоится.
Лер посмотрел на лицо Сэры, и ей показалось, что он про себя улыбнулся, прежде чем сказал Ринни:
– Об этом, наверно, лучше поговорить, когда мамы не будет поблизости.
Подымаясь в гору, Сэра продолжала размышлять. Но заключение, к которому она пришла раньше, оставалось непоколебимым. Хенна всего лишь Ворон, хранящий свои секреты, но и это плохо.
Магазин Виллона, последнее здание перед храмом, был темным и пустым, когда они миновали его.
– Он, должно быть, еще в Таэле, – сказал Лер, нарушая неловкое молчание. – Я забыл, что он тоже уехал туда. Собирался нам помочь. Надеюсь, он не ждет нас там.
– Помочь он не мог, но должен был слышать, что группа Странников спасла императора, – сухо сказала Сэра. – Я уверена, он знает, кто это был. Хотя, если бы подумали заранее, надо было послать ему перед уходом из Таэлы письмо. Он все равно ежегодно ездит в Таэлу посмотреть на семью. Туда он поехал не для того, чтобы помочь нам, хотя помог бы, если бы мы попросили. Но ни золото, ни информация нам не понадобились, только магия и мечи; а этим купец вряд ли может нам помочь. Он скоро вернется.
Они миновали фасад магазина и по крутой тропе поднялись к заброшенному храму Пяти Богов.
Храм глубоко уходил в гору Редерн, снаружи виднелась только его вершина.
Одна дверь лежала в нескольких шагах от храма, другая была аккуратно прислонена к стене. Похоже, тролль пытался исследовать храм, хотя, оглядевшись, Сэра не увидела больше никаких признаков присутствия этой твари. Потом она вспомнила рассказ Карадока, как Эллеванал с его помощью открыл двери храма, и удивилась тому, что священник сломал только ногти.
У входа Сэра остановилась.
– Проверь, нет ли здесь следов тени, Лер.
– Уже проверил. Ничего не почувствовал.
– Джес?
Джес молчал. Посмотрев на него, Сэра увидела, что он смотрит на крышу магазина Виллона, которая из-за крутизны склона находилась в нескольких футах под ним.
– Джес. – Хенна протянула руку, но не коснулась Джеса. – Что с тобой?
Он отвернул от нее лицо и посмотрел на Сэру.
– Здесь ничего нет, – коротко сказал он. – Волис мертв. Об остальном позаботились Карадок и лесной царь. Лер говорит, что здесь ничего нет. Зачем спрашивать меня?
Обычно, когда не присутствует Защитник, Джес добродушен и отзывчив. Он редко бывает мрачен и замкнут.
– Хенна, отведи Ринни и Лера в храм, мне нужно поговорить с Джесом, – сказала Сэра, на мгновение забыв, что она обращается не только к своим детям. – Пожалуйста, – торопливо добавила она, видя, как застыла Хенна. – Мы присоединимся к вам через несколько минут.
Она подождала, пока они один за другим не вошли в храм. Потом обратила все внимание на Джеса, который снова смотрел на крышу магазина Виллона.
Она думала, не подождать ли молча, пока он будет настроен говорить, но ведь это Джес. Могут пройти дни, прежде чем он будет готов, а у нее не было терпения Таера.
– Что случилось, Джес?
– Ничего не случилось.
Он не смотрел на нее, но она видела, как упрямо сжаты его челюсти.
Таер в таких делах лучше Сэры, но его здесь нет. Она вспомнила долгий подъем к храму и попыталась определить, когда раздражение Джеса из-за множества окружающих его людей перешло в гнев.
– Хенна имеет право хранить свои тайны, – осторожно сказала она.
– Конечно.
Слово было произнесено четко, но Сэра знала, что Защитник еще спит: она не почувствовала ужаса, который всегда вызывает его присутствие.
– Мне не нравится, когда она скрывает то, что может оказаться важным, – продолжила она. Она не могла понять, сердится ли он на нее или на Хенну. – Прости.
Сэра подобрала камешек и бросила вниз с горы.
– Попадешь в кого-нибудь, – сказал Джес. – Папа велит так не делать.
– Таер обычно бывает прав.
– Папа всегда прав, – с горечью согласился Джес. "Ага", – подумала Сэра.
– Твой папа не одобряет Хенну, Джес. Он сказал мне, что кое-что заметил в ней. Помни, он знает ее не так хорошо, как мы. Например, он считает, что она гораздо старше, чем кажется.
– Разве это важно?
– Это может зависеть от множества обстоятельств, – ответила Сэра.
– Не говори мне. – Джес пинком отправил кусок грязи на крышу Виллона. – Я слишком глуп. Если это важно, скажи Леру, или Хенне, или Ринни. Или подожди Защитника, он умен.
"Гм-м", – подумала она.
– Мне казалось, что отец ошибается насчет возраста Хенны, пока я не спросила ее об этом. Она не ответила, Джес. Могла бы солгать, но не захотела.
– А почему это важно? – снова спросил он.