- И случайно выбор святого брата во Хранителе пал на хорошо одетого воина в цветах вашего сиятельства. Повторюсь - случайно, это проверено. Просто, парень не шлялся по кабакам, не снимал девок и не задирался со стражниками, хотя и вполне соответствовал в остальном привычному облику отпрыска знатного рода...
Жестом сделав знак брату Зенону пока погодить, граф Эверард некоторое время обдумывал услышанное. А вообще-то, да - не замечал он за внуком ни сребролюбия сверх меры, ни увлечения столь соблазнительными в молодом возрасте искусами. Разве что девчонок повалять... да и то, предпочитал лесных прелестниц, да ещё и кузенов к тому приучил. Ну, удаль молодцу не в укор. И кивнув в конце концов, их сиятельство принялся слушать дальше.
- И воин святой церкви настолько заинтересовался непонятным для него поведением молодого парня, что и выбрал его в качестве наблюдения за человеческой натурой.
Из дальнейшего рассказа святого брата следовало, что Айлекс не стал снимать шикарную шлюху в богатом портовом Тарнаке, как не преминул бы сделать сам граф, будь он хотя бы на десяток лет моложе. Нет - молодой человек повёл себя так, что присматривавшийся к нему святой брат удивляется до сих пор. Ну представьте себе, отправился он в портовую забегаловку... да-да, самую низкопробную, хотя кормят там на удивление отменно. Поел, выпил столько, что даже прожжёные моряки под стол валились. Однако в его присутствии завсегдатаи, в другое время не упустившие бы возможности устроить хорошую потасовку, а то и поножовщину, вели себя... ну почти как агнцы божии - хотя никто, кроме старого боцмана, Айлекса допрежь и не знал.
Да и внимания на него особого не обращали. И вот тут-то святой воин в цивильном платье окончательно убедился, что объект для исполнения урока ему попался самый что ни на есть необычный. Ибо молодой человек, набравшись до такого состояния, что ноги его сами выписывали семь-сорок, отправился... совершать паломничество по храмам всех больших и малых богов. Благо в каждом порту таковые храмы непременно имеются в полном ассортименте и содержатся в образцовом состоянии.
- Я, конечно, могу зайти в любой, - в голосе брата Зенона проскользнуло неподдельное удивление. - Но искренне помолиться в каждом - и чтобы небожители не покарали святотатца, в течение дня меняющего веру дюжину раз?
Граф коротко рассмеялся. Он понял - и на этот раз окончательно уверился, что тот давний случай с лесной девой и младенцем и был именно тем, чем всё время представлялся. Истиной. Поскольку Айлекс сын человека и дриады, то ни один из бессмертных не отвергнет искреннюю молитву такого дива.
- Прошу рощения, святой брат - меня очень позабавила ситуация. И прошу вас, продолжайте.
Пожевав губами, но всё же не решившись напустить на себя оскорблённый вид, брат Зенон посмотрел в распахнутое окно, откуда ветерок доносил запахи цветущей сирени, и легонько покивал.
- Как вы понимаете, ваше сиятельство, теологи святой матери-церкви не могли оставить вниманием столь интересное наблюдение. Так и осталось бы оно лишь непонятным феноменом, но вскоре произшёл ещё один любопытный случай... извольте припомнить происшествие с вдовой Селией.
Величественно кивнув, граф дал понять, что тот поучительный случай с беспутной вдовой, опустившейся до того, что её душой сумели завладеть демоны, ему знаком. Да, что и говорить, история поучительная...
- Так вот. Когда святой брат произносил необходимые молитвы, чтобы изгнать порождение мрачных помыслов падшего бога, ваш внук находился внутри круга оцепления - в непосредственной близости. И он не был защищён ни святой молитвой, ни специальным амулетом. Проклятие, развеявшее в огненную пыль могучего демона вместе с его жертвой, не заставило парня даже чихнуть, - в голосе церковника проскользнула то ли озабоченность, то ли сожаление - даже поднаторевший в словесных баталиях граф не сумел разобрать.
Да уж, тут становится понятным трепетное отношение святой церкви к такому... как там сказал этот святоша - ах да, феномену. Спасибо всем богам, Заник до сих пор не проболтался о происхождении Айлекса. Так что, в общем-то всё вполне объяснимо, хотя и остаётся непонятным.
И их сиятельство, выслушав до конца рассказ брата Зенона, надолго задумался. И лишь окрики сержантов за окнами, меняющих караулы на стенах и у ворот, вывели его из непочтительного молчания.
- Ну что ж, святой брат, понятно - хотя я и не одобряю слежки за отпрыском древнего рода. А теперь послушайте кое-что ещё...
Конечно, внутренние леса меж Семигорьем, замком барона Зелле и красивым городом, вотчиной маркиза Делоржа, никак нельзя назвать тайными или неведомыми. Там исхожена каждая тропочка, и даже молодых солдат тренируют тоже там. Только вот, именно Айлекс смог найти там такие места, куда не сумели потом пробраться даже куда более старшие следопыты и разведчики. А собаки-ищейки, пущенные для проверки по его следу, просто ложились на траву и смотрели на егерей с такой укоризной...
- Вы слыхали легенду о водопаде тысячи радуг? - граф чуть подался вперёд, как делал всегда, когда был заинтересован.
Брат Зенон уклончиво кивнул, пробормотав, что сказка она и есть сказка. Однако их сиятельство многозначтельно покачал сухощавым пальцем перед наполняющимся изумлением взором святого брата.
- Отнюдь. Именно из того леса мой внук неведомым образом водил полюбоваться на водопад своих двоюродных братьев, моего сына Роджера и даже его супругу, леди Эвелин. И я бы сходил, будь немного моложе и крепче - говорят, зрелище и ощущение незабываемое, - граф заметил своё неподобающее поведение и откинулся обратно на резную спинку жёсткого кресла.
Затем он полез за пазуху и снял с шеи талисман в виде небольшого камешка, закреплённого на кожаном шнурке. Взвесил словно нерешительно в руке - и положил на стол перед любопытствующим донельзя святым братом.
- Это он принёс оттуда. Всегда мокрый и холодный - но заказанные за полновесное золото очистительные молитвы в храмах всех светлых богов подтвердили, что в нём нет зла.
Повертев в руках действительно прохладный и чуть влажный на ощупь чёрный с белой полоской простецкий камушек, брат Зенон не без сожаления вернул талисман на стол и с ожиданием посмотрел на графа.
- Зимы у нас суровые, да и вся жизнь... - граф легонько вздохнул и надел талисман обратно. - Только вот, с тех пор, как я ношу подарок внука, я забыл что такое мигрень или ревматизм - и это в мои шестьдесят, и в наших-то горах! А посему, восторженным рассказам сына, невестки и внуков о водопаде радуг я склонен верить куда больше, чем иным другим россказням.
Их сиятельство некоторое время полюбовался видом просто раздавленного святого брата. Затем всё же смилостивился.
- Я уже давненько догадываюсь, что всё, что мы видим вокруг или ощущаем другими способами - всего лишь ширма, поставленная богами. Вроде стен детской комнаты. Но хороший следопыт - а Айлекс не просто лучший, четверо моих остальных на самом деле не стоят даже его следа в грязи - он может проторить дорожку в неведомое. Он и про другие места рассказывал, хорошие и не очень... Если мой внук отвёл святую сестру Мирдль в обитель светлых богов - значит, он с полной ответственностью отнёсся к моему приказу показать что возможно. И там ваши методы их и впрямь могут не обнаружить...
Да, такого удара святая церковь и брат Зенон не получали давно. Осознать вдруг в один вовсе не прекрасный день, что вся их сила зиждется только на эфемерных иллюзиях о власти над людскими душами? В то время, как за поставленными небожителями декорациями и прячется непостижимая, доступная лишь еретикам истина? И вы всерьёз предлагаете с таковой ситуацией смириться?
- Ваше сиятельство, - с максимальной возможной в обращении с могучим графом твёрдостью заявил наконец святой брат. - Желание матери-церкви пообщаться с вашим внуком и познать через него новое взлетело просто на небывалую высоту.
- Прохвост, - во взгляде графа Эверарда мелькнула брезгливость. Уж о методах святой церкви Хранителя он по роду деятельности был осведомлён не хуже иных остальных - и имеющиеся сведения уже заставляли их сиятельство недовольно морщить усы. Одно дело отдавать палачам убийцу или вора, и совсем другое дело - того, кто имеет смелость мыслить чуть иначе, чем ты. И внимание церковников к Айлексу отнюдь не исчерпывалось лишь научным и теологическим интересом, что бы тут ни заливал этот святоша.
Но заметив взметнувшиеся в удивлении брови святого брата, повелитель Семигорья не счёл нужным скрывать и далее своего мнения.
- Я ведь и предоставил вашей братии... вернее, сестрии, такую возможность, послав своего внука показать таинства леса. Но о том, чтобы утащить моего внука в допросные подвалы, даже и не мечтайте! - голос их сиятельства всего лишь чуть обозначил рык, кому-то из его нерадивых слуг стоивший бы головы.
Однако брат Зенон оказался не из тех, кого легко испугать. И в его кротком взгляде на миг блеснул металл. Что это о себе возомнил этот седовласый вельможа? Пусть даже и обладающий титулом повелителя Семигорья... глупец! Религия это прежде всего власть над людьми. Удавка на их души - и куда крепче призрачных иллюзий, коими тешатся якобы могучие бароны и графы... однако, подобные мысли следует прятать даже от посвящённых... и святой брат опустил глаза. Не пришло ещё время, не пришло...
Однако он пришёл бы в куда менее благодушное настроение, знай о причинах, выгнавших хмурость на чело его сиятельства. Уж старый воин на шкурах своих людей, да и на своей собственной, убедился - сколь много значит толково поставленная разведка. И не только на войне, дамы и господа, не только... Граф Эверард ничуть не обманывался насчёт своих соседей, да и набирающей силу церкви Хранителя тоже. И кое-кто здорово удивился бы, узнав, за что тайно получают золотишко иные скромные сержанты или монахи-переписчики бумаг. Трактирщики в городах и шлюхи в притонах - хех, да соображайте же, наконец, сами!
Разумеется, не всё удавалось узнать, до многого приходилось мучительно догадываться во время бесед и обсуждений с сыном, да и старым Заником, при своей силе и опыте воина не растерявшим хитрости и смекалки. Обдумывать и сопоставлять сведения с учётом обстановки и собственного опыта. Но уж настроения, витающие в кое-каких умах высших посвящённых церкви, не обошли внимание их сиятельства. Дураки и незнайки попросту не выживают в этом мире, знаете ли. Эх, если б ещё не постоянная угроза орочьего вторжения с той стороны хребта. До судорог, до колик беспокоящая любого по эту сторону... вот тогда бы и можно было показать святошам, кто в доме хозяин! Да, нет в мире власти превыше божьей. Но вы, нахрапом лезущие к оной - вы не боги.
А всего лишь слуги...
* * *
По правде говоря, отголоски этой битвы не мечей но умов вовсе не долетали до парочки, стоящей перед... однако, не будем забегать вперёд. Да и предположение их сиятельства деда насчёт того, куда Айлекс увёл свою протеже, оказались весьма далеки от действительности. Да, святые братья и сёстры, даже сотворив Большой Круг и прочитав самые сильные и тайные молитвы, не смогли осведомиться у небес о самочувствии и местонахождении одной из своих сестёр - ведь обряд у Зеркала Дев, да и праздник на алтаре Всех Ветров это вам не мелочь. Да, противостояние светской и духовной властей уже стало почти явным, и вскоре грозило вылиться во что-нибудь нехорошее. Однако это всё там, далеко, за бескрайними и полными волнующих тайн лесами и горами, озёрами и ручьями.
Пусть их.
А сейчас Айлекс стоял перед сплошной стеной зарослей. Настолько густых, что сквозь них вряд ли бы смогла проскользнуть мышь или отличающаяся необычайной, прямо-таки сверхъестественной гибкостью ласка. Но не это вызывало под коленками подспудную дрожь. В этих густых переплетениях, острых и длинных колючек имелось как бы не больше, чем листьев. Мало того, устрашающего размера и остроты шипы блестели капельками смертельно опасного для всех живых созданий яда.
Но Айлекс лишь улыбнулся разделительной полосе, тянущейся вглубь на несколько сотен шагов - а в ширину почти через всё покрытое лесом плоскогорье. Он перевёл взгляд на до испуга впечатлённую увиденным Мирдль. Что ж, святая сестра, даже благость Хранителя вряд ли защитит тебя от такого... но Сила Жизни уже достаточно пробудилась в тебе. Пожалуй, можно попробовать.
И он стал неспешно стаскивать с себя одежду, посоветовав то же сделать и спутнице - если та не хочет потерять свои тряпки в виде оставшихся на шипах лохмотьев.
Мирдль снова поёжилась при одном только виде простирающейся впереди преграды. Надо же, страсти какие! Однако взглянув на следопыта, который, похоже, всерьёз вознамерился пройти напролом и выйти на ту сторону, она не без внутреннего сопротивления взялась за ремешки и деревянные палочки-застёжки. Хм-м, а этот Айлекс красавчик - уж куда посимпатичнее тех высокопоставленных святых братьев или нужных дворян, под которых её поджав сурово губы, подкладывала суровая мать-настоятельница.
После оставленных позади сотен лиг и увиданных чудес, на этот раз открытость души и тела перед окружающей природой не вызвала чувства неудобства или стыдливости. Окинув взглядом кивнувшего ей Айлекса, Мирдль задавила в себе интересное бы при других обстоятельствах желание погладить его мускулистое тело - зато феечка, изъявившая намерение перелететь ядовитые царапучие кусты сверху, на этот раз не сдержала своего любопытства и всерьёз заинтересовалась серебристым символом на левом предплечье.
- А он живой! - Мири от избытка чувств кувыркнулась в воздухе, неожиданно сыпанув серебристыми искорками.
Айлекс привыно почесал знак ладонью, улыбнулся. И в это время феечка прильнула к символу, погладила нежно и нескромно. Миг-другой - и в воздух рядом с феечкой вспорхнул махонький, с воробышка, отливающий жидким металлом дракончик. Он облетел по кругу своего хозяина, предупреждающе пыхнул огоньком в сторону феечки, тотчас же вознамерившейся осмотреть и потрогать своими ручонками такое диво, но порезвиться в полёте рядом с маленькой язвой вовсе не отказался.
Проводив их удивлённым взором, Мирдль спохватилась, погасила на лице зачарованную, какую-то по-детски восхищённую улыбку, и перевела взгляд на плечо Айлекса. Да, осталась лишь бледная тень родового знака - место, куда малыш обязательно вернётся.
- Насчёт этого не спрашивай, всё равно ничего не знаю, - предупредил ничуть не менее её озадаченный парень. - Ну что, пошли?
Мирдль всё же не выдержала - закрыла глаза, делая последний шаг по пустому пространству перед грозной изгородью. Ну вот, сестрица, и допрыгалась - сейчас от тебя останутся только клочки шкурки на этом страхолюдстве. И хорошо, если до той стороны добредёт лишь голый, напитанный зеленоватым ядом скелет. Останется от неё, горемычной, только воспоминание. Да и то, вряд ли кто вспомнит - разве что Мири взгрустнёт... на миг-другой. И уж вовсе не этот воротящий от неё нос бастард.
Шелковистое ощущение ласково скользящей по коже гладкой ткани, заставляющее лишь чуть сильнее забиться сердце, да тепло. Вроде как если погладить хороший, пушистый мех... нет, он сам гладил, ласкал кожу нескромными и мимолётными лобзаниями... и это продолжалось долго, разогрев её до видимого внутренним зрением, горячего золотистого свечения...
- Вот и всё, - Айлекс бесцеремонно затолкал впавшую в странное оцепенение Мирдль в ручей.
Визг взлетел едва ли не до самого неба с любопытно поглядывающими оттуда облачками - разгорячённую кожу почти обожгло показавшейся ледяною водой. Но в ответ не полетела молния на голову визжащей девицы и даже не грянул гром. Лишь спикировала сверху Мири, таки оседлавшая дракошку и теперь летающая на нём наподобие диковинного крылатого то ли коня, то ли змея.
- И-эх-ха! - завопила от восторга маленькая негодница, когда шаловливый серебристый зверёк игриво вильнул, чиркнул по поверхности ручья и понёсся по ней, оставляя за собой бурунчики и брызги воды.
Уже смыв с себя капли яда, ничуть не вредящие ему - но способные в дымящиеся дыры прожечь одежду, Айлекс валялся на бережку. И всё же он ничем не выдал, что чудесный вид выходящей из пенной воды Мирдль взволновал его куда больше, нежели визг феечки, которую дракончик таки скинул в воду, а теперь тащил истошно верескучее чудо сушиться, осторожно ухватив за попку крохотной пастью.
Надо признать, женщина тоже почти не обращала внимания на всякие предрассудки. Что естественно, то не безобразно... к тому же, весьма красиво. Она только с любопытством посмотрела, как дракошка отпустил свою мокрую добычу на спину парня, вспорхнул мельтешащим листиком - и занял своё место. Айлекс лишь погладил меланхолично предплечье и скосил глаза на судорожно хохочущую Мири.
- А ведь это в первый раз... чем-то ты ему понравилась, фенечка.
Малышка последний раз судорожно вздохнула, приходя в себя, и тут же взвилась в воздух.
- Не называй меня так! - фыркнула она и, задрав носик, тут же унеслась к Мирдль.
Ласково ворча что-то чирикающее, принялась было расчёсывать крохотной пятернёй её волосы, но женщина уже почти привычно вспомнила знак южного ветра, шепнула ему маленькую женскую просьбу - и горячий вихрь во мгновение ока высушил и привёл в порядок светлую шелковистую причёску в порядок. Заодно и феечка оказалась восхитительно сухой, согретой и вновь брызжущей радужными отблесками с крылышек.
- О-ой! - только и успела произнести малышка и тут же уселась на атласное плечо Мирдль - работать живым украшением.
Та поинтересовалась, а почему ядовитые шипы... хотя и сама уже догадывалась. Ответ парня её ничуть не разочаровал - примерно подобными способностями, как сейчас у святой сестры, обладают обычные лесные ведьмы. Лес не причинит вреда своей дочери. Насчёт дальше... посмотрим.
И вот так вот, лёжа рядом на мелких камешках, эти двое ещё некоторое время болтали, со смутным ощущением радуясь прикосновениям плеч. И непонятным пока для Мирдль образом впитывая всем телом щедрые солнечные лучи. И не просто впитывая - через некоторое время женщина сообразила, что ещё немного - и она попросту объестся.
Пришлось для разнообразия влезть в комбинезон и усесться в тени, поглядывая на бронзовые плечищи парня и ползущего к ним по спине потешного жучка. Но наконец и Айлекс лениво облачился в свои неизменные брюки и куртку-лохмотушку. И оказался даже столь щедр, что сходил в лес и от ближайшей берёзы принёс полную пригоршню сладковатого древесного сока, утолившего жажду и позволившего слегка проясниться зрению.
- Что-то ты щедрый сегодня... - проворчала Мирдль, разомлевшая от тепла и неожиданно пришедшей сытости.
Она краем так и закрывающихся в истоме глаз следила, как парень всё же поднёс пару капель с ладони малышке-фее и та, для порядку немного позлобствовав, всё же принялась шустро лакомиться. Ствол дерева за спиной еле заметно покачивался, когда ветер где-то там в вышине шалил с его кроной... так и хотелось сидеть бездумно, наслаждаясь покоем. Плыть лёгким облачком в тишине и неге, выбросив из головы всякую муть...
И она сама не заметила, как уснула.