- Молчи, - не оборачиваясь, ответил Том, продолжая стегать кобылу. Телега теперь не катилась, а скакала, взлетая на колдобинах и грузно валясь в ямы. Адриан вцепился обеими руками в бортики, пытаясь удержать равновесие, и обернулся на голубой силуэт замка Эвентри, высившийся на холме. Солнечные лучи беспечно блестели на башенных кровлях, и Адриан много отдал бы, чтобы узнать, что сейчас происходит под ними. Мысли у него путались.
Новость разносилась быстрее, чем телега катилась по долине. Поля пустели, крестьяне бросали работу и бежали к своим домам, кричали женщины, плакали ничего не понимающие дети. "Это неправда, - думал Адриан, - стойте, перестаньте кричать, ведь это же всё неправда, вас обманули! Не могло там ничего случиться, Эвентри уже почти восемьдесят лет не осаждался, не бывает такого, просто не может быть…"
Кнут свистел в воздухе, безжалостно охаживая взмыленные бока лошади. Том больше не останавливался и не оборачивался, только стегал и стегал кобылу, неуклонно правя к лесу, темневшему там, где кончались поля. За этим лесом проходила граница фьева Эвентри, дальше были земли лорда Кордариола, а сразу за ним - фьев Сафларе. Они придут на помощь отцу, если и впрямь стряслась беда, попытался уверить себя Адриан. Обязательно придут, они ведь собирались заключить с нами союз, и теперь…
И теперь не заключат, с холодным ужасом понял он. Отец не раз говорил, что запланированный, но не скреплённый союз ещё более шаток, чем одна только мысль о союзе. Сафларе пока что не давали им никакого слова. А значит, на их землях Адриан будет чужим… и хорошо если не врагом.
Хотя какая теперь-то разница… Сейчас у него есть только один враг - тот, что хлещет кнутом над его головой, - и у Адриана было чувство, будто это его бока вздрагивают под ударами, а не бока лошади. Избавиться от него как можно скорее, сбежать и…
И что, Адриан Эвентри? Дальше-то - что?
До леса они добрались, никем не остановленные. Проехав немного вглубь, так, что дорога и поле скрылись из виду, Том наконец позволил измученной кобыле остановиться и спрыгнул с козел.
- Выбирайся, парень, и поживее. Надо найти ручей, - отрывисто сказал он и, сняв с оглобли прицепленный к ней узел, сграбастал Адриана за плечо. Тот понял, что на сей раз вывернуться тоже не удастся, и подчинился.
Ручей нашёлся быстро. Том остановился, выпустил Адриана и, сев на корточки, опустил грязные руки по локоть в стремительно бежавшую воду.
- Слушай, Адриан, - сказал он, глядя перед собой. - Я знаю, что был груб с тобой. Но сейчас всё изменилось. Подумай головой. Тебе теперь просто некуда бежать.
Адриан замер, чувствуя невыносимое желание ответить - но любой ответ, приходивший в голову, казался глупым и нелепым. Кричать, что всё враньё, что он вернётся домой, что отец не допустит… Глупости, глупости и страх, опутавший грудь и горло при виде крестьян, в панике бегущих с полей. Нет, они не стали бы бежать просто так. Адриан знал, что не стали бы.
Том тем временем вымыл руки и, окунув голову в ручей, наскоро сполоснул волосы. Потом скинул лохмотья угольщика, и Адриан понял, что не ошибся - у этого человека была фигура воина, а не смерда. Ничуть не смущаясь наготы, Том развернул свой узел и вынул оттуда серый свёрток, который оказался балахоном пилигрима - тем самым, благодаря которому Том вчера слился с толпой паломников.
- Это ты, - сказал Адриан. - Ты впустил этих… этих… Ты открыл им ворота!
Мускулистые руки скользнули в рукава, подол балахона упал в траву.
- Не мели ерунды, - сухо сказал Том и вдруг замер, пристально глядя на Адриана. Адриан увидел, что этот человек моложе, чем ему сперва показалось. И лицо, как, впрочем, и волосы, были у него не такими уж тёмными. Но только легче от этого открытия не стало: в обращённом на Адриана взгляде было лишь подозрение, отрешённое раздумье и отстранённая неприязнь.
- Я сейчас уйду, - сказал Том. - Попытаюсь пробраться в деревню и узнать, что к чему. Надо бы тебя связать… но не стану. Если сбежишь, значит, ты в самом деле дурак, а дуракам - туда и дорога.
Адриан только потрясённо смотрел на него. Том подобрал с земли свои нищенские лохмотья и сунул их Адриану.
- Выстирай. Своё тоже. И вымойся как следует. Потом жди меня. Если не вернусь к ночи, беги через лес на юг. К Кордариолу не иди - если замок и вправду захвачен, могут перекрыть заставы.
Сказав это, он повернулся и зашагал туда, где они оставили телегу, а Адриан стоял, глядя ему вслед широко раскрытыми глазами. Вот она, долгожданная возможность побега - только её и ждал! Словно заворожённый, Адриан следил, как Том распрягает кобылу и, тихо приговаривая, уводит её за собой из леса. Потом он скрылся, и Адриан заметил, до чего же в лесу тихо - только высоко над головой тревожно шумели ветви деревьев.
Адриан увидел, что всё ещё сжимает тряпьё угольщика, и разжал руки. Груда рванья упала наземь. Он какое-то время смотрел на неё, пытаясь понять, что ему делать дальше.
Потом с отвращением стащил собственную замызганную одежду и полез в ручей.
Вода, казалось, смысла с него страх и оторопь. Вымывшись, Адриан неумело выстирал своё и Томово тряпьё. Раньше ему никогда не приходилось стирать, он только видел, как это делают дворовые женщины, макая одежду в пенящуюся воду, и пытался делать так же, но грязь почему-то не сходила, будто намертво въевшись в ткань. Бросив мокрое тряпьё на берегу, Адриан вернулся к телеге и вытащил оттуда узел со своей собственной одеждой - той, в которой он был, когда Том напал на него в замке. Она была сухой и чистой, и он переоделся в неё, но удовлетворения не почувствовал - почему-то казалось, словно он надел чужое, да ещё и к тому же неуместное платье.
Теперь надо было что-то делать, но что, Адриан по-прежнему не знал.
Надеясь, что решение найдётся само собой, он пробрался к кромке леса - и замер, будто громом поражённый.
В долине густо клубился дым. Не очень близко, за полями, но и не далеко. Адриан не сразу сообразил, что горит та самая деревушка, в которой они с Томом провели эту ночь. Дым низко стелился и полз над полем вдоль подножия холма, а над ним всё так же безмятежно сиял на солнце, сверкая крышами, замок Эвентри.
Адриан сполз на землю и сел, рассеянно обрывая пучками траву. Суматохи отсюда не было видно, да и бегущих прочь крестьян не наблюдалось - поле будто вымерло, сиротливо пестря брошенными шапками и мотыгами. Что бы ни стряслось там, в деревне, кто-то в ней пристально следил за порядком… и вряд ли это были солдаты отца.
"Если Том пошёл туда, он не вернётся", - подумал Адриан и не ощутил ни малейшей радости. Напротив, с этой мыслью к нему вернулся страх.
Он неожиданно понял, то боится остаться один.
"Может, Анастас уцелел? - в отчаянии подумал он. - Я же запер калитку, он не мог ночью вернуться в замок. Может, поискать его?.."
Стоило поискать, конечно. Да только десять против одного, что гораздо раньше, чем Анастаса, он встретит тех, кто поджёг деревню в долине и захватил его семью. И тогда уже не будет иметь никакого значения, был ли Анастас в замке во время нападения.
Тихо застонав, Адриан подтянул колени к груди и обхватил их руками, пытаясь унять дрожь. В этой-то позе и застал его, вернувшись, Том. Он шёл пешком, кобылы с ним больше не было. Адриана он заметил ещё с дороги, и на мгновение его хмурое лицо просветлело, но тут же снова стало угрюмым и жёстким.
При его приближении Адриан вскочил, не зная толком, что сделать или сказать. Том избавил его от этого затруднения, в качестве приветствия одарив очередной оплеухой.
- Какого дьявола торчишь на виду? Совсем мозги растерял? - рявкнул он и пинками погнал Адриана обратно в лес. Оказавшись на безопасном от дороги расстоянии, критически осмотрел его с ног до головы и влепил ещё одну затрещину.
- Я велел тебе выстирать твоё тряпьё, а не выряжаться в это!
- Я выстирал! - поспешно выпалил Адриан, боясь огрести ещё один подзатыльник. - Но оно же мокрое…
- Так голышом бы подождал, пока высохнет, не девка всё-таки, - сказал Том. Его лицо было мрачным, как маска Молога на картинках в старых книгах, и в то же время - странно и страшно неподвижным, словно его свело судорогой. При одном взгляде на него Адриана пробирал озноб; он уже отчаянно жалел, что не сбежал, пока была возможность.
Том взял его за локоть и грубо поволок к ручью. Там швырнул на землю и заставил переодеться в одежду угольщика, успевшую высохнуть на полуденном солнце - теперь, впрочем, это была не одежда угольщика, а обычные нищенские обноски. Рубашку и штаны Адриана Том снова скрутил в узел, вместе со своими.
- Пойдём через лес. И быстро пойдём - может, заставу выставить ещё не успели.
- Что там? - сдавленно спросил Адриан. - Я видел дым…
- А Молога ты там часом не разглядел? - резко спросил Том и снова ударил его - совершенно непонятно, за что. Адриан упал в траву, задыхаясь и сплёвывая кровь, сочившуюся из разбитой губы. - Твоя семья захвачена кланом Индабиран. Их люди были в толпе пилигримов и ночью открыли ворота. Индабираны вырезали гарнизон замка и взяли в заложники всех Эвентри, которых нашли. Двоих недосчитались, и один из этих двоих ты. И если бы ты вчера ночью держал рот на замке, солдаты Индабирана не подпалили бы деревню, в которой тебя видели! Они сожгли каждый дом, думая, что крестьяне тебя укрывают - ты понимаешь это или нет?! Полсотни человек лишились всего, что у них было, только из-за того, что ты не соизволил подумать своей дурной башкой, прежде чем орать!
Он кричал, и от этого крика смолкли птицы в тревожно шумящих ветвях. В конце своей речи Том снова ударил Адриана, и в этом ударе было столько злости, будто это его родные лишились крова и его семья была в плену у предателей, и всё это по вине Адриана.
И странное дело - Адриану было больно и страшно, но он чувствовал, что каким-то непостижимым образом Том прав. Что дело действительно в нём, и ему не надо было вчера кричать. Всё равно из этого не вышло никакого проку.
Том остановился, тяжело дыша, будто после быстрого бега. Адриан стоял в траве на четвереньках, капала кровь из рассечённой губы. Широко расставленные ноги Тома упирались в землю перед его лицом.
- Кто второй? - хрипло спросил Адриан.
- Что? - после короткой паузы переспросил Том.
- Ты сказал, что Индабираны… что они недосчитались двоих.
- Не знаю, - хмуро ответил Том. Он всё так же стоял над Адрианом, но злость из него ушла. Адриан неловко сел в траву и утёр рот.
- Наверное, это Анастас, - сказал он. - Я ему… ну… в общем, я думаю, его не было в замке этой ночью. Из-за меня.
Кровь всё ещё сочилась, и Адриан, повернувшись к ручью, промыл рану. Тягучая ленточка крови выгнулась в бурном потоке и тут же унеслась вниз по течению. Адриан прикоснулся к губе онемевшими от холодной воды пальцами и скривился от боли.
Внезапно он понял, что молчание затянулось, и обернулся.
Том стоял, всё так же широко расставив ноги, и неотрывно глядел на него. И от этого взгляда Адриану стало так худо, как не было ни разу за прошедшие двенадцать часов, бесспорно, самые ужасные в его недолгой, сытой, счастливой жизни.
"Ты меня теперь убьёшь?" - хотел спросить он, но вместо этого с языка сорвались совсем другие слова, нелепые и смешные:
- Ты знал, что всё так случится? Ты поэтому увёз меня из замка?
Том не засмеялся. Только покачал головой, медленно и тяжело, словно движения давались ему с трудом.
- Нет. Я не знал. А если бы знал… - он умолк и решительно протянул Адриану руку.
И на сей раз, вставая, Адриан опёрся на неё.
- Дальше пойдём как пилигримы, - проговорил Том; его давешняя невозмутимость наконец вернулась к нему. - Если остановят, запомни: я - паломник, ты - мой подопечный, сирота, которого я веду на послушничество в храм Гвидре в Скортиаре.
- Это правда? - тихо спросил Адриан.
- Нет, не бойся. В монастырь я тебя не запроторю.
- Да я не о том… Что я сирота. Это… это правда?
Том отвёл глаза.
- Я не знаю наверняка, мальчик. Не было возможности расспрашивать. Я слышал только обрывки разговоров крестьян и индабиранских солдат. По ним выходит, что твои родители живы, но отец тяжело ранен. Твой брат Ричард, по слухам, погиб. Что с остальными, я не знаю.
Он не добавил слов соболезнования, и это было хорошо. Адриан деревянно кивнул, жалея, что спросил. "Ричард погиб", - подумал он и ничего не почувствовал. А если бы он узнал, что погиб Анастас, то тоже ничего бы не ощутил?.. От этой мысли ему захотелось закричать, или сдавить голову руками и рухнуть в траву, или что угодно, только бы куда-нибудь деться от чёрного ужаса, охватившего его, когда он представил Анастаса холодным, неживым…
К счастью, именно в этот миг Том крепко взял его за плечо и сжал, будто всё ещё предупреждая попытку к бегству. Конечно, он не стремился помочь, он вообще не понял, что происходит с Адрианом, да ему и не было до этого никакого дела, - но Адриан всё равно ощутил вспышку благодарности за то, что его вырвали из кошмара.
- Идём. Проси, чтобы нас благословил в пути Милосердный Гвидре. Это ведь ему поклоняется твой клан? Надо же, какая удача, выбрать себе бога странников…
- А кому поклоняется твой клан? Уж не Мологу ли?
- У меня нет клана, мальчик, - коротко и криво улыбнувшись, ответил Том. - А про Молога я тебе как-нибудь потом расскажу. Времени у нас впереди более чем достаточно.
3
У неё было лицо Камиллы. Кожа Камиллы, её волосы, её руки, даже одежда цветов её клана. Только глаза выдавали, кто она на самом деле, но он не смотрел ей в глаза.
- Что ты делаешь? - спросила она. - Что ты делаешь, Том?
Конечно, она не была Камиллой, даже тенью или духом Камиллы. Камилла умерла намного раньше, чем он стал зваться Томом. А она называла его этим именем, потому что знала, что именно так он в мыслях называет сам себя. Это действовало.
- Я знаю, что я делаю, - как всегда спокойно ответил он.
- Неужели? Прежде ты не мог похвалиться этим.
- Оставь меня в покое, - устало попросил Том, хотя и знал, что она не уйдёт.
Лже-Камилла наклонила голову, качнув вплетённым в волосы жёлтым цветком. Наверное, Том должен был помнить, как сам срывал и вплетал его, и оттого расчувствоваться, но он ничего не помнил. Всё это было так давно.
- Меня волнуешь не ты, Том…
- Я знаю.
- …меня волнует мальчик.
- Я знаю.
- Ты сказал ему?
- Нет.
- Почему? Почему нет? Чего ты ждёшь?
- Ещё рано.
Она тяжело вздохнула. Её всегда раздражало его упрямство.
- Пойми, ты не можешь просто держать его здесь силой.
- Почему не могу? Вполне могу.
- Ты погубишь его. Так же, как себя, и как…
- Может, ты права, - сказал он задумчиво. - Может, так было бы лучше. Если бы он умер. Я подумаю над этим.
Она тихонько рассмеялась смехом Камиллы… должно быть, её смехом - Том плохо его помнил, а может, не помнил вовсе и ему только казалось, что и смех у неё должен быть, как у Камиллы, раз уж она украла всё остальное.
- Ты не станешь думать об этом, Том. Ты давно решил и теперь делаешь.
- Спасибо. Польщён твоей верой в мою целеустремлённость.
- Я не говорила, что это хорошо.
- Ну тогда не взыщи.
Она протянула руку и провела ладонью по его щеке. Том почувствовал это прикосновение, будто оно случилось наяву.
- Ты так зарос, - сказала она со смесью ласки и неодобрения. - И загорел. И отощал. Я тебя помнила совсем другим. Что ты сделал с собой?
- Ничего такого, о чём стоило бы жалеть, - ответил он и убрал её руку от своего лица. Она не стала смеяться, но улыбнулась улыбкой Камиллы.
- Адриан не позволит тебе, - сказала она, и это звучало как обещание. - Он не захочет стоять в стороне. Он не такой, как ты.
- Дай-то бог, чтоб не такой, - сказал Том и проснулся.
Он сел в постели и с остервенением потёр лицо ладонями, хотя в этом и не было нужды. Ему казалось, что он не спал вовсе, и почти наверняка так оно и было: только что состоявшийся разговор не был сном, хотя и явью тоже не был. Выбросив его из головы, Том откинул волчью шкуру, служившую ему одеялом в становившиеся прохладными ночи, и встал. Сквозь дверные щели слабо пробивалось утреннее солнце.
Том сделал шаг и легонько пнул босой ногой Адриана, свернувшегося калачиком на полу.
- Просыпайся, парень. День на дворе.
Адриан заныл сквозь сон и скрутился улиткой, натягивая шкуру на голову. Он никак не мог привыкнуть вставать так рано, хотя прошёл уже почти месяц, и каждый день его приходилось поднимать пинками. Том традиционно дал ему несколько минут, как раз успев сходить во двор, справить с ночи нужду и умыться, а потом вернулся и сорвал с Адриана одеяло.
- Подъём, солдат! - заорал он, и начался обычный сельский день, ничем не отличавшийся от предыдущих.
Они пришли сюда три недели назад, аккурат перед летним праздником Эоху. На сам праздник, правда, не попали - после того, что случилось в деревне Эвентри, Том всячески ограждал Адриана от встреч с людьми. Тот, конечно, думал, что дело в обычных предосторожностях, которые предпринимает разбойник, чтоб утаить украденное; Том его не разуверял. Они успели проскочить на земли Сафларе прежде, чем Индабиран добрался до границы; дальше пошли землями Флейнов, клана, по счастью, также остававшегося нейтральным в сваре между главенствующими родами Бертана. Том продал лошадь в Дубовой Роще человеку, стремившемуся как можно скорее убраться оттуда, и таким образом выручил гораздо больше денег, чем мог рассчитывать - почти втрое больше, чем он отдал за кобылу и телегу несколькими днями ранее, когда затеял вылазку в замок Эвентри. Тогда на это ушли все его деньги; теперь он почти роскошествовал и мог не бояться случайных застав и сборщиков податей. Земли Флейнов они прошли без происшествий - Адриан даже не пытался бежать, несколько удивив Тома и немало его обнадёжив. В тот момент ему даже показалось, что изначально он недооценил мальчика, заранее приписав ему глупость, самоуверенность и задиристость всех мальчишек этого возраста, а в особенности - если им повезло родиться в семье главы клана. Но стоило им покинуть Флейнов и ступить на земли Гвэнтли, где Том собирался осесть, начались проблемы.
Мальчишке, видите ли, взбрело в голову, что он должен вернуться и отыскать брата, в счастливое спасение которого он твёрдо верил. Ни как, ни зачем это нужно делать - он, разумеется, не думал и думать не собирался. Ему не было дела, что Анастас Эвентри, если даже его не схватили вычёсывающие местность ищейки Индабиранов, наверняка удрал к лояльным соседям на западе или на юго-востоке, ну а дальше - либо подастся с жалобой к конунгу, либо, что более вероятно, безропотно вольётся в его войско. Ведь пока лорд Ричард Эвентри жив, Анастас остаётся всего только лэрдом - первым наследником главы клана, и не более того. Формально у мальчишки нет никаких прав, в том числе и на требование заступничества. И Адриану, и его брату можно было надеяться лишь на то, что другие кланы, лояльные Фосигану, в достаточной степени возмутятся этим дерзким нападением и, объединив усилия, всё-таки надавят на конунга. Но такие дела не делаются скоро, и в ближайшее время Адриану некуда бежать, потому что не к кому возвращаться.