- Позже мы все обсудим подробнее, если ты согласен. Разве мог он отказаться?
- Конечно, магистр. Это большая честь для меня.
- Хорошо. Просто замечательно. - Киноварь не без усилия поднялся. - Значит, по рукам. Заходи ко мне завтра, и я дам тебе планы и списки работников. Спасибо за гостеприимство, хозяйка.
- Рады услужить вам, магистр, - сказала Опал. Ее улыбка теперь была спокойной и искренней.
- Прежде чем уйти, Киноварь подошел к Кремню и остановился перед ним.
- Что скажешь, мальчик? - спросил он с притворной суровостью. - Ты любишь камни?
Кремень пристально посмотрел на него.
- Какие? - проговорил он.
- Хороший вопрос! - рассмеялся Киноварь. - Мастер Чет, возможно, у ребенка есть способности фандерлинга. Если, конечно, он не вырастет слишком большим для туннелей.
Магистр все еще улыбался, когда Чет провожал его до дверей.
- Замечательная новость! - Глаза Опал сияли. - Твоя семья еще пожалеет, что они пренебрегали тобой.
- Не исключено, - кивнул Чет.
С одной стороны, он был доволен, но с другой… Чет знал что Роговик - парень уравновешенный. Значит, есть веская причина, чтобы он отказался от должности. Не содержится ли в этом предложении какой-то подвох? Городские власти никогда не проявляли щедрости к Чету. Но нет причин не доверять Киновари - его честность никогда не вызывала сомнений.
- Маленький Кремень принес нам удачу, - мурлыкала Опал. - Теперь у него будет рубашка, а у меня шаль… А у тебя, муженек, - пара хороших ботинок. Ты ведь не можешь разгуливать по замку больших людей в этом старье.
- Давай подождем тратить денежки, пока мы их не получили, - мягко остановил ее Чет.
Он не мог до конца поверить в удачу, но ему было приятно видеть Опал такой сияющей.
- А ты отказывался взять мальчика с собой! - сказала женщина, опьяненная хорошей новостью. - Хотел оставить в траве наше счастье.
- Везение - капризная штука, - напомнил Чет. - Как говорится, нужно помахать лопатой, прежде чем наткнешься на золотую жилу.
Он присел за стол и принялся за чай.
Кендрик созвал совет в часовне, построенной в честь бога моря Эривора, неизменного покровителя семьи Эддонов. Главный зал часовни украшала огромная статуя бога, вырезанная из зеленого мыльного камня и украшенная блестящим металлом. В волосы и бороду статуи были вплетены позолоченные водоросли, а над головой бог поднимал огромный золотой трезубец - так Эривор усмирял воды океана, чтобы предки Англина могли пересечь его и попасть в Коннорд. Поколения семьи Эддонов сочетались браком и давали имена младенцам перед низким каменным алтарем у ног статуи. Многие из них нашли здесь последнее прибежище. Эхо, рождавшееся под сводами изразцового потолка, приносило голоса из далекого прошлого.
Баррика эти голоса пугали, и он всячески избегал посещения часовни.
Сегодня стулья расставили у самых ступеней, ведущих к невысокому каменному алтарю.
- Это единственное помещение в замке, где, закрыв двери, мы можем быть уверены, что нас никто не слышит, - пояснил свой выбор Кендрик. - Все слова, произнесенные в Тронном зале или в Дубовой гостиной, распространяются по Южному Пределу раньше, чем замолкает говорящий.
Баррик беспокойно заерзал на жестком стуле с высокой спинкой. С самого обеда он жевал ивовую кору, но боль в увечной руке не унималась. Шасо ударил его слишком сильно. Баррик с упреком взглянул на главного оружейника, но лицо Шасо не выражало никаких эмоций - он неотрывно смотрел на фрески, сиявшие в ярком свете свечей. У оружейника был такой вид, будто его больше всего на свете интересуют изображенные на Фресках таинство рождения и триумф Эривора.
Баррик часто пропускал заседания совета. Его и Бриони начали приглашать на них только после отъезда отца. Сегодня принц впервые оказался здесь без сестры, отчего ему было страшно неуютно: он никак не мог избавиться от ощущения, что ему недостает части самого себя. Словно он проснулся утром и обнаружил, что потерял одну ногу.
Гейлон Саммерфильдский сидел слева от принца-регента и что-то негромко говорил ему на ухо. Сисел, иерарх Южного Предела, занимал почетное место справа от Кендрика. Иерарх - стройный и энергичный мужчина лет шестидесяти - был главным священнослужителем Пределов. Несмотря на это, порой ему приходилось действовать в интересах тригоната, расположенного в далеком Сиане. Он первым из северян занял столь высокую должность и потому сохранял твердую преданность Эддонам. Тригонату не понравилось, что отец Баррика предпочел выдвинуть на этот пост одного из своих священников, а не их собственного кандидата. Но ни Сиан, ни Тригон не обладали теперь на севере прежней властью.
За столом собрались и другие аристократы королевства: Тайн из Блушо, смотритель замка лорд Найнор, похожий на медведя комендант крепости Авин Броун и герцог Далер-Трота - щеголеватый кузен принца Рорик Лонгаррен. Последний, по мнению Баррика, странно смотрелся среди этих угрюмых, грубоватых людей. Рядом с ними сидело еще полдюжины вельмож. Кого-то после дневной трапезы клонило ко сну, другие за безразличием скрывали раздражение: они теряли время, собравшись здесь вместо того, чтобы отправиться на охоту с собаками или соколами. Многие из них вообще не явились бы, если бы не желание поскорее узнать о снижении выкупа за короля. Баррик не сомневался: этих людей совершенно не беспокоило, что ценой сделки стала принцесса. Ему хотелось бы увидеть их нанизанными на позолоченный трезубец Эривора.
Только Шасо имел торжественный вид, соответствовавший моменту. Он расположился в конце стола, в некотором отдалении от соседей слева и справа. Баррик подумал, что главный оружейник сейчас больше похож на преступника, приведенного на допрос.
- Вы должны изложить ваши доводы вслух, - громко сказал Кендрик Гейлону, продолжавшему что-то нашептывать ему на ухо.
Вельможи навострили уши.
Герцог Гейлон замолчал. Краска залила его шею и красивое лицо. После Баррика и принца-регента он был самым молодым среди присутствующих.
- Я сказал, что мы совершим ошибку, так легко отдав принцессу Лудису Дракаве, - начал он. - Все мы хотим вернуть нашего короля Олина. Даже если Лудис не обманет, выполнит условия договора и вернет короля - что дальше? Олин, да хранят его боги, состарится и когда-нибудь умрет. Лишь недремлющим богиням судьбы известно, что еще может случиться до того момента. Но одно ясно: когда уйдет наш господин, у Лудиса и его наследников появится право претендовать на престол в Пределах.
"И их право будет посильнее твоего, - подумал Баррик. - О чем ты и беспокоишься".
Но все-таки у принца появился союзник, пусть даже и не самый приятный. Это его приободрило. Хорошо, что на стороне Баррика оказался Гейлон, старший из сыновей Толли. Гейлон был амбициозным занудой, но по сравнению со своими братьями - беспомощным Карадоном и сумасшедшим Хендоном - выглядел вполне пристойно.
- Легко тебе говорить, Саммерфильд, - раздраженно заметил Тайн Олдрич. - Ты ведь уже собрал свою долю выкупа. А каково другим? Глупо не принять предложение Лудиса.
- Глупо? - Баррик выпрямился на стуле. - Глупо не продать мою сестру?
- Прекратите! - решительно остановил их Кендрик. - Мы еще вернемся к этому. Сначала обсудим более важные вопросы. Стоит ли вообще доверять Лудису и его послу? Естественно, согласившись принять предложение - пока речь идет только о возможности, Баррик, не кипятись! - мы не оставим нашу сестру без защиты, пока отец не окажется на свободе.
Баррик задохнулся от ярости и снова заерзал в кресле. Он не понимал, почему Кендрик так спокойно рассуждает о том, отдавать ли собственную сестру разбойнику. Но принц-регент заговорил о другом.
- Давайте посмотрим на дело серьезно, - продолжил Кендрик. - Нам очень мало известно о Лудисе. Мы знаем лишь его репутацию. Еще меньше нам известно о его посланнике. Может быть, вы, Шасо, просветите нас и расскажете о нем - о Давете дан-Фааре. Вы ведь знаете его.
Он произнес это так мягко, словно набросил на шею Шасо шелковый шнурок. Оружейник посмотрел на принца.
- Да, - вяло отозвался он, - я знаю его. Мы… Он мой родственник.
Сидящие за столом загудели.
- В таком случае вы не можете участвовать в совете! - громко заявил герцог Рорик. Королевский кузен был одет по последней моде: в фиолетовый камзол с разрезами и ярко-желтыми вставками. Он повернулся к принцу-регенту, уверенный в себе и сияющий, как экзотическая птичка. - Это позор. Сколько раз мы собирались, не имея понятия об этом обстоятельстве? Выходит, все наши разговоры шли на пользу не только королевствам Пределов, но и Иеросолю?
Шасо наконец осознал смысл происходящего. Словно очнувшийся от сна старый лев, он заморгал и весь подался вперед.
- Стойте. Вы, кажется, назвали меня предателем, мой господин? - Его рука потянулась к поясу, где висел кинжал.
Рорик побледнел и окинул Шасо высокомерным взглядом.
- Вы нам никогда не говорили, что являетесь родственником этого человека, - ответил он.
Шасо пристально посмотрел на герцога, потом отшатнулся назад. Его энергия снова растаяла.
- В этом не было необходимости, - сказал он. - Пока Давет не явился сюда, о нем не стоило и вспоминать. До самого дня его приезда я не знал, что он пошел на службу к Лудису. Когда я видел его в последний раз, он был главарем банды. Грабил и жег дома по всему Крейсу и на юге.
- Что еще вы о нем знаете? - спросил Кендрик не особенно ласково. - Он, кажется, назвал вас "морджиа"? Что это значит?
- Это означает "дядя" или что-то вроде тестя. Он насмехался надо мной. - На мгновение Шасо закрыл глаза. - Давет - четвертый сын старого короля Туана. Когда-то я учил и его самого, и его братьев, как впоследствии учил детей вашей семьи. Он во многом превосходил братьев и в то же время был значительно хуже их. Быстрый, сильный и умный, но с сердцем подлого койота. Он стремился к одному: заполучить что-нибудь для себя… Когда ваш отец захватил меня в плен во время битвы при Иеросоле, я думал, что никогда больше не увижу никого из членов моей семьи.
- Но как Давет стал человеком Лудиса Дракавы?
- Я уже сказал, Ке… ваше высочество: этого я не знаю. Я слышал, Давета выслали из Туана за… за совершенное преступление. - Лицо Шасо застыло. - Его дурные наклонности становились все сильнее. В конце концов он соблазнил молодую женщину из знатной семьи. Даже его собственный отец отказался ему помогать. Давета изгнали из страны, он пересек океан и попал из Ксанда в Эон, потом присоединился к наемникам и дослужился до их предводителя. Когда автарк воевал с нами, он не пошел сражаться ни на стороне своего отца, ни на стороне Туана. Я тоже не участвовал в той войне, но лишь потому, что уже был здесь.
- Запутанная история, - вмешался в разговор иерарх Сисел. - Простите меня, но вы хотите, чтобы мы верили вам на слово, лорд Шасо? Как вы могли узнать о его делах, если не поддерживали связи с семьей?
Шасо посмотрел на него, но ничего не ответил.
- Видите, - заявил Рорик, - он что-то скрывает.
- Настали смутные времена, - произнес Кендрик. - Мы перестали доверять друг другу. Но иерарх задал законный вопрос. Как вам удалось узнать, что случилось с Даветом после вашего отъезда из Туана?
Лицо Шасо стало абсолютно безжизненным.
- Десять лет тому назад я получил весточку от жены, да будет земля ей пухом, - сказал он. - Это было последнее письмо перед ее кончиной.
- И в том письме она рассказывала об одном из ваших многочисленных учеников?
Главный оружейник тяжело оперся ладонями о колени и внимательно посмотрел на них, словно никогда прежде не видел. Потом он заговорил:
- Девушка, которую Давет погубил, - моя младшая дочь Ханид. После того, что с ней случилось, охваченная скорбью, она ушла в храм и стала жрицей Великой Матери. Я узнал об этом только через два года, когда дочь уже заболела и умерла. Жена была уверена, что Ханид умерла из-за разбитого сердца. Ее сжег стыд, а вовсе не лихорадка. Жена сообщила мне про Давета в отчаянии: он живет и процветает, а наша девочка покинула этот мир.
В часовне воцарилось долгое молчание.
- Мне… Мне очень горько слышать такое, Шасо, - прервал тишину Кендрик. - И вдвойне горько, что я заставил вас вспомнить об этом.
- Я не мог думать ни о чем другом с тех пор, как узнал имя посла Иеросоля, - ответил пожилой туанец.
Баррик и раньше замечал: Шасо порой глубоко погружался в себя, как хозяин осажденного замка.
- Если бы Давет дан-Фаар не находился под защитой короля Пределов, один из нас был бы уже мертв, - негромко добавил главный оружейник.
Кендрика услышанное не радовало.
- Ваша история… плохо характеризует посла, - сказал он. - Значит ли это, что и предложению, которое он передал, доверятья нельзя?
Иерарх Сисел откашлялся и произнес:
- Лично я считаю, что само предложение подлинное, хотя посол и недостоин доверия. Как и многие другие лорды-разбойники, Лудис Дракава отчаянно хочет стать настоящим монархом - он уже обратился в Тригон с просьбой признать его королем Иеросоля. Для него очень выгодно породниться с одним из древних королевских домов. Ни Сиан, ни Джеллон на такое не пойдут. Несмотря на горные хребты, разделяющие королевства, Иеросоль все равно находится к ним слишком близко, а Лудис невероятно честолюбив. Поэтому, как мне кажется, он обратил свой взор на Южный Предел. - Сисел нахмурился, обдумывая что-то. - Вполне возможно, что он запланировал это давно, для чего и похитил короля Олина.
- Он подождал, пока выкуп станет для нас непосильным бременем, и предложил сделку? - закончил за него барон Марринсвок, осуждающе покачивая головой. - Очень хитро.
- Мы можем бесконечно рассуждать, что и почему произошло, но сути дела это не меняет, - раздраженно бросил граф Тайн. - Король у него. А теперь он хочет и королевскую дочь. Отдадим ли мы ее?
- Вы согласны с иерархом, Шасо? - Кендрик пристально посмотрел на главного оружейника. Он никогда не доверял старому туанцу, как доверяла Бриони, но никогда и не сердился на него, как сердился Баррик. - Можно ли верить этому предложению?
- Я считаю, что предложение подлинное, - наконец ответил Шасо. - Но граф Блушо только что напомнил нам об истинной подоплеке вопроса.
- Но что думаете вы? - настаивал Кендрик.
- Не мне решать. - Глаза старика были прикрыты веками. - Принцесса - не моя сестра. Король - не мой отец.
- Окончательное решение, естественно, приму я. Но сначала я хочу выслушать мнение совета, а вы всегда были доверенным советником отца.
Баррик обратил внимание на то, что Кендрик назвал Шасо отцовским советником, а не своим.
От подобного пренебрежения главный оружейник помрачнел еще больше, но все-таки ответил, осторожно подбирая слова:
- Мне кажется, лучше не принимать предложения.
- Вам легко решать, потому что вас это не касается! - вмешался Тайн Олдрич. - Вам не нужно собирать выкуп, отдавать десятую часть урожая. И вам все равно, какой ущерб мы понесем.
Шасо промолчал, но за него ответил Гейлон Толли.
- Неужели вы ничего не видите за границами ваших владений? - спросил он. - Вы считаете, трудно только вам? Если мы не отдадим принцессу Лудису - а я думаю, что не отдадим, - нам всем придется пережить тяжелые времена в отсутствие короля!
- А что думает отец? - неожиданно подал голос Баррик. Это собрание, гул голосов, мелькание лиц казались ему кошмарным сном. Он никак не мог поверить, что брат вообще намерен всерьез рассматривать предложение лорда-протектора. - Ты же прочитал его письмо, Кендрик. Наверняка он высказал свое мнение.
Брат кивнул, но даже не взглянул на Баррика.
- Да, он написал, но лишь несколько слов, как бы между прочим. Он счел предложение нелепым. - Кендрик заморгал, ощутив внезапную слабость. - Это поможет нам принять решение, Баррик? Ты и сам прекрасно понимаешь: отец никогда не допустит, чтобы в качестве выкупа за него отдали кого-то другого. Даже последнего свинопаса. Он всегда ставил свои идеалы на первое место. - Теперь в его голосе звучала горечь. - А Бриони он обожает. Ты и сам на это не раз жаловался.
- Но он ведь прав! Она наша сестра!
- А мы, Эддоны, - повелители Южного Предела. Даже отец ставил эту ответственность выше собственных желаний. Как ты считаешь, кто важнее для нашего народа, сестра или отец?
- Люди любят Бриони!
- Да, любят. Ее отсутствие опечалит их. Зато исчезнет страх, который они испытывают с тех пор, как король попал в плен. Королевство без монарха - что человек без сердца. Лучше бы отец умер - да хранят его боги и даруют ему долгую жизнь! - чем отсутствовать столь долго.
За столом нависла напряженная тишина. Слова Кендрика можно было счесть изменой, но Баррик знал: брат прав. Все делали вид, будто ничего не случилось, но отсутствие короля превратило его подданных в живых мертвецов. Государство без короля похоже на жизнь без солнца, и люди это чувствовали весь прошедший год. Баррик впервые понял сейчас, какое напряжение скрывается за обычно ясным выражением лица брата, почувствовал его бесконечную тревогу и усталость. Баррик лишь гадал, что еще скрывает от него Кендрик.
Вельможи заспорили между собой. Очень скоро стало ясно, что Шасо и Гейлон оказались в меньшинстве. И Тайн, и Рорик, и даже комендант крепости Авин Броун сходились в едином мнении: раз Бриони рано или поздно предстоит выдать замуж, руководствуясь политическими соображениями, ее девственность и сейчас может стать предметом торга. Ведь они стремятся к важнейшей цели: вернуть короля Олина. Тайн был на редкость откровенен: он не стеснялся признать, что золотые долфины, сбереженные в случае принятия предложения, тоже весомый аргумент.
Обстановка накалялась, дискуссия становилась все более жаркой. Авин Броун уже грозил размозжить голову Айвару Сильверсайду, хотя оба поддерживали одну и ту же сторону. Наконец Кендрик потребовал тишины.
- Уже поздно, а я до сих пор не принял решения, - заявил принц-регент. - Я должен все обдумать. В одном брат Баррик абсолютно прав: Бриони - моя сестра, и мне непросто сделать шаг, меняющий ее жизнь. Завтра я объявлю свое решение.
Кендрик поднялся. Остальные последовали его примеру и пожелали друг другу доброй ночи, хотя в воздухе по-прежнему витала враждебность.
Баррик был недоволен завершением совета, но ему ни на минуту не хотелось оказаться на месте старшего брата. Кендрику стоило большого труда объединять этих людей. Так пастушья собака кусает за ноги беспокойных быков, чтобы те не отставали от стада.
- Я хочу поговорить с тобой, - обратился Баррик к брату. Они уже выходили из часовни, и охрана принца выстроилась в ряд, образовав заслон за его спиной.
- Не сегодня, Баррик. Я знаю, о чем ты думаешь. У меня еще много дел перед сном.
- Но… Кендрик, она же наша сестра! Она в отчаянии! Я ходил к ней и слышал, как она рыдает!
- Довольно! - громко прервал его принц-регент. - Во имя молота Перина, оставь меня в покое. Если у тебя нет какого-нибудь волшебного способа справиться со всем этим, лучше помолчи! - Гнев Кендрика был напускным: он и сам был готов разрыдаться, но лишь махнул рукой: - Все.