Вместо весел они решили использовать петлеобразные ветви спиральных деревьев. Кора не поддавалась острию меча, и Вольф снова воспользовался лучеметом. Он срезал несколько ветвей, из которых властители сделали десять весел. Поскольку Теотормон мог грести плавником, у них оказалось три запасных весла. Иголочки колючего пуха легко удалялись ножом.
В результате получилось довольно сносное каноэ, длина которого составляла около шестидесяти футов. Единственными отверстиями оставались рот и ноздри дракона. Но этот дефект устранили, загнув переднюю часть лодки кверху и привязав к ней плащом Валы небольшой обломок скалы. Вес камня не давал носовой части распрямиться и таким образом поддерживал ее над уровнем воды - по крайней мере, на это надеялись. Выжигая куски хрящей и кровь, прилипшую к внутренним стенкам костяной брони, Роберт потратил еще часть заряда. А затем, передвигаясь ползком и на коленях, властители потащили импровизированное судно к реке.
У кромки воды они поднялись на ноги и, перевалившись через борта, забрались в драконий челн и уселись парами, бок о бок, стараясь удержать лодку в равновесии. Когда все устроились, Вольф и Вала столкнули судно на воду, запрыгнули на борта, и братья втянули их в лодку.
Из-за горизонта показалась луна, наступила ночь, а драконий челн все плыл и плыл по течению. Двое властителей остались дежурить на веслах, остальные постарались уснуть. А когда луна ушла на другую сторону планеты, над ними засиял яркий пурпур небес. Река плавно несла свои воды; рябь и волны улеглись. Путешественники миновали череду каньонов и снова поплыли вдоль покатых берегов. День прошел без происшествий. Властители жаловались на запах гниющего мяса и крови. Вскоре вонь стала невыносимой. Но каждый раз, когда кого-нибудь тошнило и выворачивало наизнанку, остальные начинали высмеивать беднягу. Все ворчали, твердили о том, что почти не спали предыдущую ночь, и со страхом говорили о ловушках, которые могли ожидать их на пути, когда - и если - они найдут врата, ведущие во дворец отца.
Властители плыли день и ночь. Утром на вторые сутки каноэ миновало широкий изгиб реки. Впереди появилась скала - большой белый купол тридцати футов в высоту, который рассекал русло на два рукава. На его вершине, почти касаясь друг друга, стояла пара золотистых шестигранников.
Глава 10
Сидя на берегу реки рядом с вытащенным из воды драконьим челном, Вольф размышлял. Бесполезно карабкаться по скользкой и почти отвесной скале без помощи каких-либо средств. А если бросить наверх веревку и зацепить ее за что-нибудь? Но ширина гексакулумов не позволит накинуть на них петлю.
Мог бы помочь абордажный крюк. Допустим, на той стороне врат - то есть на другой планете, как он надеялся - есть за что зацепиться.
Если разрезать шкуры животных, можно связать полосы вместе и сделать веревку. Но чтобы придать коже гибкость, их сначала придется как следует выдубить. А вот где достать металл для крюка?
Конечно, в этом мире где-то есть металл, и даже, возможно, не очень далеко. Но чтобы найти и пронести его по этой стеклянной равнине, понадобится слишком много времени. Хотя можно придумать кое-что получше. Однако Вольф сомневался, что с его планом будут согласны те двое, от кого зависел успех операции.
Так оно и оказалось. Вала не хотела отдавать меч, а Теотормон наотрез отказался жертвовать ножом.
Роберт спорил с ними несколько часов, доказывая, что, если они сейчас не отдадут оружие, их все равно со временем ждет смерть.
Наконец после решительного отказа Теотормона Вольф заявил:
- Ладно. Пусть будет по-вашему. Оставайтесь при своем упрямстве. Но если нам удастся добраться до врат, мы не возьмем вас с собой. Клянусь! И вы будете скитаться в мире блестящих ледяных камней, пока вас не сожрет какой-нибудь зверь или не подкосит старость.
Вала осмотрела властителей, которые сидели вокруг, и, улыбаясь, произнесла:
- Ты меня уговорил. Вот мой меч.
- Вы все равно не получите мой нож! - закричал Теотормон. - Я это вам тоже обещаю!
Властители начали потихоньку приближаться к нему. Он вскочил и попытался убежать. Огромные ступни позволяли ему передвигаться по скользкой поверхности склона, где остальные не могли бы удержаться, но Вольф поймал его за лодыжку и опрокинул на спину. Теотормон отбивался изо всех сил, но на него навалилась куча тел. В конце концов он расплакался и сдался, а затем, бормоча проклятия, отошел в сторону и уселся у воды.
Найдя камень, похожий на мел, Роберт прочертил на мече Валы несколько линий и, установив лучемет на полную мощность, быстро нарезал несколько треугольников. Потом закрепил три куска и установил на них круглые пластины, тоже вырезанные из лезвия. Включив лучемет на половинную мощность, он приварил зубцы к круглым деталям конструкции, охладил раскаленный металл в холодной воде и, вновь разогрев зубцы в середине, придал им слегка изогнутую форму. Он вырезал из меча еще одну полоску и, нагревая и постукивая по ней рукояткой лучемета, аккуратно согнул в кольцо. Приварив эту деталь, Роберт получил трехпалый крюк, к которому можно было крепить веревку.
Кинжал не пригодился, и его вернули Теотормону. Вольф заострил уцелевшую часть меча, сделал из него некое подобие короткого кинжала и отдал Вале.
- Все лучше, чем ничего, - сказал он ей.
На изготовление веревки ушло несколько дней. Убить и освежевать животных, а затем нарезать полосы из шкур не составило труда. Вся проблема заключалась в дублении. Несмотря на долгие поиски, нужные материалы найти не удалось. В конце концов Вольф решил смазать сплетенную веревку жиром убитых животных в надежде, что это как-то поможет.
На рассвете, когда багряная тень луны очистила небо, драконий челн спустили по воде к скале с вратами. Пока властители гребли против течения, Вольф встал на носу судна и забросил в арку врат абордажный крюк с привязанной веревкой.
Трезубец влетел в шестиугольник и исчез. Роберт потянул его, и лодка ударилась носом о скалу. Поначалу ему показалось, что крюк зацепился, но трезубец вылетел из врат, и Вольф едва устоял на ногах. Лодка сильно качнулась, перевернулась на бок, и все оказались в воде. Властители уцепились за перевернутую лодку. Роберту удалось удержать в руке веревку и крюк.
Через полчаса они сделали еще одну попытку.
- Попытка - не пытка, - подбодрил их Вольф. - Это старая поговорка землян.
- Слушай, избавь меня от своих пословиц! - закричал Ринтрах. - Я промок, как тонущая крыса, и чувствую себя хуже некуда. Неужели ты думаешь, что в твоих попытках есть какой-то смысл?
- А разве у нас есть выбор? За дело, ребята. Вспомним прежние студенческие годы.
Братья недоуменно взглянули на него и со вздохами уселись за весла. На сей раз Вольф задумал более трудный бросок. Он забросил крюк на самую вершину шестигранника. Гексакулум возвышался над скалой по крайней мере на двенадцать футов, и расстояние от воды до вершины составляло около сорока двух футов. Тем не менее бросок удался, и крюк перелетел на другую сторону сооружения.
- Попал! - закричал Вольф, широко улыбаясь.
Он подтянул веревку, выбирая свободный конец. Лодка вдруг скользнула вдоль правой стороны белого купола скалы. Вольф велел команде грести против течения, но челн притирало к монолиту, и все усилия властителей оказались напрасными. Лодку занесло в стремительный поток. Вольф, стоявший на носу, понимал, что, если их снесет еще немного, зубья крюка соскочат с вершины гексакулума.
Он вцепился в сыромятную веревку, и драконий челн уплыл из-под него. Вольф повис на веревке, по пояс погрузившись в воду. Он попробовал подтянуться и упереться ногами в скалу, но они скользили по гладкой поверхности. Роберт отказался от такого способа и начал подтягиваться, перебирая руками по сальной веревке. Это требовало огромных усилий, так как скала изгибалась куполом, веревка плотно прилегала к поверхности, и самое сильное натяжение приходилось на то место, где он держался. Роберт с трудом просовывал руки между веревкой и скалой.
Тем не менее он медленно поднимался вверх. На полпути к вершине Вольф почувствовал, что веревка поползла. Раздался треск, почти не слышный в шуме водоворота у основания скалы, и, вскрикнув от разочарования, Роберт упал в реку.
Когда Вала и Эньен вытащили его из воды, он обнаружил, что на крюке обломились два зубца - как раз в том месте, где они соединялись с основанием. И теперь обломки лежали где-то на дне реки.
- Что еще прикажешь делать? - сердито закричал Паламаброн. - Ты изломал все наше оружие, израсходовал почти весь заряд лучемета, а мы ни на шаг не приблизились к вратам. Но если бы только это! Посмотри на нас. Посмотри на меня. Я блюю водой, как старая рыба, поднятая из бездны. Мы все устали. О, Лос, как я устал!
- Да брось ты! Мы только запустили пробного змея, - сказал Вольф. - Это еще одна земная поговорка.
Он вдруг замолчал - его глаза расширились - и задумчиво произнес:
- А если мы…
Паламаброн вскинул руки к небу.
- О нет, довольно с меня твоих замечательных идей! - закричал он.
- Замечательные они или нет, но это идеи, - ответил Вольф. - И пока я единственный, кто хоть что-то предлагает… а не скулит, не ноет и не злословит.
Некоторое время он лежал на спине, устремив взгляд в пурпурное небо, и жевал кусочек мяса, который ему дал Лувах. А не слишком ли фантастична мысль о воздушном змее? И даже если им удастся его построить, взлетит ли он?
Идею о воздушном змее пришлось оставить. Если сделать полотно настолько большим, чтобы оно понесло тяжелый крюк, змей не пройдет в шестигранник. Хотя постой-ка… А что, если воздушный змей со свисающим на веревке крюком пролетит над шестиугольником? Вольф чертыхнулся и еще раз отказался и от этой идеи. Он понял, что ничего не получится.
Внезапно Вольф сел.
- А все-таки можно сделать! Двумя!
- О чем ты? - спросил Лувах, очнувшись от дремоты.
- О змеях!
- Разве кто-то говорил о змеях?
- Потребуются две лодки и двое мужчин для броска! - вскричал Вольф. - И тогда мы можем рассчитывать на удачу. Вот так-то лучше. А то я уже начал думать, что мои идеи иссякли, а от вас их и ожидать не приходится. Вы тысячелетиями использовали мозги только для того, чтобы убивать друг друга. На остальное у вас уже не хватает сил. Но, клянусь Лосом, я заставлю вас сгодиться на что-нибудь иное!
- Ты устал, - сказала Вала. - Ляг и отдохни.
Она улыбалась. Это удивило Роберта. Чему тут радоваться? Она промокла, расстроилась, да и тело у нее, должно быть, ломит от усталости, как у всех других.
Но, может быть, под слоем ненависти в ее сердце по-прежнему жила любовь к нему? Возможно, она гордится тем, что он продолжает искать выход и борется, тогда как остальные лишь возмущаются? Или только притворяется, что по-прежнему любит его и гордится им? А нет ли у нее тайных причин разыгрывать дружелюбие?
Ответа он не знал. Оставалось следовать правилу, которое гласило: ни один властитель не должен доверять мотивам другого властителя. До сих пор это правило действовало без исключений.
Когда его помощники заканчивали мастерить остовы двух лодок, Вольф доработал план. Поначалу он хотел сделать два небольших каноэ, которые обошли бы белый купол скалы с обеих сторон. Но потом Роберт решил, что три лодки справятся с задачей лучше.
Из ветвей кустов и деревьев, располосовав шкуру на крепежный материал, он сделал высокий помост. На трех лодках и драконьем челне располагалось по одной из его четырех опор. После того как властители несколько раз отрепетировали порядок действий, Вольф начал операцию. Лодки в основании четырехугольного помоста аккуратно спустили на воду. Течение у берега было медленным и не шло в сравнение со стремниной в центре реки, поэтому властителям без труда удавалось сохранять расстояние между лодками. Пока они расставляли лодки, Вольф вскарабкался на помост по узкой лестнице, прикрепленной к одной из опор. Ее специально установили на драконьем челне, поэтому жестко закрепленный столб не слишком сильно раскачивался. Тем не менее задача оказалась непростой, и в какой-то момент Роберт едва не опрокинул лодку. Он медленно пополз на животе по тонким планкам помоста, и сооружение снова выровнялось.
Остальные властители парами расположились в большой и трех маленьких лодках. Чтобы сохранить равновесие, они следовали заранее определенному порядку. Вала, Теотормон и Лувах одновременно забрались в маленькие каноэ и помогли усесться Паламаброну, Эньену и Аристону. Тармас, самый проворный из всех, одним движением поднялся на борт драконьего челна и быстро перекатился на дно.
Властители взялись за весла и начали выравнивать помост, но поначалу им это плохо удавалось. Каноэ готовили под опоры, и их чрезмерная ширина мешала управлять. Однако по пути к скале гребцы немного приноровились, и это позволило им доставить сооружение к цели.
Вольф цеплялся за переднюю часть постройки, которая возвышалась над водой. Мостик раскачивался, его края заносило то в одну, то в другую сторону, и дважды Роберту казалось, что настил вот-вот проломится под ним. Прямо впереди возник купол скалы с парой золотых шестигранников. Вольф крикнул властителям, и те начали выгребать против течения. Надо было уменьшить скорость, чтобы помост не врезался в скалу. Шаткое строение не выдержало бы сильного удара.
Роберт решил пройти через левые врата, потому что в прошлый раз Вала выбрала правые. Но когда помост приблизился к скале, его снесло в сторону. Он резко накренился и наискось пошел к правому шестиугольнику. Вольф поднялся на ноги, пригнулся и, выждав момент, прыгнул. Помост с громким треском врезался в скалу, но Роберт уже влетел в гексакулум. За его поясом торчал лучемет, с плеча свисала свернутая в моток веревка.
Глава 11
Вольф не имел ни малейшего представления о том, что ожидало его на другой стороне, но надеялся, что окажется на другой планете или, возможно, даже в крепости Уризена. Он подозревал, что их отец еще не наигрался с ними, а значит, его, скорее всего, занесет на третью планету, которая вращалась вокруг Аппирмацума. При доле везения Роберт мог удачно приземлиться или, наоборот, еще раз свалиться в пропасть. В одном из худших случаев его могла подстерегать яма с дикими хищниками.
Но, пролетев через врата, он увидел перед собой склон холма. Склон оказался гладким, но не скользким. Наклон не превышал сорока пяти градусов. Осмотревшись, Роберт понял, почему его абордажный крюк выскочил назад при первой попытке. Основание шестигранника Уризен выложил гладкими каменными плитами, и зубьям просто не за что было зацепиться.
Роберт усмехнулся и покачал головой. Отец предвидел использование крюков и пресек такую возможность. В отличие от врат, через которые они попали в Водный мир, этот гексакулум действовал в обоих направлениях. По-видимому, Уризена не волновало, что его дети могут вернуться на планету с пурпурными небесами. А возможно, он знал, что им не захочется возвращаться на нее.
Пройдя по каменным плитам, Вольф достиг вершины холма. Там он обвязал один конец веревки вокруг небольшого дерева, спустился к вратам и швырнул сквозь них свободный конец. Веревку дернули, и вскоре в пространстве шестиугольника появилось лицо Валы. Он помог ей выбраться, и они вдвоем начали вытаскивать властителей, которые карабкались через проход.
Последним поднялся Ринтрах, и, оказав ему помощь, Роберт просунул голову во врата, чтобы бросить прощальный взгляд на мир, который они только что покинули. Едва он это сделал, его охватил испуг. "Как странно сознавать, что тело находится на планете, удаленной на двадцать тысяч миль от головы", - подумал Вольф. И если бы в этот миг Уризен дезактивировал врата, это стало бы одной из его лучших мрачных шуток - как раз в духе отца.
Край помоста находился в трех футах ниже шестигранника. Он по-прежнему держался прямо, но через какое-то время течение утащит одну из лодок, опоры разъедутся в стороны, и вся конструкция рухнет.
Вольф отошел от гексакулума с таким чувством, словно только что встал из-под гильотины.
Властители могли бы ликовать, но слишком уж они устали от трудов и тревог о будущем. Все понимали, что их забросило на следующий спутник Аппирмацума. Небо над ними отливало темной желтизной. Вокруг, во все стороны от холма, тянулась равнина. Землю покрывала трава в шесть дюймов высотой. Повсюду виднелись заросли кустарника. Растительность во многом напоминала известные Вольфу земные растения, и по крайней мере дюжину видов усыпали ягоды разных размеров, цветов и форм. Однако ягоды имели одно общее свойство - от них шел очень неприятный запах.
Неподалеку от холма с вратами начинался берег моря. Широкая желтая полоса песчаного пляжа тянулась насколько хватало глаз. Вольф взглянул в противоположную сторону и увидел горы. Склон одной из них имел странные очертания, которые напоминали человеческий лик. Чем дольше он всматривался в них, тем больше убеждался, что это действительно изображение лица.
- Мне кажется, наш отец подает нам знак, - сказал Роберт остальным властителям. - Скорее всего это указатель на пути к следующим вратам. Хотя сомневаюсь, что его подсказка пойдет нам на пользу.
Они направились по равнине к далекой горной гряде. Подойдя к широкой реке, властители устроили привал. Вода оказалась чистой и свежей. Пищей им служили ягоды и мясо, которые они прихватили с собой из пурпурно-белого мира. А затем горизонт накрыла луна, принесшая ночь. Она была лиловато-красной и, подобно спутникам других планет, окутывала поверхность бледными сумерками.
Наутро властители вновь пустились в путь и шли весь день. Отряд двигался в полном молчании; люди устали и сбили ноги, многие нервничали, потеряв все свое оружие. Их молчание сливалось с тишиной, нависшей над этим миром, и ее не тревожили ни крики зверей, ни пение птиц. Кроме растений, не было заметно никаких признаков жизни. Несколько раз путешественникам казалось, что вдали пасутся группы каких-то небольших существ, но, подойдя ближе, они никого не находили.
Путь в горы занял три дня. Черты изображения на скале начали проясняться. Вечером второго дня они узнали лицо Уризена. Оно улыбалось им, глаза пристально смотрели на пришельцев. Властители стали еще более молчаливыми и нервными. От гигантского каменного лица отца некуда было деться. Оно насмехалось над ними все время.
На четвертый день они достигли подножия горы, как раз под подбородком Уризена. Огромная гряда из монолита прочной и твердой скалы сводила с ума цветом розоватой плоти. Неподалеку виднелась расщелина - узкий каньон, который рассекал гору надвое. Отвесные стены уходили к самой вершине как минимум на десять тысяч футов.
- Похоже, другого пути, кроме этого прохода, мы не найдем, - сказал Вольф. - Хотя можно обойти гору. Но, думаю, выбрав второй вариант, мы только зря потеряем время.
- Зачем нам делать то, что хочет отец? - спросил Паламаброн.
- У нас нет выбора, - ответил Роберт.
- Да, и мы будем танцевать под его дудку, пока он не поймает нас и не насадит на вертел вместо жаркого? - возмутился Паламаброн. - У меня есть предложение: нам надо отдохнуть перед этой утомительной и постылой дорогой.