– Не то слово. Ручаюсь, нам закатят такой обед, какого мы не видывали. Сколько лет нам не удавалось выбраться в Куош, а ведь благодаря нашему участию в битве у Сприанского кряжа деревня получила немало льгот.
– Значит, мы оплатили обед заранее.
– Надо навестить фермеров и их родню.
– И идти недалеко, всего лишь за Горбатые холмы. Часа четыре – и мы на месте.
– Точно. А сейчас я пойду к Кузо и подам рапорт об отпуске. Очень хорошо, что ты не встрял в заварушку с Грифом. У командира не будет причины сказать "нет".
– Да, это очень хорошо, – пробурчал Базил, подергивая кончиком хвоста.
– Мне всегда нравилось тамошнее пиво. Хотя я никогда не мог понять, откуда взялось такое название. Ни быков поблизости нет, ни кустов. Земля плоская, на ней мальчишки в мяч играют. Кусту там не вырасти, его затопчут.
– Не спрашивай меня о таких вещах, Баз. Я там рос, вот и все. Никто мне ничего не рассказывал, а когда сирота пристает с расспросами, то получает не ответы, а подзатыльники.
– Драконопас рождается на свет с отговорками, которые так и хлещут у него изо рта.
– Бывает, что и у дракона изо рта кое-что хлещет. Вот помнится мне один денек, тебе тогда как раз исполнилось десять.
Базил напрягся.
– Ничего не помню.
– Могу напомнить. Ты натрескался диких ягод, а потом у тебя прихватило брюхо…
– Незачем об этом вспоминать.
– …а потом мы возвращались в деревню. Ох, и веселенькая же была дорога. Ты…
– Довольно! – щелкнул челюстями Базил.
– Ладно, ладно, – Релкин с улыбкой отвернулся, взгляд его поднялся к поросшему багряным вереском Роанскому взгорью, ограждавшему долину с другой стороны. Зеленая низина, пурпурные склоны, отдаленная башенка куошского храма – все это всколыхнуло воспоминания о былом. Мальчишкой, не видевшим мира за пределами деревни, он не раз сиживал на холмистых склонах. Тогда его так и подмывало сбежать. Горные кряжи представлялись ему прутьями клетки. Теперь он воспринимал их как стены, оберегающие тихую, мирную долину. Ограждающие ее от опасностей, которых так много в большом мире. По этим краям, отсюда до самого Эрсоя, бродили они с Базилом в юные годы, пока не отправились в путь по Борганскому тракту, имея на руках контракт с бароном.
Чертов контракт с бароном! Он обернулся одними неприятностями, связанными по большей части с троллями, которых нелегально содержал барон. Но в то время Релкину казалось, что это прекрасный способ вступить в жизнь. Набраться опыта, подзаработать деньжат, а уж потом двинуть в Марнери и подать просьбу о зачислении в драконий корпус. Вместо этого им пришлось удирать из Боргана, а вдогонку неслись проклятия барона. Впрочем, все это осталось в прошлом. В конце концов они попали в Марнери и все таки поступили на службу.
В тот день, когда они покинули Куош и зашагали по дороге в Борган, казалось, что перед ними лежит весь мир, прекрасный и манящий. То была другая жизнь, и сами они были совсем другими.
– Мы обошли чуть не весь мир и вернулись, Баз.
– Этот дракон и не думал, что ему доведется столько путешествовать.
– А здесь, похоже, мало что изменилось.
– Здесь живут мирно. Я рад, что мы ушли.
– Интересно, как поживает старый Макумбер.
– Мне тоже. Я не раз сиживал с ним здесь.
– Не сомневаюсь. Он частенько говаривал мне, что ты станешь одним из лучших вивернов, выращенных в Куоше.
– А? – Базил покосился на Релкина, выискивая на его лице усмешку. – Шутка?
– Ничего подобного. Ты действительно лучший, самый лучший виверн, когда-либо рождавшийся в здешних краях.
Базил заморгал и заурчал, словно гигантский кот:
– Этому дракону приятно слышать такие слова. Драконопас нечасто находит доброе слово для бедного старого дракона.
– Я уверен, что старый Макумбер тобой гордится.
Это заявление также было встречено громким одобрительным урчанием.
– Помнишь, как мы тащились по той дороге, – промолвил Релкин, указывая на линию тополей, обозначавших Борганский тракт. Над рекой Саун, словно львиная голова, высился холм Калкуди. – Когда-нибудь я непременно приведу Эйлсу, пусть полюбуется этой картиной. Мне кажется, ей понравится. Голубой Камень не так уж сильно отличается от Ваттель Бека.