– Под какую Ольгу Ивановну – старшую или младшую? – попросила уточнить Зиночка, молодящаяся особа из Отдела межбанковских сношений. Вопрос был к месту – Ольгами Ивановнами звали и супругу покойного, и его дочку. Обе Ольги Ивановны, в почти одинаковых черных нарядах, скорбно стояли у разверстой могилы и, утирая слезы, внимали надгробным речам.
– Старшую, естественно, – тут же ответил Петр Иваныч. – Хотя я бы и младшую тоже "пощупал". В смысле, проверил.
– Обе они те еще штучки, – проворчала Марья Николаевна. – Что мамаша, что дочка…
В беседу вступил доселе молчавший молодой человек, которого все звали Вадиком:
– Извините, Петр Иваныч, но вашу конфиденциальную информацию я сегодня утром слышал по радио. Этот мерзавец ди-джей Гроб уже постарался – расписал во всех подробностях, как Ольга Ивановна "замочила" супруга!
– И как такое возможно! – искренне возмутилась Зиночка. – У нас горе, а они балаган устраивают. Ничего святого!
– А этот Гроб, он что, не боится, что его притянут к суду за клевету? – осторожно заметила Марья Николаевна.
– Да ну что вы, тетя Маша, – Вадик беззаботно рассмеялся, но, вспомнив, где находится, напустил на лицо печально-меланхолическое выражение. – Он всегда что-нибудь такое придумает, что и не подкопаешься. Вот хоть сегодня – сперва наговорил всяких гадостей, а потом добавил, что это лишь одна из версий, и ежели она не оправдается, то мы заранее приносим самые искренние извинения. Ну как такого в суд потащишь?
– А как же журналистская этика? – наивно возмутилась Марья Николаевна.
– Чья, простите, этика? – переспросил Вадик с таким видом, что продолжать эту тему никому уже не хотелось.
– Ольга Ивановна или нет, но кто-то наверняка помог нашему Ивану Владимировичу покинуть сей бренный мир, – гнул свое Петр Иваныч. – Иначе бы милиция вчера в банке не крутилась. Да кстати, гляньте туда – нет-нет, чуть правее, возле того черного креста. Не узнаете? Старший инспектор господин Рыжиков собственной персоной. Между прочим, считается в горотделе милиции лучшим сыщиком. Ему всякую мелочевку не поручают! Да и наш доморощенный Пинкертон тоже где-то тут крутится, и тоже явно неспроста…
– Зато Семенова не видно, – отметил Вадик. – Странно, он ведь был ближайшим сподвижником Ивана Владимировича, а на похороны не пришел.
– Удивительная душевная черствость! – всплеснула руками Марья Николаевна. -
Ведь Иван Владимирович его, можно сказать, из грязи поднял и в князи, то есть в люди вывел, а он… Нет, ну это просто ни в какие ворота!
– Друзья мои, вы напрасно катите бочки на Семенова, – охолодил праведный пыл коллег всезнающий Петр Иваныч. – Он не пошел на похороны вовсе не из-за душевной черствости, а потому что должен же кто-то оставаться в банке! Так что
Семенов, можно сказать, пожертвовал собой ради общего дела. К тому же сегодня прибывает делегация наших партнеров из Германии, ее еще Иван Владимирович пригласил. И гостей нужно принять так, чтобы они поняли: хоть капитан и скончался, но корабль уверенно плывет прежним курсом.
– Это уже что-то из Феллини, – не удержался блеснуть эрудицией Вадик.
– Петр Иваныч, а правда, будто Семенов с Ольгой Ивановной… Ну, вы понимаете, – понизила голос Зиночка.
– Вы бы, Зинаида Петровна, уточнили, с какой именно, – хихикнула Марья Николаевна. – Со старшей или младшей. Или с обеими сразу?
Петр Иваныч уже открыл было рот, чтобы удовлетворить неуемное любопытство дам, но тут грянул марш Шопена, и мрачные могильщики стали осторожно опускать гроб в землю. Коллеги подняли огромный венок "Незабвенному Ивану Владимировичу Шушакову от благодарного коллектива", стоявший прислоненным к стволу дуба, и, придав лицам приличествующее выражение, понесли его к свежей могиле, над которой уже понемногу вырастал песчаный холмик.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
СЛЕДСТВИЕ ВЕДЕТ ИНТЕРНЕТ
Войдя в Бизнес-центр, Василий, как обычно по утрам, поинтересовался у Родионыча, нет ли ему чего.
– Есть! – радостно ответил вахтер и протянул Дубову несколько листков с аккуратной распечаткой. – Нет, это не почта, а Маша просила передать. Говорит, получила поздно вечером по Интернету.
Детектив отметил, что на сей раз Родионыч произнес это слово хоть и не без запинки, но правильно.
(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Забытые письма")
Кто не забыл годы своего учения в школе, тот вспомнит, как трудно порою бывало воспринимать материал в конце дня, особенно по таким предметам, как физика или математика.
Но расписание есть расписание, и по расписанию последним, шестым уроком в девятом "А" стояла геометрия. Объясняя сложную теорему, учительница чувствовала, что ребята плохо понимают ее, а главное, даже и не пытаются вникнуть в сущность.
Кое-как завершив урок, она задала домашнее задание, и когда ученики уже запаковывали учебники, тетрадки и линейки в портфели, объявила:
– Завтра первым уроком контрольная по алгебре, так что извольте не опаздывать.
– И, что-то вспомнив, добавила: – А тебя, Сидоров, я попрошу задержаться.
Класс опустел, лишь перед учительским столом переминался с ноги на ногу невысокий паренек в джинсах и вязаном темном свитере. Учительница грозно взглянула на Сидорова, но отчего-то вместо того, чтобы приступить к "внушению", сказала почти миролюбиво:
– Миша, я оценила твое чувство юмора, но прошу тебя по-хорошему – кончай это дело.
– Какое дело? – искренне изумился Миша. – О чем вы, Анна Сергеевна?
"А может, зря я на него бочки качу?" – подумала Анна Сергеевна, однако решила не отступаться:
– А ты не знаешь? Или тебе понравилось бы, если бы тебя каждое утро будили ни свет, ни заря?
– Нет, не понравилось бы, – честно сознался Миша. – Да вы скажите, Анна
Сергеевна, что случилось!
Анна Сергеевна торжественно извлекла из портфеля кассетник.
– Или ты, может быть, еще скажешь, что это не твой голос? – с ехидцей спросила
Анна Сергеевна, когда запись была прослушана до конца.
Сидоров выглядел весьма озадаченным.
– Голос похож, но я вам не звонил, чес-слово! И потом… – Миша чуть смутился.
– Я ведь немного шепелялвлю, а он говорит чисто.
С этим трудно было спорить – дефект речи скрыть куда труднее, чем его сымитировать. Анна Сергеевна даже была рада, что "телефонным хулиганом" оказался не Сидоров: Миша считался одним из лучших учеников девятого "А", хотя собственно математика у него шла с переменным успехом. Но Анна Сергеевна видела, что мальчик старается, просто он по природе принадлежал скорее к "гуманитариям".
– Ну извини, Миша, – вздохнула Анна Сергеевна. – Ошиблась, бывает.
– Анна Сергеевна, по-моему, они, – Миша кивнул в сторону магнитофона, – с кем-то вас перепутали.
– Как так – перепутали? – учительница с удивлением посмотрела на ученика. -
Ты же слышал, как он меня называл: и Анна Сергеевна, и госпожа Глухарева.
– А это, должно быть, другая Анна Сергеевна Глухарева, – подхватил Миша. -
Мне кажется, тут орудует шайка преступников. Они слышали, что есть такая
Анна Сергеевна Глухарева, которая способна им помочь в их темных делишках, но где она живет и как выглядит, не знают, вот по ошибке и вышли на вас.
– Только этого мне еще не хватало, – покачала головой Анна Сергеевна.
– Да что вы, Анна Сергеевна, – все более воодушевлялся Михаил. – Мы же теперь с вами имеем шанс вывести на чистую воду целую банду мошенников. А может быть, и шпионов!
– Ну и как ты собираешься это делать? – улыбнулась Анна Сергеевна. Увлеченность
Миши ее немного развеселила.
– Для начала можно заглянуть в Интернет, – чуть подумав, сказал Миша. – Там все что хотите можно узнать.
Об Интернете у Анны Сергеевны было самое туманное представление и к тому же весьма неблагоприятное – что это, во-первых, рассадник порнографии, а во-вторых, источник зловредных шпаргалок. (На днях "литераторша" Евгения Николаевна рассказывала ей, как поставила двойки половине восьмого "Б" за одинаковые сочинения по "Евгению Онегину", "скатанные" из Интернета). В школе Интернет был только у директора, точнее – у его секретарши, и использовался он почти исключительно для служебной переписки.
– А давай сходим к Тамаре Ивановне, – неожиданно предложила Анна Сергеевна. -
По правде сказать, мне и самой хочется с этим делом разобраться.
Тамара Ивановна оказалась на месте. Правда, Анну Сергеевну и Сидорова к компьютеру она не пустила, но помочь согласилась.
– Для начала вызовите "Яндекс", – попросил Миша. – Это один из лучших поисковиков.
Анна Сергеевна, пристроившись за столом рядом с Тамарой Ивановной, с удивлением наблюдала, как та произвела какие-то манипуляции на клавиатуре, и на экране появилась разноцветная картинка.
– Ну, что искать будем? – обратилась Тамара Ивановна к Мише.
– Анну Сергеевну Глухареву, – спокойно ответил Сидоров. Тамара Ивановна изумленно посмотрела на Анну Сергеевну, та утвердительно кивнула.
Тамара Ивановна набрала в окошечке "Анна Сергеевна Глухарева" и нажала кнопку поиска. Через несколько секунд "Яндекс" выдал результаты.
– Это черный колдун Каширский и некая Анна Сергеевна Глухарева…и что-то говорил, а остальные – воевода Селифан, два почтенного вида упыря, господин
Каширский и Анна Сергеевна Глухарева – внимательно его слушали… – медленно зачитала секретарша. Под этим не очень понятным текстом стояла совсем уж тарабарщина: http://www.lib.ru/RUFANT/ABARINOWA/door.txt.
Женщины удивленно переглянулись, но Миша, кажется, кое-что понял.
Тамара Ивановна зачитала следующую ссылку:
– "Соросовские учителя 2000. С***ая обл. Глухарева Анна Сергеевна".
– Ага, это уже про меня! – Анна Сергеевна, словно малое дитя, захлопала в ладоши. – Надо же, на старости лет в Интернет попала!
– Тамара Ивановна, пожалуйста, покажите первую ссылку, – попросил Миша.
Тамара Ивановна подвела курсор и щелкнула мышью. Тут же на экране появилась надпись большими буквами: "Елизавета Абаринова-Кожухова. Дверь в преисподнюю".
– А-а, так это же библиотека Мошкова! – обрадовался Сидоров. – Раздел отечественной фантастики.
– Как – библиотека? – удивилась учительница.
– Ну, понимаете, Анна Сергеевна, электронная библиотека – это почти то же самое, что и обычная, – попыталась объяснить Тамара Ивановна, – только книги не напечатаны на бумаге, а их нужно читать с экрана.
– И еще – их можно брать, а возвращать не обязательно, – добавил Миша.
– Как это – брать? – не поняла Анна Сергеевна.
– Ну, у вас есть кто-нибудь знакомый, у кого есть компьютер?
– Как же, есть, – вспомнила Глухарева. – У племянницы.
Тамара Ивановна достала из стола дискету:
– Ну вот, я вам запишу – тут как раз на дискету входит, а вы, когда у племянницы окажетесь, то почитаете.
Михаил полез в сумку за дискетой:
– Заодно и мне скопируйте, Тамара Ивановна. Да не беспокойтесь, все проверено
– вирусов нет.
Вскоре Анна Сергеевна и Миша Сидоров уже шли по улице, где вовсю буйствовала весна: с крыш падала капель, в скверах вовсю журчали ручейки, а в кустах оживленно щебетали воробышки. Но учительница и ученик ничего этого не замечали – они обсуждали результаты "яндексовского" поиска.
– По-моему, Миша, в нашем уравнении что-то не сходится, – говорила Анна Сергеевна на языке привычных ей математических понятий. – Получается, что меня спутали с персонажем литературного произведения? Да еще и фантастического.
– Это оттого, Анна Сергеевна, что в уравнении слишком много неизвестных, – возразил Миша. – Я уверен – когда мы прочитаем книгу, то их станет гораздо меньше.
– Хорошо бы, – с сомнением покачала головой Анна Сергеевна. – Только ты пока никому не рассказывай, особенно в школе. Тем более что моя тезка, судя по отрывкам, персонаж весьма… так сказать, весьма спорный.
– Что за вопрос, Анна Сергеевна! Буду молчать, как могила. В смысле, как рыба.
– Ну вот и прекрасно. Тебе, кажется, налево? А мне вперед. – Анна Сергеевна протянула Сидорову руку. – Ну, до завтра. И не забудь про контрольную.
Однако, проводив Мишу взглядом, Анна Сергеевна отправилась не вперед, а, повернув на 180 градусов, пошла в совсем противоположном направлении – туда, где стояла телефонная будка. Отчего-то оглянувшись по сторонам, Анна Сергеевна вошла в будку, достала из сумочки записную книжку, быстро нашла нужный телефон и, еще раз осмотревшись, набрала номер:
– Алло, Вася? Ты меня, конечно, не узнаёшь?
– Ну конечно, не узнаю, Анна Сергеевна, – раздался в трубке приятный мужской голос. – Но тем не менее рад вас слышать. Вы по делу, или просто так, поболтать?
– Просто так, поболтать, – в тон Васе подхватила Глухарева. – А там, глядишь, и дело появится. Ты не очень занят?
– Нет-нет, Анна Сергеевна, сегодня я свободен, как муха в полете, – заверил Вася. – Где вы находитесь?
– На углу Парковой и Космонавтов.
– Очень хорошо. Ждите меня в гастрономе. Через десять минут я к вам подъеду.
Ну, вы помните – у меня синий "Москвич".
Анна Сергеевна положила трубку и вышла из будки. И пока она шла до гастронома, ей казалось, что за ней кто-то пристально следит.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ЛЕСНОЕ СРАЖЕНИЕ
– О чем задумались, служивые? – возвысил голос боярин. – Али забыли призвание свое священное – стоять на защите Народа и Отечества, Царя нашего богоданного и славной царевны, быть оплотом надежным для матерей и отцов своих, жен верных и малых детушек?! Али хотите, недругов лукавых наслушавшись, отдать народ свой на поругание идолищу поганому, кровопийце бессовестному?! Кто еще спасет его, как не вы?
Боярин Андрей закашлялся (все еще давало знать недавнее покушение), но ему на помощь пришла Танюшка. Подскочив к знаменосцу, она вырвала у него из рук хоругвь. Тот от неожиданности чуть не упал, а царевна, высоко подняв хоругвь, крикнула во весь голос:
– Вперед, на врага!
(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Холм демонов")
В лесу наступление весны выглядело не столь явственно, как на городских и деревенских улицах. Но снег уже потемнел, покрылся настом, а сугробы начали заметно оседать. Лесные пташки приветствовали пробуждение природы развеселыми трелями, да и темные елки казались не столь угрюмыми, как зимой.
На лесной поляне, выстроившись в ряд и опираясь на огромные мечи, стояла дюжина рослых парней. Все они были одеты в железные кольчуги и мощные кожаные сапоги – словом, это были настоящие бесстрашные воины, готовые на любые подвиги. И, судя по всему, один из таких подвигов им теперь предстояло совершить.
Вдоль строя, давая указания перед сражением, ходил воевода – невысокий пожилой человек, одетый так же, как и его дружина, только без забрала:
– Значит, так. Пробираемся по лесу, чтобы нас за деревьями не заметили. Или, вернее сказать, заметили как можно позднее. Наша сила – в неожиданности. И не думайте, что это пустяки. Если мы сейчас добьемся успеха и возьмем укрепление в свои руки, то тем самым приблизим победу нашего общего дела. Сегодня – маленькое лесное сражение, а завтра – решительная битва за Белую Пущу. На днях я говорил с самим князем Григорием – он очень на нас надеется. Так и сказал – мол, не будь тебя, мой верный воевода Селифан, и твоих славных ратников, то и меня бы не было. Так неужто ж мы его подведем?
– Не подведем! Все сделаем, что он скажет! – с воодушевлением откликнулись воины. Правда, из-под забрал их голоса звучали глухо, будто из-под земли.
– Ну, тогда с бо… с бесом, – отечески махнул рукой воевода Селифан. – Или нет, пододжите. Я старый вояка и не знаю слов, подходящих к такому случаю. Но, к счастью, с нами Гробослав, и он скажет нам напутствие. Пожалуйста, господин
Гробослав, только не очень шуми, а то враги услышат.
Гробославом звали малоприметного господина в темном длиннополом кафтане, который стоял на краю полянки, тихо беседуя с молодой женщиной, одетой в светлую шубку.
– Иду, иду! – Гробослав поднял лопату для разгребания снега и подбежал к строю.
– Доблестные воины! – начал он свое выступление негромким, но хорошо поставленным голосом. – Страна смотрит на вас, народ смотрит на вас. – Выдержав приличную паузу, Гробослав проговорил с трепетом: – Князь Григорий смотрит на вас!
С этими словами он вскинул вверх лопату, к которой, как выяснилось, был приделан холст с изображением усатого человека в военном кафтане и с остатками волос, зачесанными на лысину. При виде портрета доблестные воины взметнули мечи и, вне всяких сомнений, огласили бы лес приветственными окликами, если бы не воеводин приказ хранить молчание.
– Только вместе мы разгромим врагов, и тогда завтрашний день будет наш! – все более воодушевлялся Гробослав. – А восстановив попранную справедливость, мы построим новый порядок! Если ворог не сдается, его изничтожают! Князь Григорий – наш кормчий! Вперед, за победу нашего общего дела! Учение князя Григория праведно, потому что оно верно!
В таком духе Гробослав распространялся еще некоторое время, пока Селифан, почувствовав, что его ратники уже достаточно "накручены", знаком не попросил его остановиться.
– Ну, вперед! – скомандовал воевода, и воины, рассредоточившись по двое-трое, бесшумно скрылись в зарослях. Немного выждав, Селифан последовал за своими дружинниками.
Гробослав осторожно опустил портрет, почтительно поцеловал изображение князя
Григория в плечико и прислонил лопату к дереву. Затем, пошарив в карманах кафтана, выудил оттуда зажигалку и начатую пачку "Мальборо":
– Не желаете, сударыня Надежда Федоровна?
– Нет-нет, спасибо, господин Гробослав, я не курю, – вежливо, но решительно отказалась сударыня Надежда Федоровна. – Только прошу вас – не зовите меня так официально. Просто Надя.
– Ну что же, Наденька, – Гробослав закурил, – и как вам наши игры на свежем воздухе?
– Очень интересно, – улыбнулась Надежда. – Особенно ваше яркое выступление.
Кстати, где еще я могла слышать ваш голос?
– По радио разве что, – с явной неохотой ответил Гробослав. – Ди-джей Гроб, к вашим услугам.
– А-а, точно, вспомнила! – обрадовалась Надежда Федоровна. – Вы еще высказывали довольно спорные мнения о причинах смерти этого… как его…
– Банкира Шушакова, – пришел ей на помощь Гробослав. – Но умоляю вас, Наденька – давайте не будем об этом. В кои-то веки выбрались из города, от всяких рутинных дел, а вы опять все о том же.
– Хорошо-хорошо, не буду! – засмеялась Надя. – Не желаете – не смею настаивать. Пока.
– В каком смысле – пока? – переспросил Гробослав, затянувшись "Мальборо".
– Ну, вы же знаете нас, журналюг, – Надежда одарила собеседника очаровательною улыбкой. – Начинаем издалека, а потом вцепимся и не отпустим, пока своего не добьемся.
– Да уж, – натянуто усмехнулся Гробослав. – Ведь вы же, как я понял, приехали в наше милое захолустье, чтобы написать статью об исторически-ролевом клубе, не так ли?