Дорогих мне людей. Я не о Дублине, городе, который для меня всегда отдает безразличием и безликостью. У этих людей есть конкретные лица.
Мы проходим мимо Джо. Она уже в новой форме и на посту, начала тренинг с другой девочкой в паре. В этой форме она классно выглядит.
Она бросает на меня мимолетный взгляд, нечто среднее между злостью и покорностью. Ее начальница бросает на меня острый как нож взгляд. Небось убитые мной официантки были ее подружками.
- А нечего им было так обжираться Невидимыми, - бормочу я в свое оправдание.
Я пытаюсь вернуться обратно к той, какой я была, прежде чем вышла из лифта, обратно к Дэни "Меге", которой на все наплевать.
И ничего.
Я попробую снова.
Над моей шеей все еще нависает гильотина.
Один из парней Риодана, Лор, всучивает мне фонарик.
- Ни фига се, - присвистываю я, - вот спасибо. Целый фонарик против кишащего Тенями города.
- Они убрались подальше. В основном.
Я выпучиваю глаза:
- "В основном" может и устраивает вас, потому что, похоже, даже они не жрут то, чем вы, чуваки, являетесь. И почему это, а?
Лор не отвечает, но я и не ожидала от него откровенности.
Через секунду мы добираемся до двери, и я - в стоп-кадре.
Я могу обогнать любого.
Даже саму себя.
ВОСЕМЬ
И я голоден как волк
Включив фонарик, я отправляюсь в ближайший магазин, в котором, как я знаю, на полках еще должны были заваляться "сникерсы", поэтому решаю подзатариться там. У меня пустой, как бездонная бочка сосущий от голода желудок. По возможности я всегда стараюсь избежать этого чувства. Особенно, когда моя бедная голова все еще адски пульсирует. Приложить бы к ней лед, но если я отсутствовала целых три дня, то уже слишком поздно. Лед помогает только в тех случаях, когда его своевременно применяешь. Запустив руку в волосы, я обнаруживаю на затылке болючую шишку и вздыхаю, гадая, обо что это я так саданулась и когда собственно. Некоторые считают, что если я всегда хожу вся побитая - я кайфую от боли. Как бы не так. Просто такая уж у меня жизнь.
Как я и думала, сейчас ночь, поэтому улицы почти пустынны. Народ "ходит за покупками" в дневное время. Те, кто охотится по ночам, как раз сейчас этим и занимаются - охотой. Вооруженные до зубов, они выходят стаями и выслеживают Невидимых, каких только могут найти.
Многие Ночные Охотники играют со смертью. Они понятия не имеют, как выживать в таком мире, как этот, подвергая себя сумасшедшему риску. И в конечном итоге мне налево и направо приходится вытаскивать из беды этих горе-дружинников. Иногда они сталкиваются с Джейни и до того как кто-нибудь крикнет "Не стреляйте, мы люди" появляются жертвы. Каждый держит палец на спусковом крючке.
Естественно, с тех пор как в прошлом октябре пали стены многое переменилось. Семь месяцев назад на улицах все было просто. Наступает ночь - убиваешь несколько Фейри, потом еще несколько. Невидимых как два пальца об асфальт удавалось застать врасплох, потому, что они не слишком-то высокого мнения были о людях. И не считали нас серьезной угрозой.
Теперь все иначе.
Они начеку, куда опасные, их сложнее поймать и тем более замочить, если вы не я, Мак или Тени. Тени - каннибалы. Жизнь есть жизнь. Они не делают различий. У нас есть люди, воюющие с Фейри, люди, воюющие против людей, Фейри истребляющие друг друга, и все мы пытаемся избавиться от Теней.
Я замедляюсь до "Джо-скорости", выпустив пар. Мне срочно нужна дозаправка. Я уже стрескала все, чем были набиты мои карманы. Три дня голодовки для меня показатель. Вращая мечом вокруг запястья (мне потребовались месяцы, чтобы в совершенстве отточить этот финт и теперь он идет как по маслу) я ныряю в минимаркет с разбитыми витражами, раскиданными по сторонам стеллажами, открытыми и выпотрошенными кассовыми аппаратами. Ума не приложу, к чему теперь кража денег. От них никакой пользы. Ну наконец-то пиплы прозрели, что деньги это просто бумажки, какими, собственно, всегда и были. Раньше, когда я была маленькой, меня всегда поражало, как все по кругу передавали какие-то клочки фантиков и прикидывались, что они что-то значит, хотя и знали, что на самом деле это не так. Это первый осознанный мной сговор взрослых, заставивший задуматься, что возможно не каждому взрослому дозволено мной командовать. Я самая умная из всех, кого знаю. За исключением, быть может, Танцора. Я не хвастаюсь. В большинстве случаев я настоящая боль в заднице.
Сейчас "купля-продажа" осуществляется чем-то более материальным и надежным: бартерная система в действии. Бармены и официанты в риодановском "Честере" обучены принимать определенные товары, которые он либо хочет для себя, либо может обменять на что-то, чего он хочет для себя. Если у вас заинтересовавший его предмет большой стоимости, он открывает кредитную линию. Я слышала, Фейри покровительствуют ему в обмен на то, что он создает для них место, где они беспрепятственно могут охотиться на людей. И хотя мне и ненавистно, что Джо теперь работает в "Честере", я рада, что таким образом смогу больше разнюхать свежей информации. Выяснить, что движет Риоданом и какие его слабости. Должны же у чувака быть в броне трещины. На каждого найдется свой криптонит .
Я кружу среди кучек одежды на полу и похожей на пергамент шелухе (гребаные Тени, как же я их ненавижу!) и, наконец, вижу перед собой стеллаж для конфет.
А там пусто.
Даже ни одного "сникерса".
Вообще ничего сладкого.
Я прохожу в ряд с печеньем.
Все полки пусты.
У меня урчит в животе. Хреново. Пока еще мои колени не подгибаются, но уже близко к этому.
Переключив фонарик на максимальную мощность, я обвожу магазин лучом света.
Кто-то вокруг все подчистил.
Я бы театрально вздохнула, но это непозволительная затрата энергии. Я больше не вращаю мечом и не перескакиваю с ноги на ногу, как люблю часто делать. Не лохмачу свои волосы, по той же причине. Моя жизнь только что усложнилась. Если ты супермашина вроде меня, тебе необходим, либо огромный топливный бак, который в отличие от моего - при моем-то росте немногим более полутора метра - не сжигает три четверти топлива еще поутру, либо тебе нужно жить в городе, где полно заправочных станций.
Моя заправка пуста.
Ну и хрен с ним. Я предвидела такой исход. Танцор, конечно же, тоже. Я еще с месяц назад заныкала хавчик, воду и медикаменты по всему Дублину. Последние несколько недель в свободное время мы с Танцором только и делали, что создавали себе запасы. Он не знает где мои тайники, а я не знаю где его. Таким образом, если кто попытается пытать одного из нас, мы не сможем сдать друг друга со всеми потрохами. Я пыталась сказать ши-овцам делать запасы, но они решили, что я сумасшедшая. Сказав, что с гибелью более чем половины населения в магазинах в изобилии продуктов и этого хватит надолго. Я сказала, что кто-нибудь попытается их монополизировать. Чувихи, бартерная система, еда и вода для "премиум классa". Они сказали, все слишком заняты тем, чтобы выжить. На что я ответила, что это ненадолго, и пусть почитают "Гимн Лейбовичу", чтобы представить, чем все обернется в итоге. Они спросили: какое "Гимн Лейбовичу" имеет отношение к продуктам? И я ответила: нужно ли мне переименовать их с ши-овец на ши-тупиц? Мне что нужно все по буквам разжевывать? Разве так сложно провести несколько аналогий?
"Ненавижу всегда быть правой", бормочу я про себя. Говорить вслух - значит, попусту растрачивать дыхание, а дыхание растрачивает мое топливо, которое и так у меня почти на нуле.
Выйдя из магазина на "Джо-скорости" у меня едва не случается чертов сердечный приступ, заметив стоящего неподалеку в тени Принца Невидимых. Он на половину был залит лунным светом, но луна теперь светила совсем не так, как до пришествия Фейри. Она редко бывает одного и того же цвета две ночи подряд. Сегодня она светится серебристо-пурпурным свечением, оставляя одну его половину черным силуэтом, а другую - бледно-лилово-серебристой. Его татуировки и красивые, и жуткие, и экзотичные одновременно, он заставляет мое сердце колотиться так, что это не имеет ничего общего со страхом.
Мой меч сверкает. Мой клинок - длинный и ослепительно сияющий алебастровой белизной. Я прижимаю локоть плотнее к телу, чтобы моя рука не дрожала.
- Полегче, девушка.
- Не хрен ко мне так подкрадываться!
И почему я не могу его услышать? Только ему и Риодану под силу неожиданно наброситься на меня. Это сводит меня с ума. У меня суперслух. Мой слух настолько хорош, что я могу слышать колебания воздуха, создаваемого движениями людей, мать его. Никто не подкрадывается ко мне. Они оба ухитрились проделать этот трюк в ночь на водонапорной башне, и Кристиан снова только что проделал его. Подкрался ко мне не далее чем на полтора метра, а я даже не заметила этого.
- Меч. Опусти его.
- И с чего бы мне это делать?
Он становится эротичным, как другие Принцы Невидимых. Моя некогда лучшая подруга, Мак, называла их "убивающие сексом Фейри", потому что они способны им убивать. И это еще лучший из сценариев. Худший? Они обратят вас в при-йю, как сделали это с Мак. Они оставят вас в живых, но не в своем уме, ненасытными и всецело зависящими от секса. Однажды меня уже подловили двое Принцев Невидимых, они зажали меня между собой и сотворили такое, о чем я даже думать не в состоянии. Не хочу, чтобы у меня был такой секс. Будто ты какое-то беззащитное животное. Я уже достаточно в своей жизни побывала в шкуре беззащитной зверушки. Кристиан не излучает и десятой части эротизма, как те Принцы Невидимых, но и это хреново.
- Я никогда тебя не обижу, куколка.
- Сказал Темный Принц. - Но все же опускаю меч, держа его у своей ноги. В любом случае, я не была уверена, как долго смогу его вот так продержать.
На его лице судорожно подрагивают мышцы, словно на нем одновременно борются несколько выражений и ярость, похоже, берет верх, и у меня возникает подозрение, что назвать его Темным Принцем с моей стороны было небольшой ошибкой, из числа которых, я постоянно совершаю в последнее время.
- Произнеси мое имя, девушка.
Я затыкаю уши и зыркаю на него, мол: какого хрена? Я слышу его голос как эхо в огромном доме.
- Произнеси мое гребаное имя! - Как раскаты грома в небе. Я сжимаю свою голову, пытаясь отключить его голос. В этот раз, похоже, я ненавижу свой суперслух. Я смотрю вверх. Никакой грозы. Это он. С легкостью влияющий на погоду, как Эльфы из Королевских Домов. Я снова смотрю вниз. Вокруг него тротуар погребен подо льдом, мерцающие кристаллы усыпали его черные сапоги и изморозь до половины покрыла его джинсы.
- Кристиан, - произношу я.
Он резко втягивает воздух - словно произнесенное мною его имя, вызывает у него нестерпимую боль - и закрывает глаза. Его лицо меняется - вот оно гладкое, как яичная скорлупа, а в следующее мгновение его черты снова искажаются, словно подергиваясь рябью. Интересно, если я прикоснусь к нему, удастся ли мне вылепить из него другую форму, может, кого из комикса. Он снова меняется!
- Повтори, девушка.
Ладно, если он не будет пускать в ход "Принца Невидимых".
- Кристиан. Кристиан. Кристиан.
Он едва заметно улыбается мне. Я размышляю. Не, хрена с два я когда-нибудь догоню, что происходит с его лицом. Не более чем, как он умудряется так подкрадываться.
- Умереть не встать! - осеняет меня - Ты можешь просеиваться! Ты реально превращаешься в ПН. Со всей суперсилой. Чувак! На что еще ты способен?
Если это и была улыбка, то она тут же исчезла. Он не выглядит таким уж радостным, какой была бы я на его месте, заполучи такой коктейльчик. Бьюсь об заклад в его топливном баке нескончаемая горючка. Мне так завидно, что я только что не брызжу слюной. Но это тоже затрата энергии.
Он делает шаг вперед, выходит из тени, и я замечаю коробку у него подмышкой.
- Я собираюсь прикончить Риодана, - сообщает он.
Я отнимаю руки от головы. Мы снова говорим на нормальных тонах. Я нычу меч под пальто.
- Удачи тебе с этим. Выяснишь как это сделать, поделись и со мной, лады?
- Вот, держи. - Он кидает мне коробку.
Я пытаюсь ее поймать, став неуклюжей с голодухи - она скользкая от того, что покрыта льдом - и ловлю ее только тогда, когда она едва не касается земли. Худорукая! Я узнаю цвета и форму, теперь, когда она у меня в руках, и вспыхиваю, как Рождественская Елка.
- Кристиан! - сияю я. Так и быть, я произнесу его имя столько раз, сколько ему захочется. Как кукушка в часах. Ай, какого хрена, я посвящу ему веселую песенку и буду горланить ее, как я умею - на весь Дублин!
Он вручил мне целую коробку "сникерсов"! Я вскрываю обертку, разламываю пополам замерзший батончик и боком запихиваю его в рот.
Отбросив с лица волосы, я поднимаю взгляд, чтобы поблагодарить его, хоть и с набитым ртом, но его уже нет.
Еще три сникерса и до меня медленно начинает доходить только что произошедшее.
Сидя на обочине и рассовывая шоколадные батончики по карманам и рюкзаку, я выплевываю:
- О, твою ж маковку!
Кристиан знал, как сильно я нуждаюсь в еде. Он за мной следил. Интересно с чего бы. И как часто. И не там ли он сейчас, откуда-то наблюдая за мной, а я даже ни сном, ни духом. Охренеть, Принц Невидимых шпионит за мной. Просто супер.
Когда топливный бак снова заправлен, я сворачиваю к Дублинскому Замку. Три дня - слишком долгий срок, для выхода из строя. Меня уже заждались дела. Сражаться и патрулировать. Работа супергероя нескончаема. Между патрулированием моего города, печатью и распространением Дейли, истреблением Невидимых, присматриванием за Джо и остальными ши-видящими, а теперь еще и еженочной работой на Риодана - дневных часов на это явно не хватит!
- Где, черт подери, тебя все это время носило? - срывается инспектор Джейни сразу, как только завидев меня. - У меня тут Невидимые скоро через край повалят из каждой клетки. Мы условились, что ты будешь приходить трижды в неделю и казнить их мечом, а при наших темпах этого едва достаточно. Я не видел тебя целых пять дней! Пять долбаных дней! Если не будешь серьезно относиться к своим обязанностям, мои люди избавят тебя от этого оружия.
Он осматривает выступающий участок под моим кожаным плащом, выдающий, что там спрятан меч, почти касающийся острием моих высоких кроссовок. Может, сейчас и жарковато, чтобы носить горячо любимые мною черные кожаные шмотки. Скоро я собираюсь повесить меч на перевязи за спину, и пусть на него таращатся все, кому вздумается. По крайней мере, сейчас не так много осталось людей, не знающих, что он у меня есть. И потом, моя репутация идет впереди меня. Джо сказала, что я - легенда.
- Только попробуй, чувак. - Я с деловым видом расхаживаю по тренировочной площадке между ним и его людьми. Несколько десятков из них, обливаясь потом, тренируются в полном обмундировании. Супернюх иногда приносит массу неудобств. Джейни как следует заставил их попотеть. Интересно, что за дела у них сегодня такие. Уже ночь. Обычно он каждый вечер отправляет своих людей на охоту, не прекращая вести уличное патрулирование.
Мы стоим, уставившись друг на друга.
Выражение его лица смягчается. Он всегда так делает. Ему тяжело смотреть на меня и не сходить от беспокойства с ума. Во мне он видит своих детей. Джейни организовал безопасное убежище для ребятишек. Он и его жена отовсюду принимали сирот. Не знаю, как он кормит их всех. Но Джейни не так прост. Подозреваю, что у него тоже припрятаны целые склады провизии. До сегодняшнего дня, казалось, он, как и большинство из нас, играл по тем же правилам. Хватай как можно больше, но оставь немного другим.
Правил больше нет. Кто-то подчистую выгреб все полки. В цивилизованном мире так не делают.
- Да будь оно все проклято ко всем чертям, Дэни, я беспокоился за тебя!
- Не парься, Джейни. Я легко могу позаботиться о себе. Всегда справлялась.
Когда он смотрит, в его глазах всегда есть что-то, что заставляет меня неловко себя чувствовать, как будто он собирается по-отечески обнять меня и стереть пятно крови с моей щеки. Я встряхиваюсь. Правую руку уже покалывает от нетерпения выхватить меч и от этого все мое тело начинает зудеть в предвкушении.
- Вот она я. Не будем зря терять время. Каких Невидимых ты хочешь видеть мертвыми в первую очередь?
- Знаешь, почему мы сегодня не на охоте?
Не люблю, когда мне дают подсказки вместо ответов, поэтому, молча, смотрю на него.
- В клетках нет места. Освободи его для меня. И не уходи, пока не закончишь.
Он снова косится туда, где топорщится под моим плащом меч, а потом делает то, что и так часто делает. Окидывает взглядом своих людей и снова переводит взгляд на меня - все это с невозмутимым видом, словно теоретически оценивая риск. Он уже не видит ребенка. Он видит препятствие.
Я отлично его выучила. Джейни даже не осознает, что делает это.
Он задается вопросом: что, если бы им удалось отобрать мой меч. Спрашивает себя: что будет, если он позволит своим людям убить меня, чтобы заполучить его. Если бы я указала ему на это, он до конца своих дней стал бы все отрицать. Он думает, что действительно заботится обо мне, и делает это должным образом. Думает, что хотел бы забрать меня домой к жене и сделать частью своей семьи, дать мне такую жизнь, которой - он уверен - у меня никогда не было.
Но между нами стоит проблема длиной метр двадцать сверкающего металла, метр двадцать обладающего огромной властью метала. Это все меняло. Я - уже не ребенок. Я - то, что стоит между ним и тем, что ему нужно, исходя из всех разумных и благородных побуждений. Он и сам не уверен, что не станет делать чего-то столь неправильного, преследуя эти свои разумные и благородные цели.
Мой меч и копье Мак уникальные два вида оружия, способные уничтожить Фейри. Что делает их поистине привлекательным объектом для обладания - не только в Дублине, но и во всем мире. А значит, Джейни в этом вопросе такой же, как Бэрронс. Он хочет убивать Фейри, а у меня есть способное на это оружие. И ничего не может с этим поделать. Он - лидер. И хороший человек. Каждый раз при встрече со мной, он инстинктивно оценивает, правильно ли поступит, если отберет его у меня. И в один прекрасный день он решится на это.
Я не осуждаю его.
На его месте я бы поступила так же.