- Здесь потребуется кое-что еще кроме толчков, моя сладкая. Ей нужно поесть.
- Тогда накорми ее. Немедленно.
- Но она же спит.
- Ну так затолкай в нее еду, - промолвила властная красотка.
Кестрель услышала, как женщина, которую звали Ланки, - очевидно, служанка, - загромыхала чем-то в буфете. Кесс подумала, что пора уже открыть глаза, пока ей в рот не запихнули что-нибудь силком. Однако тут молодая женщина захлопала в ладоши и воскликнула:
- Мед! Какая ты умная, Ланки!
Кестрель почувствовала запах меда. Затем ощутила прохладную струйку на губах. Делая вид, что находится в полусне, девушка высунула язык и слизнула сладкую каплю. На вкус мед напоминал клевер, растущий на залитом солнцем летнем лугу.
- Она съела! Дай ей еще!
Кестрель чувствовала, как в нее вливается сила - капля за каплей. Немного погодя девушка решила, что пора просыпаться. Веки дрогнули, Кесс открыла глаза и увидела двух женщин, склонившихся над ней.
- Она проснулась! Ланки, смотри, она проснулась!
Прекрасная молодая женщина снова захлопала в ладоши.
- Она может говорить? Заставь ее сказать что-нибудь.
Кестрель поняла, что лучше ей заговорить.
- Спасибо, - тихо произнесла она.
- Ах, какая милая! Можно, я возьму ее себе?
- А как же?.. - Толстая служанка дотронулась до своих глаз.
- Ой! - спохватилась молодая женщина. - Я не могу позволить, чтобы ей выкололи глаза! Это так жестоко.
Кестрель молча слушала их разговор. Она решила говорить как можно меньше, пока не выяснит, кто эти люди.
- Она может стать моей служанкой. А слугам разрешается смотреть на меня. Как тебе, Ланки.
Красавица обернулась к Кестрель и заговорила с ней так, словно Кесс была маленькой девочкой:
- Ты хочешь быть моей служанкой? Или, может быть, хочешь, чтобы тебе выкололи глаза раскаленными вертелами?
Кестрель ничего не ответила.
- Не сомневаюсь, она думает над моим предложением.
Внезапно зоркие глаза красавицы уловили блеск серебряного голоса башни, висевшего на шее Кестрель. Она протянула руку и дотронулась до него, поворачивая, чтобы хорошенько рассмотреть.
- Мне нравится, - сказала она. - Я хочу это. Дай мне.
- Нет, - отвечала Кестрель.
- Нет? - В изумлении молодая женщина повернулась к Ланки. - Она сказала "нет". Но я хочу это. Она должна отдать это мне. - Затем красотка вновь обратилась к Кесс: - Ты должна отдавать то, что я хочу.
- Нет, - вновь повторила Кестрель и оттолкнула изящную белую руку.
Красавица уставилась на нее.
- Да как ты смеешь!
Она ударила Кестрель по щеке. Не долго думая Кесс в ответ со всей силы влепила красавице пощечину. Красотка залилась слезами. Служанка в ужасе отпрянула.
- Детка моя! - воскликнула она. - Ах, моя бедняжка!
- Вы были добры ко мне, - сказала Кестрель, - и вы очень красивы. Но если вы еще раз ударите меня, я вас убью.
Молодая женщина задохнулась от удивления.
- Ой! Тебя накажут! Ты еще поплачешь! Я заставлю тебя плакать! Чудовище!
Дрожащей рукой красавица взялась за ладонь Кесс, сжала ее и затараторила, путаясь в словах:
- Почему ты не боишься меня? Я сделала тебе больно? Прости меня, но ты не должна была, ты не должна… - Красавица подняла руку Кестрель и поцеловала ее. - Почему ты злишься на меня? Ты действительно считаешь, что я красивая? Неужели ты собираешься убить меня? Почему ты не боишься?
Кесс осторожно отняла руку. Красавица постепенно успокоилась. Огромные янтарные глаза пристально смотрели на Кестрель, нежные губки трепетали.
- Пожалуйста, скажи мне. Я действительно красивая?
- Я в жизни не видела никого красивее тебя.
- Ах, как приятно это слышать!
Слова прозвучали искренне. Похоже, для нее почему-то было очень важно быть красивой. Кестрель сразу поняла это. И какими бы недостатками ни обладала властная молодая женщина, тщеславия среди них не значилось.
Пощечина сразу же забылась.
- Кто ты? - спросила Кесс.
- Я? Разве ты не знаешь?
- Нет.
- Я Йодилла Сихараси из Гэнга, Жемчужина Совершенства, Сияние Востока и Услада Миллионов Глаз.
- Да-а… - Кестрель даже не нашлась что сказать в ответ.
- Я собираюсь выйти замуж.
- За кого?
- Точно не знаю.
- Тогда откуда ты знаешь, что хочешь выйти за него замуж?
- Я должна выйти замуж, хочу этого или нет.
- Я бы так не смогла.
Кесс видела, что никто и никогда еще не разговаривал так с красавицей. На прекрасном лице женщины застыло изумление, словно перед Йодиллой раздвинулся занавес, открывая новый восхитительный мир.
На физиономии служанки застыло похожее выражение, правда смешанное с беспокойством.
- Детка, осторожнее. Мы ничего не знаем о ней.
- Она может рассказать. - Красавица обратилась к Кестрель. - Расскажи нам.
- Рассказать что?
- Кто ты? Что ты здесь делаешь?
- Меня зовут Кестрель Хаз. Я ищу свою семью.
- Почему? Где они?
- Если бы я знала, то не искала бы их.
Снова Кесс заметила удивление в глазах красавицы. Йодилла всегда знала, что она - принцесса, что она всегда получает то, что захочет, и никто никогда не задает ей вопросов.
- Ты на самом деле не боишься меня? - спросила красавица.
- Нет, - ответила Кесс. - А почему ты хочешь сделать мне больно?
- Не хочу. Раньше хотела, а теперь не хочу.
- Значит, мы сможем стать друзьями.
Простые слова Кестрель произвели на юную принцессу ошеломляющее впечатление.
- Друзьями? У меня никогда не было друзей.
Йодилла внимательно смотрела на Кесс, пытаясь понять, что она имеет в виду.
- Почему ты носишь такую ужасную одежду?
- Так никто меня не заметит.
Йодилла сначала удивилась, а затем объявила:
- Я решила взять тебя к себе.
- Ты не можешь взять меня к себе. Я ведь не щенок.
- Но я хочу.
- Тогда ты должна спросить меня.
- Спросить? А что, если ты откажешься?
- Тогда ты не получишь то, что хочешь.
- Но ведь это же… это же… - Принцесса хотела сказать, что это неправильно, однако что-то в лице Кестрель заставило Йодиллу помедлить. - Это ведь меня расстроит.
- Ненадолго.
- Я могу взять тебя к себе? Пожалуйста…
Кесс не смогла удержаться от улыбки. Еда вернула ей силы, теперь она чувствовала себя гораздо лучше. К тому же Йодилла выглядела так комично - хорошенькое личико сморщилось, и казалось, что принцесса сейчас расплачется.
- Может быть, я и останусь до тех пор, пока мне не станет лучше. Если ты не против.
Йодилла удивленно смотрела, как Кестрель улыбается.
- Что я должна тебе дать?
- Ничего.
- А зачем ты тогда улыбаешься?
- Ты такая забавная. Ты заставляешь меня улыбаться.
Однако Йодилла восприняла все очень серьезно.
- Друзья так делают? Без всякой причины?
- Точно.
Йодилла улыбнулась в ответ. У нее оказалась такая чудесная улыбка, что Кестрель искренне восхитилась:
- Ух ты! Какая же ты красивая!
Глава 5
Слушай, смотри, запоминай
Озох Мудрый вытащил священного цыпленка из корзины и тщательно припудрил его лапки мелом. Его царственный хозяин Йоханна из Гэнга, Правитель Миллиона Подданных и отец Йодиллы Сихараси, вышел из кареты, опустил свое грузное тело в кресло и издал громкий стон.
- Тихо, Фу фи, ты вспугнешь цыпленка, - подала голос его жена, Йоди из Гэнга, Мать Народов. Хотя подданные нежно называли ее Мама-крошка, Йоди размерами не уступала мужу, а пышное, богато украшенное одеяние делало ее формы еще внушительнее.
Йоханна стонал от голода. В дороге он плохо спал, а когда правитель не спал, то обычно думал о еде. Дома, если бы ему пришлось проснуться ночью (впрочем, дома с ним ничего подобного не случалось), Йоханна мог послать за любой едой, какую только пожелает. Однако в путешествии, просыпаясь (а это случалось с ним теперь еженощно), он вынужден был терпеть голод. Жена установила жесткое правило: завтрак не подают, пока предсказатель не истолкует знамения. "Только подумай, - говорила Йоди, - вдруг выяснится, что в этот день надлежит держать пост, а мы уже позавтракали? Кто знает, каковы будут последствия?"
Королевский предсказатель положил священного цыпленка на коврик, расстеленный на ровном участке земли. Цыпленок был откормленным, белым и пушистым, липкие перышки торчали вокруг безумных розовых глаз. Озох же был худ, лыс и обнажен до пояса. Все должны видеть замысловатый сине-зеленый узор, который вился по его телу, - доказательство того, что бабушка предсказателя, как утверждал он сам, была змеей. Ниже пояса на Озохе красовались традиционные для Гэнга шаровары. Никто точно не знал, продолжается ли узор по всему туловищу Озоха, но многие сомневались.
- Ох! Ха! - бормотал предсказатель, кладя цыпленка на коврик.
Весь двор напряженно застыл, пытаясь разглядеть, что сделает птенец. Двое мужчин наблюдали за этим зрелищем с особым вниманием. Барзан, мрачно ссутулившийся великий визирь, стоящий по правую руку Йоханны, не отрывал глаз от Движений птицы. Другой, высокий, красивый воин, смотрел на королевского предсказателя. Звали воина Зохон, он был командиром гвардии Йохьян.
Несколько мгновений цыпленок глядел на них. Затем резко дернул головой и с важным видом соскочил с коврика, засеменив к миске с зерном.
- А-а-ах! - пронесся вздох среди придворных. Короткая цепочка белых следов осталась на коврике. Предсказатель внимательно рассматривал их.
- Превосходно.
Все расслабились. Это означало, что придворных вскоре ожидает завтрак.
- Как мой повелитель изволит видеть, знаки вошли в Фанг и вышли через Янг.
- Знаки достаточно ясны для меня, - произнес Йоханна.
- Естественно. Ничего скверного сегодня не произойдет.
- Тогда все прекрасно.
Йоханна приготовился встать.
- До тех пор, - прибавил предсказатель, - пока члены королевской семьи с радостью в сердце исполняют свой долг.
- А-а-а, - произнес Йоханна, посмотрев на жену.
- А если нет? - спросила Йоди, вспомнив о дочери, Йодилле Сихараси, все еще спящей в карете. Неизвестно, исполняла ли Сирей свой долг, с радостью или без оной.
- Если нет, - с серьезным видом промолвил предсказатель, - то могут быть последствия.
- Ох, - заволновалась Йоди. - Я боюсь.
К счастью, Озох Мудрый хорошо знал Йоди.
- Конечно, у Йодиллы обязанностей нет, - сказал он. - В прямом смысле слова. Пока она не выйдет замуж.
- А-а, ну если в прямом… - совершенно успокоившись, повторила Йоди.
- В том же, что касается знаков, как мой повелитель, конечно, понимает, важно лишь прямое значение слов.
- Тогда все прекрасно, - вновь начал Йоханна. - Подайте-ка мне горячих блинчиков с маслом.
Йодилла Сихараси не завтракала в общем шатре. Завтрак приносили в ее личный экипаж двое слуг с повязками на глазах. Слуги боялись уронить тяжело нагруженные подносы, поэтому двигались от кухни до кареты Йодиллы очень медленно. И пока они несли еду, масло на блинах успевало застыть жесткой желтой корочкой. Это случалось каждое утро, но никто об этом не догадывался, потому что Йодилла не жаловалась. А не жаловалась принцесса потому, что никогда не завтракала. Позднее вся еда втайне уничтожалась служанкой принцессы, Ланки. Согласно правилам двора, слуги не должны есть раньше господ, а так как Йодилла иногда целыми днями не притрагивалась к пище, то Ланки научилась использовать любую возможность, которую дарила ей судьба.
Слуги остановились перед экипажем, где у Кестрель теперь стояла своя кровать - рядом с кроватью Ланки, поставили подносы и, спотыкаясь, удалились. Они и не думали подглядывать из-под повязок. Любому осмелившемуся взглянуть в лицо Йодиллы, не закрытое вуалью, выкололи бы глаза раскаленными вертелами.
- Завтрак, моя сладкая, - проворковала Ланки сквозь задвинутые занавески.
- Согрей мне стакан воды, милочка.
Кесс не принимала участия в утреннем ритуале Йодиллы. Вслед за слугами она выбралась из кареты, отыскала уединенный пятачок земли между экипажами и распласталась на земле. Топот копыт пасущихся лошадей и грохот оружия проходивших мимо солдат мешали девушке, но Кестрель лежала тихо, приникнув к земле, пока не почувствовала отголоски воспоминаний дороги. Да, дорожная пыль помнила о нем. Бомен прошел этим путем. Брат, сестра, родители, ее народ - все они прошли здесь.
Кесс услышала шаги. Человек остановился. Кто-то стоял рядом с ней и разглядывал девушку.
Кестрель приподнялась. Очень высокий, красивый воин с любопытством глазел на нее. Он носил ладно скроенную форму темно-фиолетового цвета, богато отделанную золотой тесьмой. Одеяние плотно облегало стройную талию и мускулистую грудь. В одной руке воин держал серебряный молот на тонкой Рукояти; ленивым движением мужчина покачивал молот так, что тот касался ладони другой руки.
- Так это ты видела Йодиллу без вуали? - произнес воин.
- Да, - отвечала Кестрель.
- Она красива?
- Да, - вновь сказала Кесс.
- Ты понимаешь, что по закону тебе должны выколоть глаза?
- Глупый закон.
Воин приподнял темную бровь и улыбнулся.
- Может быть, - промолвил он. - К счастью, кажется, ты ей понравилась.
Кестрель ничего не ответила. Девушка решила, что лучше вернуться в экипаж. Однако красавец вытянул серебряный молот и преградил девушке путь. Кесс заметила, что древко молота заканчивается остро заточенным лезвием.
- Ты знаешь, кто я такой?
- Нет.
- Я Зохон, командир гвардии Йохьян. После Йоханны я самый могущественный человек во всем государстве Гэнг.
Воин обернулся, чтобы удостовериться, что никто не подслушивает их, и понизил голос:
- Если ты поможешь мне, я помогу тебе.
- Чем тебе помочь?
- Йодиллу везут в страну, называемую Доминат. Она должна выйти замуж за сына тамошнего правителя. - Губы Зохона скривились в усмешке. - Это благородный воин, промышляющий грабежом, поджогами и обращающий своих пленных в рабов. Сын его будет превосходным мужем для дочери Йоханны из Гэнга, не правда ли?
- Они захватывают людей в рабство?
- Могущество Домината держится на рабах.
Перед внутренним взором Кестрель снова промелькнули всадники, врывающиеся на арену Араманта, люди, с криками убегающие от мечей убийц. Девушка вздрогнула.
- Как можно отдавать Йодиллу такому человеку?
- Действительно, как? - Зохон заметил страх на лице Кесс и остался доволен. - Мы не должны допустить этой свадьбы.
Вокруг поднялась суматоха. Караван собирался двигаться дальше. Рядом прошел слуга, в руках у него была клетка со священным цыпленком. По пятам за слугой следовал придворный предсказатель, и от его цепкого взгляда не укрылось, что Зохон разговаривает с девушкой.
- Поговорим позже, - прошипел воин Кестрель и с беспечным видом направился к своим солдатам.
Вернувшись в экипаж Йодиллы, Кестрель застала Сирей сидящей перед зеркальным столиком. Шесть зеркал были установлены так, чтобы принцесса могла видеть себя со всех сторон. Ланки стояла рядом с госпожой, вдвоем они устраняли беспорядок, причиненный внешности Услады Миллионов Глаз ночным сном.
- Где ты была? - спросила Сирей, поймав взгляд отражения Кесс в одном из зеркал.
- Так, прогуливалась, - отвечала Кестрель.
- Прогуливалась? На открытом воздухе? Он же сушит кожу!
Йодилла посмотрела на собственную кожу: роскошную, безупречного кремового цвета.
- Как несправедливо, - пожаловалась принцесса, - что мне приходится класть голову на подушку во время сна. Если ночью я ворочаюсь, то на лице образуются морщины. Смотри, милочка! Вот этой линии вчера не было.
- Разгладь ее, моя сладкая. Ланки поможет своей детке.
Казалось, Ланки не меньше госпожи волнуется о поддержании безупречной внешности принцессы, словно красота Сирей принадлежала им обеим. Хотя, конечно, в более широком смысле красота принцессы была собственностью всего государства Гэнг, как следовало из ее титула Жемчужины Совершенства, Сияния Востока и Услады Миллионов Глаз.
- Моя шея стала толще. Я уверена.
- Да нет же, сладкая. Это просто тень. - Ланки втирала нежное масло в кожу своей госпожи. - Почему бы моей девочке не выпить крошечный стаканчик молока?
- Не дразни меня, милочка. Я чувствую, что сегодня потолстею.
Йодилла была столь тонка и изящна, что Кестрель с трудом верилось, что принцесса - дочь своих родителей. Сирей уверила подругу, что до замужества ее мать была столь же совершенна.
- Женитьба делает нас толстыми. А еще дети. Не думаю, что когда-нибудь у меня будут дети. Ланки справится с этим за меня. Правда, Ланки, милочка?
- Тебе не следует тревожиться об этом, бесценная моя. Сначала нужно выйти замуж.
- Знаю.
- А за кого ты выходишь замуж? - спросила Кесс, желая выяснить, что известно Йодилле.
- А, за того или за другого… - Мысли Сирей приняли другое направление. - Так что на самом деле делают замужние женщины, Ланки?
- Делают, дорогая? Что ты имеешь в виду?
- Ну, они же делают что-то такое, что заставляет их толстеть.
- Ах, детка, не то чтобы они что-то делают. Скорее они кое-чего не делают. Вот смотри, сколько забот нужно, чтобы сохранить твою красоту. А когда ты выйдешь замуж, тебе она больше не понадобится, не так ли?
- Вероятно, нет.
- Ну вот, ты и перестанешь о ней заботиться. Не успеешь оглянуться, а уже растолстела, как барсук.
- А каково это - быть толстой?
- Не так уж плохо, когда-нибудь сама поймешь. Например, не холодно. К тому же ты удивишься, сколько свободного времени у тебя появится.
Тщательный утренний туалет наконец-то был завершен, длинные волосы Сирей заплели в косы и уложили в узел. Ланки и Йодилла бросили последний взгляд на совместное творение, восхищенно вздохнули, и на лицо принцессы пала вуаль. Все это время экипаж вместе с прочим караваном медленно двигался вперед. Как только Йодилла оделась, Ланки дернула за веревку с колокольчиком, и колонна повозок с грохотом остановилась. Пришло время танцевального урока Сирей.
Палатку для танцев установили рядом с дорогой. Учитель танцев Лазарим почтительно постучал в дверь экипажа принцессы. Йодилла появилась с головы до пят закутанная в голубые и серебряные шелка тончайшей работы, которые таинственно струились вокруг нее, словно дымок. Кестрель пошла с ней, выступая в роли служанки и неофициальной подружки. Лазарим сопроводил их в палатку для танцев. В палатке не было окон, но сверху она была открыта полуденному солнцу. Здесь под мелодию, которую тихонько наигрывали на свирели и барабане музыканты с завязанными глазами, Лазарим стал учить Йодиллу танцу, называемому тантарацца.
Кестрель сразу же поняла, что Сирей не была прирожденной танцовщицей. Тантарацца оказалась танцем сложным. Требовалось сосредоточиться, чтобы запомнить замысловатую последовательность движений, а затем перейти от механического повторения к летящему ритму. Сирей никогда в жизни не приходилось сосредотачиваться на чем-либо, а если что-нибудь не получалось у принцессы с первого раза, она начинала скучать и вешала нос.