- В региональном кризисном штабе, - ответил Шамбо, - есть люди, которые могут это обсудить, принять рациональные решения, и начать исполнение. А моя задача: понять, какими еще сюрпризами нас может неприятно удивить этот террорист.
- И поэтому ты здесь, Ив-Анри?
- Да, Отто, в частности – поэтому. Ты единственный, кто с ним близко общался. Никто сегодня лучше тебя не ответит на вопросы: почему он это делает и что ему надо?
- Ну, допустим, я отвечу. И что? Легче тебе станет?
- Ты можешь не только ответить, - сказал Шамбо.
- А-а! Ты намекаешь, будто, я могу уговорить Гюискара не нажимать кнопку. Кто тебе наплел такое, интересно знать?
Отставной полковник хлебнул яблочного самогона, почесал в затылке и произнес:
- Ладно. Мне это наплел кардинал из инквизиции, в смысле из CDF. Что дальше?
- Дальше все логично, - сказал Турофф, - сотрудники инквизиции, очень амбициозные дилетанты, построили ошибочный психологический портрет террориста. Он, будто бы, хрупкий шизоидный субъект, не способный пережить личную трагедию, но ищущий не мести, а лишь утешения, и испытывающий подсознательный страх перед насилием.
- А на самом деле? – спросил Шамбо.
- На самом деле, - продолжил Турофф, - верно то, что Гюискар - шизоидный субъект, не способный пережить личную трагедию, но ищущий не мести.
- Так! – Шамбо щелкнул пальцами, - Гюискар ищет не мести, но и не утешения. Да?
- Да, - Турофф кивнул.
- Ну, хорошо, Отто, и чего же он ищет?
- Ничего, Ив-Анри. Этот субъект ничего не ищет. Он чувствует себя демоном кармы, и выполняет предназначение. Гюискар уверен, что его роль: перевести Европу с рельсов небытия постмодернизма-Д на рельсы расширенного бытия постмодернизма-Ф.
- Тысяча чертей… - Шамбо снова почесал в затылке, - …Что значит эта абракадабра?
Майор Турофф развел руками.
- Извини, Ив-Анри, но тебе лучше посмотреть это в философской энциклопедии. Я тут некомпетентен, и я не дослушал лекцию доктора Гюискара.
- Ладно, - бывший полковник кивнул, - я загляну в философскую энциклопедию. Но ты бы, наверное, мог сообщить мне какие-то практические выводы, что ли.
- Практические выводы таковы, - сказал Турофф, - у этого террориста нет тормозов по отношению к насилию. Он считает, что сейчас европейцы вовсе не обладают бытием и являются чем-то вроде персонажей компьютерных игр. Для Гюискара, таким образом, этически и эмоционально безразлично количество жертв. Хоть миллион. И он играет с общеевропейским истеблишментом, как кошка с мышками. В финале он убьет их. Это безусловно. Если можно как-то помешать ему, то не путем переговоров и убеждения, а только чисто технически. Точечный ракетный удар, или что-либо подобное. Но такие фокусы не по моей специальности. Поговори с экспертами по оружию Hi-Tech.
Отставной полковник скривился и покачал головой.
- Эксперты по оружию не дают гарантий. При точечном ракетном ударе, водородный криотанкер может взорваться по схеме объемного взрыва. Так что это отпадет.
- Что ж, - сказал Турофф, - в таком случае, коллектив главных евро-клоунов обречен, и единственное, что можно сделать, это не дать Гюискару повода убить кого-то еще, или взорвать что-то еще. У него же в распоряжении не только этот маленький криотанкер.
- А что еще? – спросил Шамбо.
- Не знаю, Ив-Анри. Наведи справки в компании "Eho-Total". Доктор Гюискар что-то разрабатывал для них по технологиям двойного назначения.
- Понятно… - Шамбо вздохнул, - …Что нужно делать, чтобы не дать повода?
Майор Турофф аккуратно сложил на столе крест из двух ножей и пояснил:
- CDF пытается воздействовать на Гюискара методом контр-заложников. Но, это лишь мотивирует его к расширению террора. Для него это вроде сигнала: "ужас нагнетается недостаточно, враг не сложил оружие, значит, давление надо усилить". Чтобы не дать повода к новым терактам, надо прекратить эти игры CDF. Незаконные игры, кстати.
- Легко сказать, - отозвался полковник, - пойми: формально этих игр нет, а CDF просто церковная организация, у нее обычная легальная частная охрана объектов, не более.
- Эй, - встряла Лоис, - давно ли церковный гитлерюгенд стал легальной охраной?
- Мадмуазель, - сказал Шамбо, - я сейчас имел в виду именно легальную частную охрану церквей. А ты, видимо, говоришь про клуб байкеров "Ангелы Чистилища".
- Да, именно про них.
- Так вот, мадмуазель, формально, "Ангелы Чистилища" это независимая общественная организация, не связанная ни с церковью, ни с политическими партиями.
- Правда? - ехидно переспросила девушка-фурри, - А почему тогда церковь и "народная фракция" всегда защищают "Ангелов Чистилища"? Давай, Ив-Анри, ты спросишь Отто, офицера полиции: почему "Ангелов Чистилища" не арестовывают за погромы, и почему позволяют им кататься с заряженными американскими полицейскими револьверами?
- Остынь, я на твоей стороне, - ответил полковник (точнее, региональный министр).
Девушка-фурри недоверчиво фыркнула:
- Откуда тебе знать, какая сторона моя?
- Так у тебя это на лбу написано, - бестактно ответил Шамбо и, не дожидаясь ответной бестактности, добавил, - не составит труда доказать "Ангелы Чистилища" это банда, но требуется больше. Требуется, чтобы это выглядело террористической организацией.
- Что-то я тебя не поняла, - призналась Лоис.
- Ничего страшного, мадмуазель, сейчас главное, чтобы Отто понял.
- Я начинаю понимать, - откликнулся Отто Турофф, - ты хочешь использовать армию.
- Да, а конкретно: Иностранный легион, - уточнил полковник.
- Хм… А ты не боишься чрезмерной жесткости?
- Не боюсь.
- Ладно, - сказал Турофф, - а от меня чего надо?
- Мне нужна помощь твоего клиента. Ганнибала, как у вас говорят.
- Хм… Ив-Анри, а ты не забыл, что я отстранен?
- В том-то и дело, Отто, что ты отстранен. Ты не подставишься, если дашь маленькую конфиденциальную рекомендацию старому боевому товарищу.
С этими словами, Ив-Анри Шамбо извлек из кармана простейший электронный блокнот (такие продаются в газетных киосках за пятерку евро), и толкнул через стол к Туроффу. Задачу Отто уловил сразу. Она была предельно ясной и предельно циничной. Кто-то из сотрудников Шамбо имел возможность негласно выйти на доктора Гюискара. Все, что требовалось: это ключевые ремарки, которые бы подвигли Гюискара на определенную постановку вопроса в "третьем раунде" смертельной игры с евро-функционерами. Это банальный сценарий: Гюискар спросит, участвовали ли "Ангелы Чистилища" в серии нелегальных зачисток среди "анти-христианских молодежных движений" и редакций "сетевых изданий, порочащих христианские корни Европы". Евро-функционеры дадут честный ответ (они уже достаточно запуганы), а дальше… Дальше все пойдет согласно особому разделу закона Ван дер Бима, касающемуся процедуры нейтрализации клубов, практикующих религиозный терроризм. В законе имелись в виду мусульманские (или точнее салафитские клубы), но в тексте такое прямо не написано. А это значит: любые молодежные клубы, подпадающие под определение. Вот такой поворот юстиции…
…Турофф согласился, даже не раздумывая. Взяв электронный блокнот, он почти что автоматически напечатал пять фраз, которые точно направят доктора Гюискара в ту сторону, что требуется. Турофф внимательно перечитал написанное, отредактировал несколько не совсем удачных слов, и вернул Шамбо маленький гаджет, ставший, как нетрудно догадаться, смертельным информационно-социальным оружием.
- О! – произнес полковник, быстро пробежав глазами текст, - Это даже больше, чем я мыслил в мечтах. Так, значит, это "Ангелы" нейтрализовали дочку Гюискара?
- Тебе же важно не это, - сказал Турофф, - тебе важно, что подумает Гюискар.
- Да, - подтвердил Шамбо, и встал из-за стола, - ну, друзья, мне было просто чертовски приятно выпить с вами по глоточку. А сейчас извините: боевой рожок зовет.
8. Утро последнего дня весны. Телемост
Просыпаться под звуки Марсельезы – в этом что-то есть!
Aux armes citoyens!
Formez vos bataillons!
Marchons, marchons!
Qu'un sang impur abreuve nos sillons!
Que veut cette horde d'esclaves,
De traitres, de rois conjures?..
К оружию, граждане!
Стройтесь в батальоны!
Марш, марш!
Пусть нечистая кровь пропитает наши поля!
Что это за орда рабов, предателей
И королей-заговорщиков?..
Еще несколько минут Отто Турофф, уже открыв глаза, просто лежал, заложив руки за голову, и слушал. Судя по комментариям диктора, иногда вплетавшимся в фон текста Марсельезы, это TV транслировало эвакуацию жителей из микрорайона малоэтажной застройки между проспектом Левант и площадью Бордо.
Телевизор работал на кухне и, похоже, что Лоис Грюн готовила завтрак, периодически позвякивая посудой и иногда подпевая.
Нечасто в доме у майора Туроффа кто-то кроме него готовил завтрак. Вообще, обычно получалось так, что майор зависал у своих почти случайных, или не совсем случайных знакомых женского пола. А к себе он приглашал их лишь в исключительных случаях, и готовил в таких исключительных случаях строго сам. Но тут вот такое приключилось...
…Отто встал, накинул на плечи полотенце, и тихо прокрался на кухню.
О-о! Достойная картина.
Девушка-фурри, одетая только в фартучек в виде обнимающейся панды, колдовала над столом, заваленном разноцветными овощами и фруктами, нарезанными кубиками либо дольками, видимо, исходя из ее персонального эстетического вкуса. На углу стола уже дожидались своего часа баллон сбитых сливок и коробка мелко натертого шоколада.
- Обалдеть! – искренне констатировал майор.
- Hi! - лаконично поприветствовала Лоис, и повернулась, подставив щеку для поцелуя.
Чмок! Поцелуй состоялся.
- Мне у тебя нравится! - объявила она, - Только не пугайся! Ты помнишь: завтра я уже улетаю, поэтому твоей свободе не грозит то ужасное, что обычно связано с женщиной, хозяйничающей по утрам на кухне.
- Ты сама придумала такую тираду? – спросил он.
- Не совсем сама. Большую часть я прочла на блоге у философа из Монреаля. Его зовут Ромеро Ре, и он будет выступать в телемосте сразу после эвакуационного репортажа. В общем, у меня план: мы смешаем огромный завтрак из всего вот этого с шоколадом и сбитыми сливками, нальем в большой кувшин сангрию пополам с яблочным соком, будем валяться в гостиной на большом ковре, и жрать на фоне телемоста. Что скажешь?
- Нормально, - согласился он, - а кстати, откуда столько овощефруктовой продукции?
- А! Это я рано утром забежала в мини-супермаркет, который тут в соседнем дворе, и похватала все, что мне понравилось. Кстати, персонал там - уроды христианские. Они пытались не пустить меня в торговый зал вот в этом симпатичном халатике-панде.
С этими словами, Лоис Грюн покрутилась туда-сюда, чтобы Отто Турофф мог оценить эстетику этого предмета одежды.
- По-моему, - заметил он, - это не халат, а фартучек.
- Фартучек, - пояснила она, - это дизайн-стиль, а халатик, это функция.
- Странно, - сказал майор, - что тебя все-таки пустили туда в этой функции.
- Честно говоря, пришлось их припугнуть, - призналась она, - я сказала, что если мне придется сейчас уйти, то когда наши войдут в город, я уж позабочусь, чтобы персонал конкретно этого мини-супермаркета внесли в проскрипции.
- В какие, на хрен, проскрипции?
- Ну, про это сегодня в таблоидах. Христианских активистов сгонят в концлагеря, как коммунистов при Гитлере, и как исламистов в январе. Многие верят. Эти испугались и сделали мне дисконтную карту, чтоб я не ябедничала нашим. Вот, держи, пригодится.
Девушка-фурри вытащила из кармашка фартука карточку и протянула ему. Турофф с любопытством покрутил в руке яркий пластиковый прямоугольник.
- Ну, ты даешь прикурить. А если бы они вызвали полицию за угрозы и все прочее?
- Они попробовали, - Лоис Грюн хихикнула, - знал бы ты, Отто, куда теперь посылают жалобщиков на оскорбление общественной морали и на угрозы против христиан. Они здорово удивились, и резко поняли, что никто им, козлам, теперь не поможет!
- Дела… - задумчиво пробормотал майор Турофф, и положил карточку в специальный прозрачный бокс для дисконтных штучек, висящий на магните на холодильнике, - …А, кстати, кто такие "наши", которые войдут в город?
- Сатанисты, - пояснила она, - если интересны детали, то читай сайт "Yellow tram".
- О, черт, какая чушь! Люди совсем отупели, похоже…
- Ты, - предложила девушка-фурри, - взгляни с их точки зрения. Кафедральный собор взорван. Колледж церковного права взорван. С вечера горит нефть на Рейне. Городом управляет анти-христианский террорист, сидящий на бомбе около Дворца Европы. У среднего тупого бюргера и так мозги были набок из-за TV-кретинизма, а тут - такое.
- Аргумент, - согласился Турофф.
- Железный аргумент, - сказала она, и глянула на экран, - Ага! Уже заставка телемоста! Давай, быстро смешаем фрукты-овощи и притащим в гостиную! Сейчас повеселимся!
…
Бывают телемосты, наблюдая за которыми действительно можно веселиться, даже если заявлена серьезная тема. Но (как сразу понял майор Турофф) этот телемост "Церковь и общество: поиск равновесия" совсем из другой категории. Из-за некой странной шутки истории, сегодня на виртуальной арене начинался бой, от которого многое зависело. В первые же минуты определились два главных гладиатора:
Кардинал Жозеф Бриссеран, глава CDF (Конгрегация Вероучения).
Ромеро Ре, профессор философии истории Университета Лаврентид (Монреаль).
Бриссеран и Ре были примерно одного возраста - около 55 лет, но на этом их сходство заканчивалось. Кардинал полностью соответствовал своей роли – продуманный имидж, сочетающий церковные и светские элементы в гармоничной пропорции. А профессор, кажется, даже не задумывался об имидже, и выглядел так, будто зашел в телестудию на чашку чая, после какой-нибудь прогулки по лесопарку в компании студентов.
Первое слово досталось кардиналу, и он умело занялся превентивной нейтрализацией вероятных будущих доводов оппонента. Он посетовал, что Конгрегацию Вероучения в некоторых СМИ называют "инквизицией", и журналисты вкладывают в это название ненависть, заряд которой был сформирован псевдо-историческими фильмами ужасов. Кардинал Бриссеран напомнил, что вчера погибли более двухсот юных абитуриентов колледжа Церковного права, за которыми точно не было никакой вины. Погиб также офицер Лампардус - при попытке спасти более десяти тысяч заложников, захваченных террористом. Позволительно ли после таких событий утверждать, будто Конгрегация вероучения - это жестокое объединение, действующее "в духе плащей и кинжалов"? И, продолжая тему терроризма, кардинал напомнил, что, начиная с прошлого года, усилия Конгрегации были направлены на борьбу с терроризмом, более конкретно: с исламским терроризмом, который за прошедшие четверть века стал бичом Европы. А виновником эпидемии исламистской чумы была антирелигиозная политика отрицания христианских корней цивилизации. Эта политика, проводившаяся с 1990-х годов, привела к тому, что настоящие европейцы стали считаться людьми второго сорта в собственных странах.
Жозеф Бриссеран конспективно-кратко (но не жалея эмоциональных красок) напомнил некоторые особенности "эры толерантности и религиозно-культурного плюрализма", а именно: шариатские районы в европейских столицах, регулярные демонстрации толп с плакатами "Ислам будет править миром". Репрессии по отношению к не мусульманам, убийства журналистов, нелояльных к исламу. Изнасилования европейских женщин, не принимающих мусульманский dress-code. И бездействие властей под напевы о равном уважении ко всем религиям. В середине этого спича, Кардинал напомнил: все свинство, перечисленное выше, происходило за счет повышения налогов с европейцев, тогда как большинство мусульман с многочисленным приплодом, жили на социальное пособие. Теперь, как отметил глава CDF, когда церковь, возглавив освободительное движение, помогла народам Европы сбросить исламское ярмо, есть силы, которые, прикрываясь лозунгами (опять!) религиозной свободы, хотят вернуть это ярмо обратно. И эти силы (аналогично исламистам) действуют методом террора. Разумному – достаточно чтобы разобраться, кто есть кто. Вот такими словами Бриссеран закончил свой спич.
Очередь была за Ромеро Ре, франко-канадским профессором философии истории.
Он не стал подробно разбирать тезисы кардинала, но с иронией отметил: почти все, что сейчас прозвучало, мы уже слышали вчера, когда высшие евро-функционеры, взятые в заложники в общеевропейском административном комплексе, делали первую попытку правдиво ответить на вопрос: как же произошло "освободительное движение народов Европы против мусульманского ига"? Теперь идет уже третья попытка, и ее развитие нетрудно увидеть – она транслируется online по другому каналу параллельно с нашим телемостом. И вот, в ходе уточнений, выяснилось, что народ в этом "освободительном движении" был почти не при чем. Только на первом этапе (перед введением в январе известного закона Ван дер Бима), по всем каналам TV была проведена ураганная PR-обработка ради соблюдения демократических приличий (слушайте волю народа!). Как известно из европейской истории, даже при скромном СМИ-потенциале 1930-х годов, правительства могли всего-то за несколько месяцев привить большинству обывателей страстную любовь фашизму, и жгучую ненависть к коммунизму. Или наоборот.
Затем профессор Ре предложил мысленно представить себе отрезок истории от 1930-х (преддверья Второй Мировой войны) до настоящего момента (глобализации за гранью здравого смысла), и подумать: что такое воля народа? Существует ли она вообще? Мы можем проследить, как СМИ примерно 20 раз проводили "перемагничивание" мозгов европейцев, прикладывая к ним сильнейшее информационное поле: фальшивый образ реальности, сваренный на какой-то политической кухне. В результате, общественное сознание оказалось поражено индуцированным психозом с галлюцинаторным бредом.
Типичный обыватель-европеец живет наполовину в телевизоре, уже почти ничего не понимая в объективной реальности. Впору спросить: существует ли он вообще, этот европеец, или он уже сам стал TV-иллюзией, лишенной собственного бытия?
Здесь философ сделал паузу, улыбнулся и выразительно приложил ладони к ушам.
Через несколько секунд он пояснил этот свой жест, сказав, что уже мысленно слышит обвинения в поддержке террориста Гюискара. Ведь Гюискар заявил, будто, мол, нет у типичных нынешних европейцев собственного бытия. Говорящие куклы, продукт TV-конвейера, они не имеют никаких прав, у них нет даже права на то, чтобы жить, и это элементарно доказывается логическими построениями Гюискара. Но, обвинять меня в возникновении таких построений так же нелепо, как обвинять астронома в появлении астероидов, опасных для Земли. Астроном может рассчитать траекторию астероида, а философ может увидеть траекторию политического концепта. В случае Гюискара, это именно политический концепт, а не просто казус индивидуального сознания. И теракт Гюискара, это не выходка одиночки, а фаза плана, реализованная малой группой. Нам известны похожие явления в истории анархизма начиная с середины XIX века…
Профессор Ре подчеркнул переход очередной паузой.