Джад первым подошел к резным воротам и потребовал, чтобы они открылись. С голодным скрежетом ворота распахнули створки, хищно выставив зазубренные куски металла. Они походили на пасть чудовища и, сомкнувшись, могли перерубить пополам рыцаря в полных доспехах. Впрочем, у рыцарей хватало мозгов не соваться лишний раз к Слотерам. Во-первых: мы никогда не сражались честно, а во-вторых: всегда побеждали. С понятиями и принципами рыцарей это не как не гармонировало
Мы прошли во двор, и ворота-пасть, звонко клацнув бронзой, сомкнулись. Сада во дворе Замка не было. Точнее он был, но назвать его садом рискнул бы не каждый. У Слотеров тяга к мрачным пейзажам и готике, поэтому вместо него, сообразуясь с представлениями Клана, Кэр вырастил мертвые древесные остовы. Черные, корявые, изогнутые и скрюченные в вечной агонии, они казались проклятыми душами в преисподней. Их изломанные ветви-крючья тянулись к небу в немой мольбе, будто взывая его швырнуть спасительную молнию и избавить от страданий. На мой взгляд, это было слишком театрально и вычурно, однако Замок подавал себя так отчасти и для того, чтобы производить впечатление на людей Ура. Гнездо сумасшедших колдунов и мутантов должно выглядеть гнедом сумасшедших колдунов и мутантов, оно должно угрожать, пугать, вызывать мистический ужас.
В конце концов, нас только сотня против многотысячного города!
Едва мы вошли внутрь, раздались глухие удары: будто капер вбивает в землю сваи. Мы остановились, давая возможность Церберу – огромной химере-привратнику, вытесанной из цельного куска гранита – рассмотреть нас и убедиться, что пришли друзья. Бока Цербера были серыми и шероховатыми от времени и частых непогод. Чудовищная голова пучила глаза-кристаллы и скалила длинные клыки. Клыки, к слову сказать, были не более чем декорацией. Исполинская каменная туша никого не рвала на части, она просто размазывала чужаков по земле. В буквальном смысле этого слова.
– Хороший песик. – чуть повеселевшим голосом сказал Морт и погладил чудовище по завитушкам, имитирующим гриву.
Мальчишка все-таки!
Цербер отступил назад, чтобы никого не задеть, разворачиваясь, и умчался обратно в сад, оставляя в грунте огромные ямы.
– Слишком уж он медленный. – недовольно проворчал Джад. – Давно пора заменить его настоящими тварями.
– Старикан служит Кэру уже два века. – возразил Морт. – За это время ни один чужак даже не подошел к замку!
– Интересно, а пробовал ли кто-нибудь? – усмехнулся я, ставя точку в их споре.
Морт хотел было что-то ляпнуть, но, не придумав достойного ответа, промолчал.
Мы подошли к Замку. Нависающие над крыльцом гаргульи с интересом засновали по крыше, изгибая свои уродливые тела и свешивая морды, чтобы рассмотреть пришельцев... и спикировать на них в случае надобности. Весили они, конечно, меньше Цербера, но ведь тоже были каменными!
Дверь распахнулась, не дожидаясь, пока в нее кто-то стукнет. На пороге нас уже встречал дворецкий, служащий Слотерам последние полторы сотни лет.
– Добрые день, милорды. – проклекотал он.
Я приветственно кивнул, Джад небрежно бросил в него плащом, а Морт улыбнулся:
– Привет, Гриффи!
Янтарные глаза Грифона благодарно вспыхнули: старик любил уважение. Тряхнув львиной гривой, дворецкий принял наши с Мортом плащи и шляпы и почтительно протянул покрытую перьями руку с длинными острыми когтями на пальцах:
– Кэр ждет вас.
Птичий клюв искажал человеческую речь до неузнаваемого, но за сто пятьдесят лет можно привыкнуть и к такому.
***
– Кто еще в Замке, Грифон? – спросил я, проходя через холл.
С некоторыми членами Клана встречаться в Кэр-Кадазанге никак не хотелось.
– Я, например. – раздался высокий и приятный женский голос. – Давно не виделись, Ублюдок.
Анита, резкий контраст белого – снежная кожа, молочного цвета волосы, и черного – платье, перстни, ожерелье – появилась на лестнице сверху. В ее руке был бокал с вином. Анита приходилась Джаду сводной сестрой. Дочь Хелен и Эторна, мне она была тетушкой... должен сказать, не самый приятный персонаж в семейном театре Слотеров. Впрочем, мы редко с ней виделись, и причин для взаимных обид и неприязни вроде бы не было. Правда, полностью в этом нельзя было быть уверенным. В конечном итоге, кое в чем наши интересы все же пересекались: Анита поднимала из могилы мертвых, а я их туда возвращал по второму разу. Из-за этого вполне можно было обидеться, но мне пока от Аниты счетов не приходило. Но все одно не люблю некромантов, даже если они приходятся родней! Хотя с другой стороны – это же, по сути, мои работодатели.
– Привет, Анита. – сказал я. – Я тоже тебя люблю.
– Привет, сестра. – подал голос Джад.
Морт, как я уже говорил, принципиален. В частности, он никогда не здоровался с людьми, которые были ему неприятны. Вот и сейчас он отвернулся.
– Так кто еще в Кэр-Кадазанге?
Анита снова не дала Грифону ответить, а перебивать ее он не смел:
– Не хочешь лишний раз встречаться с Дэреком и Стайлом, Сет? Их здесь нет, тебе повезло.
– Уже хорошо. – проворчал я.
Дэрек и Стайл – близнецы, рожденные порознь, разными матерями, но в один день и час, давно точили на меня зуб. После того, как я не дал им спасти девицу-суккуба, вырвавшуюся на свободу и разорвавшую половину клиентов и девушек в борделе Мамы Ло, оба поклялись, что я сильно пожалею об этом. Лишнее столкновение с неразлучной парочкой могло обернуться кровью – запросто. И сомневаюсь, что ошалевших от потери братцев удержал бы даже запрет Патриарха проливать кровь в стенах родового Замка.
– Если здесь нет еще и Абель и Говарда, то я обрадуюсь совсем сильно.
Морт скривился. Он ничего не имел против Говарда, но Абель ненавидел всей душой. Оно и понятно: именно ее Морт считал причиной того, что мы расстались с Верой. К тому же от Абель у него был свободный брат, мой второй сын. Он, правда, рос не так быстро как Морт, но в свои 3 года мог разорвать любую из своих игрушек – криком, не прикасаясь к ней и пальцев. Сета-младшего Морт ненавидел еще больше. В шесть с половиной лет трудно понимать других. Гораздо легче их любить или ненавидеть, для этих эмоций напрягаться не стоит.
Снежно-черная Анита отпила из своего бокала и тряхнула роскошными волосами.
– Радуйся. – великодушно разрешила она. – Их тоже здесь нет. Замок почти пуст. Даже Эторн с Анной уехали по делам.
– Отлично. – пробормотал я.
Такое запустенье в Кэр-Кадазанге никого не удивляло. Все Слотеры слишком большие индивидуалисты для того, чтобы уживаться вместе. Кадазанг служил местом сбора на случай общей угрозы Клану. Периодически в него приезжал пожить, набраться сил, укрыться от опасности то один Слотер, то другой, но больше 10-15 человек одновременно обитали под одной крышей редко. Я, кстати, тоже мог бы жить в Замке, но, боюсь, никого бы это не обрадовало. И особенно – дедушку-Патриарха, который само мое существование воспринимал не иначе, как за личное оскорбление.
– Ничего отличного. – нахмурила светлые брови Анита. – Я хотела бы, чтоб отец оказался здесь. Надо что-то делать с Кэром! Представляешь, он стал самовольничать. Кажется, он забыл, что всего лишь тень бестелесная на службе Слотеров!
Морт и Джад понимающе переглянулись. У сына заметно дернулась щека. Н-да... ситуация принимает все более интригующий оборот. Мало того, что Кэр вдруг сообщил этим двоим, что может умереть, так он еще и чудить начал! Я машинально забарабанил пальцами по эфесу шпаги (вот откуда у Морта эта привычка!).
– Что это значит, Анита?
Прежде чем ответить, некромантка непринужденно допила вино и протянула бокал Грифону. Птицелев с почтением принял его и удалился, громкой цокая когтями по устланному циновками полу.
– Он блокировал мою лабораторию! – гневно выдохнула Анита. – Представляешь? МОЮ лабораторию! Я не могу теперь туда попасть! Кровь и демоны! Я как раз собиралась закончить работу над новым составом для мумифицирования тканей. Это прорыв! Если повезет, мои личи будут оставаться в отличной форме десятки, если не сотни лет, не разлагаясь в кисель и не превращаясь в груды пыли и дряхлого мусора. От злости я едва не спалила его любимые гобелены!...
Неожиданно она оборвала свою тираду и, посмотрев на меня так, словно я сказал что-то громкое и весомое, протянула.
– Хм... а ты здесь не для того, чтобы вправить ему мозги, Сет?
– Ты забыла сказать "Ублюдок". – едко вставил я, но Анита не услышала.
– Точно! Ты просто не можешь оказаться здесь случайно! С Кэр-Кадазангом происходит что-то неестественное... а ты ведь у нас большой спец по загадкам и таинственным гадостям.
Бледные губы Аниты выдали снисходительную улыбку.
– Вот уж никогда не думал, что доведется разгребать семейное дерьмо.
– Так! Вы трое – быстро выкладывайте мне, что здесь происходит! – командным голосом потребовала тетушка.
– Иди, проломи голову кому-нибудь и поразвлекайся, заставив его после смерти отплясывать для тебя что-нибудь веселое! – ядовитым голосом посоветовал Джад.
Рубиновые глаза Аниты вперли в него полыхающий взгляд, и Джад ответил ей не менее убийственным взором. Я б не удивился, если бы воздух между ними вдруг заискрился и начал сыпать молниями. Любви между этими двумя представителями Клана не было... то есть, ее теперь не было.
Инцесты в семье Слотеров – привычное дело. Ловеласу и сердцееду Джаду ничего не стоило соблазнить свою мрачную старшую сестру, проводящую больше времени с мертвецами, нежели с живыми людьми. Но вот поддерживать долго связи с женщинами он не умел. А Анита, в свою очередь, не умела прощать легкомысленность. Она убила и мертвой отправила на свидание к Джаду одну из его последних пассий – девушку высокородной дворянской семьи Ура. То, что девица – живой труп – Джад понял только в постели. Насколько его это шокировало не берусь даже судить...
С тех пор прошло достаточно много времени, но отношения между Анитой и моим братом по-прежнему теплотой не радовали.
Да, милые славные семейные делишки Слотеров!
– Заткнись, кобель! Здесь происходит что-то непонятное, и это что-то касается Кэра. Мне плевать, что вы там трое задумали, но если это сказывается на Замке, значит, это сказывается на всем Клане! И Клан будет об этом знать. Особенно Патриарх и Демон-Хранитель Слотеров.
– Вот только моего младшего братца здесь не хватает. – пробормотал я под нос, вспомнив о Джайраксе, самом страшном существе из всех известных.
– О, он долго не задержится, если узнает, что Кэр-Кадазангу угрожает опасность от лица тупоумных старших братьев и их отпрыска! У вас есть выбор, мужланы! Или вы рассказываете мне обо всем, что происходит, или меньше чем через час об этом будет знать весь Клан. И тогда, мнится мне, кому-то придется дорого заплатить за свои грешки. – пригрозила Анита.
– Хорошо! Идем! – я взял ее за руку – холодную, как кусок льда.
... Джад говорил, что, даже будучи с ней, он так и не смог понять, живая она, или сама давно стала ожившим трупом. Не удивительно. У меня тоже закрались на этот счет сомнения.
– Куда?
– К Кэру. Он персонифицировался и ждет нас у Камня-Сердца. Услышишь все непосредственно от него.
– Но, Сет... – начал было Морт.
– Хочешь, чтобы об этом узнала сладкая парочка: Эторн и Джайракс, сынок?
Морт не хотел. И потому захлопнул пасть. Даже не вскинулся, как обычно, на "сынка". Видать все до крайности серьезно.
– У меня даже воображения не хватает для того, чтобы представить, что эти двое могли натворить во вред Кэр-Кадазангу. – шипела Анита.
– У меня тоже. – честно признался я.
Морт и Джад стали еще мрачнее. Вновь появился Грифон и, чинно ступая, повел нас в святая святых Замка – в комнату, где хранилась Сердце Кэра. Кстати, он тоже чувствовал, что происходит что-то необычное. Куцые крылья птицельва нервно топорщились.
***
Камень-Сердце.
Сердце Кэр-Кадазанга. Средоточие мощи Слотеров. Центральный узел нашей силы и нашего могущества. Его воплощенная сущность.
За столетия существования Клана Кэр-Кадазанг взрывали, поджигали, разрушали до основания, разбирали по кирпичику и переносили на новое место, но всегда Слотерам удавалось сохранить главное – Камень-Сердце: душу родового Замка, пуповину, которая связывала нас с духами предков и их силой, все еще витавшей по миру. Даже мертвые Слотеры оставались на службе у своего Клана.
Никто и ничто не могло навредить Сердцу!
... до сегодняшнего дня...
Я потрясенно смотрел на толстые, медленно и размерено пульсирующие прожилки живой плоти, избороздившие серую ноздреватую поверхность Камня, точно вены. Они опутывали его мерзкой трепещущей сетью, вгрызались в Сердце, словно паразитирующий лишайник в дерево, и, казалось, разрастались с каждым мгновением все больше и больше. Впрочем, так действительно только казалось – из-за непрерывной пульсации.
Похоже, Сердце Кэр-Кадазанга и в самом деле начало биться!
– Да что же это?! Как вы могли такое вообще сделать? – пораженно прошептала Анита. – Вы... вы заразили его!
Она упала на колени и осторожно провела рукой над въедающейся в Камень плотью, не решаясь, однако, к ней прикоснуться.
– Не трогай. – прогудел в голове тяжелый низкий голос.
Виски разломило от нестерпимой боли. Я поморщился, Джад тоже. Морт, ранее разговаривавший с Кэром не чаще двух-трех раз, затряс головой, словно пытаясь избавиться от чужого басистого голоса, раскатами зазвучавшего под черепом. Когда Замок начинал говорить, его ментальное вторжение в чужой мозг всегда проходило на редкость болезненно: слишком грубо, неуклюже и напористо лез он в голову, сметая все запреты и барьеры. Впрочем, чего еще ждать от груды одухотворенных булыжников?
– Ты звал меня, Кэр? Я перед тобой. И хочу знать, что здесь, во имя демонов, происходит!
– Мне нужна твоя помощь, Сет. Я... я становлюсь смертным. Я превращаюсь в живое существо, способное чувствовать, болеть, стареть, дряхлеть, умирать... То, что ты видишь – лишь начало моего распада. Эта плоть, точно опухоль, пожирает мое Сердце, подменяя Камень собой. С помощью ее я по-прежнему могу собирать и расходовать свою силу, но принадлежит она уже не только мне одному.
– Эта сила никогда не принадлежала тебе, Кэр! – сварливо заявила Анита. – Эта сила – Слотеров. Ты же – не более, чем очередной парадокс, сотворенный нами! Тебя и нет на самом деле! Ты порождение нашего воображения, призрак явленный ноосферой, генерируемой Кланом. Не забывай об этом!
– Анита права. – после короткой паузы произнес я. – Сила, которую у тебя воруют, принадлежит Слотерам. Кто еще мог получить к ней доступ?
– Как и прежде. – слова Кэра наполнили голову грохотом горного обвала. – Лишь тот, кто может претендовать на это по праву Крови.
– Значит этот человек... Слотер?! – я был так потрясен услышанным, что просто не мог ушам поверить.
Чтобы кто-то из Клана пошел на явное предательство? Да быть такого не может! Остальные по-видимому тоже. Лица Морта и Джада вытянулись от изумления, а Анита скривилась, точно хлебнула кислятины. Никто в семье не мог и помыслить о том, чтобы нанести удар по себе! Ну, разве что Витар, помешавшийся на благой идее о том, что Таланты Клана необходимо поставить на службу людям Ура. Однако и он ни за что не рискнул бы пойти против родной Крови!
– Не совсем. – многозначительно пророкотал Кэр.
– Неужели у Сета появился братишка, а в Клане еще один Ублюдок? – не удержался от колкости Морт.
Он лучше стрелял, но я быстрее выхватывал пистолет... конечно, если Морт не успевал раньше включить форсаж. Сейчас не успел, поэтому был вынужден стоять и смотреть в двойное черное дуло "громобоя", толстое и массивное, как у мушкета.
– На сегодня это твоя последняя попытка показаться остроумным. Ты ведь сам видишь, Морти, когда папа не шутит. Как, по-твоему, сейчас тот момент или нет?
Несмотря на возраст в шесть с половиной лет грозить Морту ремнем было бессмысленно. Чтобы перекинуть сына через колено, мне пришлось бы сначала выбить у младшего Слотера шпагу из рук, что само по себе было делом не легким, потом постараться оглушить его, дабы он не форсировался и не выдрал меня сам, а затем... В общем, бесполезно.
Вот пистолет – совсем другое время. Морт уважал силу огнестрельного оружия. В четыре года он попытался было повздорить с любимым родителем, и я не колеблясь ни секунды, прострелил ему ногу и плечо. В общем, он снова заткнулся.
– Я должен знать все, Кэр! От начала и до конца.
– Мастер Плоти, Сет. – грохнул Замок. – Он здесь. Я изолировал его – временно, но он прямо здесь. Он во мне!
От голоса Кэр-Кадазанга у меня раскалывалась голова, и извилины начинали скрежетать друг о друга. К тому же он не полную чушь.
– Этого не может быть! Я убил Мастера три недели назад. Сначала снес ему голову, потом расчленил и кремировал. Все было сделано очень тщательно – вот этими самыми руками.
Я даже потряс руками в воздухе, словно это что-то доказывало.
– Теперь он жив – снова! И куда опаснее, чем был раньше. Морт вытащил этого безумца из прошлого, выдернул его из той самой частоты времени, где ты должен был обезглавить Мастера.
Анита грязно выругалась.
Я повторяться не стал, тем более что половина прозвучавших слов даже мне была незнакома. Тем не менее, мне нашлось, что сказать Морту. Скрипя зубами в ярости, я обернулся к сыну и прохрипел, с трудом удерживаясь от желания действительно всадить ему пулю в лоб.
– Что ты сделал, гаденыш?! Разве я не запрещал тебе пользоваться своими способностями для прыжков во времени? Ты хочешь сгореть как свеча?! Хочешь сжечь всю свою жизнь за несколько минут? А может ты хочешь, как Трувор создать временной парадокс и навсегда стать его пленником? Или, может, быть ты этого хотел?! – я ткнул пальцем в пораженное Камень-Сердце.
Морт отступил на шаг. Лицо его отражало целую гамму противоречивых чувств: страх, гнев, раскаяние, злость, стыд... но пальцы отчаянно стискивали эфес шпаги, и я понял – если попытаюсь ударить, он пустит ее в ход. Одолеть форсированного Морта в поединке не представлялось возможным, так что момент был весьма щекотливым. В конце концов, Морт набычился, ответил мне яростным взглядом, шевельнул губами, произнося непотребство, но от каких-либо реплик отказался.
– Морт считал, что Мастер Плоти сумеет излечить Веру. Для него ведь не было преград и запретов в том, что касалось воздействия на живое тело. Для Мастера человеческая плоть была, как мягкая глина, он мог придать ей любую форму, изменить содержание, избавить от лишних примесей и... – заговорил Джад, пытаясь вступиться за моего сына.