* * *
В комнате царил полумрак. Солнечный свет с трудом пробивался сквозь тяжелые гардины. Дышать было тяжело от стоявшей столбом пыли. За притворенной дверью раздавались приглушенные голоса. Николя не мог разобрать слова, но был уверен, что говорят о нем. О том, что жизни в нем осталось всего на пару вздохов. Нужно попросить, чтобы на погребальном костре его сожгли рядом с Гердой, а руки их обвязали веревкой. Тогда на том берегу их, связанных, уже ничто не разлучит. Герда. Нужно заглянуть ей в лицо.
Николя с трудом заставил себя пошевелиться. Ее рядом не оказалось. Не удержал. Змейкой ускользнула сквозь пальцы. По щеке прокатилась одинокая слеза. Прочистила взор. То была не его комната. И этих голосов Николя тоже не знал. Он умирает в чужом доме. Под скорбный шепот чужих людей. Впрочем, какая разница?
Дернулась гардина. Дрогнуло стоявшее напротив окна тусклое зеркало. Николя повернул голову. Внутри шевельнулась тень. Демон? Ловец? Голубой Капюшон? Преодолевая боль, Николя поднялся и на негнущихся ногах поковылял к зеркалу. Стер пыль рукавом, пристально вгляделся в собственное отражение и обмер. Кожа на его лице плавилась будто от пылавшего в голове пламени, покрывалась струпьями, чернела и осыпалась пепельной крошкой. Из-под нее, как из-под облезшей маски, проглядывали чужеродные, нечеловеческие черты. Галлюцинация? Сумасшествие? Одержимость? Все не то. Он знает ответ. Всегда знал. Страх тошнотворным комком подступил к горлу и вырвался наружу иступленным воплем.
* * *
"До чего жалкое зрелище! - насмехался Безликий, а потом, кривляясь, заговорил приторно-томно: - Ах, как я ненавижу весь этот жестокий мир! Ах, как я люблю твои тоненькие пальчики, моя ненаглядная Герда! И поэтому мы умрем с тобой в один день, а все остальное пускай летит демонам под хвост. Пакость! Ты же не безусый юнец, чтобы подобную чушь нести. Даже птичий болван бы до такого не додумался!"
Николя зашипел и широко распахнул глаза. От сочившегося из окна яркого утреннего солнца хлынули слезы. Он снова лежал на слишком тесной для него кровати. Грудь щекотало теплое дыхание. Герда спала. Живая! Николя ласково провел рукой по пушистым волосам.
"Жаль, что бедняжку понадобилось довести почти до смерти, чтобы ты сознался в своих чувствах. Ладно, с большой натяжкой и второе испытание пройдено. Живи… пока".
"Нет, погоди! - взмолился Николя. - Не надо больше испытаний. Я все понял. Ты не слышал? Я готов исполнить любую твою волю".
"Уволь меня от неискренних клятв и пафосных речей. На них только такой простофиля, как Ноэль, купиться может. Но я-то знаю твое трусливое нутро. Как только она проснется, ты забудешь обо всем, что здесь наговорил. И ничегошеньки не изменится. Нет, полумерами ты не отделаешься. Следующее испытание будет еще сложнее, а отказаться от нее - почти невозможно. Посмотрим, насколько хватит твоего упрямства".
Спорить - себе дороже. Николя уяснил это слишком хорошо. Он убрал волосы со щеки Герды и коснулся ее губами. Еще немного соленая от пота. Но бред прошел вместе с лихорадкой, а сон стал глубоким и безмятежным. Все прошло, тут сомнений быть не может. Николя прижал ее к себе. От прикосновений кожу покалывало, словно Герда стремилась восполнить то, что он добровольно ей отдал. Наверное, это и удержало его на грани. Удивительно. Еще одна загадка.
"Ты ошибаешься. Я все ей расскажу", - мысленно пообещал он Безликому.
- Мастер Николя! - голос Эглаборга царапнул привыкший к тишине слух. Охотник переложил Герду на кровать, поднялся и бросился одеваться, пока из-за двери не прозвучало грозное требование целителя: - Открывайте, хватит уже безумств!
- Сейчас, - Николя с трудом узнал в надломленном каркающем голосе свой собственный. Быстро застегнул штаны и рубаху, а после натянул на Герду сорочку. Не хватало еще, чтобы домочадцы узнали, как он провел ночь. Они не поймут.
- Открывайте, не то Финист выбьет дверь! - принялся угрожать Эглаборг.
Николя вскинул руку, чтобы отодвинуть защелку с помощью телекинеза, и чуть не упал. Голова кружилась, к горлу подступила дурнота, ноги почти не держали. Видимо, того, что Герда успела ему передать, было недостаточно.
Дверь отлетела в сторону. В комнату ворвались не на шутку встревоженные Эглаборг с Финистом.
- Она жива? - пораженно выдохнул целитель, подойдя к кровати. - Это чудо! Как вам удалось?
- Я не… - начал Охотник, но тут его словно обухом по голове огрели.
В глазах потемнело. Лицо стремительно приближалось к полу. Подхватили и, сильно тряхнув, поставили на ноги. Николя с трудом поднял взгляд на Финиста, который придерживал его под руку.
- Да он же пуст! - ахнул оборотень.
Целитель обернулся необычайно быстро, особенно если учесть его степенные манеры.
- Мастер Николя, на что вы?.. - в глазах Эглаборга мелькнула догадка. Он перевел взгляд на Герду и неодобрительно щелкнул языком: - Это ненормально. Вам не следовало так надрываться. Если бы ваш фокус не сработал, вас бы утянуло вместе с ней.
- Но он сработал, - упрямо ответил Николя и, вырвав руку у Финиста, заковылял к двери. Через два шага споткнулся, но верткий оборотень вновь подхватил его и, не слушая возражений, дотащил до спальни. Не раздеваясь, Николя залез в кровать под одеяло и, с трудом удерживая себя в сознании, попросил:
- Когда она проснется, не говори, что я провел с ней ночь и не разрешай ходить в мою комнату. Не хочу, чтобы она видела меня таким.
- Ой, дурак! - безнадежно махнул рукой Финист и ушел.
1
Глава 18. Испытание третье: найди силу в слабости
Едва добравшись до каморки, Герда почувствовала озноб. Быстро сняв с себя мокрую одежду, она забралась в постель, укрылась одеялом и теплым пледом. Сон сморил, как только голова коснулась подушки. Через час стало жарко - камин что ли затопили? Герда скинула с себя одеяло и плед. Тело покрыла горячая испарина, голова закружилась, а разум провалился в раскаленное добела марево. Она стонала. Послышался стук двери и быстрые шаги. Прохладная ладонь коснулась лба. Кто-то что-то спрашивал. В ушах звенело. Она не могла разобрать слов. Смертельно хотелось спать. Но надоедливый гость не желал оставлять ее в покое. Вскоре раздались еще шаги. Тихо переговаривавшиеся голоса. Открыли рот и влили что-то горькое и горячее, обмыли потное тело тряпкой. Стало немного легче. Снова пришел сон.
Иногда Герда просыпалась и чувствовала чье-то присутствие. Снова давали горячее питье, кормили жидкой кашей, потом она засыпала, и кто-то неустанно держал ее за руку. В бреду виделось странное, почти реальное, но все же подернутое болезненной пеленой. То она падала в полынью. Бурное течение подхватывало и несло под лед. Но черный всадник хватался за нее и упорно тащил обратно. Мышцы на натягивались, зубы скрежетали, что-то внутри хрустело и надрывалось. Но он продолжал бороться со стихией, тянул Герду к себе, словно она была его жизнью. Течение побеждало. Так и не разжав рук, всадника уносило под лед вместе с Гердой. Обжигающе холодная вода заполняла легкие. Все вокруг меркло в темной дымке.
То Герда сражалась с Ловцом, ловко фехтуя изящным легким мечом. То на ее месте оказывался Охотник, целая дюжина Ловцов окружала его, а следом шла непроглядная черная мгла и с шипением выпускала похожие на острые пики щупальца. То Герда видела бьющегося в агонии Финиста с гниющей раной на спине. И Защитника Паствы из иллюзии Дугавы, который, запрокинув голову в экстазе, вдыхал клубившуюся над ним тьму. А потом боль разрывала внутренности яростными толчками, боль заполоняла все вокруг. От судорожного напряжения было не продохнуть. Но вскоре наступало облегчение. Ослабнув, Герда поворачивала голову и встречалась взглядом с Николя, сломленным и виноватым. Она протягивала к нему руку, но та проходила сквозь него, захватывая пустой воздух. Николя печально улыбался, по его щекам катились крупные слезы. Он не вернется, это - конец.
Придя в себя, Герда никак не могла понять, сколько времени пролежала в бреду. На стуле рядом раскачивался Финист. Он уткнулся в книгу, на обложке которой было написано "Тактика и стратегия скрытной войны", и ничего не замечал. На тумбочке сбоку в маленькой вазочке стоял пышный букет из первоцветов: фиолетовой печеночницы, желтой мать-и-мачехи, бледно-лилового прострела, голубых пролесок, розовых и синих медуниц, красных ветрениц и белых подснежников. За окном ярко светило солнце и щебетали соловьи. Лето разгоралось вовсю.
- Ты проснулась! - обрадовался Финист, оторвавшись от книги. - Заставила же ты нас поволноваться! Целых три дня жар сбить не могли.
- Я спала три дня? - удивилась Герда. Язык с трудом ворочался во рту. Голова все еще немного побаливала.
- Три? Нет, неделю. - Она испуганно выдохнула. - Ну да неважно это. Главное, ты выздоровела. Я боялся, что потеряю тебя, не успев даже прощения попросить.
- Опять? За что на это раз?
Финист смутился резкому тону.
- Я был никчемным учителем и еще худшим другом. Это из-за моей глупой выходки ты заболела. Я понимаю, что недостоин ни тебя, ни твоего прощения.
- Не надо так говорить. Я ведь тоже была неважным другом в последнее время, - ответила Герда. - Игнорировала твои чувства, лезла в голову…
- Да, насчет этого… Я сам виноват. Как твой учитель, я с самого начала должен был объяснить, что не следует читать людей без спроса. Это сравнимо с тем, как я вломился в комнату Николя и читал его письма. Подло и бесчестно.
Герда потупилась и кивнула. Она бы сама могла догадаться, просто чтение мыслей так увлекло, что она предпочла не думать, насколько это честно. У всех есть право на секреты и слабости. Она не должна была подслушивать.
- Я понимаю. Прости меня.
- Я же сказал - в этом нет твоей вины. Ты не знала, а я не предупредил, потому что игнорировал свои обязанности. Но теперь я решил измениться. Вот. - Он указал на стоявшие в вазе цветы. - Собрал их для тебя. И вот. - Постучал пальцем по обложке книги. - Тоже решил почитать. Очень интересно. Теперь я понимаю, почему ты их так любишь.
Герда слабо улыбнулась, со страхом ожидая, что дальше последует дурацкий комплимент. Но этого не случилось. Финист молча смотрел и ждал, когда ответит она сама.
- Очень красивые цветы, спасибо. И книга… ты молодец. Я рада, что твоя одержимость мастером Николя прошла. Вы помирились?
- Да… Не без помощи мастера Ноэля, конечно. Николя мне все объяснил и даже пообещал, что проведет экзамен, как только ты поправишься.
- Экзамен? Как? - ахнула Герда. - Но я ведь совсем не готова.
- Ты прекрасно готова, не переживай. Я в тебя верю.
Она потупилась. Снова воцарилось гнетущее молчание.
- А он ко мне заходил, мастер Николя? - Спрашивать у Финиста было неучтиво, но… Николя волновал Герду больше всего, и она ничего не могла с собой поделать.
Финист покосился на дверь и заговорил уж очень неловко:
- Он занят. Крысы. Проповедник вернулся. Горожане волнуются и все такое.
Герда отвела взгляд и невидяще уставилась в окно.
- Не переживай так. Думаю, он к тебе еще заглянет, - подбодрил ее Финист.
Только тогда она поверила, что он изменился. Следующие дни оборотня было просто не узнать. Он стал такой чуткий, заботливый: слушал гораздо больше, чем говорил, следил за своими словами и изо всех сил старался поднять ей настроение. Они много занимались: призывали крыс, повелевали птицами - все, что можно было сделать, не выходя из комнаты. Финист даже согласился, чтобы Герда прочитала его мысли. С его разрешения делать это оказалось куда проще. В книгах говорилось, что пользоваться телепатией легче, если положить руки человеку на голову, закрыть глаза и представить черный тоннель, по которому путешествуют яркие всполохи. Догонишь один - услышишь, что человек думает. Но иногда их попадалось так много, что они мешались и перекрикивали друг друга, не позволяя ничего разобрать. Самое сложное было отделить бессмысленные волнения и впечатления от действительно важных вещей. Удавалось далеко не всегда, особенно если чтение становилось более глубоким, когда необходимо было пробираться в закоулки чужого сознания. Требовалось выудить из потока единственную нужную мысль, ответ на вопрос, который Герда с Финистом заранее обговаривали.
Порой она с собой не справлялась. Подспудно пыталась хоть краешком зацепить мысль о Николя. Что такого было в письме Финиста, если из-за него Герду могли забрать? И главное, кто и куда? Но оборотень слишком хорошо себя контролировал, зная, что она читает. Герда не выдержала и спросила напрямик. Он заметно смутился:
- Это не моя тайна. И я не уверен, что знаю всю правду. Думаю, Николя сам все расскажет, когда будет готов.
- Ты обещал молчать, да? - поняла Герда.
- Да. И это правильно. Я не смогу объяснить так, как это сделает он.
- Кажется, вы с мастером Николя очень сблизились за эти дни, - заметила она. - Никогда не думала, что такое возможно.
- Разговор с Ноэлем и твоя болезнь заставили меня взглянуть на все другими глазами. Не скажу, что одобряю все поступки Николя, но теперь я хотя бы отчасти понимаю его. И знаю, что он не причинит тебя вреда. А все остальное значения не имеет.
Герда угрюмо потупилась:
- Хотелось бы, чтобы и для меня остальное не имело значения.
- Ты всегда можешь уехать со мной. И тогда ни Николя, ни его секреты не будут иметь значения. Думаю, он с радостью тебя отпустит, если ты его об этом попросишь, - с вызовом глядя на нее, ответил Финист.
Герда с трудом выдохнула. Сказал он правду или все-таки слукавил, что вражда с Охотником в прошлом? Не верилось, что Николя так легко от нее откажется. Но за три дня, как она проснулась, он ни разу не заглядывал. Остальные ее часто проведывали: Эглаборг приносил еду и лечебные отвары, Вожык прибегал рассказать о шалостях своих друзей, даже Майли пару раз заходила - мялась на пороге и не знала, что сказать, но все равно было видно, что переживает. А Николя словно в другой город переехал. Герда даже не слышала, чтобы он к себе в комнату поднимался. Неужели, действительно так занят?
На предложение Финиста она никак не ответила. Глупо было отказываться, если Николя она безразлична. Но если она пройдет экзамен, ей могут предложить интересное место в компании. Вот бы что-нибудь связанное с путешествиями. Только шансов сдать хотя бы на второй уровень маловато, учитывая, что она почти ничему не научилась. Если бы было больше времени…
В тот день Герда проснулась так рано. Вечером накануне она внимательно прислушивалась к шорохам за дверью, надеясь не пропустить возвращение Николя, но ничего не вышло. Ее сморил сон, а Охотник так и не явился. Или явился, но она не услышала, ведь он всегда двигался почти бесшумно. Наутро она подскочила с кровати и стрелой вылетела за дверь. Николя выходил из собственной спальни. Удивленно покосился на нее:
- Что-то случилось? Эглаборг сказал, что тебе еще пару дней следует провести в постели.
Он интересовался? Или ждет не дождется экзамена, чтобы ото всех избавиться? Надо сказать, вид у Охотника был уставший и осунувшийся.
- Нет, я просто… - замялась Герда. - Хотела кое-что спросить. Не могли бы вы отложить экзамен на пару недель. Я из-за болезни не успела подготовиться.
Николя сдвинул брови. Кажется, она его удивила.
- Я и так слишком долго откладывал. Еще две недели ничего не решат, - холодно заметил Охотник. - Хватит трусить. Это единственное, чему тебе так и не удалось научиться.
- Кто бы говорил! - внутри вспыхнула ярость. Сколько можно попрекать ее трусостью?! - Разве вы не делаете сейчас то же самое? Или вы избегали меня от большой смелости? Скажите уже, что было в том демоновом письме!
- Это неважно, - Николя отвел взгляд, проглотив обвинения молча.
- Неправда. Вы же с Финистом из-за этого чуть друг друга не поубивали. Как после этого оно может быть неважным?
- Мы погорячились. С Финистом все улажено и забыто.
- Со мной зато не улажено! Почему вы себя так ведете? Целуете, а потом отказываетесь даже один единственный танец станцевать; говорите, что я красивая, а когда я болею, ни разу ко мне не заглядываете. Мне больно от всей этой неопределенности, разве вы не понимаете? Скажите прямо, умоляю, чтобы не было никаких недомолвок и недоразумений. Мне больше ничего не надо!
- Пожалуйста, сейчас не лучшее время… - измученно начал он, но его перебил настойчивый стук в дверь. - Кто это так рано?
Николя нахмурился и пошел открывать. Герда побежала следом. Почему кто-нибудь другой не может открыть эту демонову дверь?
Герда нагнала Охотника уже в прихожей. На пороге стоял мрачный как грозовая туча бургомистр.
- Проповедник нашел человека, который избавит нас от крыс, - безрадостно сообщил он еще до того, как Николя заговорил. - Нам дали месяц, чтобы убраться из города и не гневить их Единого-милостивого. Мои уже собирают вещи.
- Хорошо хоть с факелами не выгоняют. Все к тому шло, - грустно вздохнул Охотник. - Я провожу вас до Готланда, как только все тут улажу. Может, вы возьмете к себе Эглаборга? Он уже слишком стар для долгих путешествий.
Герда встрепенулась. Николя собирается в дорогу? Поэтому он так торопится с экзаменом? Что ж, похоже, впереди снова ждет холодное прощание и долгая разлука. Встретит ли она его снова? Вряд ли. Не стоит ссориться напоследок. Пусть у них останутся друг о друге хорошие воспоминания. Хотя бы у нее, а Николя, скорее всего, забудет.
- Конечно, но я думал, нам удастся выехать пораньше, чтобы лишний раз проповедника не злить, - замялся Гарольд и потупил взгляд. Ему, конечно, было неприятно уступать власть и бросать дом из-за облезлого старика и кучки расплодившихся грызунов. Но держался он достойно и никого не винил. Жаль его. По всему заметно, что бургомистром он был отменным, не то что Заградский в Дрисвятах.
- Сейчас не могу, простите. Мне нужна хотя бы неделя, - покачал головой Николя.
- Компания зовет, да? Работа всегда на первом месте, понимаю. - Гарольд обиделся. - Какое вам дело до лапской глуши, а тем более до опального бургомистра?
Герда внутренне сжалась. Какая же она дуреха эгоистичная! Лезет к Николя со своими глупыми чувствами, когда вокруг такое творится. Он ведь так старался защитить город, найти крысиного пастуха, да и ее, неблагодарную, столько раз спасал. А она накинулась на него с упреками, как Гарольд, как поверившие проповеднику бюргеры. Если бы она хоть чем-то могла помочь! Бестолковое, никчемное, тупое создание!
- Извините, что не оправдываю ожиданий… - пробормотал Охотник.
Отклонился назад и начал оседать на пол. Герда подхватила его под руку, помогая удержать равновесие.
- Мастер Эглаборг! Помогите, мастеру Николя плохо, - позвала она.
От страха ни думать, ни дышать не получалось. Она просто держала его, боясь, что если отпустит, то потеряет навсегда. Как отца.
- Мальчик мой, с тобой все в порядке? - не на шутку перепугался Гарольд. - Мне казалось, ты не хочешь с нами возиться, но если тебе в самом деле плохо, я не стану настаивать. Мы подождем и месяц, если понадобится.
- Все нормально, - процедил Николя.
Оттолкнул руку Герды и встал, неестественно выпрямив спину.
- Ну да, нормально, держите карман шире! - проворчал выглянувший в прихожую Эглаборг.
- Я, пожалуй, пойду. Вы тут и без меня разберетесь, - ретировался Гарольд, испугавшись грозного вида целителя.