Теперь он обеими руками сжимал ее запястья, и Магьер уже не могла ни взмахнуть мечом, ни оттолкнуть его голову. Белесый дернулся всем телом, наклонясь к ней. И каждое его движение почему-то сопровождалось громким щелчком. Магьер напряглась и оттолкнула его, но он повторил попытку снова и снова. Теперь в глазах у нее прояснилось, и она различила лицо белесого, которое то приближалось к ней - щелк! - то - щелк! - рывком отдалялось. Звук был такой, словно клацал зубами хищный зверь.
Магьер наконец поняла, что задумал белесый. Поскольку он не мог отпустить ее руки, то пытался покончить с ней единственно доступным способом - укусить.
Магьер выгнулась всем телом и обеими руками со всей силы толкнула противника. Слева раздалось яростное рычание - и вдруг неведомая сила проволокла Магьер по земле. Ее противник взвыл, невольно ослабив хватку своих цепких пальцев, но Магьер не успела этим воспользоваться - отвлеклась, пытаясь понять, что произошло.
Краем глаза она заметила слева летящего в прыжке Мальца. Пес ударил всем телом врага - и отпрыгнул прочь. От удара белесого отшвырнуло вправо - и снова вместе с ним проволокло по земле Магьер. Малец снова зарычал и атаковал белесого сбоку. Человек и пес разом откатились от Магьер и исчезли, сцепившись, в непроглядной тени леса. Оба рычали, и трудно было понять, кто из них зверь.
Магьер торопливо вскочила, чтобы помочь Мальцу, - она отчетливо понимала, что этот противник псу не по зубам. Пошатнулась, оперлась о шершавый ствол дерева, чтобы отдышаться. Жгучий, непостижимый голод, терзавший ее, никуда не делся - разве что ослабел. Пошатываясь, спотыкаясь на каждом шагу, Магьер неуверенно двинулась к катавшимся по земле противникам. Если б еще разобрать, где человек, а где пес…
Белесый метнулся к ней, но добраться не успел - Малец впился зубами в его ногу. Человек взмахнул рукой, но удар не достиг цели - Малец оказался проворнее, и пронзительный визг разнесся по лесу, когда клыки пса вонзились в запястье врага.
В этот миг у Магьер потемнело в глазах, все звуки и краски поблекли, Малец и белесый оказались вдруг непостижимо далеко. Горло все еще болело от недавнего удушья, и каждый вдох давался ей с непомерным трудом.
Визг белесого еще не отзвучал, когда она обеими руками перехватила саблю и рубанула наискось, все силы вложив в этот удар. Она действовала вслепую, но целила высоко, зная, что противник, пытаясь вырвать руку из зубов Мальца, непременно выпрямится. Ноги у нее подкосились, деревья и тени взметнулись перед глазами в диком хороводе - и Магьер, не удержавшись на ногах, ничком рухнула наземь.
Она упала лицом в мягкий лесной покров. Непонятный голод исчез мгновенно, точно его смыло мощной волной. Что происходит, достиг ли цели ее удар? Магьер не без труда перекатилась на спину, с ужасом ожидая, что белесый вот-вот рухнет на нее и теперь уж наверняка прикончит…
Никого. Она сдалась, затихла, уткнувшись в землю, не в силах даже присесть, не то что встать. Когда головокружение сменилось тупой ноющей болью в затылке, к Магьер наконец вернулся слух. Она слышала, как рокочет река, перекатываясь по каменистому дну, как лепечут под ветром листья в ветвях деревьев, как хрустят под ней при малейшем движении опавшие сосновые иглы, слышала свое хриплое сорванное дыхание… и все. И кроме этих звуков, - тишина.
Когда мир, расплывшийся перед глазами, начал обретать очертания, когда смутные тени и пятна снова стали ветвями деревьев, среди которых в ясном ночном небе сверкали звезды, Магьер наконец сумела повернуться на бок.
И увидела прямо перед собой горящие, как угли, глаза.
Она задохнулась от безмерного ужаса… Но миг спустя различила в сумраке смутные очертания остроухой собачьей морды. На нее выжидательно смотрел Малец.
На земле у его ног скорчилось кое-как прикрытое лохмотьями тощее белесое тело. Малец глянул на него и, приподняв верхнюю губу, негромко зарычал. Потом заскулил и свесил голову, тяжело, загнанно дыша.
Магьер на четвереньках поползла к нему. Все ее тело ныло так, словно она без отдыха пробежала целую лигу. Приблизившись, она подняла повыше саблю - замахнуться как следует не хватило сил. Белесый не шелохнулся.
- Отойди, Малец, - просипела Магьер.
Она потыкала лежащего острием сабли, но он так и остался недвижим. Магьер подползла совсем близко - и все поняла.
На месте головы у белесого был лишь кровавый обрубок шеи. Магьер тяжело осела на землю и выронила саблю.
За эти годы ей довелось повидать столько деревень, что все и не припомнить. И все-таки каждый раз можно было найти естественную причину для загадочных смертей. Вот и эта последняя деревня не была исключением. Этот человек с белесой, ледяной на ощупь кожей был явно болен, и наверняка именно из-за него крестьяне тряслись от страха, отгоняя злых духов от своих загадочно умерших родичей. Тяжелая болезнь зачастую сводит человека с ума - так оно, видно, и случилось. И она, Магьер, убила безумца.
Жгучий голод исчез, а вместе с ним сгинул и леденящий холод, который источала плоть недавнего врага. Вспоминая эти непостижимые ощущения, Магьер не могла унять дрожи… но об этом можно будет поразмыслить и потом. Сейчас же важно другое: она убила одного из местных, а худшего оборота дел и не придумаешь. Магьер съежилась, опустила голову, изнемогая от безысходного отчаяния… и тут ее внимание привлекло пятнышко бледного света.
С изумлением она увидела, что светится топазовый амулет. Магьер хорошо помнила, что, уйдя из деревни, спрятала его за ворот куртки, - но топаз каким-то образом выскользнул наружу и теперь покачивался на ремешке перед ее глазами. Свечение было такое слабое, что Магьер и не заметила бы его вовсе, если б не смотрела прямо на камень. Под ее взглядом бледный свет постепенно угас, и тогда Магьер подумала, что ей это, должно быть, привиделось - от усталости либо после недавнего удушья.
Она взглянула на пса - тот смирно сидел поодаль, не сводя с нее выжидательного взгляда.
- Ко мне, Малец, - проговорила Магьер, с трудом проталкивая слова через ноющее горло.
Малец потрусил вперед и уселся перед ней. Едва шевеля руками, Магьер осмотрела его. Серьезных ран, похоже, нет - только на плечах и на боку неглубокие кровавые царапины. Кровь, залившая морду пса, натекла из небольшой ранки. Магьер почувствовала такое облегчение, что едва не расплакалась. Мальцу нужен отдых, завтра он будет вял и неповоротлив - но и только. После такой схватки можно было ожидать и худшего.
Магьер озабоченно ощупала свою шею - синяков уж точно не миновать. Малец вдруг метнулся к ней и лизнул в щеку длинным влажным языком.
- А ну брысь! - буркнула Магьер. - Эти штучки оставь для своего хозяина, чтоб ему, пьянице…
Малец отскочил, прошелся вокруг поверженного врага и, коротко рыкнув, опрометью рванул к реке.
Магьер понять не могла, зачем его туда понесло, но блеск воды напомнил ей об одном чрезвычайно важном и неотложном деле. Уже светает, скоро взойдет солнце, и нужно как-то избавиться от трупа.
Хоронить убитого некогда, и, даже если хорошенько замаскировать могилу, кто-нибудь может на нее наткнуться до того, как Магьер успеет уйти далеко от этих мест. Она ведь понятия не имеет, как далеко в лес углубляются деревенские охотники или собиратели хвороста. И поскольку увезти им мертвеца не на чем, а о том, чтобы нести его, не может быть и речи, остается только один выход - бросить труп в реку. Магьер ухватила убитого за ноги и поволокла к речному берегу.
Его ветхая рубаха расползалась в руках, а потому Магьер нарвала травы и скрутила из нее прочный жгут. Этим жгутом она перетянула лодыжки мертвеца, а потом натолкала в штаны камней. Все это время она старательно избегала глядеть на убитого. Хватит и того, что волей-неволей приходилось к нему прикасаться… и от этих прикосновений ее мутило. Кожа у него была ледяная, словно он умер не только что, а давным-давно. Покончив с этим омерзительным делом, Магьер выпрямилась, повернулась было к лесу, чтобы отправиться на поиски отрубленной головы белесого… и вот тут ее действительно едва не стошнило.
Из леса вышел Малец, и в зубах у него болталась схваченная за волосы голова мертвеца. Он подошел к Магьер, бросил свою ношу к ее ногам и, сев, выжидательно уставился на охотницу.
Трудно сказать, что показалось Магьер отвратительней - вид отрубленной головы с выпученными в последнем изумлении глазами или то, как хладнокровно обращался с этой пакостью пес. Впрочем, Магьер тут же забыла о тошнотворном зрелище. Нешуточный озноб пробрал ее, когда она вспомнила, как Малец неспешно прошелся вокруг обезглавленного тела и сломя голову кинулся в лес. Магьер пристально посмотрела в серебристо-голубые глаза пса.
Что же, Малец раньше ее сообразил, что надо отыскать отрубленную голову? Но ведь он всего лишь собака!
Магьер наклонилась за головой, опустилась на колени, ни на миг не сводя с Мальца пристального взгляда. Что ж, сейчас некогда ломать голову над отдельными пугающими чудесами. Она за волосы привязала голову мертвеца к поясу его штанов, затем оттащила труп к реке и, зайдя почти по пояс в ледяную воду, изо всей силы толкнула мертвеца к середине реки.
С минуту он болтался на поверхности, увлекаемый течением, но потом наконец погрузился в воду и скрылся с глаз. Что-то лязгнуло за спиной, и Магьер, стоя в ледяной воде, стремительно обернулась.
На берегу сидел Малец. Глянув на Магьер, он поставил уши торчком. На сей раз перед ним на песке лежала сабля, которую Магьер выронила в лесу.
- Прекрати! - раздраженно рявкнула она, с шумом выбираясь на берег. Наклонилась, протянула руку к сабле - и снова голова пошла кругом. Магьер замерла, пережидая головокружение.
- Прекрати эти штучки, понял? - повторила она. Малец коротко тявкнул и склонил голову к плечу, не сводя с нее любопытных глаз.
На клинке осталось темное влажное пятно. Магьер одарила пса убийственным взглядом и, отойдя к опушке, вытерла саблю о траву. И едва она управилась и с этим делом, как из лесу появилось новое действующее лицо.
Лисил брел по берегу, спотыкаясь, пошатываясь и лихорадочно озираясь. Заметив Магьер, он побежал к ней, дважды чуть не упал по дороге, но чудом удержался на ногах. Малец бросился к хозяину, завертелся вокруг него, неистово виляя хвостом.
- Я услышал… Гляжу, а вас нет… - отдуваясь, выговорил Лисил. - Что случилось? Почему ты?..
Он осекся, разглядев, что Магьер с ног до головы покрыта грязью, а в волосах у нее запутались травинки и сухие листья. Потом перевел взгляд на Мальца - и остолбенел, увидев слипшуюся от крови шерсть. Тотчас очнувшись, Лисил бросился к Мальцу, быстро оглядел его и, убедившись, что у пса нет опасных ран, снова повернулся к Магьер.
- Что тут произошло? - уже внятно осведомился он. Магьер отвела взгляд. Солнце вот-вот поднимется - облака на горизонте уже порозовели, возвещая скорый восход. День, по сути, еще не начался - а вот ее прежней жизни уже пришел конец. Будь она так же суеверна, как крестьяне, она бы непременно сочла происшедшее знаком судьбы.
- Я ухожу, Лисил, - сказала она. - Все кончено.
Светлые брови Лисила взлетели над янтарными глазами, и на лице его отразились изумление и злость.
- Что еще стряслось?! - возопил он. - Мы же собирались все обсудить и…
Магьер оглянулась на реку. Труп белесого исчез бесследно, но кто поручится, что ниже по реке его не выбросит на отмель? Она представила себе, как мертвец плывет и плывет в толще воды, увлекаемый течением…
- Я ухожу в Миишку, - вслух сказала она. - А ты?
* * *
В небольшом приморском городе Миишка в портовом пакгаузе, несмотря на предрассветный час, уже кипела жизнь. Огромный настил, окруженный бревенчатыми стенами, был забит с одной стороны бочонками пива, мешками с мукой и тесом - их завозили в Миишку; с другой стороны размещались предназначенные на вывоз связки вяленой рыбы и изделия местных ремесленников. Грузчики вносили и выносили всё новые бочонки, ящики, связанные по двое мешки, конторщики трудолюбиво записывали каждый предмет в конторские книги. Хотя дверь была распахнута, в пакгаузе неизменно пахло промасленными канатами, деревом, металлом, человеческим потом - и все эти ароматы смешивались со стойким запахом моря. Тощий мальчуган с копной темно-русых волос в мешковатой, некогда зеленой рубахе, неустанно шнырял под ногами у рабочих, усердно заметая вездесущую грязь. В пакгаузе готовили груз для баржи, которая должна была отплыть с рассветом, несмотря на суету. Голосов почти не было слышно - разве кто из грузчиков ругнется в спешке или конторщик повысит голос, обнаружив ошибку.
Справа от ворот в док, в которые без труда прошел бы груженый фургон, стоял рослый человек, молча и пристально наблюдая за работой. Он не отдавал приказаний и почти ничего не проверял - словно знал заранее, что и так все будет исполнено согласно его желаниям. При одном взгляде на него становилось ясно - этот человек привык глядеть свысока даже на тех, кто равен ему ростом. Одетый в темно-зеленую тунику, он скрестил на груди сильные мускулистые руки, и надменное лицо его говорило яснее слов: свои мускулы этот человек нарастил отнюдь не на работе грузчика. Черные, коротко подстриженные волосы лишь подчеркивали необычайную бледность его лица. Светло-голубые, почти прозрачные глаза смотрели жестко и зорко, и ни одна мелочь не ускользала от этого взгляда.
- Нет, Жакуа, - возразил за его спиной женский голос. - Я заказывала двадцать бочонков вина и тридцать два - пива. Ты перепутал цифры.
Человек перевел взгляд вглубь громадного пакгауза. Молодая миниатюрная женщина с густыми каштановыми волосами сурово распекала старшего конторщика.
- Но, сударыня Тиша, - слабо отбивался тот, - я поклясться могу, что вы…
- Я прекрасно помню свой заказ, - хладнокровно перебила она. - Мы не в состоянии сразу продать столько вина. Отошли двенадцать бочонков назад. А если капитан баржи потребует с нас оплатить стоимость перевозки, скажи ему, что мы можем найти и другого.
Рослый человек отошел от ворот и направился прямо к спорящим.
- У нас проблемы? - ровным голосом осведомился он.
- Н-нет, сударь… - Жакуа невольно попятился. Лицо его не дрогнуло, но пальцы, вцепившиеся в край конторки, побелели.
Тиша улыбнулась, показав белые ровные зубки, снизу вверх бесстрашно взглянула на своего рослого партнера.
- Никаких проблем, Рашед. Всего лишь небольшая ошибка в заказе на вино. Сейчас все будет исправлено.
Рашед молча кивнул, но не двинулся с места, и Жакуа торопливо затрусил прочь - исправлять свою ошибку.
- В последнее время он все чаще ошибается, - заметила Тиша. - Не иначе как слишком часто снимает пробу с привозного вина.
Она говорила с улыбкой, и хотя Рашед не удостоил ее улыбкой в ответ, Тишу это, похоже, не слишком огорчило. Мало кто с первого взгляда счел бы ее красавицей, но ее кукольное личико было таким ясным и милым, что всякий встречный мужчина, поглядев на нее вторично, начинал мечтать о том, чтобы заполучить ее в жены. Рашед знал, что эта миниатюрная красота - только ширма, за которой скрывается истинная сущность Тиши, и все равно не мог смотреть на нее равнодушно. Жениться его, впрочем, не тянуло - ему в радость было уже и то, что Тиша рядом.
- Если тебе не нравится Жакуа, - вслух сказал он, - замени его, и дело с концом.
- О, к чему такие строгости! Вовсе я не хочу его заменять. Я только…
Тиша осеклась на полуслове, потрясенно глядя на Рашеда.
Он застыл, впился взглядом в северную стену пакгауза, схватившись одной рукой за горло. Тело его пронизал ледяной, убийственный холод. Немало лет прошло с тех пор, как Рашед в последний раз испытывал боль, и теперь возвращение боли безмерно поразило его. Мысли его заметались, смешались, и на миг в его сознании воцарилась абсолютная пустота.
А потом в нем возникли образы, которые привели его в ужас.
Он шагнул к стене и повернулся, чтобы одной рукой опереться о прочную балку. Шею прорезала жгучая ледяная нить.
Тиша взяла его за руку - тонкие пальцы с неженской силой стиснули его запястье.
- Рашед… Рашед, что случилось?
- Ти-иша… - с усилием прошептал он.
Хрупкие полудетские руки женщины обхватили его. Рашед было обмяк, но Тиша поддержала его, локтями уперлась в его грудь, помогла выпрямиться. Да, она была очень сильна, сильнее самого кряжистого грузчика в порту, хотя рабочие в пакгаузе об этом и не подозревали. Одной рукой она обхватила Рашеда за талию и, бережно поддерживая, повела к боковой двери, подальше от любопытных глаз. Выйдя из пакгауза, Рашед снова пошатнулся, но отстранил Тишу и все же сумел удержаться на ногах. Тиша провела ладонями по его лицу, и он, опустив глаза, встретился с ее встревоженным взглядом.
- Что случилось? - повторила она.
Волна горя окатила Рашеда, а вслед за горем нахлынул гнев. В глубине сознания промелькнуло бледное лицо с глубоко запавшими глазами и впалыми щеками. Возникло - и исчезло бесследно. Рашед осознал, что смотрит на северо-восток - туда, где над городскими крышами смутно темнела полоса леса.
- Парко мертв, - ответил он наконец свистящим шепотом, потому что у него не осталось сил говорить громко. И потому что горло перехватывал гнев.
Тиша смятенно нахмурила тонкие густые брови:
- Но… откуда ты знаешь? Почему?
Рашед чуть заметно качнул головой:
- Может быть, потому, что когда-то он был мне братом.
- Но ты никогда не чувствовал такой прочной связи с ним… Даже до того, как он избрал Дикую Тропу.
Рашед в упор посмотрел на нее, и гнев взметнулся в нем, на миг заглушив все прочие чувства.
- А теперь вот почувствовал! Он… ему отрубили голову, и… вода… текучая вода…
Тиша, оцепенев, смотрела на него, и Рашед ощутил, как через ее ладони по ее хрупкому телу пробежала дрожь. Она поспешно отняла руки, словно ужаснувшись, но тут же прижалась щекой к его груди.
- Рашед, о, Рашед… мне так жаль…
Он опять обратил взгляд на северо-восток - и снова холод омыл его волной, словно над ним сомкнулась толща ледяной воды. Как пугающе было это полузабытое ощущение - вот уже много десятилетий Рашед не испытывал холода.
- Мы должны узнать, кто это сделал. Где Эдван?
- Неподалеку. - Тиша на мгновение прикрыла глаза. - Мой муж говорит, что тоже сожалеет о смерти Парко.
Рашед пропустил эти слова мимо ушей.
- Скажи ему - пусть узнает, кто убил Парко, и сообщит мне имя убийцы. Скажи ему - пусть ищет на северо-востоке. - Рашед снова вперил взгляд в полосу леса на горизонте. - Скажи ему - пусть поторопится.
Пятно неяркого света заколебалось в воздухе рядом с ними, зыбкое, точно отсвет угасающего фонаря, - не более. Тиша обратила лицо в ту сторону, и губы ее беззвучно зашевелились. А затем световое пятно растаяло бесследно.