- Аведь, точно, - сказал Отто, запрыгнул обратно в окно, быстро нашел свою рубашку, валявшуюся рядом с одной из подушек-панд, и выдернул из кармана плоский сотовый телефон, - …Майор Турофф на связи!
4. Недетские игры с жидким водородом
Спец-департамент Межрегиональной Полиции Страсбурга располагается в здании на набережной Таффель, в трехстах метрах от Кафедрального собора. Такая шутка судьбы. Сейчас в департаменте творился обычный бардак, неизбежно возникающий после очень серьезной оплошности. Панорама выглядела так, что впору снимать фильм про войну. Белизна фасада была незаметна - на всем оседала бурая пыль, а при каждом шаге под ногами хрустело битое стекло. Мигали сигнальные фонари на множестве полицейских машин. Уже и военные на тяжелых джипах подкатили, и интересовались, чего от них в данный момент хотят полицейские власти. На входе в здание у всех визитеров с редкой тщательностью проверяли пропуска или служебные ID. У майора Туроффа ID смотрели трижды: сначала – у внешних ворот, затем – перед лифтом, а затем – на этаже. Ну, вот, наконец-то достигнут малый конференц-зал, куда всех собрали. И, едва войдя, майор с безошибочной точностью угадал: все гораздо хуже, чем казалось минуту назад. Иначе говоря, падение башни Кафедрального собора на головы видных церковных и прочих деятелей (по которым будет объявлен национальный траур), это цветочки. А ягодки…
…Турофф еле-еле успел устроиться рядом со спец-комиссаром Пьером Журбеном, как начальник спец-департамента жандармерии Этьен Кавур постучал ручкой-указкой по председательскому столу (за которым сидели четыре персоны, включая его), и объявил:
- Коллеги! Приготовьтесь работать очень быстро и ответственно. Ситуация абсолютно чрезвычайная. Кроме факта подрыва башни собора, имеется еще один, уже известный большинству из вас, но пока конфиденциальный факт: это захват в заложники всего персонала Совета Европы, Европарламента, и Европейского суда. В этих условиях, мы должны показать свою решимость и свой профессионализм…
- Кавур что, спятил? – прошептал Турофф на ухо Журбену.
- Нет, Отто, - тоже шепотом ответил спец-комиссар, - спятил весь мир.
- Пьер, а по существу?
- По существу, все из-за того, что еще в 1977-м мудаки-архитекторы построили все это общеевропейское шапито на одном речном перекрестке. Ты чувствуешь?
Разумеется, Турофф знал, что все здания комплекса "Пепси-кола" расположены в углах перекрестка, образуемого каналом Рейн-Марна и рекой Иль, зажатой между каменными набережными. Но что имел в виду Журбен, пока было непонятно.
- Пьер, может, объяснишь толком, без истории философии архитектуры?
- Все очень просто. Нашелся псих, который разместил на этом перекрестке, точнее, под мостом Жакуто, что около водосброса, плавучий боезаряд примерно полтораста тонн в тротиловом эквиваленте. Так говорят эксперты.
- Долбать… - тихо выдохнул майор Турофф, - …Кто этот субъект и какие требования?
- Пока, требований три. Первое: выставить оцепление в радиусе 500 и 1500 метров от позиции боезаряда. Второе: начать экстренную эвакуацию в полосе между 500 и 1500 метров. И третье. Не выпускать никого из внутреннего радиуса 500 метров.
- Минутку, Пьер, я не понял тему с внутренним радиусом.
- Я тебе объясню. Все в этом радиусе – заложники. Там тысяч десять общеевропейских чиновников. Может больше. Сегодня ведь начался симпозиум "Новые угрозы миру".
- Так, дай-ка сообразить… Полтораста тонн по тротилу, это какой радиус поражения?
- Точно такой, - сказал Журбен, - 500 метров: гарантированное поражение вне тяжелых железобетонных убежищ. 1000 метров: гарантированное поражение людей вне средних укрытий и бронетехники. 1500 метров - радиус, на котором военным достаточно легких укрытий. Для гражданских я уже рекомендовал эвакуацию из радиуса 2500 метров.
- Вот, дерьмо… А какое взрывное устройство у этого субъекта?
- Это ты, Отто, лучше у экспертов спроси, там мутная история. И сам субъект мутный. Атипический. Он не должен был стать нашим клиентом.
- Пьер, хватит ходить вокруг да около. Назови прямо.
- Называю. Доктор физхимии и полярный исследователь Мартин Гюискар, 47 лет. На данный момент работает здесь в Университете и в компании "Eho-Total", венчурном экологически-ориентированном энергетическом предприятии супер-холдинга "Total".
- Блин! Тогда с чего вдруг его потянуло на терроризм?
- Вот это, - сказал Журбен, - ты у него и спросишь.
- Что? Я? Меня хотят назначить к нему переговорщиком?
- Считай, уже назначили, - ответил спец-комиссар. И это было правдой.
…
Начальник спец-департамента жандармерии Этьен Кавур болтал почти час, причем без всякого толка. Просто потерянное время. В конце он сделал объявления, назначив трех контактных лиц: Отто Туроффа – переговорщиком, затем, какого-то парижанина Жиля Вердена из спецслужбы "Сюртэ" - куратором операции, и (нехороший сюрприз) Юлиус Лампардус, секретарь кардинала-директора CDF (Конгрегации Вероучения) назначался дублирующим переговорщиком. Оказывается, Юлиус Лампардус был еще и офицером жандармерии - по совместительству. Хотя, он выглядел спортивным мужчиной, но для опытного наблюдателя не составляло труда определить, что Лампардус - "кабинетный ботаник". Верден, агент "Сюртэ", напротив, в кабинетах не сидел, а вероятно, принимал участие в нескольких военных кампаниях. "Ладно, разберемся в деле"… - решил Отто Турофф, и объявил собрание контактной группы для обсуждения тактики.
- Значит так, - начал он, - у меня есть правило: в контактной группе все называют друг друга просто по имени. Нет возражений? Отлично. Клод, ты включен в группу, значит, вероятно, силовая команда у нас из "Сюртэ". Так?
- Да, Отто, - подтвердил Клод Верден.
- Значит так. Свяжись с ними, и скажи, чтоб не трогались с места до моего приказа.
- Ясно, Отто. Исполнять?
- Исполняй, Клод, - сказал Турофф, и повернулся к Лампардусу, - значит так, Юлиус. Необходимо понять, в какой области оперативной работы ты специализируешься.
- Я занимаюсь расследованиями и аналитическими отчетами. Я полагал, Отто, что ты догадался об этом, исходя из нашей переписки. Я видел твое имя в рассылках.
- Догадки – догадками, Юлиус, а мне надо знать точно. Теперь все ясно. Твоя задача: наблюдать за исследованием объектов на месте инцидента с Кафедральным собором. Немедленно сообщай мне, если там обнаружится что-то необычное.
- Но, - возразил секретарь CDF, - я должен быть твоим дублером на переговорах.
- Ты, - ответил Турофф, - в моей группе. Здесь я решаю, какую задачу кто выполняет. Кроме того, в любом случае, я начну не с переговоров, а с опроса коллег Гюискара.
- Пусть будет так, - неохотно согласился Лампардус.
- Отто, - окликнул агент "Сюртэ", - я поговорил с командиром силовой команды. Это адекватный парень. Можешь быть уверен: он понимает, что такое ждать приказа.
- Отлично, - Турофф кивнул, - теперь, Клод, твоя задача отслеживать действия обоих периметров оцепления. Я должен каждые четверть часа знать, что они делают, и что в центральном круге, где объекты с заложниками.
- Ясно. Исполнять?
- Да. Встретимся через полтора часа, здесь же. Если что – я буду у эксперта-ученого в Университете, в лаборатории водородной энергетики. Это тут недалеко.
…
Эксперт-ученый, доктор Жорж Лебен, директор той лаборатории, где работал Мартин Гюискар, в данный момент выглядел растерянным, и, кажется, боялся разговора.
- Что-то не так, доктор Лебен? – спросил Турофф после первого обмена фразами.
- Не хочу вам врать, офицер, - ответил эксперт, - скажу без протокола: тут все не так.
- Давайте пойдем по порядку, - предложил майор, - над чем работал Гюискар, скажем, последний месяц?
- Он работал по магнитным термотрансмиттерам на мобильных емкостях для жидкого водорода. Чтобы удержать водород в виде жидкости, нужна температура минус 250 по Цельсию. Чтобы стабилизировать такую температуру на каком-то мобильном объекте, требуется очень компактный тепловой насос. Например, тепловой насос на принципе теплового баланса магнитного гистерезиса. Это посложнее, чем морозилка для пищи.
- Я догадываюсь, доктор Лебен. Значит, Гюискар занимался охлаждением водорода. А какие-нибудь другие темы у него были? Что-нибудь взрывчатое, например?
- Водород весьма взрывчат в смеси с воздухом, - заметил эксперт.
- Я понимаю, - Отто кивнул, - но я сейчас имею в виду обычную взрывчатку.
- Да. Гюискар вместе с доктором Нагуми занимался металлическим водородом. Они в значительной мере уточнили ситуацию, исследованную в США доктором Неллисом в конце прошлого века. Гюискар и Нагуми доказали, что даже нескольких микросекунд достаточно для появления пикточастиц металлической фазы в жидком водороде, при давлении 2 миллиона атмосфер. В природе водород переходит в металлическую фазу в ядрах планет-гигантов, таких как Юпитер и Сатурн. А у нас на Земле это сложнее.
- Минутку, доктор Лебен, при чем тут металлический водород?
- Это было своего рода научное завещание Карины, жены доктора Гюискара. Конечно, формального завещания не было. Она погибла внезапно, в авиакатастрофе Transas-722, возможно, вы помните, но работу с доктором Нагуми начала именно Карина Гюискар.
- Доктор Лебен, прошу прощения, но я спрашивал про взрывчатку.
- А я разве не ответил? - удивился эксперт, но через секунду сокрушенно хлопнул себя ладонью по лбу, - Черт! Для меня это очевидно, но не для вас же. Дело в том, что такие давления создаются путем управляемого взрыва. Схема следующая. Капсула с жидким водородом окружается композитной сферой, поверхность которой обкладывается очень точно рассчитанным и синхронизированным ансамблем из брусков гексогена.
- Гексогена? – переспросил Отто Турофф.
- Да. Это дешевое удобное вещество. Университетская лаборатория имеет лицензию.
Майор Турофф выразительно поднял руки в знак того, что никаких претензий нет.
- Все нормально, доктор Лебен. Я лишь хотел разобраться, откуда у доктора Гюискара появился гексоген и глубокие познания во взрывной инженерии. Осталось понять два дополнительных обстоятельства. Откуда у него гексоген в таком диком количестве, и почему вообще у него возникла идея заняться терроризмом?
- О каких диких количествах гексогена вы говорите? – снова удивился эксперт, - я уже объяснил все мсье Журбену. У нас со склада пропало около полтонны. Тогда, как сказал Журбен, понятно, откуда взрывчатка у террориста на Ротонде, и откуда та взрывчатка, которой разрушен Кафедральный собор.
- Доктор Лебен, но вы говорите про полтонны, а я спросил про 150 тонн взрывчатки, которые на объекте у перекрестка канала Рейн-Марна и реки Иль.
- Но, офицер, - опять удивился эксперт, - там же нет гексогена. Там просто водород.
- Что-что? – переспросил Отто Турофф.
- Это же просто, - сказал Жорж Лебен, - и я это уже объяснял мсье Журбену. В нашей лаборатории невозможно генерировать нужные количества водорода, и мы получаем водород по кооперации из Экспериментальной фабрики Экотоплива в Кольмаре. Этот городок, Кольмар, в 40 милях от Страсбурга, вверх по Рейну.
- Знаю, я местный вообще-то, - сказал Турофф, - но я не понял: при чем тут водород?
Ученый-эксперт развел руками, удивляясь недогадливости майора.
- Это же элементарно. Мы перевозим водород на специально разработанном аквабусе-криотанкере. Это 15-метровой кораблик с 80-кубовой цистерной-суперфризером. Для перевозки по шоссе или по железной дороге нам пришлось бы получать очень сложный сертификат огнезащиты, а для водных путей требования закона гораздо мягче. Аквабус-криотанкер принимает 5 тонн водорода. Возможно, вы знаете, что плотность жидкого водорода в десять раз ниже, чем у бензина, поэтому требуется такая большая емкость.
- Доктор Лебен, вы опять куда-то свернули. Я ведь спросил про 150 тонн взрывчатки.
- Так, я про это и рассказываю, офицер! Обычно на аквабусе-криотанкере экипаж два человека: водитель и научный экспедитор. Так спокойнее. И в этот раз экспедитором вызвался доктор Гюискар. Ничего необычного тут нет, он любит бывать в Кольмаре и, кстати, я тоже люблю. Это один из самых очаровательных малых городов в мире.
- Я с вами согласен, доктор Лебен, но давайте ближе к делу.
- Мы почти добрались, - сообщил эксперт, - внимание! Когда сегодня утром Гюискар и Бюффе, это водитель, пришли из Кольмара в Страсбург, то Гюискар высадил Бюффе у восточной окраины, поближе к дому, и сказал, что сам приведет аквабус к служебному причалу. Это тоже обычная практика. Но на этот раз Гюискар не пошел к причалу. Он остановился под мостом Жакуто, у водосброса, и стал угрожать взрывом.
- Извините, доктор Лебен, я что-то упустил. Где 150 тонн взрывчатки?
- Офицер, это же элементарно! Энергия сгорания одного кило водорода равна энергии взрыва 30 кило тротила. Умножим 5 тонн на 30 и получим искомые 150 тонн.
Отто Турофф сделал отрицающий жест ладонью.
- Возможно, доктор Лебен, я не очень разбираюсь в науке, но разницу между взрывом и горением понимаю неплохо. Все дело в мгновенной реакции сгорания, не так ли? Если вспыхнул автомобиль с полста литрами бензина в баке, это не значит, что будет взрыв с эквивалентом 1000 фунтов тротила, как получалось бы просто по тепловыделению!
- Офицер, а вы слышали про топливные бомбы? – спросил ученый-эксперт.
- Конечно, я слышал. И видел. Но такая бомба – не просто бак с топливом. У нее особое устройство: превзрыватель, распыляющий топливо. Только тогда получается мгновенное взрывное сгорание в объеме, или, как говорят спецы "эффект объемного взрыва".
- Приятно иметь дело с понимающим человеком! - преувеличенно-радостно воскликнул Жорж Лебен, и майор Турофф понял: вот тема, которую ученый-эксперт хотел обойти. Соответственно, Турофф не собирался позволять ему этот обходный маневр.
- Итак, доктор Лебен: есть ли превзрыватель на вашем аквабусе-криотанкере?
- С жидким водородом, - ответил эксперт, - процесс в этом плане намного проще, чем с другими веществами. Водород крайне летуч, и взрывается в очень широком диапазоне концентраций смеси с воздухом.
- Но, - твердо сказал Турофф, - даже если процесс проще, превзрыватель, все же, нужен. Поэтому, я снова спрашиваю: есть ли превзрыватель на вашем аквабусе-криотанкере?
Жорж Лебен тяжело вздохнул, помассировал ладонями щеки, и тихо пробурчал:
- Теоретически, такая возможность предусмотрена дизайном.
- Теоретически? – переспросил Турофф.
- Да, теоретически. Ведь у нас даже в мыслях не было активировать это устройство.
- Короче, оно там есть, - припечатал майор, - и вопрос: какого черта оно там есть?
- Мне так не хотелось об этом говорить, - тоскливо признался Лебен, - но, видимо, мне придется. Вы, наверное, уже знаете, что Мартин Гюискар работает не только в нашем университете, но и в компании "Eho-Total". И, он взял там для университета работу из военной тематики. На флоте есть такая проблема: тесты живучести корабля в условиях атомной атаки. А поскольку ядерные взрывы под мораторием, приходится изобретать имитации поражающих факторов. Это была работа по имитации ударной волны. Нам переслали для первого шага те решения, которые в ходу на флоте янки. Но это просто варварство! Они грузят на баржу сто, двести или пятьсот тонн тротила либо амматола, выводят баржу в заданную точку моря в зоне учений, и взрывают.
- Это так по-американски, - съязвил Турофф, - расчет тротилового эквивалента взрыва выполняется путем переписывания упаковочного листа баржи в тактический журнал.
- Примерно так, - доктор Лебен нерешительно улыбнулся, - иногда американцы своей простотой натурально шокируют. У нас иначе. Нам требовалось найти метод, чтобы не тратить гору денег на каждый тест, и не травить море продуктами взрыва. У Мартина Гюискара такой метод уже заранее был в голове. Мы успешно выполнили работу, нас поздравлял замминистра обороны, а один аквабус-криотанкер нам оставили в качестве транспорта для научных целей. Конечно, мы демонтировали цепи превзрывателя…
…Майор Турофф прервал продолжение, резко и звонко хлопнув в ладоши.
- Все ясно. Вы демонтировали цепи, а доктор Гюискар смонтировал их обратно. Это, я полагаю, не доставило ему сложностей, раз он сам автор проекта.
- Боюсь, офицер, что так и есть.
- Да, доктор Лебен. А теперь я хочу, чтобы между нами была достаточная ясность. По юридическим канонам, вы не виноваты в этой ситуации. И, даже если доктор Гюискар нажмет кнопку, отправив на небо Евросовет, Европарламент и все остальное, включая десять или пятнадцать тысяч человек обслуги, вы все равно юридически невиновны, и любой грамотный адвокат докажет это. Но, психологически вам будет нелегко.
- Еще бы, - буркнул эксперт-ученый, - а к чему вы это?
- К тому, доктор Лебен, что мне предстоит вести переговоры с Мартином Гюискаром, который держит палец на кнопке. Одна моя ошибка, и… Значит, мне нельзя ошибаться. Поэтому, я должен знать все возможное о мотивах Гюискара. Он ведь не террорист по психотипу. Только что-то очень серьезное могло толкнуть его на такой поступок. Это невозможно было не заметить, если вы с ним достаточно близко общались по работе.
- А… - нерешительно предложил Лебен, - …Что, если тихо эвакуировать всех людей?
- Не получится! - твердо сказал майор, - В этом долбанном евро-шапито понаставлена прорва web-камер. И еще прорва web-камер вокруг этих кварталов. Гюискар запросто может посмотреть любой участок через Интернет. А если отключить ему связь, то он нажмет кнопку немедленно. Он это обещал, и я ему верю. Не только я. Штаб операции согласился на его условия о двух кольцах оцепления. Сейчас военные спешно выводят жителей из кольца 500 - 1500 метров, и полностью блокируют выход из 500-метрового внутреннего круга. Примерно через час я поеду на переговоры. Мне нужны данные.
Жорж Лебен нервно поиграл лицевыми мышцами и побарабанил пальцами по столу.
- Офицер, скажите, вам известно о трансантарктическом переходе Гюискара?
- Только в общих чертах, - ответил Турофф, - я читал, что это была безумная авантюра: пересечь Антарктиду по печально знаменитому Имперскому маршруту Шеклтона: 3000 километров от моря Лазарева на южном краю Атлантики до вулкана Эребус со стороны Новой Зеландии. Это в одиночку на гаджете вроде моторной тыквы с двумя педалями.
- Да, это была безумная авантюра, - согласился Лебен, - но Гюискар сделал это: прошел маршрут Шеклтона за три месяца: пересек Антарктиду, на сфероллере, оставив вымпел компании "Eho-Total" на Южном полюсе. Такой он человек, понимаете?
- Понимаю. А к чему вы припомнили эту полярную одиссею Гюискара?
- Я пытаюсь помочь вам, офицер. Вы говорите: нужны данные о том, почему Гюискар занялся терроризмом. Я не психолог, но мне кажется, что Гюискар растерялся, что ли.
- Растерялся? – переспросил Турофф.
- Да. Ведь в октябре прошлого года он уезжал из одной Европы, а в феврале этого года вернулся в уже несколько другую Европу. Вы понимаете?