Похоже - да. Ибо сержант пребывал в полной уверенности, что его одноклассник Фимка скучает в следственном изоляторе. А вот в следственном изоляторе никакого гражданина Крайцмана знать не знают. И в горотделе тоже. Бумаги изучить я уже успела.
Может, Фимку попросту отпустили?
- Хорошо, разберемся…
Я перечитала протокол, задумалась.
- А скажите, Петров, что было написано в ордере?
- Каком ордере? - изумился он.
Злой следователь должен был напугать драчуна Петрова. Добрый - исподволь посочувствовать и начать "отмазывать". "Отмазывать" и заодно незаметненько расспрашивать о всяких интересных вещах. А "отмазывать" лучше всего через проколы в бумагах. В рапорте Жилина ничего не было сказано об ордере, и я сразу подумала: тут и следует копать. Часто такие бумаженции составляются наспех, то подпись забудут, то печать. А сейчас, выходит, еще лучше: ордера вообще не было. По крайней мере, его Залесскому не показывали. Более того, если сержант не запамятовал, полковник даже не соизволил предъявить документы. Интересно, кто сие может подтвердить? Залесского нет, кентавра нет, Фимки нет. Зато есть бабуля и, конечно, медсестричка-истеричка! Вот и хорошо, вот и славно! А интересно получается!
Я искоса поглядела на старшего сержанта. Да, типичный жорик. Одна извилина, зато наверняка цепкий, словно бульдог. И местный, город знает досконально. Что, если…
- Скажите, Петров, вы где предпочитаете ночевать - в изоляторе или дома?
Он хмыкнул, и это вновь чуть не вывело меня из себя.
- Вы, пожалуйста, словами отвечайте, подследственный!
Шкаф дернул плечами:
- Дома, понятно! А почему…
Почему? А по кочану ему! Разговорился, понимаешь!
- Вопросы, между прочим, здесь задаю я! И вопрос у меня к вам, Петров, такой. Согласны ли вы помочь следствию?
- Согласен…
- Еще раз! - велела я. - Громче!
- Согласен, госпожа старший следователь!
Его рожа в этот момент выглядела изумительно. Взгляд - разве что насквозь не прошибал. Ничего, гляди, не боюсь, мент поганый!
- Я могу вас отпустить домой, Петров, - под подписку. Более того, если вы поможете следствию, следствие поможет вам. А нужно вот что. Первое - узнайте, где сейчас ваш Крайцман. Просто узнайте. И второе. Если встретите Залесского или если он вам позвонит, передайте: я хочу его видеть. Скажите, что от этого зависит судьба Молитвина. Ясно? Если ваш Алик трус, пусть мне просто позвонит. Поняли?
Он задумался, пошевелил извилиной.
- Так точно! Понял!
- Хорошо. Завтра в десять - здесь, у меня. Обождите, я вас провожу вниз… или даже лучше - до трамвайной остановки, чтоб без проблем при выходе, а заодно повторите задание. Четко и внятно. Дошло?
Кивок был мне ответом.
Все складывалось удачно. Даже кентавры. Сегодня начальству не до меня, а мне… А мне не до них. Значит, можно улизнуть пораньше, прямо сейчас, и погулять по городу. Сначала в мэрию к Дубовику, он мне по жизни должен, не откажет; затем - к медсестричке. Как бишь ее зовут. Ида? Да, кажется, Ида.
Среда, восемнадцатое февраля
Клевый и фигуристый бабец упрямится * Изыскания старшего сержанта Петрова * Методика расследования a la Izyumsky * Святой Власий супротив буйства кентаврийского * Вагон третий, место пятое
1
- Как же это вы так, Эра Игнатьевна? С попами-то вашими? Вы, извините, не адвокат, а совсем наоборот! С чем нам на процесс выходить? С хулиганством?
Нет на земле справедливости! Нет! Я, дура наивная, благодарности ожидала: все-таки чуть не пристрелили! Но шеф, даже не дав отхлебнуть крем-ликера, начал именно с "поповского" дела.
- Мне, уважаемая Эра Игнатьевна, утром мэр звонил. Почему, спрашивает, с попами тянете?
Угу! Звонил, значит. Про кентавров, выходит, благополучно успели забыть. Вчера погром так и не состоялся, несознательные граждане все-таки вняли уговорам. А к вечеру поймали насильников - настоящих. Четыре ублюдка из той же школы. Очухались начальнички, теперь попов им подавай!
- Процесс намечается закрытый?
- Закрытый? - щелочки-глазки Никанора Семеновича стали угрожающе расширяться. - Да Господь с вами! У нас же эта… демократия! В том-то и дело! Открытый, с участием общественности. Вы за прессой следите?
Крем-ликер оказался и вправду хорош. Хоть каждый день к начальству на ковер ходи!
- И на этом процессе двум священникам разрешенной законом Церкви будут предъявлены по сути политические обвинения! Антигосударственная деятельность, призывы к свержению… Между прочим, первый такой процесс с 1979 года. Тогда судили отца Дмитрия Дудко. Это еще при Советах было. Возобновляем традицию. Кентавры есть, диссидентов не хватает.
- Гм-м…
Про отца Дмитрия Дудко я вспомнила вовремя. Точнее, вовремя перечитала учебник.
- Но, уважаемая Эра Игнатьевна! Патриарх, между нами не возражает!
- Наш не возражает, - охотно согласилась я. - А Иерусалимский? Вот вы знаете, что Ватикан готовит специальное заявление по нашему процессу?
Прессу читать и вправду полезно. Конечно, в нашем городе ни киевской, ни московской не купишь, да и по "ящику" сплошь местные станции вещают, но никто ведь не мешает заглянуть в Интернет!
Никанор Семенович покраснел, потемнел, но сдаваться не собирался.
- Тем более! Тем более, Эра Игнатьевна! Поэтому дело и поручили вам, чтобы, так сказать, комар носа не подточил. У вас же есть полная "сознанка"! Да я бы на вашем месте…
- "Сознанка" есть, - весьма невежливо перебила я. Вспомнилось бледное, недвижное лицо отца Александра. - Подследственный Егоров сообщит на суде, что произошел конец света. А подследственный Рюмин затеет дискуссию по поводу духоборца Македония и Иоанна Дамаскина. И вместо политики получим типичный идеологический процесс.
- Гм-м… Гм-м… Конец света, говорите? А может, он того, фик-фок, ваш Егоров?
- Наш! - чарующе улыбнулась я.
И настал черед думать начальству. В общем, я его понимала. Точнее, не его, а нашу мэрию. Не первый случай и не второй. С православными священниками все-таки легче, это вам не раввины!.. Одного упрямого беднягу-ребе так-таки заперли на Сабурову дачу Талмуд Наполеонам растолковывать. Власть предержащим шутить надоело, вот и решили отыграться - дабы неповадно было. В результате получили очередной Исход и периодические вопли общин из-за бугра. А Патриарх наш… Бог ему судья, девяносто два года, его еще коммунисты на престол сажали.
Потемневший лик начальства принялся светлеть, глазки мигнули, улыбка вновь расцвела.
- Ну и ладно! Подумаем, помозгуем… Вы с болваном моим сегодня виделись?
Бедный дуб! За что его так?
- Со следователем Изюмским я раскланялась в коридоре. Он куда-то спешил…
- А он на вас жалуется, Эра Игнатьевна!
Ну еще бы! Впрочем, улыбка никуда не делась, даже стала шире.
- Говорит, такая видная дама…
- Он так не говорит! - не выдержала я, и мы оба рассмеялись.
- Ну да, ну да, конечно! Говорит, такой клевый, извините, бабец, фигуристый, еще раз извините, сисястый, а на мужиков рычит. И даже кидается.
При сих словах начальство изволило облизнуться. Эдак снисходительно.
Зря это он.
- А с вами, козлами, иначе нельзя, - охотно разъяснила я. - Если на вас не рычать, нагнете прямо в кабинете и по очереди трахать будете. А следователю Изюмскому передайте, будьте добры, что если будет еще языком трепать, я ему его оторву. Вместе с яйцами. Это больно, поверьте мне…
…Да, говорят, больно. Во всяком случае, тот скотина-лейтенант, что подъехал ко мне в первый день, как меня доставили в колонию, провалялся в госпитале полгода. Он в госпитале, я - в БУРе. И руку, гады, сломали, до сих пор к непогоде ноет. Ничего, за такое не жалко…
Плохо! Не уследила за голосом. За лицом, кажется, тоже.
- Эра Игнатьевна, да что с вами? Я же шутил! Я пошутил, вы пошутили…
Да, сорвалась! Очень плохо. Чаще Лойолу читать надо.
- Какие будут указания, Никанор Семенович?
- Указания, указания… - начальство вздохнуло. - Мы же с вами, можно сказать, мирно беседуем. Неформально…
- По душам? Как с подследственной?
На этот раз тон был избран нужный, и мы вновь рассмеялись, восстановив мир, дружбу и полное взаимопонимание.
- Без всяких указаний… Загляните к моему болвану, Эра Игнатьевна! Что-то не ладится у него с душегубом этим. Раз помогли, помогите уж и во второй!
Все стало ясно. Для того и приглашали. Для того и про священников речь вели. Чтоб не зазнавалась. Ладно, загляну.
Прежде чем допить крем-ликер, я незаметно взглянула на часы. "Роллекс" показывал две минуты одиннадцатого. Значит, мордобоец Петров уже ждет. А не ждет - найду и такого Гогу с Магогой устрою!
2
Гога не понадобился; Магога, впрочем, тоже. Подследственный оказался на месте - в приемной, в кресле. Вид он имел весьма неаппетитный. Синяки, почти незаметные вчера, успели загустеть и налиться соком, да и взгляд сержанта показался каким-то тухлым. Не выспался, что ли?
Заведя его в кабинет, я кивнула на стул, для солидности переложила несколько бумаженций на столе и призадумалась. Можно начать с кнута, можно с пряника. А, ладно, пусть будет пряник!
- Ордера у ОМОНа действительно не было, гражданин Петров. Так что ваше дело правое, и враг, быть может, будет разбит.
В его глазах что-то блеснуло. Ну, еще бы! На этот раз мне действительно пришлось выполнять адвокатскую работенку.
- Был устный приказ из администрации мэра. И все. Причем от кого он исходил, никто вспомнить не в состоянии. Перманентный склероз. Понимаете?
Об этом мне сообщил безотказный Дубовик. Об этом - и о многом другом, не менее интересном.
- Понимаю, госпожа старший следователь, - подумав, сообщил Петров. - Тогда кой хрен этим архарам было нужно?
- Не ругайтесь, подследственный, - мягко попросила я, предпочитая не отвечать на столь любопытный вопрос. А действительно, кто им был нужен? Молитвин? Или все-таки литератор Залесский?
Или оба?
- Поэтому после нашего разговора вы пройдете в соседний кабинет и напишете фантастический роман. Можете в стиле вашего дружка Алика. Сюжет такой: находясь при исполнении, вы встретили на улице знакомого вам еще по школе гражданина Залесского. Тот сделал вам устное заявление об исчезновении своего соседа, гражданина Молитвина Иеронима Павловича, которого вы оба на днях отвозили в храм неотложной хирургии. Дескать, в регистратуре молчат и глазки строят! Затем вы поднялись в квартиру Залесского, чтобы оформить заявление в письменной форме… Дальше понятно?
- Так точно! - без особого энтузиазма отозвался подследственный. - Чего тут не понять?! Выносят дверь, являются неустановленные личности с оружием, ксив не предъявляют и на мои законные, стало быть, требования реагируют по морде… Госпожа старший следователь, а ежели полкан другое накатает?
Таракан-"полкан" Жилин, ясное дело, накатает другое. Но козыри-то все у нас!
- Пусть себе катает, сержант! У нас свидетель есть. Бах-Целевская Ида Леопольдовна, двадцати одного года. И цените, подследственный! Я на эту девицу вчера полдня потратила.
…Отыскать "Идочку", как называл гражданку Бах-Целевскую алкаш Алик, оказалось непросто. К счастью, в бестолковом рапорте Жилина оказался ее адрес: городское общежитие № 3, более известное как Венерятник. Там ее знали - и еще как знали! - но сама Бах-Целевская в Венерятнике не обнаружилась. Список тех, у кого она может прохлаждаться, занял не одну страницу (та еще девуля оказалась!), но ее соседка по комнате вовремя вспомнила, что медсестричка-истеричка поселилась "у своего нового". Адрес "нового" она не знала, но улицу указала точно. Остальное - просто. Именно на этой улице прописан сгинувший Залесский. Саму Бах-Целевскую я извлекла прямиком из ванной. "Идочка" оказалась готовой на все - жаль, я не мужик! Протокол, во всяком случае, подписала сразу.
С бабулькой пока не повезло. В нетях бабулька. Сказали: под городом, у брата. Но ее показания, полученные мною лично на субботней пьянке-гулянке у Залесского, легко оспорить - она, кажется, Алику-алкашу дальней родичкой приходится. А зовут ее совсем странно - Лотта. Бабушка Лотта. Интересно, какого Лота она бабушка? Судя по возрасту, того самого.
- Это вам конфетка, - подытожила я, дав возможность подследственному оценить сделанное. - В виде аванса. А теперь, Петров, докладывайте.
Странное дело: "конфетка" совсем не обрадовала буяна, и я мысленно обиделась.
Сержант поморщился, вздохнул.
- Да чего там докладывать, госпожа старший следователь! Нема Фимки! Пропал! Мать все морги обегала… И Алика нет. Я наших спрашивал - никто ни хрена не знает. Я уже и фотки ихние ребятам передал, и приметы. Нема! С концами!
Весело! Ну, гражданин Залесский пропал, так сказать, по определению, с шумом, громом и кентаврами. Теперь к нему присоединяется неведомый мне гражданин Крайцман, который умудрился сгинуть, не попав ни в жилинский протокол, ни в данные горотдела, куда архары сдали драчуна Петрова.
В управлении ФСБ его тоже не было - разведка доложила точно.
- Давайте успокоимся, - как можно теплее предложила я. - Вас, кажется, Ричардом Родионовичем величают? Я - Эра Игнатьевна. Договорились?
Сержант покорно кивнул.
- Так вот, Ричард Родионович. Залесского пока оставим в покое. Ваш приятель скорее всего пьет пиво с кентами где-нибудь на Дальней Срани. А вот гражданин Крайцман… Он не задержан. И не убит - труп мы бы давно нашли. Значит?
- Да кому Фимка нужен? - Жорик дернул квадратными плечами. - Он, правда, это… Биохимик он. Доктор наук. Аккурат в прошлом году защитился.
Я только головой покачала. Дивны дела твои, Господи! Хороша шайка-лейка собралась! Бывший сотрудник сверхсекретной лаборатории, алкаш-писатель, жорик, библейская бабулька, ученый-биохимик и шлюшка из общаги. И ко всему в придачу - кентавр! Черт! Даже розыск официальный не объявишь, эти, из мэрии, сразу почуют.
Хотя почему бы и нет?
- Говорите, гражданина Крайцмана мать ищет? Вот и хорошо! Пусть подаст заявление, причем опишет все, как было. Да пожестче! И по телевизору пусть объявят. Сделаете?
Петров почесал подбородок.
- Можно. Я и ребят попрошу, чтоб смотрели. Эра Игнатьевна! Ну какого… то есть почему они к Алику привязались? Что он им сделал?
Настала моя очередь пожимать плечами.
- Не знаю. Но, честно говоря, находиться сейчас на его месте мне бы не хотелось…
Я лукавила. На своем месте я тоже чувствовала себя не очень уютно.
3
Агенту (или, как принято сейчас изъясняться, сотруднику) всегда требуется скипидар под хвост. Но не тот скипидар, что тебе мажут, а тот скипидар, что ты мажешь сам. И лучше всего, если скипидар не будет замешан на страхе. Страх уходит, а человек остается и может натворить чудес! Так что фотки с голыми бабами и угрозы семье - скипидар не только дешевый, но и очень опасный.
Сначала этому меня учили, потом поняла сама. Прочувствовала, так сказать, ощутила. Мои боссы - мастера подбирать рецепт скипидара. В свое время мне было достаточно ощущения, что тебя считают человеком. После трех лет ада такое дорогого стоит. Ну а потом… Потом стало еще проще. Я считаюсь очень дорогим агентом. И слава Богу! Главное, что деньги переводятся на счет, известный в этом полушарии лишь мне и Девятому. Правда, и за деньги купишь не все. Это тоже истина, порой очень печальная. Например, не купишь писем. Писем, которых я так жду и которые…
…Ее последнее письмо было странным. До этого - все понятно: колледж на побережье, оценки, бабка-маразматичка, теннис. А тут… Какой-то Пол, с которым она вдобавок разговаривает по-русски, какие-то акулы… Откуда там русские? Написала - и молчок. Хорошо еще бабка не забывает. Свекровушка!.. Да чего от ее эпистол ждать? "Здоровы, сыты, шлите денег…"
Стоп, хватит!
Со старшим сержантом Петровым все классически просто. Без скипидара. Для друга Фимки да для кореша Алика он не пожалеет ни времени, ни подошв. А то, что работать доблестный жорик будет втемную, и вовсе хорошо. Аминь, аминь, сотрудник Стрела!
Пopa было идти к дубу. Или вначале заварить кофе? Впрочем, заваривать лень, но можно сходить в буфет. А еще лучше посидеть тут, ни о чем не думая, посидеть с закрытыми глазами, представляя себе небо - белесое жаркое небо, бездонное, равнодушное. Один из советов Святого Игнатия - и очень дельный. Лучший способ отдохнуть, когда времени мало и… Дзинь! Дзинь! Дзи-и-инь!
Счастье, что в этот миг в кабинете не оказалось доктора Белла. Застрелила бы - и Первач-псов не побоялась. Наизобретал, козел сраный, сука американская…
- Гизело слушает!
- Госпожа старший следователь! Добрый день. Тут, блин, такая лажа!..
Так и знала! Дуб! Ладно, придется идти…