Стараясь скрыть охватившее его возбуждение, он мысленно призвал себя к спокойствию. Не стоит раньше времени поддаваться эмоциям. Ведь то, что он задумал, не так-то просто сделать в его нынешнем состоянии. Как бы то ни было, дед не простой человек. А если говорить точно, то и вовсе не человек… первородный, отмеченный Двуликим Богом, сильнейший целитель их мира. Что еще он знает о таких, как этот дед? Почему живет он на окраине мира, забыв о деньгах, славе и долге? Какое имеет он право так бездарно тратить свой дар?! И потом, разве будет он неблагодарным по отношению к своему спасителю, если даст тому все то, чего он достоин, в обмен всего на одну услугу? Пусть дед сперва и не поймет, как ему повезло, но признает это позже непременно! Ах, если бы не это ранение и, как следствие, невозможность пользоваться силой! Все было бы куда как проще… А так - придется рассчитывать лишь на себя и благоволение Лурес. Ему нужен амулет перехода, которым уже однажды воспользовался его спаситель. И он очень надеялся, что на амулете еще остались заряды для перемещения.
Когда через несколько часов по пещере поплыли запахи съестного, Эрдан невольно начал жадно принюхиваться. Сколько он не ел? Сколько времени прошло с тех пор, как он оказался тут? Все, что он помнил, - как в его рот проникает влага. А это могло значить лишь то, что дед его все же поил. Но боги, как же ему хотелось сейчас есть! Громкое урчание в животе стало тому ярким подтверждением. Он был не из тех, кто стеснялся говорить, а точнее - заявлять о своих желаниях, но сейчас отчего-то испытывал робость. Не желая признаваться даже себе в том, что странный целитель вызывает в нем легкую оторопь, он все же попытался встать на ноги и самолично отправиться на зов искушающих запахов. Но не успел он толком сесть, как в проходе показался уже знакомый силуэт.
- Что? - скептически изогнув бровь, поинтересовался спаситель. - Решил протереть мне пол своим телом? Чтоб ты знал, до утра можешь даже не пытаться встать. Но уже завтра днем будешь сносно стоять на ногах для того, чтобы убраться из моего дома.
- Но, - постаравшись придать своему голосу необходимых жалостливых интонаций, начал Эрдан, - как?
- Ножками, как еще? - хмыкнул дед, ловко усаживаясь на пол прямо перед спасенным и опуская перед собой поднос с бульоном.
- Но ведь мы же…
- В самом сердце Элио? Да, - уверенно кивнул целитель.
- Я не дойду, - возмущенно воскликнул аланит.
- Чёй-то? - усмехнувшись, поинтересовался дед.
- Это будет самоубийство, - с силой сжав кулаки и призвав себя к спокойствию, Эрдан попытался состроить жалостливую гримасу.
- Да ладно, - отмахнулся дед. - Таскать вон тот ворох оружия, - указал он на два фамильных клинка, доставшихся Эрдану в свое время в качестве подарка на совершеннолетие, а теперь небрежно брошенных в углу пещеры, - не умея им владеть как следует, вот это - самоубийство. А ножками потопать - это для здоровья самое то.
- Если я не умру от жажды, то замерзну ночью! - все же вспыхнул аланит, не сумев подавить раздражения.
- Значит - судьба, не моя забота, - легко пожал плечами собеседник.
- Но у вас же есть амулет перехода, - отбросив надежду вывести собеседника на нужную ему тему, Эрдан решил повернуть беседу в интересующее его русло сам.
- Есть, да не про твою честь, - фыркнул дед и, не давая возможности сказать Эрдану что-то в ответ, сунул тому ложку с огненным бульоном в рот.
"Да, так дело не пойдет, - мысленно рассуждал Эрдан, лежа в полной темноте и вперив взгляд в окружающую его тьму. - Завтра, только завтра, если верить заверениям этого ненормального, я смогу вновь ощутить себя полным сил и встать на ноги. Дед выглядит до смешного тщедушным. Так что, даже несмотря на то что силы мои заблокированы, есть шанс просто оглушить его… А там - стоит вернуться домой, и я сумею найти достойный аргумент, чтобы он согласился еще раз мне помочь. Нельзя упускать такую возможность, никак нельзя!"
Глава 1
Приходить в себя после того, как едва не отдавший богу душу придурок решил воспользоваться твоим радушием и шарахнул тебя по голове не пойми чем, - то еще удовольствие, скажу я вам. Особенно приятно осознать, что твои руки туго связаны, лицом ты упираешься в каменный, изрядно отполированный пол, а в пяти сантиметрах от твоих глаз находятся чудесные сандалии из кожи молодого бычка на огромных лапищах неизвестного мужика. Почему мужика? Ну, думается мне, мало найдется красоток со столь внушительным размером ноги и повышенной волосатостью кожного покрова. Еще одним, безусловно приятным, открытием становится тот факт, что этот мужик здоров как бык. Именно поэтому от него не пахнет ни старыми хворями, ни острыми болями. Чист, аки младенец. Чушь, просто кто-то не поленился и затянул на мне петлю Двуликого.
- Я же просил быть с ним поаккуратнее, - откуда-то издалека послышался встревоженный голос моего давешнего знакомого-мерзавца. - Поднимите его с пола, пока он не пришел в себя, и развяжите руки. Это ни к чему. Нет, Римс, петлю не трогай, только руки, - засуетился где-то рядом тот, кого все же стоило бросить умирать в пустыне. Паренек-то оказался не просто аланитом, что само по себе было премерзким фактом, а еще и подлым уродцем.
Я занималась им добрых две недели. Две недели постоянной усталости, недосыпания и магического истощения, не говоря уже о горшках и прочих радостях по уходу за лежачим больным. И что в итоге? А в итоге… все как всегда. Жадность живых не имеет предела. Эгоистичность и алчность - вот что движет этим миром, который уже слишком давно забыл, что такое любовь, самоотдача, сострадание. Что говорить, я и сама пытаюсь забыть, но мой проклятый дар расставляет приоритеты в моей жизни. И его вовсе не волнует, как мне опостылело все это. Как устала я от глупости и порочности живых. Как ненавистны мне чужие хвори и неблагодарность спасенных мною людей.
Тем не менее я заставила себя прикрыть глаза и еще крепче сжать челюсти, чтобы, не дай Двуликий, не испортить свое и без того незавидное положение. Перед тем как ударить меня, "больной" сказал, что ему нужна всего одна услуга… Они всегда так говорят. Это успокаивает их совесть. Так им кажется, что они вовсе не неблагодарные твари, а всего лишь просящие. Я точно знаю, что им всегда будет мало. Тем более если человек или нелюдь наделен властью. Такие люди развращены тем, что имеют. Они наивно полагают, что вправе владеть всем, чем им захочется. Даже жизнями других. Им кажется, что все в этом мире создано для них и ради них. Они верят в собственную значимость и исключительность, а на деле… каждый из них - всего лишь существо, которому рано или поздно предназначено превратиться в тлен у ног живых. Тем временем здоровяк Римс легко поднял меня на руки и куда-то пошел, не особо задумываясь, удобно ли мне висеть кверху ногами, уткнувшись носом в его пухлый зад. Отвратительное начало дня!
- Осторожнее, Римс, осторожнее, - кудахтал где-то сбоку мой давешний больной. - Положи его вот сюда. Да осторожнее же ты! Ой… ты что, не видишь, что это подлокотник, а не подушка! Он и так пострадал, не стоит усугублять! Мне он нужен здоровым!
"Стоило подумать об этом прежде, чем приложить меня головой о деревянный подлокотник два раза подряд!" - хотелось высказаться мне, но оставалось лишь с удвоенной силой сжимать челюсти.
Что за жизнь…
Стоило мне почувствовать, как этот самый Римс опустил меня на небольшую кушетку и отошел в сторону, я решила, что пора немного поохать и открыть глаза. Не хватало только, чтобы они еще и в чувства меня соизволили привести.
- Кажется, приходит в себя, - прокомментировал мои стоны бывший больной.
- Прихожу, - пробурчала я старческим голосом, не имея никакой возможности поправить голосовые связки, поскольку петля, небрежно накинутая на мою шею, этого бы не позволила.
Я привыкла общаться с окружающими в обличье пожилого мужчины. Так было проще. Быть девушкой чревато, когда не уверена, что сможешь постоять за себя в любой ситуации. Быть старухой не солидно. Пожилых женщин в империи не воспринимают вовсе. Юношей? То же самое, что и старухой. Возраст меняется, отношение остается. Потому быть мужиком в летах - оптимальный вариант… особенно учитывая мой прескверный характер, скрывать который я не вижу ни необходимости, ни желания. Почему? Да просто слишком долго я брожу по дорогам Айрис, чтобы все еще быть милой, общительной и вечно улыбающейся. Хотя не факт, что даже в молодости я имела вышеперечисленные достоинства.
- Простите меня! - тем временем накинулся на меня Неблагодарный Уродец. - Я не хотел, чтобы все было именно так, но по-другому вы бы не согласились! Мне пришлось…
- Ага, - не желая слушать весь этот насквозь фальшивый монолог, решила все же избавить себя от сомнительного удовольствия выслушивать об угрызениях совести, что теперь будут изводить этого хлыща прям-таки до конца его дней. - Я так вот сразу и понял. Особенно хорошо мне стало ясно, как сильно ты не хотел, когда ты обчищал мои карманы, предварительно оглушив.
- Послушайте, - на мгновение вспыхнул мужчина, явно подбирая слова. - Я понимаю ваше раздражение, но, на мой взгляд, следует все же понимать, с кем вы говорите, прежде чем произносить нечто подобное! Вы хоть знаете, кто я такой?!
Вот он. Мой любимый момент, когда маска лживой услужливости слетает с лица того, кто привык получать от жизни все, что захочет, по простому щелчку пальцев. Когда вся эта насквозь фальшивая шелуха слетает с красивого лица, обнажая неприкрытую спесь.
- Нет, - против воли улыбка все равно расцветает на моих губах. И почему этот олух полагает, что мне есть дело до того, кто он? - И мне совершенно нет до этого дела, - легко пожимаю я плечами. - Все, что нужно мне знать, я вижу и так. Ты молодой аланит. Тебе нет и тридцати. Слишком молод для того, чтобы так высоко взлететь самостоятельно. Твои крылья тени еще не окрепли. Больше скажу, у тебя задержка в развитии и взлетишь ты еще не скоро… Почему? Потому, что твои предки грешили с близкородственными браками. Это приводит к патологиям в роду. Я пробовал твою кровь, потому не стоит выпячивать глаза и возмущенно сопеть, я знаю о тебе столько, сколько ты сам вряд ли бы выяснил за всю свою жизнь. У тебя застарелая инфекция мочевыводящих путей к тому же. Не будешь лечить - бубенчики откажут раньше, чем сможешь расправить крылья. Ну что ты покраснел, будто девица на выданье, разве не затем решил спереть первородного, чтоб всю правду о своих перспективах на жизнь выведать? Да ты не расстраивайся, коли нечем будет погреметь там, - выразительно посмотрела на его бедра, - то хоть, может, драться научишься.
Жизнь - такая штука. В одном месте затор, так в другом пролезть завсегда можно, - легко пожала я плечами. - А баб впредь поосмотрительнее выбирай… Ну, это так, на будущее, конечно… - Тут я позволила себе тяжелый вздох и начала разглядывать убранство помещения, в котором очутилась. Все же аланит и впрямь оказался молодым, потому еще никак не мог отойти от переживаний о своей погремушке… М-да… дети.
И "ребенок" этот был явно не из бедненьких. Огромная зала, белоснежный мраморный пол, изысканная мебель и пушистые ковры. Я сидела на небольшой кушетке, обитой ис’шерским шелком, и буквально чувствовала, как мой пропыленный зад оскорбляет труд тех людей, что не жалея сил ткут это совершенство. За моей спиной было огромное окно в пол, за которым находилась широкая терраса, судя по размерам и множеству цветов, высаженных на ней, предполагалось, что господа аланиты будут проводить на ней вечера, предаваясь романтическим мечтаниям, или гуляниям, или еще чем-то более осязаемым, но непременно романтическим.
- Знаешь что, - вдруг зло оскалился мой "пациент". - Я хотел с тобой по-доброму! Так, чтобы и тебе выгода была! Ведь как это ни печально признавать, но я вроде как обязан тебе! Но будь я проклят, если стану терпеть подобное! И уж тем более не стану позориться перед братом, показывая ему тебя, предварительно не укротив твой нрав!
- Мальчик, - устало посмотрела я на него, - что ты можешь такого, что я еще не видел в своей жизни? Что ты можешь сделать со мной, чего уже не сделали подобные тебе?
- Как насчет того, чтобы укоротить твой поганый язык?! - зло вызверился аланит, обжигая меня темным взглядом.
- Он отрастет уже на следующий день, - пожала я плечами. - Ты забываешь, кто я такой, малец. Дар Двуликого, как и его творец, имеет две стороны.
На миг мне показалось, что мой ответ шокировал этого мелкого поганца настолько, что он готов был обнять меня и извиниться. Но мерзкий пройдоха лишь окликнул своего слугу:
- Римс, отведи нашего гостя в подвал и позаботься, чтоб ему было там комфортно…
- "Было там комфортно"! Вот же скотина бескрылая, что б тебе не сдохнуть в пустыне?! - зло сплюнула я, понимая, что еще пару часов - и я перестану чувствовать руки. Тоже хороша, и чего мне не сиделось на той чудесной кушетке?! Эх, язык мой воистину - мой самый лютый враг. Но и я уже не в том возрасте, когда так легко удержаться от старческого ворчания… Хорошо, не от ворчания! Оно могло бы быть и безобидным. Просто не могу я уже сдержаться. Не могу терпеть, когда надо бы помолчать. Настолько я устала от этого мира. Настолько тяжело мне играть по правилам, которые так любят соблюдать сильные мира сего, раздуваясь от собственной важности, будто их не первый день пучит.
- Эй, - писклявый голосок от противоположной стены заставил меня вынырнуть из собственных мыслей и обратить внимание на человека, что был прикован напротив. Тощий паренек лет шестнадцати буквально висел на кандалах, потому как сил стоять у него, похоже, уже не было. - Ради Лурес, не могли бы вы потише, - взмолился он. - Если они услышат, то нам обоим несдобровать.
- Похоже, то, что ты вот-вот отдашь душу на суд Литы от истощения, - это несомненная удача, не так ли?
- Может быть хуже, - зловещим шепотом поведал он.
- Ребенок, тебе не говорили, что ты довольно здраво мыслишь для своих лет?
- О чем вы? - устало промямлил он, явно находясь на грани обморока.
- Всегда может быть хуже - золотые слова, малец. Кстати, случаем не подскажешь дедушке, где мы?
- Вы что, тупой? - как-то обреченно посмотрел он на меня.
В то время как я невольно прониклась к парню. Вопросы задает по существу и мыслит трезво.
- Это темница, пыточные подвалы…
- Чьи?
- Ну ты, дед, даешь, тебя там по голове не били случаем? - несколько оживился паренек.
- Вообще-то били, - не считая нужным отрицать сей факт, призналась я.
- А, ну ясно… - сочувственно кивнул пацан, и голова его устало упала на грудь.
- Эй, ответь на вопрос старика прежде, чем… спать, - тактично подметила я.
На этот раз малец лишь вяло попытался запрокинуть голову, а в результате начал бубнить себе поднос.
- Дом семьи Наньен…
- Наньен?
- Паньен…
- Паньен?
- Ариен! - все же подняв голову, вызверился пацан и тут же вновь сник.
- Так бы сразу и сказал…
Ариен, значит, м-да. Могло быть и хуже. Последний из живых Ариен, которого знала я лично, был на службе у тайной канцелярии. Думаю, мало что изменилось с тех пор для этой семьи. Аланиты живут в мире, где всем заправляют касты. Младшие дети еще могут перейти из одного сообщества в другое, но только не наследники либо те, кто согласен стать таковым для всего рода. Ариен - это незыблемый столп, на котором зиждется власть в империи. И то, что меня занесло в родовые пыточные подвалы, значит, что я оказалась в объятиях тех, от кого столь долго пыталась держаться как можно дальше.
- Стесняюсь спросить, - вновь обратилась я к парнишке, который, казалось, потерял всякий интерес к реальности, - как так вышло, что столь юное создание находится в казематах, предназначенных для врагов империи?
Парень тягостно вздохнул и как-то обреченно сказал:
- По дурости…
- Ну, пока ты явно умнее тех, кого я встречал за последние десятилетия… - пробурчала я себе под нос, восхищаясь тем, как здраво оценивает этот человеческий ребенок себя и мир в целом. - А конкретнее? - Ну, мне было скорее скучно, нежели любопытно. Прошло уже более четырех часов, как я оказалась прикованной к каменной сырой стене в промозглом подвале. Пока никто не желал отрезать от меня куски плоти, всячески издеваться и прочее, потому приходилось тихо мерзнуть и уговаривать свой организм, что ему только кажется, что пора бы отлучиться по нужде. Одним словом, нужно было с кем-то поговорить.
- Да, - досадливо протянул пацан, - связался с одним хмырем. Он предлагал хорошие деньги, если помогу перейти ему через перевал…
- Перевал? - заинтересовалась я.
- Ну да, ко мне частенько обращаются в обход имперских станций перехода. Сами знаете, - тяжело сглотнул он, - любой переход в империи…
- …да благословит император, - фыркнула я.
Вот именно под таким придурковатым предлогом они заставляли всех жителей империи приучаться к легальным станциям перехода и не пересекать границы в обход таможни. Естественно, что кроме благого напутствия приходилось платить и пошлину. В принципе, простой люд успешно игнорировал "благословение" и жил во грехе, путешествуя самостоятельно. "Благословители" на таких обычно закрывали глаза. Что возьмешь с простого нищего крестьянина, а вот купцам и прочим со звонкой монетой в кармане греховничать было не к лицу и следовало регулярно получать "благость" сверху.
- Я хорошо знаю наши места, и у меня никогда не было проблем с клиентами, а тут…
- Замели? - участливо поинтересовалась я.
Вместо ответа парень выразительно глянул на меня, как если бы вновь озвучил вопрос о моем умственном состоянии, и с непередаваемым выражением на лице тряхнул цепями. Ну, попытался тряхнуть.
- Нет, сам пришел, - пробормотал он. - Тот гад какие-то штуки пер в своей сумке - как оказалось, очень империи нужные. А я вроде как сосучапником оказался… шут его знает, что это значит, - устало вздохнул он.
- С таким произношением я и сам не возьмусь судить, - пожала я плечами.