Зрелище действительно было сногсшибательное, как сказал Анс. Впереди ехали два герольда, каждый со своим серебряным горном; на накидке у одного (что слева) сверкало вышитое золотом солнце, а у другого (что справа) изображались леопарды Сэндхилла. За ними следовал оруженосец рыцаря Солнца, ясноглазый юноша с волосами до плеч, в черной кожаной куртке, украшенной блестящими золотыми заклепками. Он вез два позолоченных копья, на каждом из которых развевался голубой вымпел с изображением золотого солнца.
За ним, колонной по одному, двигалась дюжина тяжеловооруженных всадников, сурового вида мужчин в кожаных лоскутных куртках и стальных касках - одни с мечами и луками, а другие с копьями, щитами и мечами. За ними ехали ливрейные лакеи, а замыкали процессию погонщики, ведущие нагруженных вьючных животных.
Рыцарь Солнца обменялся несколькими словами со своим оруженосцем, взял новое копье, спешился и вскочил на свежего коня, приведенного оруженосцем. Потом, как я и надеялся, он снял шлем.
- Вы меня знаете, - сказал он достаточно громко, чтобы я услышал, хотя мы находились на расстоянии половины полета стрелы друг от друга.
- Приветствую вас, сэр Воддет! - крикнул я. Не дождавшись от сэра Воддета ответа, я добавил: - Рад снова видеть вас и оруженосца Йонда. С вашей стороны было очень любезно совершить столь долгое путешествие, чтобы помериться со мной силами.
Наши скакуны сшиблись с такой силой, что земля сотряслась и оба они упали. Шлем слетел у меня с головы, и Облако всей своей тяжестью придавила мне ногу. Воддет вылетел из седла и первый оказался на ногах, с мечом в руке.
- Сдавайтесь! - выкрикнул он, стоя надо мной с занесенным мечом.
- Теперь я настаиваю на праве повторного поединка, - сказал я. - Я повержен наземь. Позвольте мне встать и вновь приготовиться к бою.
- Вам отказано в просьбе! Признайте свое поражение - или умрите!
Облако проворно вскочила на ноги и ударом передних копыт повалила моего противника на землю, едва не убив.
Я встал и протянул Воддету руку:
- Знаю, вы опять станете настаивать на праве повторного поединка. И я не откажу вам. Хела, верни сэру Воддету меч, будь добра.
Воддет принял мою руку.
- Клянусь честью, я не хочу убивать вас, но вы должны признать свое поражение - и отдать мне копье, коня и меч.
Хела опустилась на одно колено - в такой позе она стала чуть ниже Воддета - и протянула меч. Воддет крепко сжал рукоять.
- Я прошу вас, - прошептал он. - Однажды мы с Иондом спасли вам жизнь, и я был единственным вашим другом, когда у вас не было друзей. Я прошу вас сдаться.
- Я не могу, - сказал я. - Я поклялся удерживать это ущелье, покуда на заливе Форсетти не начнется ледоход. И намерен выполнить клятву.
- Сэр Эйбел…
Я помотал головой и отступил назад.
- Послушайте. - В голосе, доносившемся из-под золотого шлема, звучало отчаяние. - Ни одно решение в жизни не давалось мне с таким трудом, как решение отказать вам в праве повторного поединка. Я прошу вас: если я снова окажусь поверженным наземь, убейте меня.
- Даже те, кто зрит лик Верховного Бога, выполняют не все просьбы, - сказал я.
Я извлек Этерне из ножен, и восемь призрачных рыцарей стали рядом со мной: четверо справа и четверо слева. До нашего слуха донесся издалека громовый топот копыт и хлопанье знамен на ветру.
Воддет снял шлем и отшвырнул в сторону.
- Вы говорили Агру, что вас посвятила в рыцари эльфийская королева. Теперь я верю. Эти рыцари тоже намерены сражаться со мной?
- Нет, - ответил я. - Но наравне с сэром Леортом и его людьми они будут стоять здесь и следить за тем, чтобы мы бились честно.
Мы бросились друг на друга, разом взмахнув мечами и выставив вперед щиты. Первый удар Этерне расколол голубой щит пополам, второй вышиб меч из руки противника, а третий сбил его с ног. Хела подошла и стала подле поверженного Воддета, держа дубинку наготове и глядя на нас холодным враждебным взором. Прежде чем вложить Этерне в ножны, я вытер клинок тряпкой, принесенной Ансом.
- Он не умрет, - сказал рыцарь Леопардов, когда луна стояла высоко в небе, а мы сидели рядом у костра.
- Может и умереть, - сказал я, и Гильф, который знал меня лучше, чем я сам, шумно вздохнул и положил голову мне на колени.
- Вы нанесли серьезную рану, - продолжал рыцарь Леопардов, - и он потерял много крови. Но будь ему суждено умереть от потери крови, он уже умер бы. И тогда великанша убила бы нас обоих - во всяком случае, попыталась бы.
Я улыбнулся.
Моя улыбка удивила рыцаря Леопардов, и он сказал:
- Вы стали бы сражаться с ней? Невелика честь сражаться с женщиной, пусть даже такой огромной.
- Ее мать из племени людей.
- Старуха-то? Я знаю.
- Ангридов не любят. Они слабы духом.
- А мы? - пожал плечами рыцарь Леопардов. - Да, пожалуй, мы действительно сильны духом. Я видел такого духа, и не одного.
- Когда я обнажил Этерне?
- Когда это сделал я. Нет, лучше об этом не вспоминать.
Прошло несколько долгих минут, в течение которых мы прислушивались к свисту ветра в скалах. Наконец я нарушил молчание:
- Возможно, мне не удастся исцелить сэра Воддета, но я могу обратиться к обитателям Ская с мольбой об исцелении. Вы поможете мне возвести алтарь?
Мы трудились до глубокой ночи, укладывая камень на камень. Анс, Хела, двое слуг из свиты рыцаря Леопардов, Йонд и несколько воинов Воддета помогали нам. Хеймир, разбуженный сестрой, отправился в горы, наломал низкорослых сосенок и принес дров для жертвенного костра.
Потом мы начали петь - хвалебную песнь, обращенную к Вальфатеру, и другую, обращенную к Леди (чье имя можно пропеть, хотя и нельзя произносить в разговоре); и когда последняя песнь закончилась, я перерезал глотку хромому коню сэра Воддета, отделил голову от шеи, рассек туловище на части и предал все до единой огню. Тени павших рыцарей наблюдали за нами в скорбном молчании.
Потом все легли спать, но я - желая посмотреть, наступит ли исцеление, - остался сидеть подле Воддета, прислушиваясь к затрудненному дыханию умирающего, сдавленным рыданиям Хелы и свисту зимнего ветра.
Потом я тоже заснул - впервые со времени своего возвращения из Ская заснул по-настоящему, - и во сне мне привиделось, будто я по-прежнему в Скае и Леди улыбается мне.
Потом я опять оказался верхом на боевом коне Альвит, летевшем галопом вверх по склону облачной горы; я почувствовал поцелуй Альвит на своих губах и понял, что смерть одновременно горькая и сладкая.
Потом я вновь очутился верхом на грифоне и в следующее мгновение спрыгнул вниз. Мои пальцы скользнули по перьям, и я упал в море.
Гарсег плыл рядом со мной, а в пасти Гарсега я видел Сетра. Я знал, что нам предстоит битва, и знал, что Сетр тоже это знает, но сейчас было не время думать о битвах; мы упивались мерным бегом волн, мощно накатывающих и отступающих валов, и могучей силой моря.
Я был мальчиком в огромном саду и искал девочку, которая там пряталась; я искал среди деревьев и в гротах, заглядывал под кусты и в сотни, тысячи водоемов. Наконец я обернулся и увидел ее: маленькую, зеленую и невыразимо прелестную, с веселым огнем в глазах.
Я пробудился от ее поцелуя и увидел Воддета, сидящего рядом.
- Вам стало лучше, - сказал я.
- Сейчас я не тот, что прежде. - Воддет ухмыльнулся. - Но думаю, через месяц-другой оправлюсь окончательно.
Я сел (ибо увидел, что солнце уже взошло высоко), протер глаза и сказал, что спал очень долго и видел много снов. Еще не успев договорить, я услышал радостный возглас, и ко мне подбежал Анс, потом Йонд, Вальт, Хеймир, Хела, рыцарь Леопардов и все остальные, а под конец Бертольд, державшийся за руку Герды, - и все разом заговорили наперебой.
- В чем дело? - спросил я. - Что такое здесь творится? Почему вы не разбудили меня?
- Я не позволил, - громко доложил Бертольд.
- Я сказала, дайте человеку поспать, - поддержала мужа Герда.
- Ваш друг сказал то же самое, - продолжал Бертольд, - другой рыцарь.
- Сэр Леорт?
- Я, - сказал Воддет.
- Сэр Воддет, - подтвердил Анс.
- Вы проспали трое суток кряду, - сказала Герда, и я оторопело уставился на нее.
Потом все шумно загалдели, а я потихоньку выбрался из толпы, подошел к ручью и окунулся в ледяную воду.
Когда я вышел обратно на берег, весь посиневший и дрожащий от холода, то увидел Гильфа.
- Я испугался, - сказал он и поцеловал мою руку, как целуют собаки, и это проняло меня больше всего остального.
- Я потерпел поражение, - сказал Воддет, когда мы вдвоем отъехали от нашего лагеря, якобы с целью поохотиться. - С вами такое случалось когда-нибудь?
- Вы явились, чтобы убить меня?
- Нет! Чтобы взять верх над вами и вернуть вас обратно в Ширвол - но вы не сдались.
- Я помню.
Узкая расселина между скалами стала еще уже и наконец закончилась тупиком. Мы развернули лошадей и поехали обратно.
- И помню вас и ваш меч, занесенный надо мной, - сказал я.
- Мне следовало довести дело до конца. - Воддет отвернулся и сплюнул.
- Я бы предпочел, чтобы мы остались друзьями.
- Я тоже!
Я улыбнулся:
- От Ширвола до этих гор путь долог.
- И он еще длиннее, если ехать через Солнечные горы, - сказал Воддет, - но я был там и сражался с остерлингами.
- И добыли много золота в сражениях?
- Именно так, - кивнул Воддет. - Мы разграбили Хазнех. Хотите услышать всю историю?
- Если вы согласны рассказать.
Воддет бросил поводья на холку коня и посмотрел на отвесные скалы, вздымающиеся над нами, и на голубое небо над скалами.
- В общем, все началось через день или два после вашего отъезда. Король попросил у герцога Мардера пятерых рыцарей и пять десятков тяжелых всадников для похода против остерлингов - на два года или до победы. Все так и рвались в бой. Ну, вы знаете, как это бывает.
- Могу представить.
- Герцог собрал нас и сказал - он, мол, хорошо понимает, что все мы хотим участвовать в походе, но любой рыцарь, который отправится на войну, должен быть твердо уверен, что может всецело положиться на остальных четверых. Он удалится в залу Солнца, сказал герцог. Вы знаете залу Солнца?
Я порылся в памяти:
- Наверняка должен знать.
- Она выходит окнами на восток, и в ней висит гобелен с изображением солнца. Мы же должны были остаться на месте и все обсудить. Каждому из нас предстояло выбрать одного товарища, плечом к плечу с которым он хотел бы сражаться, а потом войти в залу Солнца и сообщить герцогу. Сам же он должен был держать наш выбор в тайне.
- Тогда я не стану спрашивать, - сказал я.
- Так или иначе, я сделал выбор. - Воддет прочистил горло. - Я вошел в залу одним из последних, девятым или десятым, не помню точно. Его светлость сидел за столом, и перед ним лежал лист пергамента. Он нарисовал на нем эмблемы всех своих рыцарей. Моя тогда представляла собой менгир, пронзенный копьем. Может, вы помните.
Я кивнул.
- Там были изображены также леопарды сэра Нопела, лежащий охотничий пес сэра Свита и так далее. Геральдические эмблемы всех рыцарей, пригодных к походу. На столе стояла миска с ячменными зернами. Когда я вошел, герцог сказал, что теперь ему не придется класть зерно туда, где их уже лежит больше всего, и показал мне пергамент. На моем менгире лежало четыре зерна. - Воддет немного помолчал, явно смущенный. - У всех остальных было не больше двух, а у некоторых так и вообще ни одного.
- Будь я там, я тоже назвал бы вас. У вас есть все основания гордиться собой.
- Так или иначе, я назвал выбранного мной рыцаря, и герцог Мардер положил ячменное зерно на пергамент, после чего у него стало два зерна. Затем его светлость отобрал рыцарей, получивших наибольшее количество голосов. Король просил пятьдесят тяжелых всадников, но мы взяли с собой семьдесят, включая лучников. Он со своим войском уже выступил в поход к тому времени, когда мы достигли Тортауэра, но мы поспешили за ним следом и подоспели к самой битве Пяти Смертей. Там мы разгромили остерлингов.
В глазах Воддета загорелся огонь, который сказал мне больше, чем любые слова.
- Их всадники налетали на нас осиным роем, но стрелы, по команде посылаемые нашими лучниками, сражали по двадцать-тридцать остерлингов всякий раз, когда они приближались. Их короткие луки не сравнятся с нашими, длинными, по дальности боя. Мы оттеснили Золотого каана и его слонов к излучине реки и бросились в атаку. Он послал вперед слонов, которые убили несколько десятков наших воинов, прежде чем пали сами, пронзенные несколькими десятками копий каждый. Я потерял меч и орудовал палицей напропалую, а попытайся я остановиться хоть на минуту, чтобы найти меч…
- Остерлинги, в конечном счете убитые вами, убили бы вас, - сказал я.
- Именно.
Несколько мгновений мы ехали в молчании, потом я спросил:
- Ваша рана болит?
- Только когда я шевелю рукой.
- Вы можете сражаться, держа меч в левой?
- Только не с вами, - с легкой горечью улыбнулся Воддет. - Почему вы спрашиваете?
- А с кем-нибудь вроде Хеймира? Ангриды называют эти горы Мышиными, и здесь обитают люди с него ростом. Я только что видел одного
Я уже вынул лук из чехла и теперь выбирал стрелу.
- Я сказал, что бился палицей.
- Да.
- Я упражнялся с самого детства. Отрубал ветки деревьев и тому подобное. Меч, палица, топор и боевой молот. Полагаю, все мы владеем ими, так или иначе.
- Мальчику непросто стать мужчиной.
- Я думал, что стал мужчиной уже давно.
Я ничего не ответил, скользя напряженным взглядом по вершинам нависающих скал.
- Это было вроде упражнения. Удар за ударом, удар за ударом. Голова, плечо, снова голова. Два удара - по руке, держащей меч. На моей палице были шипы - маленькие, длиной с ваш большой палец.
- Я не оставлю вас здесь.
- Можете запросто оставить, коли вам угодно, - сказал Воддет. - Я в состоянии позаботиться о себе.
Я продолжал напряженно озираться по сторонам, и, не дождавшись от меня ответа, Воддет добавил:
- Именно тогда я понял, что значит опыт. Это когда ты взрослеешь и потом уже не можешь вернуться обратно.
Мне послышался смех Дизири, рассыпающийся эхом по скалистому ущелью.
Глава 12
БОЙ
- Он там, мастер Крол? - спросил Тауг.
Крол кивнул:
- Вместе с его светлостью, леди Идн и сэром Гарваоном. Я не знаю, о чем они разговаривают, но вы вполне можете постучать. Если они не пожелают выслушать ваши новости, они так и скажут.
- Мне нужен сэр Эйбел, - сказал Поук.
Казалось, он обращается к невидимому существу, сидящему на плече у Крола.
- Нам всем нужен сэр Эйбел, - заметил Крол, когда Тауг постучал. - Жаль, что он не с нами.
Свон открыл дверь:
- А, вот и ты! Мы уже послали людей искать тебя. А где кот?
- Где Мани? - повторила вопрос леди Идн, стоявшая за Своном.
- Он у короля. - Тауг вошел и бросил через плечо: - Проходи, Поук.
- Слушаюсь.
Бил сидел во главе огромного стола, забравшись с ногами на кресло, раз в семь превосходящее размерами обычное.
- Я Поук, сэр, - сам представился Поук, дотрагиваясь двумя пальцами до козырька фуражки и глядя не на Била, а несколько левее. - Я раб, сэр, все верно. Но раньше я был слугой у сэра Эйбела, и мне бы хотелось вернуться к нему, а этот паренек говорит, что такое можно устроить для нас с Ульфой.
- Он слепой, ваша светлость, - пояснил Тауг. - Ангриды ослепляют своих рабов, но только мужчин.
Он закрыл дверь и проводил взглядом Свона, который проворно взобрался на одно из огромных кресел и протянул руку вниз, чтобы помочь леди Идн подняться следом.
- Мебель рассчитана на ангридов, - сухо заметил Бил. - Полагаю, они хотят, чтобы мы чувствовали свое ничтожество. Мы же, со своей стороны, исполнены решимости доказать, что не уступаем великанам - по крайней мере, величием духа.
Когда Идн уселась, Свон встал на подлокотник, а оттуда перешагнул на подлокотник соседнего кресла.
- Едва ли у них есть маленькая мебель, - решился заметить Тауг. - Я имею в виду, столы, кресла и тому подобное, рассчитанные на нас. Они и для нас с Мани выделили комнату с точно такой же мебелью. При случае я посоветую королю обзавестись предметами обстановки малого размера, и возможно, он меня послушается. Он благоволит к Мани.
- Мой кот в безопасности? - спросила Леди Идн.
- Вряд ли король обидит его, а остальные не посмеют, покуда он в милости у короля.
- Садись и ты, оруженосец, - промолвил Бил. Сиденье кресла находилось на уровне подбородка Тауга, но он подпрыгнул, подтянулся и забрался на него. Поук вскарабкался на кресло с обезьяньим проворством.
- Сегодня вечером нас примут при дворе. Хотя у нас осталось мало пышных нарядов, одеться надлежит получше. Я рад видеть, что сейчас ты одет приличнее, чем был, когда я видел тебя в последний раз.
Тауг объяснил, откуда у него новое платье.
- Тиази - главный королевский министр?
- По-моему, да, сэр. Он так сказал.
Бил вздохнул и повернулся к Идн:
- Вот видишь, в каком мы положении. Приходится узнавать сведения такого рода от оруженосца сэра Свона.
Она улыбнулась и покачала головой:
- Через неделю ты будешь знать в сто раз больше, отец.
- Да уж, хотелось бы.
- Тебе и Вистану следует тщательно помыться и надеть лучшую одежду.
- Я так и сделаю, сэр Гарваон.
- Мы с твоим господином должны явиться на прием в доспехах и при оружии. Мы как раз обсуждали это.
- Я все начищу до блеска, - заверил Свона Тауг. Поук вызвался помочь.
Гарваон прочистил горло.
- Знаю, вы, оруженосцы, не пощадите усилий. Но с каких это пор рыцари являются на прием при дворе в кольчугах?
- Здешние порядки отличаются от наших, Тауг, - сказала Идн. - У нас рыцарь при дворе носит обычное платье. Разумеется, лучшее, какое он только может себе позволить, и он носит меч. Но никаких доспехов. Доспехи - для войны и турниров.
- Наверное, все дело в том, что я сказал королю, миледи. - Тауг посмотрел на рыцарей. - Я хотел как лучше.
- Нисколько не сомневаюсь, - промолвил Свон. - И что же именно ты сказал?
- Ну, какой вы отважный и искусный рыцарь, и сэр Гарваон тоже. Это произошло, когда мы с Ульфой…
- Я уже второй раз слышу это имя, - прервал Тауга Бил. - Кто такая Ульфа?
- Моя жена, сэр. - В голосе Поука звучали извиняющиеся нотки. - Всего лишь моя жена и добрая женщина.
- А также моя сестра. Она была с Поуком, когда ангриды взяли их в плен и привели сюда. Потом они поженились.
- Ты не должен стыдиться своей сестры или своего зятя, оруженосец, - мягко сказала Идн. - Судьба переменчива, и самые достойные люди зачастую оказываются в самом тяжелом положении.
- Я и не стыжусь!
- Я рада слышать это, - улыбнулась она. - И равно рада слышать, что ты разговаривал с королем. Мани тогда был с тобой?
- О да, миледи! - Своим выразительным тоном Тауг попытался дать понять, что и Мани тоже разговаривал с королем.
- Нам следует поговорить об этом подробнее, гораздо подробнее. Но сначала сделай милость, объясни, зачем ты привел с собой своего зятя.