Следующие два дня Костя сталкивался только с ящерками, в изобилии живущие в этих местах. Тактика сражений (и охоты) с ними была проста: быстро двигаться от одной стены к другой, постоянно вращая плёткой и нанося ей удары вправо-влево, а кинжалом в другой руке колоть тех тварюшек, которым посчастливилось избежать удара перстнями. Скоро так наловчился, что сбивал крокодильчиков на лету, не получая в ответ укусов и царапин. Мяса и шкурок хватало с лихвою. Сшил себе из шкурок (использовал полоски кожи в качестве ниток, а дырки прокалывал ножом) шлем, закрывающий шею и щёки и спускающийся бармицей на плечи, жилет из нескольких слоёв и наручи с наплечниками. Пах и бедра защищала юбка из широких полос сыромятной кожи. Всё было хорошо – сыт, одет, но вот воняло от шкурок так мерзко!
С первым крупным хищником Костя столкнулся на третий день своего путешествия по пещерам. Узкий проход привёл его в просторный и сухой грот. У Кости уже выработалась привычка ходить тихо, смотреть, куда ставит ногу, поэтому, хозяин берлоги его не услышал. Зато унюхал. Послышалось громкое фырканье, короткий рык, словно, тварь предупреждала: прочь, вонючки, здесь вам ничего, кроме взбучки, не обломится. Видимо, ящерки ему были знакомы. Учитывая пронырливость этих созданий, в этом нет ничего удивительного. Запросто могли наведываться в гости к крупным обитателям подземелий, и лакомиться их запасами.
Сперва Костя принял тварь за гору мха или валун, поросший им. Спало существо, свернувшись в плотный клубок, спрятав голову за широкими лапами. Крупная, величиною с тибетского мастиффа, только шерсть курчавая и короткая. Похожа на обезьяну строением тела, а вот пасть вытянутая, широкая с огромными клыками. Вместо глаз – бельма. На передних и задних лапах длинные прямые когти, похожие на барсучиные. В общем, павиан – не павиан, росомаха – не росомаха, медведь – не медведь.
Бросилась тварь стремительно. Вот медленно поднимается, встаёт на задние лапы и раскрывает пасть, угрожающе рыча, а через секунду прыгает вперёд, опускаясь на передние лапы и дальше вразвалку, но очень быстро, передвигаясь на четырёх конечностях.
Раскрутив кинжал, Костя метнул его, когда до существа было меньше двух метров. Клинок вонзился в холку, погрузившись по самую рукоять в тело. От удара у павиана-росомахи подогнулись все лапы, и она упала на брюхо. Не давая твари прийти в себя, Костя вытащил из ремённой петли секиру и нанёс удар по шее. Потом ещё раз и ещё. Шкура была толстая, да и свалявшаяся почти как войлок шерсть, хорошо защищали создание от острой стали. Костя только с третьего удара смог рассечь её природный панцирь.
С убитой твари шкуру снимать не стал, уж очень это тяжело было. Мясо оказалось жёстким, пахло неприятно. Ящерки хоть и не шедевр кулинарии, но гораздо вкуснее.
Намного сильнее заинтересовал Костю мусор в логове. Один из углов был на метр в высоту завален костями. Среди них попадались человеческие, или очень сильно на них похожие. Зарывшись в вонючую гору (от брезгливости избавился ещё в рабском фургоне в пустыне), Костя несколько часов сортировал находки. Потом провёл ревизию.
Пять ножей – два стальных и три бронзовых. Десять бронзовых монет размером с советский полтинник 1924 года. Дюжина бронзовых пластинок в пол-ладони величиною и толщиной миллиметров семь. Шесть наконечников для арбалетных болтов из плохой стали, покрывшиеся коркой коричневой ржи за долгие годы. Мятый бронзовый шлем с несколькими неровными отверстиями. Костя примерил дырки к клыкам убитой твари и с уважением присвистнул: подошли.
В Гроте Костя поселился на неделю. Сначала устроил баррикаду в проходе из костей и повесил там же магический светильник. Теперь каждый, кто решил его навестить, выдаст себя или шумом, или тенью. Из двух пластин сделал жаровни: клал на них маленькие камешки, а поверх тех – тонкие полоски мяса. Жареное мясо хранится дольше сырого.
Из оставшихся пластин смастерил себе нагрудник, пробив кинжалом в них отверстия по углам и скрепив проволокой. Проволоку сделал из монет, порезав их спиралью всё тем же кинжалом. Наконечники очистил, расплющил секирой, пробил в центре отверстие и нанизал на проволоку. После зачарования на усиление удара получился неплохой кистень. Шлем и нагрудник зачаровал на прочность. Все ножи заточил до бритвенной остроты и сделал подобными кинжалу, только вместо материи пришлось привязывать кожаные шнурки из шкуры павиано-росомахи.
Глава 8
Острые края трещины царапали экипировку, грозя порвать её рано или поздно. Костя про себя чертыхался, но упрямо лез вперёд. Позади осталось большое подземное озеро с галечным берегом. Вода из него уходила под скалу, и другого пути из пещеры с водоёмом не было. Или назад, наматывая километры до ближайшей развилки, которую прошёл вчера, или по этой трещине, рискуя через пару часов остаться в лохмотьях или застрять. Кое-где Косте приходилось браться за молот и сбивать уступы, чтобы прочистить проход. Молот и две кирки, он нашёл в берлогах подземных росомах, как решил называть этих опасных тварей. Название решил дать из-за небольшого внешнего сходства и одинаковой привычки преследовать добычу до конца. Столкнувшись с третьей тварью, Костя лишь её ранил. Преследовать не стал, просто нашёл её логово и покопался там в мусоре. А через два дня росомаха чуть не убила его во сне. Всё это время она следовала за ним по пятам, выбирая подходящий момент. Спасся чудом.
Жаль, что на кирках рукояти сопрели от времени, ими скалывать камни было бы удобнее. Молот же был насажен на стальную рукоять с полустёршимся орнаментом. Костя подозревал, что достался ему не рабочий, а боевой инструмент. Впрочем, после наложения рун, камень в его руках молот крошил ничуть не хуже, чем черепа, будучи в ладонях бывшего владельца.
– Ну же, черти полосатые, пусть впереди будет нормальная пещера с кучей коридоров. Или вообще – выход наружу! Достало уже тут блуждать, как кроту, – в сердцах произнёс Костя, когда зацепился ремнём за уступ и чуть не упал, общаясь, то ли, к местным богам, то ли, к другим, никому не известным мифическим созданиям.
Через полчаса трещина привела его в грот, полный камней. Разочаровавшись, Костя сплюнул под ноги и пнул ближайший валун. Тот в ответ ответил глухим металлическим звуком.
– Не может быть?! – прошептал землянин, на несколько секунд превратившись в статую. Потом лихорадочно принялся счищать толстый слой пыли с предмета. Через несколько минут пришло узнавание: перед ним лежало туловище шахтёрского голема. Помятого, с десятками квадратных пробоин, местами порубленного, словно, топором. Без головы, рук и ног. Какой-то вандал разнёс голема на части. Рядом Костя нашёл кирку, чей острый конец был смят в лепёшку, а "мотыга" сломалась почти у проушины.
В гроте под пылью и мелким щебнем лежали останки восьми человек и ещё одного голема. Ещё один, третий голем, обнаружился под завалом, частично разобранным. Понемногу сложилась картинка давней драмы.
Команда шахтёров попала в ловушку – впереди завал, позади завал. Припасов мало, один из големов оказался под камнями. Вода в двух оставшихся была выпита шахтёрами или испарилась. Голыми руками растащить преграду у людей не вышло. Возможно, часть из них была ранена и не могла участвовать в работе. Потом передрались между собою, решая извечный вопрос: кто виноват. Тут Костя был неуверен: на скелетах имелись повреждения черепов и рёбер, которые может оставить только заточенная сталь или бронза, но это могли быть и посмертные повреждения, когда самые сильные убивали слабых и поедали. Последний из выживших сошёл с ума и все свои силы потратил на голема, сорвав злость на металлическом болване, превратив того в гору металлолома. А через несколько лет очередное сотрясение раскололо стену, распечатав каменный склеп и прикрыв слоем щебня и пыли кости и металл.
– Лучше бы своей головой да о камень, – в сердцах воскликнул Костя. – Чёрт, такую вещь загубил… или его ещё можно восстановить?
Но нет, восстановить голема по силам было только опытному мастеру. Эта работа явно не для Кости. Зато второй голем выглядел как новенький. Поцарапан, помят местами, покрыт патиной и кое-где позеленел от времени. Необходимо заполнить кристалл маной, восстановить часть разрушившихся рун (достаточно легко, это как по оттиску на бумаге прочитать текст, чернила которого стёрлись), заполнить водою резервуар и вуаля – помощник и защитник готов слушаться и повиноваться! Эти големы не относились к тем дешёвым, которые продавали на шахты с рабами и страдающие массой "болезней", в том числе и погрешностями в настройках с подчинением. Взять под контроль его для Кости будет проще простого.
Костя осмотрел каждый сантиметр пещеры, сгребая в одну сторону камни и щебень, в другую складывал останки, в третью – всё то, что хоть номинально считается полезным.
Пара десятков разновеликих ножей. Дюжина оловянных мисок, столько же кружек, полтора десятка ложек и вилок. Два котла – большой, литров на восемь и маленький трёхлитровый. Три огромных пятнадцатилитровых медных ведра. Набор инструментов для починки в походе големов – несколько кувалд размером от самой от маленькой, с обычный молоток, до пудовой, зубила из качественной стали, напильники, клещи. Гору шестерёнок и цепей, как обычных, которые на колодезных воротах висят и держат дворовых пустобрёхов, так и для цепных передач. Чего не было, так это денег и украшений. Ни диной бронзовой монетки, ни самого крошечного медного колечка.
Одежда за столько лет вся пришла в негодность, сохранились только бронзовые каски, почти один в один копирующие привычные с Земли.
Костя собрал весь металл, что нашёл. Не поленился вырезать бронзовые гвоздики из ботинок и сапог, снял массивные медные пряжки с ремней, пуговицы с курток, скобы с помочей штанов.
За годы часть рун почти исчезла, Косте приходилось по едва заметным следам восстанавливать магические знаки. Шёл день за днём, работа тянулась крайне медленно. Чтобы не помереть с голода, приходилось отрываться от зачарования и охоту и рыбалку к подземному озеру. От сыроедения полностью не отказался, хотя и наложил на маленький котелок нужные руны и иногда варил бульон или уху из озерной рыбы. Наверное, если бы не свежая кровь и сырое мясо, Костя испытал бы все "прелести" цинги. А тут почти настоящий концентрат микроэлементов и витаминов в алой жидкости. Недаром у народов Севера все от мала до велика пьют оленью кровь. Это не дикость, а способ выживания без свежих овощей и фруктов.
Пятнадцать дней прошло с того момента, как Костя пролез сквозь узкую расселину и оказался в этой пещере. На шестнадцатый землянин с замиранием сердца произнёс команду "встать!". Загремев шестерёнками и забурлив водою в резервуаре, голем с пятой попытки смог подняться с каменного пола и встать перед человеком.
– Направо повернись! Налево! Три шага вперёд! Наклонись! – дрожащим от радости голосом командовал Костя.
У него получилось! Получилось, чёрт возьми! По-лу-чи-лось!
Голем вышел даже лучше, чем был у покойных шахтёров. В этом простом механизме использовались всего-то двести с небольшим рун из двух тысяч, что знал Костя. Многие цепочки из двух-трёх простейших рун с успехом заменяла одна сложная руна. Восстанавливая голема Костя понял, что сможет внести небольшие изменения в рунные цепочки. Капитально переделать магическое устройство землянину было не под силу, но улучшить – запросто. Главное, чтобы потом в процессе эксплуатации "коренные" руны и "новодел" не пошли в раздрай. Ещё более важным фактором стало то, что Костя сейчас мог создать точно такого же голема с нуля. Имея хорошую мастерскую, запас материалов и время землянину было по силам поставить производство шахтёрских големов на поток.
Следующим шагом стало откапывание второго голема из-под завала и очистка прохода, если такое возможно.
Пока голем работал, дробя булыжники в щебень, Костя устроил миниплавильню. Выковырял несколько драгоценных камней из украшений и сделал из них накопители для маны. Из большого котла – печь и тигель в одном лице: забрасывая металлический лом в посудину, Костя ждал, когда тот расплавится, после чего выливал в формы, вырубленные зубилом прямо в камне на полу. Так он переработал все ножи, тарелки, кружки, пуговицы с гвоздями в пластины и полосы.
Откопанный голем сильно отличался от знакомых металлических болванов. Накопитель стоял почти в три раза больше. Резервуара с водою не было, в механизме имелось гораздо больше шестерней, валов и цепей. Зато он был заметно мельче, даже меньше, чем знакомые рыцари из охраны Эдварра. Вместо бура – четырёхсуставная конечность с четырьмя противопоставленными друг друга пальцами.
Тяжёлые камни сильно повредили магическое создание. Косте даже пришлось заменить часть деталей, что повлекло за собою наложение рун на чистый материал, а не восстановление (или подправку) старых. Пока восстанавливал голема, "самовар" (так землянин прозвал про себя голема, работающего благодаря пару) продолжал долбить завал. Во время работы он вспомнил, как получил голышом в живот от вампирессы, потом свою первую драку с ящерками и тут в голову пришла идея превратить парового болвана в стрелка. Занялся этим после восстановления второго шахтёрского голема. Он сменил "самовара" на расчистке завала.
Костя снял отбойник и почти полностью разобрал правую конечность у "самовара". Поставил длинную (увеличил в полтора раза по сравнению с бывшим предплечьем) трубу с окошком рядом с локтевым сгибом, потом отбойник укоротил до размеров короткого поршня с длинным ходом, вокруг трубы из листов металла сделал пустотелый закрытый каркас. Со стороны смотрелось так, словно, голем засунул по локоть правую конечность в жестяной бочонок. Внутри бочонка пустил по спирали ленту из полос.
После долгих проб и ошибок, устройство заработало. Голем всё так же "думал", что запускает отбойник, после модернизации же всё выглядело так: поршень отходит чуть назад, приоткрывая окошко, сквозь которое внутрь (как шарик в лотерейном аппарате) падал голыш, которыми был забит "бочонок" (подходящих по форме и размеру камней хватало на берегу подземного озера), затем поршень с огромной скоростью движется вперёд, буквально выстреливая камень. Потом вновь по кругу: поршень отходит назад, окошко приоткрывается, камень падает, поршень проходит вперёд, закрывая отверстие. Чтобы снаряды не выпадали из ствола, на конце трубы имелись несколько подпружиненных пластин, расположенных воронкой (горловина направлена внутрь "предплечья", сосок наружу).
Испытания показали, что как стрелок шахтёр… тот самый продукт, над которым вечно вьются мухи. И это не мёд. Поправок на движение и расстояние "самовар" делать не умел в принципе. Стрелял – как породу дробил отбойником: направлял ствол точно на мишень и начинал стрелять. По большой и неподвижной мишени – любо-дорого, особенно на расстоянии в тридцать-тридцать пять метров. Свыше пятидесяти метров разлёт увеличивался настолько, что только четыре камня из десяти попадали в цель. Зато на двадцати метрах не делал ни одного промаха, а сила удара была такова, что на грудной пластине испорченного голема, что использовался в качестве мишени, оставались глубокие вмятины, а голыши разлетались в песок. Иногда, правда, камни рассыпались прямо в стволе от удара поршнем.
– Вот оно значит как, – негромко произнёс Костя, опускаясь на корточки перед целым скелетом. Ни одной косточки не было растащено или погрызено местным зверьём. Да и что там им есть – голый кальций? После слизня не остаётся ничего питательного, эта тварь растворяет всё, вплоть до костного мозга и мелких хрящиков.
Рядом со скелетом, кроме остатков одежды и оружия, лежали два небольших ранца из очень толстой кожи. Точнее, остатки ранцев. Сама кожа, из которой те были изготовлены, хоть и обработанная ядовитыми составами, пришлась по зубам мелким пещерным обитателям. Содержимое ранцев состояло из некрупных, от голубиного яйца до детского кулачка размером, камней. Точнее, слитков.
Золото.
Небольшая горка золотых слитков. Потянет килограмм на сорок. Судя по медной каске, один в один, что носили мертвецы из заваленной пещеры, скелет принадлежал из той же компании. Ещё при раскопках завала Костя обратил внимание на странное расположение голема и сам завал. Сейчас до него дошло, отчего всё так.
Вот этот мертвец каким-то образом, например, во время ночного дежурства, когда из всего отряда бодрствовал только он один, завладел золотым запасом отряда. Отошёл подальше и заставил голема обвалить потолок. Рассчитывал, что завал накроет весь участок коридора, где отдыхали шахтёры. Но по счастливой случайности (или парни специально выбрали место, прикрытое плитою камня из более прочной и монолитной породы) потолок над отрядом уцелел, завалами просто запечатало людей с двух сторон. Возможно, под второй кучей камней лежит ещё один голем, или убийца использовал какой-то амулет. Пережил злодей своих товарищей на три дня (ровно столько прошёл Костя от склепа до этого скелета). Не заметил притаившегося слизня и стал его обедом.
Золото Костя сложил в вёдра из-за отсутствия подходящеё тары. Больше с мертвеца брать ничего стал. Монет, как и у прочей компании, не было, а оружия у него и так явный переизбыток. Через пять дней он, наконец-то, покинул пещеры.
Узкий, едва големы могли пройти, проход привёл Костю в просторную пещеру с низким потолком и полом, заваленным крупными каменными обломками, а в противоположной стороне светлело отверстие большого прохода, из которого тянуло свежим воздухом и слабым ароматом цветов.
"Неужели дошёл?", – у Кости пронеслась мысль в голове. В нетерпении он сделал несколько шагов вперёд, но тут же остановился: не хватало ещё в шаге от свободы попасть в лапы какого-нибудь медведя или волка. Вместо него на разведку пошёл "самовар". Грохоча металлическими подошвами, иногда включая бур, чтобы напугать хищников, голем обследовал подходы к пещере. К счастью, никто не попытался напасть на него.
Когда Костя вышел из пещеры, то у него появилась слабость в ногах, настолько событие выбило его из колеи. Почти два месяца провёл в подземельях, как гном какой-то. Зарос, одичал, вместо одежды – наряд из сыромятных вонючих шкур и самодельные доспехи из пластин металла.
Накатившая слабость заставила его опуститься на мелкие камни, почти щебень, ровным слоем устилавшие подходы к пещере. Приказав "самовару" стрелять по любой цели, крупнее кошки, что появиться в пределах досягаемости, Костя присел у крупного валуна, прислонился к нему спиною и вытянул вперёд ноги, давая им отдых. Заодно жадно рассматривал окружающий мир растительности, от которого уже успел отвыкнуть.
После каменой осыпи начинались заросли редких кустов, переходящих в подлесок, а уж дальше начинался и сам лес. Огромные деревья поднимали кроны на тридцатиметровую высоту. Стволы в два-три обхвата. У подножия растёт кустарник и густая трава, видны целые поляны крупного папоротника. Среди зелени мелькают мелкие птицы, несколько раз Костя замечал некрупных зверьков тёмно-серой окраски размером с белку. Вот откуда-то сверху спикировала крупная птица со светлой грудью и тёмными, почти чёрными, отливающими зеленью перьями на крыльях. Голова маленькая, клюв короткий, крючком. Размах крыльев порядочный, около метра будет.