- Ага, ты что, Толика еще не раскусил? Он принципиально одевается так, как ему хочется. Скорее всего, он был невидимым. Иначе представь, что бы началось в зале, если бы народ увидел оливкового эльфа в шортах и кепочке!
- Невидимый? Он и это может? Он же природник и не должен быть таким грандом в стихиях, да еще в его возрасте. Сигнализацию ставила сама мэтресса Морриган, а чтобы сигнализация не сработала… это я даже не знаю, кто должен быть автором Толиковой невидимости.
- Может, он на самом деле старше? А прикидывается начинающим, чтоб не заподозрили?
- Нет, он, может быть, самую малость старше короля, но не более. Во всяком случае, ему точно нет сорока.
- Тогда не знаю. - Ольга вздохнула и жалобно подняла бровки, смешно оттопырив нижнюю губу. - Но не привиделся же он мне! Я хотела об этом Мафея спросить, но не дошла…
- Думаешь, Мафей его видел? В зале было полно магов покруче Мафея, и никто, кроме тебя, ничего не заметил. А ты королю не сказала?
- Нет. Я как представила себе, что будет, когда я скажу, что видела эльфа в шортах… Не хватало, чтоб король решил, будто мне этой лампочкой последние мозги отшибло!
- Король бы так не подумал! - горячо возразил мистралиец, умолчав о том, что король был бы единственным "не подумавшим". - Во всяком случае, сначала бы разобрался. Скажи лучше, что ты постеснялась заложить Толика, это больше похоже на правду.
- А что, по-твоему, надо было? Тем более он все равно пропал.
- Знаешь что, - решил Кантор, вполне понимая ее сомнения, - давай найдем Мафея и потребуем от него подробных объяснений. Мне кажется, он что-то знал. Может, сам этого Толика и притащил туда. Откуда у полуэльфа ориентиры, если он в Лондре не был?
- А как мы его найдем? Нам же нельзя отсюда уходить, мы должны короля ждать.
Кантор рассмеялся. Ну до чего эта девочка наивна в некоторых вопросах! Наверное, есть доля истины в утверждении Гаэтано, что плебейское происхождение никаким образованием не исправить…
- Запросто, - заверил он. После чего поднялся с дивана, выглянул в коридор и приказал первому же пробегавшему мимо слуге немедленно пригласить в гостиную принца Мафея. И как можно скорее, если он не хочет разгневать его величество.
- Теперь они его из-под земли достанут, - удовлетворенно объяснил Кантор, присаживаясь на прежнее место. - Я уже заметил, при дворе Шеллара III слуги приучены выполнять приказания быстро и четко, поскольку с бестолковыми и ленивыми его величество не церемонится. Кстати, прими это к сведению, если он тебе что-нибудь приказывает. Велено докладывать - докладывай и не вдавайся в долгие размышления: а правильно ли я поступаю, а не случится ли чего, а нравственно ли это все… Король тебя, конечно, не выгонит, даже если будет очень недоволен, но его уважение ты потеряешь раз и навсегда.
- Блин… - горестно вздохнула Ольга. - А как же я теперь ему объясню, почему я сразу не доложила?
Кантор минутку подумал.
- Во-первых, не поверила своим глазам, во-вторых, сильно ушиблась, и, в-третьих, когда начался весь этот бардак со светильником, Толик пропал. Заодно расскажешь его величеству, как ты испугалась, что над тобой смеяться будут. Вот-вот, кстати, прежде чем рассказать, раза три предупреди, что ты не чокнутая, и потребуй обещания не смеяться. А потом будто бы началась церемония, король ушел и занялся делом, а кому, кроме него, доложить, ты не додумалась. Вот и промолчала, боясь доложить не тому, кому надо. Или скажи, что забыла.
- Думаешь, король купится?
- Почему нет? Упасть на ровном месте, что-то забыть, растеряться - это вполне в твоем стиле, он и не удивится. К тому же бардам такие вещи простительны. И не расстраивайся ты так, ну подумаешь, упала! Эти полы в тронном зале Элвиса весь континент матом кроет, знаешь, сколько дам на них ноги поломало! У тебя голова не болит? Не тошнит?
- Да нет, - вздохнула Ольга. - Меня уже спрашивали и кто-то из магов осматривал. Сотрясения нет, только шишка.
- Покажи свою шишку… Полечить, наверное, не получится, что-то Сила опять на дно легла… Ну дай хоть поцелую…
Мафей появился телепортом минут через пять. По его перепуганному лицу было видно, что он опасается рассердить кузена не меньше, чем слуги и придворные. Оглядевшись по сторонам и обнаружив, что короля в гостиной нет, он с недоумением спросил:
- А что, Шеллара здесь нет? Почему мне сказали, что он рассердится, если я не потороплюсь?
- Это он не на тебя рассердится, - пояснил Кантор, - а на слугу, которого за тобой послали.
- Так он здесь был?
- Нет.
- А кто за мной послал?
- Я.
- Так ты обманул?.. - попытался негодовать Мафей, но Кантор тут же перебил его на полуслове:
- Вовсе не обманул. Король действительно рассердился бы.
- Но ведь он даже не знал, что ты кого-то за мной посылал!
- Так я бы ему сказал. Присаживайся, дело есть.
- Диего, а можно потом? - с надеждой попросил Мафей, аж притопывая на месте от нетерпения, так ему хотелось поскорее смыться.
- Потом придет король, и будет поздно. А куда ты так торопишься? Если у тебя в комнате сидит Толик и ждет тебя для какой-то совместной шалости, зови его сюда. И вместе объясните, что этот бесстыжий извращенец делал на церемонии. И почему его никто, кроме Ольги, не видел. Даже сигнализация.
Принц понурился и послушно опустился на краешек кресла.
- Нет у меня Толика, - объяснил он, - Толик с дедушкой и дядей в Белокамне. Я просто боюсь, что он придет и меня не застанет, а хочется же узнать, чем все кончится. Беспокоюсь я за дядю…
- Если твой дядя вместе с дедушкой вернулись в свой замок, - терпеливо разъяснил Кантор, - значит, все в порядке, дедушка согласился.
- В том-то и дело, что нет! Они отправились, чтобы поговорить наедине, а тетя и кузены остались. Значит, дядя с дедушкой будут еще договариваться, и никто не знает, до чего они договорятся! С ними ушел Силантий, Толик тоже увязался за ним, а что было дальше, я не знаю. Мэтр отправил меня домой. Сам с мэтрессой Морриган бегом к ближайшему зеркалу метнулся, а меня - домой… разве так честно?
- В таком случае, - решительно заявил Кантор, - ты будешь сидеть здесь и отсюда ни шагу. А то я тебя знаю - минут пять побеспокоишься, и тебя тут же потянет на эксперименты с зеркалами.
Юный эльф мгновенно покраснел, ясно свидетельствуя, что упомянутые эксперименты уже начал, именно от них его оторвали и именно к ним он с таким нетерпением стремился вернуться.
- Я вижу, - заметил Кантор, - тебе понравилось быть цыпленком. Садись и даже не думай удрать. Рассказывай.
- А что я могу рассказать? - жалобно заныл принц. - Я ведь Толика не видел, как и все. Силантий меня предупредил, что в зале будет Толик, и сам Толик тоже предупредил, чтобы я его ненароком не выдал.
- А как ты мог его ненароком выдать, если ты его даже не видел?
- Все думали, что начнется какая-нибудь заварушка и Толику придется действовать. Чтобы я не помешал или не закричал вслух чего-нибудь лишнего, меня предупредили. Заварушки не случилось, но Толика увидела Ольга…
- А что он там делал? Зачем твоему дяде и мэтру Силантию понадобился Толик?
- Ты же видел, что там было. Дядя боялся каких-нибудь непредвиденных осложнений и попросил Толика его подстраховать. Тайком, чтобы никто не знал…
- А почему на Толика сигнализация не сработала?
- Значит, у него невидимость выше по уровню, чем сигнализация.
- Ты понимаешь, что говоришь? Сигнализацию ставила мэтресса Морриган! Кто должен был в таком случае наложить невидимость на твоего Толика? Сам Светлый Эстелиад?
- Откуда я знаю? Вот у Толика и спросишь. Мало ли у эльфов могущественных магов! Чего вы пристали!
- Это мы пристали? Я посмотрю, как ты все это королю будешь объяснять!
- Как? - ужаснулся Мафей. - Вы скажете Шеллару? А как же…
- Что - как же? Ольга скажет, что видела Толика. Ты что, хочешь, чтобы она обманула его величество? Тебе, может, оно и не впервой любимому кузену фиалки за уши совать, а Ольга даже мысли допустить не может, чтобы лгать королю. Тем более ты сам должен знать, как сложно его обмануть. И чего этот лопоухий Толик так тщательно прячется от его величества? Все равно король о нем знает. А рано или поздно и лично познакомится. Если вы так уж решительно намерены были приятеля спрятать, неужели нельзя было как-то учесть, что Ольга его все равно увидит? Вы же все знаете, что Ольга видит невидимое.
- Мы с Толиком не думали, что она его увидит. Я же говорил, заклинание было запредельного уровня!
- Маги недоученные! - возмутился Кантор. - Сами не знаете, так у наставника бы спросили, что такое абсолютный иммунитет к определенному виду магии!
- Мы с Силантием советовались…
- Нашел с кем советоваться! С Силантием из школы Змеиного Глаза, который о стихиях знает только необходимый минимум второстепенного курса! У мэтра Истрана надо было спросить! Или у того суперкрутого эльфа! И что теперь делать будем?
- Я не знаю…
- Невероятно полезный совет! - съязвил Кантор. - А ничего более конструктивного тебе в голову не приходит?
Мафей подумал и выдал "более конструктивный" вариант:
- Я у мэтра Истрана спрошу…
Кантор только плюнул в сердцах.
Глава 2
У нас с отцом никогда не было особенно близких отношений.
Р. Желязны
Король Поморья и его старший сын молча сидели за тяжелым дубовым столом в королевском кабинете и выжидающе смотрели друг другу в глаза. Между ними важно расхаживал крупный черный ворон с золотыми колечками на лапках и что-то пристально высматривал на поверхности стола, то одним глазом, то другим, смешно склоняя голову набок.
- Будет в гляделки-то играть, - сказал наконец Зиновий, понимая, что безмолвный отпрыск вряд ли заговорит первым. - Набрался смелости перечить отцу, так иди до конца. Нечего отмалчиваться.
Пафнутий пожал плечами:
- Я все сказал. И по-прежнему жду ответа.
- Он все сказал! - передразнил наследника его величество. - Строптивый мальчишка! Выдрать бы тебя как следует, чтоб не лез куда не просят! Чего молчишь, я что, сам с собой разговариваю?
- Если вы хотели только высказать свое недовольство, - неохотно отозвался наследник, - то я ухожу. Я и так знал, что вы недовольны.
Зиновий погладил птицу и вдруг хитро усмехнулся. Черные глазки-бусинки под седыми бровями слегка прищурились, отчего его величество стал похож на шкодливую мышь, вплотную подобравшуюся к сыру.
- Дерзишь, Пафнутий. Раньше ты себе такого не позволял.
- Надоело, - кратко объяснил Пафнутий.
- Лучше бы тебе молчать надоело! Опозорил отца перед всем миром, а теперь молчит! То ли отвага кончилась, то ли без Шеллара не сообразишь, что сказать!
- Мне нечего сказать. Извиняться не стану. Слов обратно не возьму. Добавить к сказанному ничего не желаю. Все.
- Не желаешь, вот как. Что ж, упрям ты был всегда. А вот смелости тебе недостает. Вон даже сейчас в меч вцепился - боишься, значит. И какой из тебя, такого труса, король?
- Вы полагаете, нам здесь нечего опасаться? Я все больше сомневаюсь в вашем душевном здравии.
- А есть чего?
- Вы сами не догадываетесь, что будет, если мы не уйдем?
- Хочешь опять отца дураком выставить? Я не догадываюсь, я знаю. Придут меня убивать. Этого ты боишься?
- А не надо?
- Так меня же убивать придут, не тебя, - откровенно насмехаясь, хихикнул Зиновий. - Сядь, поганец, нечего тут обиженную физиономию делать. Ты меня сегодня тоже обидел, так что терпи теперь. И послушай, сын мой, что я скажу. Никогда не задумывался, почему в свои сорок лет ты до сих пор не король? Молчишь, понятное дело, я по глазам должен догадываться, о чем думает мой сын. К собственным дурацким привычкам уважения больше, чем к родному отцу. Так вот, ты думаешь, что я жаден до власти и не желаю ее никому уступать, пока жив. А когда я говорю, что мой сын не готов принять посох, ты в это не веришь и считаешь, что я просто оправдываю свою жадность. А на самом деле, Пафнутий, ты действительно не готов. Ты трус и всегда был трусом… И не смотри на меня так. Ты ни разу не попытался изменить мое мнение о тебе. Ты уходишь в сторону при любом конфликте, ты даже мнение свое всегда держишь при себе. Отмолчаться, уклониться, отступить - вот твоя жизнь. Ни разу ты не принял бой, ни разу даже попытки не сделал отстоять свою правоту, хотя чаще бывал прав, чем наоборот.
- Доказывать что-то тебе? - с отвращением поморщился Пафнутий. - Или Лисавете? Это не страшно. Это противно.
- Ну-ну, дальше? Всего полчаса назад ты был разговорчивее. Мне даже показалось, что его высочество наконец набрался смелости и сможет доказать, что достоин посоха, а ты опять молчишь.
- Я буду вести себя так, как считаю нужным, - резко бросил принц и встал, спугнув ворона. - По-твоему, мужество состоит в том, чтобы по любому поводу закатывать скандалы и истерики? Тогда отдай посох Лисавете, и прощай. Уж она точно его достойна.
- Сядь! - прикрикнул король. Пафнутий продолжал стоять. - Сядь, кому говорю!
Наследник, по-прежнему молча, отошел к окну и демонстративно отвернулся.
- Вот так всегда! - со вздохом развел руками Зиновий. - Ты можешь послушаться или не послушаться, но в любом случае ни слова возражения. Тютя ты, Пафнутий, что тебе еще сказать. А еще в короли метишь. Сядь.
- Слова пусты, - упрямо ответил Пафнутий, не оборачиваясь. - А доказывать очевидное глупо. Особенно когда тебя не слышат.
Зиновий снова вздохнул, посмотрел на птицу и хлопнул себя по плечу:
- Иди сюда, Берендей. Хоть ты меня понимаешь, раз уж с детьми так не повезло. Птица и кошка никогда не договорятся, как ни пытайся. Одно утешение - когда-нибудь и мы посмеемся, наблюдая, как кошка пытается договориться с собакой и не сможет понять, отчего разговор не ладится…
Старый король, кряхтя, выбрался из кресла, положил посох поперек стола и подошел к окну, у которого продолжал стоять его строптивый сын.
- Вот что я тебе скажу, Пафнутий, - проворчал он, распахивая створки. - Коли ты хоть раз в жизни набрался смелости мне возражать, может, еще не все потеряно. Вот тебе последняя возможность доказать, что ты не трус. Сможешь проявить себя - отдам посох. Может, как-нибудь управишься с этой сворой бездельников - нашими придворными. Солнце их знает, может, это и молча как-то можно уладить… Вот он, посох, на столе, можешь взять себе, если сумеешь управиться хотя бы с теми, кто сейчас сюда придет. Сам заварил кашу, сам и расхлебывай. А я пойду прогуляюсь, давно мы с Берендеем ворон не гоняли…
И, подобрав свой долгополый кафтан, Зиновий принялся перелезать через подоконник.
- Отец, - негромко окликнул его Пафнутий.
- Что тебе еще?
- Тридцать локтей до земли.
- Твое это дело сопливое, сколько до земли? Жену свою учить будешь! Я сорок лет в это окно на прогулку хожу! - сварливо отозвался Зиновий и, заметив в глазах сына невысказанное изумление, снисходительно усмехнулся. - А ты что, дурень, думал, ты один такой? Вся семья у нас такая. В каждом поколении кто-то один. Ты к Кондратьевым байстрюкам присмотрись, как подрастут, мало ли…
Пафнутий улыбнулся и задумчиво погладил меч.
- Опять боишься? - насмешливо поинтересовался отец.
- Думаю, - отрицательно качнул головой Пафнутий.
- О чем?
- Оружием или так?
- А какая разница?
- Ты прав. Если дойдет до драки, все равно всех придется убить.
Зиновий одобрительно кивнул, посмотрел на солнце и, раскинув руки, похожие на крылья из-за широких свисающих рукавов, шагнул с подоконника. Пафнутий снова улыбнулся и посмотрел в окно. Два ворона взмыли над деревьями старого парка и куда-то полетели, - видимо, гонять ворон, как и было обещано.
- Ты что, правда не знал? - раздался где-то рядом знакомый насмешливый голос.
Пафнутий отрицательно покачал головой и сел за стол, положив меч на колени.
- А твои дети знают?
Пафнутий покачал головой повторно и задал встречный вопрос:
- Ты откуда знаешь?
- Да я такие вещи просто вижу. Но твой старик меня приколол.
- Чем?
- Рассуждениями про птицу, кошку и собаку. А чего он тебя дразнил насчет меча? Ты правда, когда боишься, за меч хватаешься?
- Да.
- Почему?
- Чтобы остаться человеком. Страх - провоцирует. Оружие - сдерживает.
- А по желанию ты не можешь?
- Нет. Помолчи.
- Постараюсь, - хихикнул голос. - Тебе помочь или сам справишься?
Пафнутий молча пожал плечами.
- Твоя разговорчивость меня умиляет. Ладно, молчу, молчу.
Ждать пришлось недолго. Всего через несколько минут послышались шаги в коридоре, затем дверь быстро и почти бесшумно открылась, впустив в кабинет четырех человек. Еще некоторое количество осталось за дверью, - видимо, капитан Полянский привел с собой и подчиненных. Вошедшие выглядели деловито и сосредоточенно, хотя старший зять и младший сват Лисаветы держались слегка неестественно. Буквально через секунду их деловитость куда-то исчезла, и они растерянно остановились, не зная, что делать дальше. Капитан, с откровенным недоумением оглядев комнату, пожал плечами:
- Простите, ваше высочество, но, как мне кажется, вы изволите ошибаться. Его величества здесь нет, следовательно, вряд ли ему что-то угрожает. Я полагаю, нам надлежит извиниться за недоразумение и удалиться.
Пафнутий одарил гостей вопросительным взором, как бы интересуясь, в чем, собственно, дело.
- Где король? - опомнился князь Горайский, старший зять Лисаветы.
- Вернулся в Лондру, - последовал закономерный ответ. - Извольте выйти вон, господа, это королевский кабинет, а не кабак.
- Сию минуту, - поклонился капитан. - Прошу нас извинить, видимо, произошла какая-то ошибка.
Младший сват, князь Поземский, откровенно замялся, и Горайский втихомолку ткнул его локтем, указывая взглядом на дверь. Мужчины поклонились, желая выказать извинения и уйти, но тут раскрыла рот принцесса Лисавета. Видимо, до нее не дошло, что соратники избрали лучший выход из положения.
- Я уверена, - предположила она, - он его уже убил и выбросил в окно.
- Если он выбросил его в окно, - терпеливо пояснил капитан, взглядом давая понять принцу, как его достала эта навязчивая дура со своими идиотскими подозрениями, - то его величество, несомненно, должен лежать внизу. Мы сей же час спустимся и проверим, не лежит ли он и в самом деле там. Пойдемте же, господа.
- А если он спрятал тело где-то в другом месте? Если они сговорились с придворным магом, разве вы не знаете, что это за разбойник? Убили, а тело телепортом унесли! Драконам скормили! Если мы его не найдем теперь, то не найдем никогда…