– Вроде того, – осторожно сказал Костя. – Разве не так?
– На этой шахте добывают парнт. Слышал о таком?
– Не-а.
– Хм. Может, видел шкатулки, ларца, ножны там, инкрустированные переливающимся тремя цветами камнем?
– Тоже нет.
– Откуда же ты такой взялся?!
– Там, где нет украшений из па… парнта.
– Ладно, драконы с тобою. В общем, камень этот очень дорогой, не алмазы-рубины, но учитывая то количество шкатулок-ларцов-ножен-гребешков женских, которые нужно им украсить, то в целом доход выше, чем с драгоценных камушков получается. Порода, в которой парнт залегает, такая плотная, что нам с тобою тут кирками никак не справиться, а вот големам вполне по силам. Ничего, скоро сам попробуешь.
– Так они же дорогие в производстве, големы эти? Я от одного старика слышал, своего учителя – дракону его на завтрак, а тот от другого старика в своём детстве, что големы только в армии использовались, ещё у аристократов всяческих как телохранители. А чтобы на шахте – ничего подобного.
– Смотрю, любишь ты своего учителя, – хохотнул собеседник. – Кстати, Меня Ромулом зовут.
– Любил, сдох старикашка, чему я очень рад. А я Костя.
– Кость? Что за имя, зачем тебя костью назвали родители?
– Да нет, не кость, а Костя…
Через пару минут сошлись, что Костя станет Костом. Ну, непривычно местным с их рыкающим произношением выговаривать "мягкие" слова.
– А наши големы – это одно название. Сталь и бронза – гаже не найдёшь, кристалл – дырявый, словно, сито, энергия так и вытекает. Вода испаряется быстрее, чем магический болван успевает нарубить породы на полтележки. Руны наложены вкривь и вкось, то и дело рассыпаются на части… о-о, вроде пришли.
Ромул зажёг свечу и поднёс огонёк к правой стене, постаравшись поднять повыше. Там были нанесены несколько непонятных отметок, судя по виду – копотью от лампы или факела. Они свернули с главного пути в правый отнорок. Двигаться сразу стало хуже. То и дело приходилось останавливаться и сдвигать с пути камни, чтобы тележка могла пройти. Здесь факелов не было, пришлось зажечь две лампы и двигаться с ними. Через полчаса и несколько поворотов на развилках, они наткнулись на своего старшего. И голема.
Металлический истукан поражал своей громоздкостью и несуразностью. Если Шестирукий, несмотря на свои размеры, казался каплей ртути, то эта груда стали и бронзы – горою металлолома. Туловище похоже на самовар. Небольшая голова раза в два больше моей. Шеи нет совсем. Нет и нормальных рук, вместо них два приспособления: что-то похожее на бур с тремя коронками и отбойный молоток. Ноги короткие тумбообразные.
– Что-то вы не торопились, – скривил губы старший и эдак задумчиво произнёс. – Пайку у вас, что ли, урезать.
– Побойся богов, Тинпир, – возмутился Ромул. – Два новеньких только из клетки вылезли, у них только кожа с костями. Себя донесли до этого места и то хорошо. Им пару недель тут привыкать нужно.
– Ничего, сегодня привыкнут, – резко ответил Тинпир. – Ради этого мяса я не собираюсь терять прибавку и выходные. Кирки в руки и начали работать.
Пока они тащили тележку. Тинпир успел, разумеется, управляя големом, нарубить гору породу. Прочим шахтёрам предстояло раскалывать тяжёлые глыбы кирками и закидывать в тележку. Через час без сил свалился Зорхан. Опустил кирку на камень, после удара не смог её удержать в руках, а через секунду рухнул сам. Парня оттащили в сторону и продолжили работу.
Костя смог дотерпеть до того момента, когда тележку заполнят породой до краёв. Только после этого опустился возле стены, давая отдых натруженным мышцам.
– Силён, ничего не скажешь! – с долей восхищения произнёс Ромул, встав над землянином. – Ладно, отдохнул и хватит, пора сдавать добычу.
– Чёрт, – прохрипел Костя. – Хоть пару минут дай.
– Ладно, пара минут у тебя будет. Пока мы сбрую на голема приладим.
В тележку запрягли голема. Да и не смогли бы люди сдвинуть её с места. Если только разгружать наполовину. Те самые канаты, в которых до этого потел Костя с товарищами, сейчас привязывали к торсу голема. Просто взять их в руки за петли и потащить за собою магический истукан не мог – не то строение конечностей. Зато он легко сдёрнул с места тележку.
Со стоном Костя поднялся с холодного пола и поплёлся следом. Самым последним ковылял Зорхан. В одном из коридоров, ведущим к выработкам и штольням, Костя стал свидетелем гибели двух шахтёров. Они тащили пустую тележку, когда с потолка посыпалась пыль и мелкие камешки.
– Обвал! – кто-то из чужой команды дико закричал. – Береги…
Его последние слова заглушил оглушающий треск. Сверху посыпались камни и мелкий щебень. Несколько таких ударили по широким полям шляпы Кости и безвредно отскочили в стороны. А вот чужакам не повезло: сразу двум шахтёрам раскроило головы булыжниками с них размером. Люди не успели скинуть постромки и отскочить в сторону, за что и поплатились.
– Тут такое часто бывает. Гора мстит нам, что её нутро рвём. Бывает, что за тысячу шагов голем породу бурит, а по жиле сотрясению доходит до других, спокойно отдыхающих в своей штольне. Там их и давит.
Костя нервно передёрнул плечами, представив, как каменная махина падает сверху и ломает кости и рвёт плоть своим весом.
Выйдя из пещеры, Тинпир повёл голема с тележкой куда-то в сторону. В пятистах метрах обнаружилась большая площадка, усыпанная мелким щебнем и крупными обломками, которые кирками и кувалдами дробили рабы. Рядом с площадкой стояло небольшое строение из камня.
– Ждите, – бросил Тирпин своим спутникам и скрылся в здании, перед этим вежливо постучав по двери. Вышел через пять минут в сопровождении толстого стражника. Или местного чиновника. Чёрт их тут разберёт, тут почти все ходят в доспехах и с оружием.
Толстяк обошёл тележку и приказал открыть борт. Ромул и ещё один из старожилов команды поднатужились, выбили клинья из пазов и дёрнули на себе одну из стенок тележки, имевшую грубокованные толстые петли. Тут же отскочили в стороны, чтобы не попасть под куски породы, посыпавшиеся на землю.
– Маловато для пяти креров, – с неудовольствием произнёс стражник. – Тут четыре с трудом наберётся. И порода бедная, парнта тут и на шкатулку не наберётся. Тинпир, ты обмануть меня захотел?
Толстяк нахмурился и грозно посмотрел на старшего команды шахтёров. Но тот ни капли не смутился, подскочил к стражнику, угодливо поклонился и осторожно взял его за руку. Костя заметил, как между пальцев Тинпира сверкнула искра.
– Хм, с первого-то раза и не рассмотрел я. Да, тут есть пять креров. Вон откатились камни, когда твои открывали борт. Да самые жирные, богатые парнтом. Аккуратнее нужно, ты им внушение обязательно сделай.
После чего черкнул что-то на куске пергамента, вручил тот Тинпиру и скрылся в здании.
– Чего встали? – набросился на свою команду старший, едва только за стражником закрылась дверь. – Без обеда хотите остаться? Быстро разгружайте.
Слова о скорой возможности подкрепиться, подстегнули людей. Даже Зорхан принял участие в разгрузке: принимал камни из тележки и оттаскивал их в сторону к таким же. Очень быстро тележка опустела. Накинув на плечи ненавистные ремни, люди отволокли своё транспортное средство в сторону, где стояли несколько десятков таких же. Один из них остался на охране. Ромул пояснил, что не у всех такие хорошие повозки, многие были бы не прочь "поменяться". Так что без охраны никуда.
Голема увёл Тинпир и пока он не вернулся, команда стояла и ждала его, глотая голодные слюнки и бурча животами в ответ на ароматные запахи из местной столовки: нескольких огромных котлов под открытым воздухом. Рядом стояли длинные столы и лавки из толстых досок, за которыми ели шахтёры.
Кормили сытно, хоть разносолами не баловали. Перловая каша с капелькой сала или масла, судя по янтарным блесткам и аромату, огромный ломоть хлеба низкого качества и вода из фляги, набранная из родника в скале.
– Ромул, а что Тинпир передал тому толстопузу? – наклонившись к уху соседа, чтобы не услышал никто другой, прошептал Костя.
– Слёзы гор. Полудрагоценные камни. Спрос на них хороший и встречаются часто. Здесь они дешёвые, а вот где-нибудь в соседнем герцогстве цена увеличивается раз в пять. Я тебе их потом покажу, чтобы не пропустил невзначай. За слёзы гор тут многое можно достать, даже женщину на ночь.
Глава 5
Костя быстро втянулся в работу. Только иногда накатывала тоска и ярость на тех, кто определил его в рабы. Тогда он мысленно выл и сжимал до боли в пальцах камни. Дважды он был близок к мысли покончить с жизнью. Но сдержался.
Кормили тут хорошо, издевательств не по делу почти не было. Нужно только постоянно быть начеку и крутить головою на триста шестьдесят градусов. Зорхан погиб через три недели. Глупо погиб. В узком штреке не успел отскочить, и был раздавлен неуклюжим големом. Металлический болван буквально размазал раба тонким слоем по стене. Чуть позже один из команды не заметил трещину в полу и провалился в неё, сломав ногу.
Втроём стало гораздо тяжелее раскалывать породу на куски перед загрузкой в тележку. Тинпир же, кроме как управлением големом, ничего не делал. Ещё бесился, что команда не выполняет норму и ему приходится отдавать слёзы гор, чтобы замасливать чиновника. Под это дело стал забирать эти полудрагоценные камни подчистую, хотя раньше только каждый третий, найденный его командой, уходил в карман поводырю.
Поводырями тут называли рабов, которые могли управлять шахтными големами. Из-за несовершенства конструкции големы подчинялись далеко не всякому. Выявлял таких счастливчиков маг, проводя над рабами простенькую инициацию способностей.
Поводырей всегда не хватало. Очень часто стандартные команды шахтёров раздувались до отрядов в двадцать-тридцать человек и лишь одним големом. В таких случаях только приближённые поводыря выполняли и перевыполняли норму, привозя полную тележку порода. Прочим же едва хватало сил, чтобы дотянуть до пункта сдачи хотя бы половину.
Смертность шахтёров была огромна. Они задыхались в штольнях, попадали под обвалы, проваливались в подземные трещины, внезапно появляющиеся под ногами. Их давили големы, запарывали насмерть стражники за воровство и драки. Многие просто пропадали. Иногда их останки находили в самых дальних штольнях, куда рисковали забираться только самые отчаянные.
Команда Кости однажды наткнулась на такого несчастного. Тинпир решил отыскать место, где парнта будет побольше и не придётся таскать пустую породу из раза в раз. Спустились глубоко, наверное, глубже всех шахтёрских команд. И вроде Тинпир по каким-то признакам определил, что жила с парнтом залегает совсем рядом. И такая жирная, что им, если приволокут пару тележек, день отдыха предоставят и еду повкуснее надоевшей перловки.
– Там что-то есть, – указал Костя на тёмную массу дальше по проходу. Освещение масляные светильники давали плохое, шагов на пять-шесть и всё.
– Проверь, – приказал Тинпир. – А вы все приготовьтесь. Мало ли что.
У поводыря с Костей с самого начала возникли разногласия. Заметно отличающийся от местных воспитанием, знаниями и манерой держаться землянин часто вступал в спор с Тинпиром, игнорировал те команды, которые считал нелепыми. Старший бесился, однажды попытался кулаками объяснить новичку, что тот сильно не прав. И был бит. После этого исподтишка старался навредить парню. То подводил к тому голема излишне близко в надежде раздавить, то старался вызвать обвал над его головою, заставляя металлического болвана активнее работать отбойником поблизости от землянина.
Вот и сейчас направил Костю на разведку, зная, что непонятный предмет может запросто оказаться подземным хищником. Раненым, спящим (хотя шум люди создавали – будь здоров) или притворившимся мёртвым.
Осторожно, держа впереди кирку, чтобы оттолкнуть опасность или сунуть в пасть хищнику, Костя пошёл вперёд. Можно было и послать Тинпира. Но землянин давно работал над авторитетом, создавая себе образ безбашенного отморозка и лидера. Да, лидера. Со дня на день он собирался подойти к магу и попросить проверить его как поводыря. Горсть слёз гор была заначена в одной из штолен в качестве взятки. Если маг даст добро, то он попытается создать свою команду. Ромул, Кром и ещё пара знакомых шахтёров, в которых он был уверен, войдут в неё.
Потому, если он откажется сейчас, его никто не осудит, но капля мутного осадка на авторитете останется.
– Чёрт! – непроизвольно воскликнул Костя, когда увидел ЧТО лежит впереди.
– Что там? – беспокойно отозвался Ромул.
– Скелет тут. Белый совсем, чистенький.
Человеческий скелет был облизан так, что не осталось ни одного волоконца мяса на костях. Белый, словно, вываренный в кипятке.
– Назад! – почти заверещал от страха Тинпир. И первым подал пример, бросившись вон из штольни. За ним потопал голем, а ему вслед пристроились трое шахтёров, не решаясь в тесном проходе обогнать металлического увальня. Позже Костя узнал, что такое с человеком делает один из подземных обитателей – слизень. Увидеть его невозможно, настолько хорошей мимикрией обладает. Может днями напролёт висеть на потолке, дожидаясь добычу. А потом падает, оборачивается вокруг жертвы и очень быстро растворяет желудочным соком.
Кроме слизней в заброшенных глубоких выработках жили гигантские крысы, слепые собаки, сколопендры размером с человека и многие твари, про которых только и известно, что они точно есть. Когда-то тут целые подземные поселения были в этих горах. Добывали всё – драгоценные камни, минералы для инкрустаций, серебро и золото, ломали мрамор. Край был очень богатый. Потом две империи схлестнулись между собою. Это та война, в которой Марг участвовал. Вот только он не застал конец.
Кто-то из архимагов решил призвать потусторонних существ для победы в сражении. Потом за ним повторил второй, третий… Очень скоро всевозможных тварей с обеих сторон билось великое множество. Очень часто архимаги рвали межмировой покров на чужих территориях, выпуская кровожадных и никем не контролируемых существ. Дошло до того, что оба войска сражались только с тварями. Межмировая стена из-за таких прорывов истончилась настолько, что лопнула. Физические законы многих вселенных перемешались, и родился Саалигир – опаснейшая территория, широкой полосой прошедшая через половину материка. Война на этом закончилась. Империи распались, от прежнего величия остались только названия. Выжившие занялись очисткой территорий от тварей. Магов, кто умел открывать межмировые порталы и выжил в войне, единогласно признали виновниками во всём и принялись травить, как чумных крыс. Очень скоро в живых не осталось ни одного архимага-порталиста. Данная ветвь в магическом искусстве попала под запрет.
Твари же, которые обитают на нижних уровнях шахт и в самых глубоких подземельях и есть потомки тех существ, что пришли из других миров. Кто-то выжил и смог дать потомство, другие скрестились с местной фауной и метисы вышли ещё чудовищнее своих родителей. Хоть и прошло несколько столетий после войны, а с её последствиями до сих пор не справились.
– Кост, ступай в ратушу, тебя Леон желает видеть, – с гадкой улыбочкой произнёс Тинпир, подойдя к столу, где обедала команда. Костя с подозрением посмотрел на поводыря.
– Зачем ему туда идти? – спросил Ромул, опередив землянина.
– Да так, экспедицию собирают, нужны сильные, выносливые и неглупые. Я и посоветовал нашего общего друга, – широко ухмыльнулся Тинпир. – Кост, ты бы поторопился, а то Леон ждать не любит, мигом пяток палок пропишет.
Когда Костя встал и ушёл, наградив Тинпира мрачным взглядом, Ромул негромко произнёс:
– Зря ты это сделал, Тинпир. Когда Кост вернётся, он с тебя шкуру спустит. И поверь, все мы в этот момент отвёрнёмся.
– Молчи, – зашипел старший. – Это я вас кормлю, без меня и моего голема вы никто. С голоду сдохнете.
– Ну, ну, – покачал головою Ромул, но накалять обстановку не стал. Вроде бы недолго Кост с ними находится, а вот поди ж ты – сумел добиться уважения к себе. Жаль будет, если больше не увидятся.
Леон, толстяк, который заведывал приёмкой породы из шахты, а так же наказаниями и наградами рабов, попытался сорвать злость на Косте, едва тот показался на пороге.
– Раб, тебе когда приказано было появиться у меня? – раздражённо спросил он у парня. – Я уже час тебя жду.
– Я пришёл, как только узнал об этом. Тинпир сообщил мне менее пяти минут назад, господин Леон. Вероятно, он не посчитал ваше указание срочным к исполнению.
– Врёшь же?
– Ромул из нашей команды подтвердит, господин Леон. И Ник с Ораррном тоже, если не испугаются Тинпира.
Пару минут стражник сверлил парня тяжёлым взглядом, потом сказал:
– Ладно, проверю. Виновный встанет к столбу и менее чем десятью ударами не отделается. А сейчас идёшь вниз. Страже покажешь этот пропуск. На месте отыщешь господина Манола и скажешь, что включён в состав экспедиции.
Стражник кинул Косте медную пластинку на бечёвке, которую нужно было повесить на шею, чтобы окружающие её видели. Видя, что землянин не торопиться уходить, Леон нахмурился.
– Раб, я сказал тебе уйти.
– Господин Леон, а вы не расскажете немного больше об этой экспедиции, – попросил Костя и положил на стол перед стражником пять мелких слёз гор.
– Из рабов почти никто не возвращается живым. Спуск предстоит в самый низ пещер, к древним посёлкам. Всё, уходи, а то прикажу исполосовать тебе спину. Прочь.
До самого посёлка, где жили стражники со свободными мастерами, Костя шёл на автопилоте. Слова Леона выбили его из колеи. Даже появилась мысль сбежать, но быстро передумал. Некуда не скрыться с этой каменной тропы, с двух сторон запертой шахтой с рабскими бараками и поселением свободных жителей. Не по отвесным же стенам карабкаться. Да и ошейник через несколько дней убьёт, если землянин удалится далеко от шахты.
Всё так же на автомате нашёл Манола, десятника стражи, который определил его в подвал, где уже сидели два десятка рабов. Мрачные, как и Костя, мужчины не были расположены к разговорам. Вечером их сытно покормили кашей с кусочками жилистого мыса и напоили сильно разбавленным водою вином. После неплохо ужина и сна на свежей соломе и в тепле, настроение улучшилось. В самом-то деле, ведь и не из таких передряг он выбирался. Марг и вовсе готовился его убить, а что в итоге вышло?
"Ничего, прорвёмся", – мысленно пообещал себя Костя.
Утром их всех вывели наружу, накормили не хуже, чем на ужине, и построили в одну шеренгу. Через час, когда уже все устали перетаптываться на одном месте, подошёл крепкий старик. При виде незнакомца, Костя мысленно присвистнул: силён! Старик буквально светился магической энергией. До архимага ему далеко, но любому молодому чародею, только окончившему школу магов, ещё дальше до уровня дедка.
– Стоим ровно, ничего не боимся, – приказал незнакомец. К каждому из рабов он подходил с небольшим жезлом, касался им ошейника, ждал, когда оба предмета засветятся и потухнут, и переходил к следующему. Когда процедура была проведена над всеми в строю, старик поднял правую руку, обнажил запястье с узким "панцирным" браслетом, и сообщил: