- Старье?! Эх люди! - рассмеялась Марисса. - Варвары, одно слово. Да знаете ли вы, что это такое? Это синий булат!
Брови капитана и шамана синхронно приподнялись - название это было им знакомо. Хоть и чужаки в Логрии, но оба они слышали о непревзойденных клинках, выходивших из мастерских сгинувшего царства Раолан, секрет которых сгинул вместе со стертым в прах в Великой Междоусобной Войне городом мастеров Дунзагом.
- Таким мечом можно самого Четырехрогого срубить! - сообщила Марисса. - Слегка приведу в порядок, и будет как новенький! Этот тупица, к счастью, даже не понял, что мне продал. Семьдесят монет! Мой, - она коснулась рукояти скимитара, - мне дороже обошелся.
На губах Торнана и Чикко возникли одинаковые многозначительные улыбки.
- Дай-ка мне его, Рисса, - попросил ант, - хочу еще взглянуть...
Он взял протянутый с готовностью клинок почему-то левой рукой, а правой вытащил ятаган. А затем его оружие молнией блеснуло, стремительно взлетая вверх.
Короткий лязг, жалобный звон...
Онемевшая Марисса, открыв рот, смотрела на перерубленный надвое меч из непревзойденного булата, даже в женских руках рассекавшего до седла панцирного всадника и, как говорят, способного срубить человеку голову так, что она оставалась на месте и казнимому приходилось еще и кивнуть, чтобы она упала...
- Н-да, мало того что сталь из дерьма выплавлена, так еще и перекален... - печально вздохнул Торнан. - Сколько, говоришь, с тебя содрали за этот дрючок?
- Семьдесят... - ошалело пробормотала амазонка.
- Синий булат, значит, - издевательски хмыкнул Чикко. - А может, голубой?
- Но... клеймо... узор... - потерянно бормотала воительница. - Все как на том, что я видела в храме...
- Э-эх, учить вас... - помотал Торнан головой. - Клеймо... Монеты бьют так, что от настоящих не отличишь, самоцветы из стекляшек, бывает, королям впаривают, а ты - клеймо...
- Но про него никто не знает уже...
- Кому надо - те знают, - заверил ант. - И вообще, на будущее запомни, Рисса: если тебе когда-нибудь кто-то будет предлагать древний клинок, то ли выкопанный из кургана, то ли украденный из королевской сокровищницы, выкованный древними мастерами, гномами или еще какими-нибудь бессами, с добавлением магических зелий, сушеных крысиных хвостов и прочего... Так вот - можешь сразу смело дать ему в зубы. Все эти всеразрубающие и не-затупимые мечи, сабли, которыми можно подпоясаться и резать камень, - это полная чушь. Старое оружие всегда было хуже нового, уж поверь мне. Это землю пашут сохой, как и тысячу лет назад, а вот в том, чем ближнего прирезать - вот тут навострились люди лучше некуда.
- Точно, - поддакнул Чикко. - Уж в чем в чем, а по части того, как и чем ближнего жизни лишить, люди со временем только больше наловчаются. Помню, в Гурандии толкнули мы с Урди Глазастым одному князю - они там все князья через одного, и все глупые, как гуси, - так вот, толкнули мы ему меч, украденный будто бы из гробницы гиммерайского кагана...
- А гиммерайцы - это кто? - спросила девушка, забыв на миг о своих бедах.
- Не знаю, - чистосердечно признался Чикко. - По-моему, Эрди их выдумал. Ладно, что будем делать с наглецом? Может, страже пожалуемся?
- Ну и чего мы добьемся? - возразил Торнан. - А он скажет - знать не знаю ни про какие волшебные мечи, ничего такого не говорил, и купил его у какого-то бродяги уже не помню когда...
- Так что, мне пойти и прирезать его? - мрачно осведомилась Марисса, проверяя, как скимитар выходит из ножен.
- Ну зачем же? - вдруг повеселел Торнан. - Можно и не резать...
* * *
Хозяин лавки поддельных редкостей и талисманов Тарун Сцал Эгг пересчитывал дневную выручку. Редко когда ему так везло, как в это утро.
Мешочек с волшебной травой от глупости - сыну какого-то лавочника: ну, тому может помочь только какой-нибудь бог.
Амулет для лучшего стяжания богатства - купчине, которому, как можно было понять по роскошному платью, он без надобности.
Браслет, предотвращающий зачатие, - не первой молодости шлюхе, которой, судя по потасканному виду, это уже давно не грозит.
И наконец - давно такого успеха не было - сбагрил какой-то глупой девке никчемную железку почти за фунт серебром. А он-то уже и надежду потерял, что выкованную пьяненьким кузнецом ржавую пырялку, на которую он поставил полузабытое клеймо каких-то божественных воинов, кто-нибудь купит.
И вот - повезло. Ну и поделом - бабе надо сидеть дома, или на худой конец зарабатывать серебро известным местом. А она таскается непонятно зачем, меч вон вздела...
Тем не менее, когда отдернулся дверной полог, лавочник вздрогнул, - а что, если эта волчья дочь поняла, что ее надули, и пришла разбираться?
Но это оказался невысокий, щуплый тип в засаленном, хотя и знавшем лучшие времена халате и белом колпаке.
- Любезный, - начал он разговор, почему-то оглядываясь. - Ты, я вижу, торгуешь всякими редкостями?
- Да, почтенный, - кивнул лавочник, придав лицу постное угодливое выражение. - Я, конечно, лишь простой странствующий торговец, и мне далеко до настоящего купца, но кое-что у меня все же есть... Так что интересует почтенного?
- Я, видишь ли, лекарь, - сообщил покупатель, - нет ли у тебя каких-нибудь редких снадобий из других мест? Я бы неплохо заплатил, найдись у тебя что-то подходящее.
Следующие четверть часа покупатель изучал мешочки с травами и семенами, маленькие флаконы и склянки с разными жидкостями и мазями, осматривал их так и эдак, обнюхивал, но, наконец, с сожалением констатировал, что ничего нужного ему тут нет. А потом, еще раз оглянувшись и даже высунувшись наружу, задал слегка удивленному Эггу вопрос:
- Послушай, а не найдется ли у тебя желчи Фрада?
Даже столь прожженному торговцу было трудно удержаться от вопроса, - а что это такое? Но Эгг удержался.
- Это большая редкость, - частил между тем человечек, - понимаешь, любезный, она мне срочно понадобилась для одного лекарства от редкой болезни. Я ведь даже не видел ее никогда, и о ней мало кто знает. Но если она у тебя есть, умоляю - продай мне ее! Я заплачу двести монет. Мне нужно совсем немного, золотника три-четыре, но как можно быстрее.
- Видишь ли, почтеннейший, - озабоченно произнес Эгг, - этого товара у меня нет - он и вправду очень редок.
- У-у-у!!! - схватился за голову лекарь.
- Но я знаю, как помочь твоей беде, - закончил лавочник. - Случаем я узнал - эта самая желчь есть у одного здешнего продавца трав...
- Веди, веди же меня к нему! - тут же воспрял коротышка. - Я заплачу тебе за помощь!..
- Подожди, - осадил его Эгг. - Он жаден, как шакал, и сдерет с тебя вдвое больше, как только поймет, что эта вещь тебе очень нужна. Давай сделаем так: я куплю эту желчь для тебя - меня он знает и не возьмет много.
- О-о, Великая Мать! - обнял оторопевшего лавочника врач, обдав его запахом каких-то лекарств. - Ты смилостивилась надо мной и послала мне на пути честного человека! Иди же и покупай ее, пока он не продал еще кому-то! Вот задаток, двадцать монет. Я побежал за остальными...
И, не дав лавочнику толком опомниться, он сунул ему в руку тяжелый кошель и выскочил наружу, едва не сорвав занавеску. Оставив Эгга в лихорадочном раздумье - что бы такое всучить этому идиоту, что может сойти за желчь этого самого Фрада?
Эгг был человек практический и жадный и, подстегиваемый мыслью о двух сотнях - двух сотнях! - монет, принялся смешивать имевшиеся в его распоряжении порошки и жидкости, стараясь, чтобы получившийся продукт пах как можно сильнее.
В итоге к моменту появления глупого лекаришки адская смесь была готова. Продемонстрировав лавочнику изрядного веса кошелек, покупатель однако не спешил расставаться с деньгами. Он принюхивался к забористому зелью, являющему собой что-то похожее на смесь сапожной замазки с прокисшим клеем, так и этак изучая снадобье.
- Послушай, ты можешь поклясться при свидетелях, что это и есть желчь Фрада? - наконец выдохнул коротышка.
- Разумеется, могу! - давя раздражение против дурачка, сообщил торговец.
Радостно выскочив наружу, покупатель привел за руку угрюмого здоровяка в серой кожаной куртке.
- Вот. Поклянись! - заглядывая торговцу в глаза, потребовал лекарь.
- Я клянусь своей честью и своими родовыми богами, что продаваемое мной зелье и есть желчь Фрада, подлинная и без обмана, - без запинки отбарабанил Эгг.
Тем более что родовых богов у него не было, не говоря уже о такой странной вещи, как "честь".
- Хорошо, - просиял после этих слов Чикко. - А теперь, дружок, для начала ты отдашь мне мои двадцать серебряных.
- Что ты сказал? - с явной растерянностью произнес жулик. - Да я сейчас стражу позову!
- Стражу? - переспросил Торнан. - Не трудись, она уже тут. - И продемонстрировал свою капитанскую бляху, в душе благодаря богов, что знаки различия в Кильдаре и Темии почти не отличаются.
- Вот и стража. Что ты хотел сообщить, достопочтенный? - издевательски дернул его за отвороты халата Чикко. - Или ты не знаешь, что желчью Фрада называется эссенция из печени юных девственниц, принесенных в жертву по обряду Йух'хибболла С'сагга? Только не говори, что не знаешь!
- Это подделка... - посеревшими губами поведал шарлатан.
- Значит, ты признаешь, что торгуешь поддельными зельями? - тут же осведомился Торнан. - Придется все-таки позвать моих людей...
- Сто монет, - чуть не плача, сказал торгаш.
- Двести, - отрезал Торнан.
- Ну хоть сто пятьдесят...
- Звать патруль?..
- ...Вот так, - спустя полчаса, пересыпая в ладонях серебряные кругляши, обстоятельно излагал Торнан. - Семьдесят монет - это твои, Марисса, да еще добавим тридцать - за понесенное оскорбление. Тридцать монет добавим в кошель тебе и мне. Тридцать - Чикко, заслужил. Ну а десять я предлагаю потратить в хорошем трактире, чтобы отметить победу над злокозненным мошенником. Будет знать, как людям головы дурить!
- А если б он уперся, ты и в самом деле стражу начал бы звать? - Девушка все еще не верила своему счастью - и оно было не только в отобранных назад монетах, но и в восстановленной чести храма. - Вдруг бы он понял, что мы его водим за нос?
- Не понял бы, - улыбнулся ант. - Уж поверь мне, я таких повидал: такие, как он, надувалы мелкие, себя умнее всех считают, - а все прочие для них так, овцы для стрижки и шашлыка. Ему даже в башку не взбредет, что его самого могут обжулить!
- Слушай, Торнан, - вдруг сказала Марисса. - Давно хочу тебя спросить - вот ты так складно говоришь, как будто в храмовой школе учился, так ловко все обдумываешь, и вообще такой... - Она неопределенно щелкнула пальцами. - Ты бы и при королевском дворе не оплошал, наверное. Откуда ты этого набрался? Ведь ты же из диких земель - не обижайся, конечно...
- Ну, - Торнан пожал плечами, - я ведь все-таки с шестнадцати лет среди цивилизованных людей обретаюсь. Да и вообще, с чего ты взяла, что я из диких земель? У нас, между прочим, есть и города - пусть не такие, как тут, - и купцы, и ремесленники, и жрецы, и священные книги, и хронисты.
Тут он не погрешил против истины - все это в королевстве антов имелось, и даже летописцы - в количестве одного: беглого жреца-недоучки из Хемлина, который и обучил Торнана грамоте.
- Надо же, - простодушно сказала девушка, - а я-то думала, что твой народ такие же дикие охотники, как норглинги.
- Нет, мой народ не охотники, - произнес Торнан. - Мы пастухи и земледельцы. Как, кстати, и норглинги, - но те еще и рыбаки. Нет. охотники тоже есть, как и везде.
- Норглинги - земледельцы? - переспросила Марисса. - Эти волколаки, богами проклятые?
- Они в набеги ходят не потому, что так уж любят воевать и грабить, - пояснил Торнан. - Просто у них на Драконьем полуострове мало земли, и она не может прокормить всех. Если бы кто-то из владык Логрии понял это, и вместо того чтобы непрерывно посылать туда карательные флоты и тратиться на Стражу Севера, выделил бы им какие-нибудь залежные земли для поселения, то получил бы отличное войско и верных подданных.
- Ну уж нет! - возразил Чикко. - Только пусти сюда этих варваров, и лет через сто они так размножатся, что нам, логрийцам, от них житья не будет! А вместо королей будут править ихние эрлы.
Торнан улыбнулся про себя: как совершенно машинально маг причислил себя, родившегося в еще более далеком крае, нежели он, к лограм! В их компании местная Уроженка лишь Марисса, да и та, судя по высоким скулам и чрезмерно широкой для местных женщин кости, не чистокровная.
- Ты еще скажи, и у норглингов города есть! - все еще сомневалась Марисса.
- Есть, - подтвердил Торнан. - Два - точно есть. Тимсталь в Вентийском море и Бранн в океане.
Марисса помотала головой:
- Все равно не поверю. У них и богов настоящих нет: Косматый, Одноглазый, Костлявая Старуха - Мать Троллей. Гадость несусветная! - Марисса сплюнула. - Так что, пойдем ужинать?
Однако планам их не суждено было осуществиться. Появился хозяин и сообщил, что к ним пришли.
При виде посетителей все трое вмиг забыли об ужине. Это были стражи во главе с человеком, на груди которого был семиугольник, правда, не серебряный, а (что еще за новости?) золотой.
- Идемте с нами, - сказал рослый. - С вами желают поговорить.
- Разве мы совершили что-то противозаконное или кого-то обидели? - поинтересовался Торнан.
- Противозаконно спорить со стражей, - сообщил седоусый.
- Мы что, арестованы? - спросил Торнан, и рука его автоматически потянулась к рукояти меча.
- Твой слуга дурно воспитан, почтенная Марисса, - сообщил "золотой" капитан оторопевшей девушке. - Ведь я говорю с почтенной Мариссой, послом храма Тиамат в Корге? Тебя вместе со спутниками приглашают во дворец, чтобы вы поприсутствовали на еженедельном ужине нашего государя.
- Тогда другое дело, - сказал Торнан. - Пойдем. Про себя же подумал, что манера приглашать на пир к местному царю тут не очень-то вежливая.
ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ
Северная Хиркания. Тарская волость, урочище Болотный Бор
Края эти от века считались неспокойными. В народе говорили, что боги, изгоняя расплодившуюся сверх меры в Черную Эру нечисть, пришли сюда в последнюю очередь, оттого тут и осталось много такого, чему быть под солнцем не след. А уж Тарская волость, и особенно урочище Болотный Бор, что совсем недалеко от диких лесов итваков, за которыми живут анты и собакоголовые люди, отличалась особенным количеством нечисти. В реках водились рыбы с козьими головами, в лесах видели кикимор.
Самые мрачные легенды рассказывали в здешних лесных селах. Говорили, например, что где-то в самой глубокой чаще стоит черный истукан, высеченный из камня, такого прочного, что ни одним молотом не отбить даже маленький кусочек. Ночами к нему слетаются совы и устраивают вокруг кутерьму, словно роящиеся пчелы - и крик их разносится на мили вокруг.
Но с недавних пор творилось вообще Тиамат знает что!
В селах мычали со страха коровы, выли собаки, кошки приходили в ярость и тревожно теребили хозяев. Повсюду кисло свежайшее молоко; огонь в очагах то и дело вспыхивал зелеными и синими отблесками; в небе днем и ночью кружили зловещие черные птицы.
И народ лишь в страхе обмирал, не зная, что делать.
Но не все жители горевали.
...Полная Луна ярко освещала обширную поляну. В середине ее возвышался черный остроугольный менгир, вершиной устремленный к синеватым точкам звезд.
А вокруг камня собралась изрядная толпа - человек в полсотни или около того. Тайными лесными тропами пришли они сюда, иные проделали немалый путь, дабы в это полнолуние собраться в сем тайном месте.
По знаку одного из собравшихся, на поляну выскочили голые девицы, распустив косы, взялись за руки и закружились в хороводе под треск барабанов и выкрики толпы.
А затем из толпы выступил человек в страшной клыкастой маске. Над головой он поднял блеющего от страха черного ягненка, которого держал за ножки. Затем последовал мощный рывок, короткий крик несчастного создания, и вот уже в руках служителя тьмы болтаются две половинки тушки. Кровь залила маску и могучую волосатую грудь. Сборище завыло и захохотало, приветствуя жертвоприношение.
- Слушай, Змееног! - возопил жрец, потрясая окровавленными кусками ягненка. - Мы славим тебя!!!
- Славим!!! - завопили остальные в унисон. - Славим!
- Знаем, - ревел жрец, - что не люба тебе кровь овечья, а люба - человечья! Но прими же пока эту кровь и знай - недалеко уже время, когда почтим мы тебя любимым тобой напитком!..
Глава 10
ДВОРЕЦ ПОРОКА
Пухленькая юная блондинка с копной чудесных золотистых волос прижалась к нему, что-то мяукнув. Он взял ее полную грудь, покачал на ладони, как бы взвешивая. Энна закрыла глаза, шумно вздохнув.
- Торнан, я стесняюсь, - промурлыкала она. - Прикрой, а то все видно. Тейя видит...
Тейя действительно все видела. Ее блестящие черные волосы в беспорядке разметались по плечам. Большие черные глаза горели страстью. Изысканная бледность лица оттенялась яркими губами, подкрашенными кармином.
Видимо, это зрелище ей нравилось, хотя местные обычаи и были против того, чтобы выставлять тело напоказ. Даже мужу с женой предписывалось предаваться любви в темноте.
Вскочив, Тейя прошлась перед ними взад-вперед, вихляя бедрами. Статью и фигурой она была подобна Мариссе, но праздная жизнь затянула ее тело заметным слоем жирка, а мышцы почти не ощущались под кожей.
- Торнан, а ты много народу убил? - промурлыкала Тейя.
- Откуда ж мне знать? - удивился северянин. - В бою как? Рубанул мечом, и уже на другого кидаешься!
- Вместо того чтоб глупые разговоры разговаривать, подруженька, лучше иди к нам, - бросила Энна.
Тейя не заставила себя упрашивать, и уже через короткое время Торнан издал довольное урчание.
Вообще-то, когда они с Мариссой и Чикко шли по улицам Темирна, сопровождаемые пятеркой стражей, у него имелись нехорошие предчувствия, что, возможно, их вводят в заблуждение насчет цели их похода. Но когда они оказались возле боковых ворот уже виденного им дворца, а потом, пройдя мощенной цветным камнем дорожкой сада, окружавшего дворец, вступили под своды прохладных залов с расписными куполами, его подозрения рассеялись. Да, действительно ему довелось стать гостем местного князя.
Зал был огромным - человек на пятьсот, хотя сейчас было всего полтораста с хвостиком. Туда-сюда сновали слуги с кумганами и блюдами, от обилия ярких одежд и золота рябило в глазах. Столы ломились от яств, а гости шумно гуляли, весело переговариваясь между собой и опрокидывая чару за чарой вино и пиво.
Марисса оказалась почти во главе стола, рядом с наследницей княжества, а Торнана с Чикко разбросало по разным концам стола.
Торнан полностью сконцентрировался на увлекательном и единственно возможном сейчас занятии - поглощении пищи. Отсюда ему было не очень хорошо видно спутницу, терявшуюся на фоне госпожи этих мест. Как и положено дочери монарха, Когита выглядела блистательно и величественно: длинный алый хитон с золотым поясом и застежками, рубиновая тиара в волосах, мерцающий шелк, вышитый золотом и жемчугом, черные опалы.