– Между прочим, эта машина ехала за нами от самого Весина… – сказал Игорь.
– Да ты что? Ты хочешь сказать, за нами кто-то следит?
– Я не знаю. Но ты по сторонам посматривай. И… далеко от меня не отходи, хорошо?
– Ладно, – протянула Маринка задумчиво.
Травка тем временем свернула с проселка и повела их вглубь леса, снова, как и в предыдущие ночи, на северо-восток.
Они шли без приключений несколько часов. Коленка заныла намного раньше, чем накануне, сказывались долгие переходы предыдущих дней.
Конечно, презирать его за это Маринка не станет, но Игорю было неловко, что из-за него они не могут двигаться быстрей, поэтому делал вид, будто с ним все в порядке. Но Маринка сразу заметила, как он начал прихрамывать.
– Что, болит? – спросила она.
– Нет, ничего. Все в порядке.
– Слушай, Медвежье Ухо. Ты, конечно, индеец, но может, ты перестанешь выделываться и сам себе найдешь палку?
– Да не надо пока. Я же не отстаю. Когда начну отставать, тогда и посмотрим.
Как будто издеваясь над его бравадой, цветок вывел их на место старого торфяного пожара – стволы деревьев с выгоревшими корнями давно повалились на землю и заросли высокой травой. Ни полем это нельзя было назвать, ни лесом. Перелет-трава помаячила немного на краю открытого пространства и направилась к его центру, предлагая догонять. Игорь посветил фонариком вперед, но лучик растворился в темноте, так и не показав, где же кончается сгоревший торфяник.
– Ничего себе! – Маринка попятилась, – и как мы туда пойдем?
– Так и пойдем… – Игорь сжал губы.
– Слушай, не подумай, что я сумасшедшая… Но там наверняка есть змеи…
Он не стал смеяться. Во-первых, змеи там и вправду могли жить, а во-вторых, если ей страшно, его смех от страха ее не избавит.
– Я пойду первым, если совершенно случайно какая-нибудь махонькая змейка туда и забралась, она успеет спрятаться.
Маринка стиснула зубы и кивнула. Игорь вздохнул. Наверное, для нее это так же страшно, как для него подниматься по лестнице на вышку. Что он еще может сделать для нее?
– Давай я все же выломаю палку потолще и буду стучать по земле впереди нас, – предложил он, – честное слово, этого змеи очень боятся.
– Я знаю. Я все знаю про змей. Я ведь не боюсь, что змея меня укусит. Я боюсь, что она до меня дотронется… Это действительно отвращение, а не страх. Как представлю себе, что я наступаю на нее, такую круглую, как шланг, а она обвивается вокруг моей ноги… Я этого не переживу, я умру сразу же, не дожидаясь наступления срока. Или сойду с ума.
Если бы это было поле с высокой травой, Игорь понес бы ее на руках. Но перелезать через стволы поваленных деревьев… Между тем, цветок отдалился от них метров на сто и повис над пожарищем.
– Пойдем, – сказала Маринка, – пойдем, или она не станет нас ждать. Не надо никаких палок, я просто пойду за тобой. След в след.
Конечно, идти за Игорем след в след у нее не получилось. Какой там след! Деревья лежали друг на друге, их острые обломанные сучья торчали вверх, препятствия по грудь высотой сменялись глубокими дырами, в которые проваливались и застревали ноги. Над бывшим пожарищем до сих пор витал запах гари. Игорь, как мог, помогал Маринке перелезать через толстые сучковатые стволы, но в арсенале у него было немного средств: протянуть руку, когда надо взобраться наверх, и поймать подмышки, когда надо спрыгнуть вниз. Сначала она хотела отвергнуть его помощь, но быстро поняла, что сама не справится. У него имелось неоспоримое преимущество – он был выше ростом.
Он не сразу заметил, что она плачет. И только когда случайно осветил ее лицо фонариком, заметил блестевшие на щеках слезы. Она стояла над ним и собиралась прыгать вниз.
– Ты устала? – спросил он.
– Нет, – она покачала головой, – мне страшно. Я больше не могу… Я сойду с ума!
Он поймал ее подмышки и присел перед ней на поваленный ствол, чтобы видеть ее лицо:
– Ну? Тебя же зовут Огненная Ладонь, правда? Ничего не бойся. У тебя резиновые сапоги. Хочешь, я возьму твой рюкзак, тебе будет легче.
Маринка замотала головой:
– Извини. Я больше не буду плакать. Я постараюсь.
– Честное слово, мы ломимся через этот валежник, как слоны. Змеи давно попрятались, ты мне веришь?
Она кивнула:
– Пойдем. Не могу же я лечь и умереть прямо здесь.
Игорь оглянулся: цветок висел на том же месте, до него оставалось не больше двадцати метров. Но стоило им приблизиться, и перелет-трава встрепенулась и переместилась немного дальше. Маринка стиснула его руку, Игорь снова попробовал высветить фонариком конец бурелома, но лучик света так его и не достал. Чем ближе они подходили к центру пожарища, тем ощутимей становился запах гари.
Они подобрались к цветку почти вплотную, но он не двигался с места, зависнув над крошечной полянкой – не иначе, предлагал передохнуть. Игорь выбрался на твердую землю, помог спуститься Маринке и хотел присесть – колено ломало и кололо, его надо было растереть хотя бы руками. Перелет-трава освещала полянку, как уличный фонарь, на земле рос мягкий сухой мох – цветок подобрал им идеальное место для отдыха.
– Я отсюда никуда не уйду… – прошептала Маринка, – я умру здесь.
Цветок словно ждал этих ее слов, взмыл вверх и растворился на фоне звездного неба.
Сразу же стало темно и тревожно, как и всегда с исчезновением перелет-травы. Игорь осмотрелся по сторонам и ничего, кроме бурелома, не увидел. Смутное беспокойство очень быстро сменилось отчетливым ощущением опасности. Он еще раз посветил вокруг фонариком, но ничего странного не заметил.
– Тебе не кажется, что это очередная ловушка? – спросила Маринка.
Игорь кивнул.
– И главное, мы не сможем отсюда быстро убежать… – прошептала она.
Сто метров они преодолели не меньше чем за полчаса. И в какую сторону идти? Вернуться назад или прорываться вперед?
– Я думаю, надо двигаться вперед, – предложил Игорь, – и чем скорей, тем лучше.
Он шагнул к другой стороне полянки, но тут в колене кольнуло так сильно, что никакие сжатые зубы не помогли сделать следующего шага. Да, переход по бурелому оказался для него непосильным.
– Что? – встревоженно спросила Маринка.
– Сейчас, – Игорь выдохнул, – мне нужна хотя бы пара минут. Это проходит, такое быстро проходит… Надо растереть, и это пройдет. У меня и мазь с собой есть…
– Тебе помочь?
Он покачал головой и опустился на мох – тот был теплым, будто совсем недавно нагрелся на солнце. Может быть, никакая это не ловушка? Может, травка просто дает им время отдохнуть? Уж больно чудесное место. Сухое тепло – то, что ему сейчас нужно больше всего. Если бы не запах гари, от которого немного першит в горле, Игорь ничего лучшего и представить себе не мог.
Гари? Он плотней прижал руку к земле и похолодел… Теплый мох… Замечательное место для отдыха.
– Маринка… Надо быстро уходить. Очень быстро. Пожалуйста, дай мне руку.
Она помогла ему подняться:
– Что? Что такое?
– Ты только не пугайся… Здесь нет ни одной змеи. Это совершенно точно. Под нами горит торф.
И в ответ на его слова за спиной вверх взметнулся сноп искр и пламени, раздался треск, и несколько стволов, через которые они перелезли две минуты назад, рухнули в пылающую яму. Спину обдало жаром, а Маринка прикрыла руками лицо. Игорь не стал задумываться над вероятностью такого быстрого развития ситуации и рванул Маринку за руку к противоположной стороне полянки. Колено подгибалось, не желая слушаться. Справа из-под земли снова вырвалось пламя, Игорь шарахнулся в сторону, но слева подозрительно затрещали деревья, и у него остался только один путь – вперед. Маринка исхитрилась и закинула его руку себе на плечо, и сделала это очень вовремя – он бы точно упал, если бы не смог на нее опереться.
Они подбежали к первому упавшему стволу, Игорь подтолкнул Маринку, она вскочила на ствол, но тот немедленно пошел вниз. Из-под ног дохнуло жаром. Он еле успел дернуть ее обратно к себе, откатился на несколько шагов назад, споткнулся и завалился на спину. Маринка упала сверху.
Теперь огненная яма окружила их со всех сторон. Поваленные деревья со зловещим шуршанием падали в бездонную топку, поднимая вверх сонмища искр, раскаленный воздух шевелился вокруг, накатывая тяжелыми дрожащими клубами. Игорь почувствовал, как нестерпимо жжет лицо и руки, отодвинулся немного назад, к центру мшистой площадки и прижал Маринку к себе, пряча ее лицо на груди и прикрыв ее голову руками.
– Я знаю, когда я умру, – вдруг сказала Маринка, пытаясь поднять лицо, но он ей не дал, – я умру не сегодня.
Игорь опустил голову и зажмурил глаза – ему показалось, что он сунул голову в печку. Не может быть, чтобы из этой ситуации не было выхода! Безвыходных ситуаций не бывает! Надо оглядеться, хотя бы оглядеться, а не прятать голову в песок. Он приоткрыл один глаз. Впереди зияла огненная яма. Он осторожно повернул голову вправо – и там все горит. Влево. Нет. Нет прохода. Из приоткрытого глаза по щеке потекла слеза, он осторожно вдохнул и приоткрыл другой глаз. Что это? Или ему мерещится? Черный островок на фоне оранжевого племени? И к этому островку с их полянки перекинут толстый сучковатый ствол…
Больше шансов не будет.
– Поднимаемся! – крикнул он Маринке, – не останавливайся ни на секунду!
Она вскочила на ноги, как будто только и ждала его команды. Он кинулся к спасительному островку, навстречу раскаленной топке, увлекая Маринку за собой. Все зависит от скорости. Если они задержатся на несколько мгновений, то просто изжарятся на углях, как шашлык.
Сучковатый ствол сначала пугал его, но, оказавшись на нем, Игорь понял, что за сучья можно держаться рукой, сохраняя равновесие. Он был уже на середине, когда дерево под ним полыхнуло огнем, облизывая ноги. Маринка вскрикнула и отшатнулась, но Игорь удержал ее за руку и дернул к себе. Еще несколько шагов! Толстый конец ствола, оставшийся позади, поехал вниз, Игорь рванулся вперед и вверх, ломая тонкие сучья ногами, и уцепился за толстую ветку березы, лежащей на островке. Маринка повисла у него на шее, Игорь качнулся вперед, переваливаясь через березу, и навзничь рухнул вниз, в провал между деревьями. Маринка снова упала сверху.
То ли он ударился головой, то ли потерял сознание оттого, что не дышал, но, похоже, прошло очень много времени, прежде чем он смог открыть глаза.
Над ним разливался свет, радужный свет перелет-травы. Маринка все еще лежала на нем, но тоже зашевелилась и прошептала:
– Ой, мамочка, что же это было?
Игорь дождался, пока она поднимется, и тоже попытался встать. Учитывая, что провалился он вниз головой, это оказалось нелегко.
– Ты как, Медвежье Ухо? Не разбился? – спросила сверху Маринка.
– Вроде бы нет, – ответил он, переворачиваясь с головы на ноги.
Никакого огня вокруг не было. Безлунная ночь простиралась во все стороны, и единственным просветом в ее черноте сверкал чудесный цветок, висящий над головой.
– Ну ты и тварь… – пробормотал Игорь, подняв глаза на перелет-траву. Цветок качнулся, как будто кивнул.
– Слушай, мне что, все это привиделось? – робко поинтересовалась Маринка.
Игорь снова посмотрел по сторонам. Никаких горящих торфов, никаких огненных ям, никакого жара. Тишина и темнота.
– Мне тоже все это привиделось, – ответил он.
– Но… Такого же не бывает. Я могу согласится с тем, что меня посетила галлюцинация. После такого кошмара, как этот переход по бурелому, мне и не то могло приглючится.
Игорь осмотрелся еще раз, на всякий случай, и глянул на перелет-траву.
– Это морок, – сказал он, усмехаясь, – наверное, так это называется. Эта светящаяся штучка морочит нам голову.
– Да? Как интересно, – скептически фыркнула Маринка.
– А тебе ничего не показалось странным в этом пожаре?
– Мне все в нем показалось странным.
– Мне тоже. Поверить можно во что угодно, даже в островки среди горящего торфа, даже в мгновенные провалы вокруг этих островков. Такая вероятность существует. Но вероятность того, что все это горит бездымно, приблизительно равна нулю.
– Ты сразу это заметил? – удивилась Маринка.
– Нет. Я только сейчас об этом подумал. Как-то мне было не до того…
– Жаль, бурелом не оказался мороком. Все равно придется выбираться отсюда. Как твоя коленка?
Игорь пошевелил ногой и попробовал на нее опереться.
– А знаешь, гораздо лучше, – он хмыкнул, – сухое тепло, как по заказу…
По бурелому, вслед за перелет-травой, пришлось идти еще не меньше часа, но Маринка, вроде, привыкла, и змеи ее больше не пугали. Или она решила не показывать ему своей слабости?
– Ну как, Огненная Ладонь? Ты очень устала? – спросил он, когда фонарик высветил высокие деревья впереди.
– Нет. Я никогда не устаю. Я же говорила, я не умею преодолевать страх.
– Умеешь. Это тебе только кажется. Если бы не умела, разве бы ты этот бурелом прошла?
– Я уже не боюсь, – буркнула Маринка.
Они выбрались на опушку леса, но и здесь путь оказался нелегким: лес был густым, под ногами хрустел валежник, гладкие корни высоко выступали из-под земли, сменяясь ямами и провалами. Да еще и рюкзаки цеплялись за низкие ветви. Вчерашняя ночь показалась Игорю легкой прогулкой.
– Хорошо, что мы не поедем домой. У меня не хватит сил куда-то ехать. Может, упадем прямо здесь? – предложила Маринка.
Игорь покачал головой.
– Не сейчас. И потом, кто-то недавно сказал, что никогда не устает.
– Я обольщалась, – немедленно нашлась Маринка, – а ты как?
– Нормально.
– Да ты всегда нормально. Индеец.
Игорь улыбнулся. Индеец это лучше, чем ботаник.
Лишь в предрассветных сумерках цветок вывел их на твердую тропу среди соснового бора, только у Игоря уже не осталось сил этому порадоваться. Он давно выломал себе клюку, и с каждым шагом опирался на нее все тяжелее, так, что устала рука. Маринка брела сзади ничуть не быстрей. Лес расступился внезапно, и они оказались на берегу неширокой реки с пологими берегами.
– О как! И куда дальше? – Маринка наткнулась на остановившегося Игоря.
– Я думаю, пока никуда. Сейчас солнце взойдет.
– А что? Премилое местечко… И полянка, и речка, и кустики…
Перелет-трава не стала дожидаться, когда появятся первые солнечные лучи, как будто тоже устала, и метеором унеслась на восток.
– Давай сначала поспим немного, отдохнем, а потом будем готовить еду, – предложила Маринка, скидывая рюкзак и плюхаясь на мох, – кстати, здесь тепло и сухо.
– У тебя есть на чем спать? – спросил Игорь.
– Спальник.
– Ты простудишься. Одного спальника мало. Погоди десять минут, я наломаю лапника.
– Я не простужусь, я никогда не простужаюсь, – Маринка зевнула.
– Ага. И никогда не устаешь…
Игорь достал из рюкзака топорик и вернулся в лес: девушкам нельзя спать на холодной земле.
Рассвет в лесу всегда оказывается внезапным – только что было совершенно темно, и вот уже вокруг щебечут птицы, и стволы деревьев подсвечиваются яркими солнечными лучами. Он выбрал ель поразлапестей, как вдруг боковым зрением заметил неподалеку какое-то движение. Показалось? Не слишком ли далеко он отошел от Маринки? За ночь он совершенно забыл про синюю "восьмерку" и про то, что за ними могут следить. Но не зря же перелет-трава показала им спрятанную в лесу машину.
– Эй! – негромко позвал Игорь, – кто здесь?
Понятно, никто ему не ответил. Он направился туда, где ему почудилось движение, покрепче сжимая в руке топор и уповая на толстую палку. Интересно, кто это может быть? И что ему нужно? А главное, если комплекция у него будет как у вчерашних оборотней, то никакой топор не поможет, в этом Игорь уже убедился. Да и на ногах он стоит еле-еле. А если их двое?
Он прошел метров сто, и всяко миновал место, где мог прятаться неизвестный преследователь. Вокруг было тихо, только птицы посвистывали над головой. Нет, наверное, ему показалось.
Когда Игорь, с охапкой еловых веток, вернулся на берег реки, Маринка дремала, свернувшись калачиком между мшистых кочек. Он покачал головой, выбрал место посуше и помягче, где и устроил ей уютную постель. Нехорошо, конечно, было залезать к ней в рюкзак, но он посчитал, что так будет лучше, и без труда нашел ее спальник.
Она не проснулась, пока он стаскивал с нее сапоги, и только пробормотала что-то неразборчивое, когда Игорь перенес ее через кочку и уложил на "постель". Застегнуть спальник было уже делом техники.
Какая она была красивая! Ему очень хотелось если не поцеловать, то хотя бы погладить ее щеку рукой, но он побоялся. Вдруг Маринка проснется, что она тогда о нем подумает? Ему стало неловко, что он рассматривает ее, спящую. Как будто подглядывает за ней.
Нет, спать, наверное, не стоит. Вдруг ему не показалось то движение в лесу? Если бы знать, кто и зачем их преследует!
Игорь набрал в лесу валежника, выбирая сучья потолще, сложил костер, но разжигать его пока не стал. Маринка наверняка проспит несколько часов, а когда проснется, можно будет вскипятить чаю. И… надо передохнуть. Иначе следующей ночью он не пройдет и нескольких шагов.
Маринка. 18 сентября, день
"Долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли – скоро сказка сказывается, да не скоро дело делатся"
Иван-царевич и Белый Полянин: N 161 Народные русские сказки А. Н. Афанасьева
Маринка проснулась оттого, что ей стало жарко, и солнце светило в глаза. Она высунула голову из спальника и огляделась. Ну, конечно. Пуховый спальник, хоть и легкая, но пуховая куртка, теплый спортивный костюм, да еще и подстилка из еловых веток – она так и знала. Вместо того чтобы отдыхать, Игорь устраивал ее постель. А она отключилась и даже не помнила, как он укладывал ее спать. И ведь говорила, что никогда не устает.
Вылезать из уютного теплого гнездышка совершенно не хотелось, но и сна не было ни в одном глазу. А еще она была бы не прочь чего-нибудь съесть. Повалявшись еще минут десять, Маринка все же вылезла на свежий воздух.
Полянка, которую им подобрала для дневки перелет-трава, оказалась просто чудесной – опушка сухого, светлого леса, речка с коричнево-красной прозрачной водой и невысокий бережок с красивым красным песком. Теплый мягкий мох у леса, зеленая трава у реки – в такое место хорошо приезжать на пикник.
Игорь, оказывается, не только уложил ее спать, но и набрал дров для костра, и подвесил над ним кастрюлю с водой – поднеси спичку, и через десять минут вскипит чай. Сам он спал между кочек на белом коврике, похожем на туристический, но узком и коротком. До него солнце еще не доползло, и, похоже, он так и не согрелся, да и покрывался он только своей фуфайкой. Маринке неожиданно стало жаль его: она преспокойно спала в теплом гнездышке, а он в это время, с больной коленкой, собирал дрова. И теперь мерзнет, вместо того, чтобы греть ногу.
Она накрыла его развернутым спальником, осторожно подоткнув его со всех сторон, стараясь Игоря не разбудить. Ведь проснется и не станет греться под одеялом, побежит что-нибудь делать. Индеец. Какой он смешной, когда спит… Вовсе не взрослый мужик, а маленький медвежонок. С челочкой на лбу…