- Вижу, что верно. Вот только обозначь мне причину, что ты можешь сделать такого для меня, чтобы это стало мне интересным?
- Чего вы хотите? - чуть слышно отозвался он, с силой сжав кулаки.
- Обещание, - быстро выпалила я.
- Обещание?
- Одно. Простое. Обещание. Дашь мне его - и я помогу.
- Если это обещание не принесет вреда ни империи, ни императору и ни одному из правящих Домов Алании, я дам его.
- Не принесет, уж ты мне поверь, до ваших правящих Домов мне ваще пофиг, - ухватив его за ладонь, я решительно потянула ее на себя. - Ну так как, согласен?
- Согласен, - прямо встретив мой взгляд, сказал Щекастый, а я осторожно подула на его ладонь, позволяя коже в самом ее центре разойтись и показаться первым каплям крови.
Ну ладно, тяга к лицедейству у меня в крови. Обожаю такие фокусы, а особенно рожи тех, кто видит нечто подобное в первый раз.
- Сарани элау… Как тебя зовут?
- Ф-ферт.
- Ф-ферт или Ферт? - прищурившись, уточнила я.
- Второе, - буркнул он.
- Сарани элау Ферт аурус Соль. Повтори.
- Что это значит?
- Что ты дал мне обещание, - перевела я, тогда как значило это нечто вроде "Ферт - страшила, а Соль - нет". Но кто будет разбираться в деталях, когда такое дело?
- Вам же лучше, если так и есть.
На эту реплику я лишь коротко пожала плечами, позволяя ему сделать выбор. И он не заставил себя долго ждать.
- Сарани элау Ферт аурус Соль.
Я вновь подула на его ладонь, сводя края кожи вместе и позволяя голубым искрам моей силы закружиться вокруг ранки.
- Ты дал слово, Ферт, а теперь займемся делом…
- И что будет, если я его нарушу?
- Сгниешь… заживо, - под впечатлением от последних событий не моргнув глазом соврала я.
- Вы же не маг, чтобы насылать проклятье?
- Да ну? И правда, как я не подумал?! - притворно изумилась я. - Я - жрец Двуликого, понял? А стало быть, мне без разницы, какой стороной перевернуть твое здоровье. Можешь считать, что у тебя в крови теперь особое устройство, и стоит тебе нарушить слово, как оно придет в движение. Был жив-здоров, обманул дедушку - заболел и сдох, - не удержавшись, захохотала я.
Врать я любила, чего уж там, сам процесс меня порой завораживал. Так вот плети чего в голову взбредет, и никто и не докажет, что такого быть не может. Просто тех, кто мог бы, не осталось…
- Ясно.
Кажется, мой "напарник" уже десять раз пожалел, что со мной связался.
- И когда вы стребуете с меня то, что я пообещал?
- Когда надо, тебе знать не надо. Идем, пора заняться делом.
- Каким?
- Ну, во-первых, мне нужны все свечи, предназначавшиеся для Рэйнхарда и…
- Его травят свечами? Кто?! Как вы узнали?! Стоп! Так вы уже знаете, кто…
- И чё? - просто поинтересовалась я.
- Так зачем меня заставили клясться, если уже всё узнали?!
- Я?! Ты сам пришел, развел речи "о господине, долге и отечестве", просил взять тебя в долю, я все равно собирался сегодня заняться именно этим, а тут ты, так мне не жалко, вместе так вместе, - пожала я плечами.
- Я вас ненавижу… - как-то потерянно сообщил он мне.
- Ну, ты же примерно представляешь, что я на это тебе отвечу? - поинтересовалась я.
- Что вам пофиг…
- Угу, - кивнула я, выходя из комнаты.
- Не тяжело? - не особенно искренне, но все же поинтересовалась я.
На свой невинный вопрос я получила лишь шумный выдох.
На самом деле выглядели мы весьма забавно. Посреди ночи начальник личной охраны главы тайной службы империи тащится на полусогнутых с двумя ящиками замечательнейших свечей, а чуть впереди немного прихрамывает тщедушный старикашка с посохом на полголовы выше себя. Прихрамывала я, кстати, весьма натурально, поскольку недоделанный Ферт уронил мне на ногу один из этих самых ящиков. Я, конечно, подозреваю, что это он сделал специально, хотя сам Ферт настаивает на своей недоделанности, то есть случайности.
- Мы не можем заявиться посреди ночи к господину, - все же выдал он умную мысль.
- Почему это?
- Он отдыхает, - выдвинул Ферт свой железный аргумент.
- Вот ноги протянет и отдохнет, а пока стоит отсрочить его отдых на некоторое время, как считаешь?
- Господин сказал содействовать вам, пока это не идет вразрез с интересами Дома, но будь я на его месте, то запер бы вас в подвале! Всем было бы спокойнее, уж точно.
- Как все же здорово, что ты на своем месте, а? - поинтересовалась я.
- Вы дряхлый старикан, но такое ощущение, что вам года два от силы… Вы вообще спите?
- Ну… вообще да, но только когда мне нечем заняться, - пожала я плечами. - Расслабься, мой верный Ферти, вот вылечим твоего господина и разбежимся в разные стороны.
- Вы только обещаете… - пробурчал он себе под нос, должно быть, с мыслью, что я глуховата.
- Я стараюсь держать слово, когда оно совпадает с моими желаниями, - подытожила я, берясь за ручку двери в покои Рэйнхарда.
Но стоило мне потянуть дверь на себя, как Ферт весь как-то затрясся, а вместе с ним загремели и свечи в ящиках. При этом он состроил такую рожу, словно его перекосило, и зашипел на меня.
- Ты чё? Припадочный, что ль? - почему-то зашептала я вместо того, чтоб как следует гаркнуть.
- По-остучать на-адо, - почему-то нараспев зашептал он в ответ. - Покои господина! - все еще шепотом попытался крикнуть он. Лицо его в этот момент выражало такую смесь отчаянья и безысходности, будто бы я скинула в бездну его любимую бабулю, не меньше.
- Ща, - легко согласилась я и со всего маху зарядила кулаком в дверь. - Нормально? Думаю, теперь можно, твои люди за стеной точно проснулись, и господину ничего не угрожает.
- Вы… - теперь к отчаянью прибавилась еще и ярость.
- Если из-за тебя я простою тут еще хотя бы полминуты, то я даже дозволения войти спрошу…
Решив, что вопрос моих манер исчерпан, я решительно вошла внутрь. Как и ожидалось, Рэйнхард не спал. Как бы это у него вышло, если сегодня я весь день провела с Китом, а соответственно, не обезболивала его? Он сидел за своим рабочим столом, перед ним лежала целая пачка бумаг, а рядом уже привычно горела свеча.
- Как ты меня достал! - с порога припечатала я.
- Я? - изогнув бровь, поинтересовался Рэйн, смотря на нас со странным выражением на лице. Так, будто бы серьезно раздумывал, прихлопнуть этих двух букашек, что ползают по его прекрасному мраморному полу, или лучше размазать, небрежно на них наступив.
Позади меня послышался прерывистый вдох. Я бы, может, и испугалась, не потерял ли сознание Ферт, но вроде бы пока ничего не упало, так что переживать было не о чем.
- Именно, - серьезно кивнула я. - Что я совсем недавно сказал по поводу свечей?
- Послушайте, - все же тяжело вздохнул он, - я устал и без вас. У меня много работы, Соль, которую нужно делать, и мне некогда…
Мне в этот момент очень хотелось шарахнуть его по голове своей палкой. На самом деле я бы сделала это с превеликим удовольствием, если бы мы были вдвоем. Но здраво рассудив, что позорить начальника перед подчиненным - не лучший способ обретения спокойной жизни, я лишь посильнее сжала древко и решительно шагнула вперед. Как выяснилось, мое стремительное приближение уже наводило ужас. Рэйнхард оборвал себя на середине фразы, а позади все же что-то упало.
- Работа твоя закончится, не успев начаться, если продолжишь в том же духе, сынок, - склонилась я над свечой, что горела на его столе, и сделала глубокий вдох. В носу уже привычно защипало, а в горле запершило. Я почувствовала это лишь потому, что была так близко и благодаря своему дару. Как и все те свечи, что лежали в двух ящиках, эта была отравлена. - Ферт, забирай ее, она тоже отравлена, - буркнула я себе за спину.
Позади послышался топот ног, и тут же рядом со мной возник Ферт, который, уже не дожидаясь дальнейших инструкций, решительно задул свечу и активировал кристаллы-накопители, которыми обычно освещались комнаты в богатых семьях.
- Отравлена? - переспросил Рэйнхард, смотря на свечу как на ядовитую змею.
- Именно. И я знаю лишь одного члена твоей семьи, который развлекается тем, что лепит свечи в подарок…
- Мне очень жаль, - с неподдельной скорбью в голосе начала говорить я то, ради чего, собственно, собрала членов семьи Ариен в гостиной. - Но несмотря на все мои усилия… - тяжелый вздох, - уже сегодня вечером господин Рэйнхард Эль Ариен умрет, - жестко добавила я, тем временем пристально вглядываясь в лица собравшихся.
Сейчас я стояла в центре комнаты. Передо мной на широких диванах расположились члены честного семейства. Как всегда, одетые по последнему слову моды империи, безупречно красивые, кажущиеся по-неземному прекрасными. Стоило последнему слову слететь с моих губ, как все собравшиеся в едином порыве затаили дыхание. Тишина, повисшая в комнате, казалась вязкой, тягучей и непомерно тяжелой. Было сложно что-то разобрать по выражению их лиц. В один миг слетела с них вся шелуха чинного радушия, благостного настроения, пропали их фальшиво-теплые, покровительственные взгляды. А лица превратились в пустые маски, будто их хозяева лихорадочно пытались подыскать для себя полагающуюся случаю реакцию.
- Нет! - по-звериному дико взвыла Филиция.
Ну, как по мне, это уже был перебор. А я все-таки знала толк в притворстве.
- Вы же обещали, что спасете моего мальчика! Обещали, что все с ним будет хорошо! Обещали, что еще немного - и он вернется к нам здоровым и невредимым!
Ну, Рэйнхард, "господин гениальный план, где страдает только Соль", ответишь, даст Двуликий!
- Невозможно всего предугадать, когда дело касается такой серьезной болезни, как у вашего сына, - сочувственно произнесла я.
- Соль… я же… я верила вам! - воскликнула Филиция, на последнем слове весьма грациозно рухнув в объятия мужа и разрыдавшись.
Как это мило… Он ее по морде, а она к нему поплакать…
- Думаю… - впервые я услышала голос Димитрия, видя его лицо. И стоило ему заговорить, как и изменилось мое восприятие этого мужчины. Я уже знала, что он козел, но еще ни разу не видела его глаз в момент, когда он озвучивал свои мысли. Эти глаза были холоднее льдов Амарио. Он жесток, это я поняла сразу же. - Нам стоит обратиться за услугами Триона, мне кажется, это поможет пролить свет на происходящее.
Я уже знала, кто был этот самый Трион. Мы с ним даже общались… правда, не так близко, как предлагал Димитрий. Да и кто захочет сближаться с немым палачом?
- Мне очень жаль, - прошептала я, склоняясь в поклоне перед отцом семейства, скрестив руки на груди в знак скорби.
- Отец, - неожиданно подал голос Эрдан, - этот человек первородный, и твои подозрения… не должны вести к необратимым последствиям, - как-то тихо добавил он.
Вот уж от кого не ожидала заступничества. И теперь едва сдерживалась, чтобы не начать к нему относиться не как к идиоту, а больше как к добродушному, но все же придурку.
Двойняшки молчаливо переводили взгляд с меня на отца, но так и не проронили ни слова. Джемма и вовсе выглядела так, словно не понимала, что настолько ужасного происходит в данный момент. Что ни говори, но девочка очень странная. Хотя о чем это я? Странная тут целая семья.
Теперь, когда я обозначила время триумфа для одного из собравшихся, оставалось только ждать и следить. Кем бы ни был отравитель, но он проявит себя в этот день так или иначе. Если мои подозрения верны и это Джемма, то логично было бы предположить, что девочка действовала не одна. Какими бы ни были ее причины, но работать с таким ядом, как Серая Мора, она не могла научиться, прочитав заурядную книжицу из своей библиотеки. Это был очень сильный яд не только для людей, но и для аланитов. Даже попадание небольшого его количества на кожу могло бы вызвать длительное раздражение кожного покрова. А ведь приходилось обрабатывать им те или иные продукты, добавлять в свечи, для всего этого нужны навыки и мастерство, которым просто неоткуда было взяться у шестнадцатилетней девочки.
Но, как бы там ни было, дальнейшие действия ложились уже на плечи Ферта и других людей Рэйнхарда. Начиная с этой минуты магия, что вплетена в стены этого дома и подчиняется лишь его главе, проснется. Каждый шаг, каждое слово, каждое действие будет услышано, какими бы чарами ни пользовались домочадцы, чтобы сохранить свой секрет. Для Рэйнхарда это будет очень сложным испытанием. Со стороны многим и впрямь покажется, что он при смерти. На самом деле для такой магии нужна запредельная концентрация и уверенность, что тебя не прибьют, пока ты будешь "слушать".
- В таком случае мы можем ограничиться всего лишь подвалами… пока, - многозначительно добавил дядя Рэйнхарда.
"Ну нет, пожалуй, не сегодня", - подумалось мне, когда подошел Ферт и с каменным выражением на лице сказал:
- Господин дал четкие указания по поводу того, где будет находиться господин целитель в его последние часы.
- И где же? - жестко ухмыльнулся мужчина.
- Рядом с ним. Жрец Двуликого должен облегчить его путь на суд Литы, такова воля господина.
- Что?! - возмущенно воскликнула Филиция, но была тут же остановлена небрежным взмахом руки мужа.
- Советую тебе, Ферт, переосмыслить толкование приказа умирающего, - почти шепотом, едва слышно сказал Димитрий.
- Воля господина совершенно определенна, - быстро и решительно ответил Ферт, цепко ухватил меня под локоть и потащил на выход.
Казалось, что он просто спит. Его дыхание было ровным и глубоким, хотя кожа казалась белее мела. Черные пряди волос разметались по подушкам, и лишь небольшой лихорадочный румянец на щеках выдавал болезненность его состояния. Магия дома… редкостная дрянь. Неудобная в использовании вещь, хотя бывает весьма полезной, особенно в случаях как сейчас. Магия в империи была на таком уровне, что двое могли при императоре обсуждать способ его убийства, а сам бы император при этом хохотал как ненормальный, воображая, что ему рассказывают анекдот. Ежегодно маги разрабатывали всё новые и новые способы, как из уродины сделать красавицу в глазах окружающих, молодому любовнику оставаться незамеченным для охранных чар в доме мужа его избранницы и прочее, прочее. Разумеется, мои примеры выглядят довольно невинно в сравнении с тем, как на самом деле применялись эти разработки.
Магия же, что вплетена в защитные чары дома Ариен, родом из моих земель. Эйлирцы всегда говорили, что лишь живое может обмануться, а камень знает, видит и слышит то, что есть. Быть главой Дома - это не просто стоять во главе одной конкретной семьи, а получить в наследие и родовой дом, и магию, и силу. До болезни Рэйнхард мог бы пользоваться подобными чарами с меньшими затратами, чем сейчас. Сейчас же это требовало концентрации всех его жизненных сил, воли и разума. Стать частью дома - вот что ему предстояло. Раствориться в его стенах, сплестись разумом с камнем… Увидеть и услышать все, что творится в этом огромном муравейнике, не так и просто, скажу я вам.
Я присела на краешек постели, сняла перчатки и осторожно взяла его ладонь в свою, позволяя моей энергии проникать в его тело.
- Просто слушай, на самом деле это просто… только сначала тебе кажется, что ты оглушен, но надо просто слушать и смотреть, тогда все станет ясным как день. Забудь о том, кто ты, у камня не может быть индивидуальности. Теперь ты везде, потому что ты - это всё…
Впервые, да, именно впервые в своей жизни Рэйн решился на такой шаг, как вступить в права своего наследия до конца. Его родители умерли слишком рано, чтобы суметь научить маленького наследника пользоваться тем, что завещано предками. Он помнил только то, что не одно десятилетие назад рассказывал ему отец, и знал лишь то, что было прочитано когда-то о древней магии, чудом сохранившейся у аланитов после гибели великой цивилизации древности. Он был искусным магом своего народа, но иногда ему казалось, что в сравнении с тем, что некогда умели творить с энергиями этого мира эйлирцы, он всего лишь неумелое дитя. Это сегодня среди людей почти нет магов, но раньше… раньше было иначе. И то, что некогда привнесли в этот мир люди Эйлирии, до сих пор будоражит лучшие умы мира Айрис.
Но время - песчаная река, и все, что было некогда величественным, ныне погребено под раскаленным песком. Магия ушла, просто выцвела, оставив после себя лишь пустыню с названием, в котором до сих пор слышатся отзвуки прошлого: Элио, "душа". Совпадение или чей-то умысел, но сокращенное название Эйлирии означало именно это слово на мертвом языке…
Сейчас, когда Рэйн остался в комнате совершенно один, чувствуя, как утягивают его сознание нити чар, связующих его и дом, его мысли рассеялись и то и дело поворачивали в совершенно неожиданное русло. Почему-то ему вспомнился целитель… Соль. Самый странный человек, да и вообще мужчина, которого он встречал. Словно осколок великого прошлого Эйлирии, Соль был последним из однажды угаснувшей цивилизации. Каково это - быть последним? Должно быть, так же, как умирать от руки своей семьи… Всего несколько дней назад ему казалось, что он смирился. Что готов принять это во благо Ариен. Умереть, но не допустить раскола. Что осталось от него прежнего с появлением в его жизни смертельной болезни? Рэйн не брался судить. Он боялся посмотреть на себя со стороны, боялся почувствовать жалость к себе самому. Но вот появился он, последний жрец Двуликого Бога, с необыкновенными глазами цвета моря, и Рэйну всего на краткий миг показалось, что, быть может, еще не поздно. Быть может, еще есть шанс выиграть? Если есть хотя бы один шанс из тысячи, что он останется жив, то он сделает все, чтобы уничтожить то, что поставило его наследие на край бездны. Его Дом… Имя, что досталось ему от отца… будут жить. Он не станет тем самым неудачником, который потерял все так бездарно.
Сперва он никак не мог понять, что же такое происходит вокруг. Было так шумно, так странно, будто бы в его голове распахнулось неведомое количество дверей. За каждой из них кто-то говорил, куда-то шел, что-то делал. А он лишь бездумно пытался заглянуть хотя бы в одну из них. В результате же ему казалось, что он бегает от одной двери к другой, толком даже не успевая заглянуть внутрь - и тут же врывается в другую. Сколько это длилось? Эта сбивающая с толку сумятица из голосов, лиц и мест действия, он не понимал. Но это очень походило на безумную вереницу, которая никак не прекращалась. Не прекращалась ровно до того момента, как что-то обожгло его руку. Не сильно, лишь слегка коснулось, но это заставило его затаить дыхание и очнуться уже в своей комнате… Да, эта комната, несомненно, была его! Но кто же этот мужчина, что сейчас лежал на постели? Неужели…
- Просто слушай, на самом деле это просто… - услышал он хриплый голос, как тут же смог заметить человека, склонившегося над его телом. - Только сначала тебе кажется, что ты оглушен, но надо просто слушать и смотреть, тогда все станет ясным как день. Забудь, о том, кто ты, у камня не может быть индивидуальности. Теперь ты везде, потому что ты - это всё…