...Мы подошли к вычурной золотой двери, украшенной крупными самоцветами. Лакей распахнул ее, пропуская в тронный зал меня под ручку с Алексом и десяток наших телохранителей. Впрочем, маскары-телохранители остались у двери. Мы же с моим муженьком направились к трону, на котором восседала чертовски красивая женщина. И если бы рядом на цепи не сидели избитые Целестин и Дей, то я бы сильно отвлеклась. Впрочем, эмоциям я не позволила проявиться ни во взгляде, ни на лице. Хотя эмоции были. Да еще какие! С какой стати эта тварь вытащила парней из каземата? Неужели что-то подозревает?
– Милый Александр, любовь моя, ты привел мне еще одну игрушку? Я так рада прибавлению. Видишь, у меня уже есть две. Но с новенькой будет интереснее.
Я почувствовала, как холодею. Поведение Адель ясно говорило о том, что они с Алексом любовники. Значит, он предал нас? Он все рассказал, и теперь всех заговорщиков ждут муки и смерть? Не могу поверить: мой друг так меня предал! Ну, так просто я не сдамся - буду драться до последнего. Лучше смерть, чем еще раз...
– Несравненная Адель, позволь представить тебе мою супругу, принцессу Ангелину де Тренсен.
Игра продолжается? Я осторожно присела в реверансе перед Адель. Ноги тряслись, руками я судорожно вцепилась в подол своего платья, ошейник сдавил шею.
– Жена? Фу, Алекс, не мог найти посимпатичней? Ну что ж, подойди, жена...
Она сказала это таким издевательским тоном, что захотелось немедленно придушить эту корову. Но я сдержалась. Такой шанс: она сама просит подойти. Но как мне воспользоваться ядом? Не кусаться же?
Я приблизилась, и Адель бесцеремонно схватила меня за подбородок, разглядывая.
– Фу, дурнушка. Таких некрасивых девушек надо держать за четырьмя стенами, а не пугать ими остальных. Слушай, дурнушка, ты ведь бывшая любовница Дея? Не хочешь ему что-нибудь сказать? Пока он жив.
Она рассмеялась и толкнула меня к скованному и стоящему на коленях кнерту. В глазах Дея промелькнула такая боль, что захотелось погладить его по голове и сказать, что скоро все закончится. Но я не имела на это права.
– Дей, ты предал меня! Я никогда тебя не прощу!
Только в глаза ему нельзя сейчас смотреть, а то расплачусь. Сжав зубы (а заодно и раздавив капсулу), я отвесила своему кнерту пощечину. Левой рукой. Неудобно, но правую надо оставить для стрельбы. Остро заточенные ногти оставили на его лице четыре кровавые полосы. Голова Дея мотнулась, я же медленно слизнула капельки крови со своего маникюра. Надеюсь, никто не заметил, как старательно я обслюнявила свои ногти.
– А ты мне нравишься, малышка! - захохотала Адель.
Она обошла меня и схватила Дея за подбородок, чтобы полюбоваться на следы, оставленные мною. Вот только зря при этом повернулась ко мне спиной. Не задумываясь о последствиях, я схватила ее за горло и сжала, чувствуя, что еще чуть-чуть - и ее тонкая кожа порвется под моим "природным оружием".
– Дернешься, принцесса, и ты покойница. Мои ногти смазаны ядом, ты же чуешь? А теперь медленно убери руки от Дея и прикажи своим мальчикам прекратить сопротивление. А то моя охрана давно не кушала.
Я чувствовала, как во всем теле появляется легкость. Наркотик начал действовать. Надеюсь, доза для меня не убойная. Главное - довести все до конца.
– Проклятая человечка! Ты убила Дея, чтобы убить и меня! Но... Алекс! Прикончи эту тварь!
Я достала пистолет второй рукой и приставила к виску надоедливой принцессы. Взглянув на Алекса, я поняла, что тот не собирается ни за кого вступаться. Даже за меня. Подлец...
– Алекс меня не тронет. Так что встань на колени и руки держи перед собой, чтобы я видела.
Она повиновалась, но при этом так странно улыбнулась, что я заподозрила подвох. И он проявился в том, что в дверь ввалился отряд кнертов. Только этого мне не хватало. Все замерли. Спасти свою Императрицу ребята уже не успевают и прекрасно это чувствуют.
– Адель, будь так добра, скажи своим мальчикам, чтобы они были паиньками и бросили оружие, а то я ведь нервничаю. Так нервничаю, что пальцы трясутся - вдруг я тебя случайно поцарапаю?
Ее кадык судорожно дернулся, и я почувствовала, как содрался верхний слой кожи об мой ноготь. Кровь еще не пошла, но адреналин защекотал нервы.
– Бросить оружие, немедленно!
Ее голос сорвался на миг, а я мечтательно улыбнулась. Наркотик приглушил боль потери Инди, а податливость жертвы опьянила. Я почувствовала себя всесильной.
– Отойдите от Императрицы, леди, и вы не пострадаете, - пророкотал один из кнертов.
Нашел дуру. Нет, ну что за жестокая судьба: все меня считают идиоткой! Может имидж сменить? Или мозгов поднабраться...
– У нас тут перевыборы. Большинством голосов мы уже избрали нового Императора, Целестина Спокойного (да-да, я этому темо уже и погоняло придумала). Кто-нибудь, проявите уважение и снимите с вашего Императора цепи. Нет, Алекс, не ты. С тобой мы позже поговорим, муженек, о том, с кем ты проводишь длинные холодные ночи. Мальчики, - снова обратилась я к кнертам, - вы еще не сложили оружие? Я начинаю нервничать.
Сжав рукой горло ненавистной фурии, я надавила ногтем большого пальца посильнее. Потекла кровь, и Адель судорожно завыла. Странно, ведь на том ногте яда не было... Об этом я ее радостно уведомила.
В коридоре вновь раздался топот. На этот раз к нам присоединился Ааргел с двумя десятками повстанцев. Они споро разоружили наших противников. Я судорожно сжала руку, но Адель все же выскользнула. На ее шее осталось четыре алых борозды. Кровь потекла тоненькими струйками.
– Тварь! Ты убила меня!
Я? Да если бы не она вырывалась, то, я может, смилостивилась бы и всего лишь в тюрьму посадила. Пожизненно. Так я стояла и размышляла, опьяненная морфием.
Додумать мне она не дала. Не знаю, как в ее руке оказался пистолет, но выстрелили мы почти одновременно. Я не стала уворачиваться, поскольку за моей спиной стояли Дей и Целестин. Оба выстрела попали в цель. Я почувствовала удар, заставивший меня отшатнуться и почти потерять равновесие. Адель упала, схватившись за живот. Опустив взгляд, я заметила, как по моему платью растекается что-то красное. У нее что, бронебойные пули, что ли? А почему мне не больно? Блин, морфин, я совсем забыла! И от него так клонит в сон, что держусь на страхе и упрямстве.
– Вот мымра, платье мне испортила.
Схватившись за живот, я подошла к поверженной твари.
– Говори, где твой любовник. Где Никанор?
Надо срочно найти этого гада-зачинщика.
– Я не знаю. Он уехал, сказал, по делам. Мне больно... Добей, прошу.
Я и сама видела, что ей больно. Раны на шее набухли и стали истекать гноем, кожа почернела. Хотелось оставить ее, пусть мучается, но я же не садист какой-нить. Отвернувшись, я выстрелила в нее еще четыре раза. Стоны прекратились. Страха не было, но я знала: мне прибавился еще один ночной кошмар.
– Веста...
– Заткнись, Алекс. Не трогай меня сейчас. А то и тебя пристрелю. Эй, приведите наконец того, кто снимет оковы с освобожденных.
Почесав шею и попытавшись в миллионный раз ослабить удавку, я подошла к своим друзьям. Таких круглых глаз видеть мне еще не приходилось. А также таких жутких ран. Кажется, у них даже кости сломаны. Какой же жестокой была эта Адель. Может все обойдется? Из ступора меня вывел громкий голос:
– Так это правда, Лина? Ты жена Александра?
Как ни странно, но задал этот вопрос Целестин. Дей же молчал, пытаясь поймать мой взгляд. Протянув вперед правую руку, я уперлась дулом пистолета в нос Дею. Тот слегка отстранился, при этом стараясь не делать резких движений. Да, двусмысленный жест с моей стороны. А что поделаешь, если браслет на этой руке?
– Лина... - снова позвал Целестин.
– Заткнись, Цели, и без тебя подохнуть хочется. А ты чего вылупился? - гаркнула я Дею. - Снимай браслет!
Он повиновался беспрекословно, стянув с меня поднадоевшее украшение. Эх, если бы так же можно было избавиться от удавки на шее, жизнь бы стала проще.
Двинувшись к выходу, я столкнулась с Алексом. Еще один кандидаты в трупы.
– Лина, ты ранена? Дай я посмотрю.
Убрав руку с моего живота, он наклонился и принюхался.
– Это всего лишь ритуальное вино. Крови нет. Но все же тебе лучше поскорей снять бронежилет и проверить повреждения. Может из-за морфия ты их просто не чувствуешь. Пойдем?
Я замотала головой. Ааргел попытался меня убедить пойти отдохнуть, но я так злобно на него взглянула, что старый кнерт заткнулся. Правильно: мне сейчас море по колено. Не стоит меня доводить до белого каления.
– Алекс, за что ты ненавидишь Дея? - спросила я своего мужа. - Не отпирайся. Расскажи мне правду, а то я сейчас стану вдовой.
Я ожидала возмущения, усмешки, успокоительных слов и намеков на то, что я просто нервничаю и у меня галлюцинации, но никак не торжествующего смеха. Этот подонок веселился!
– А ты еще не поняла, милая? Да и с чего ты могла это понять? Ну так вот, слушай. Этот принц убил мою сестру. Он переспал с ней несколько раз, даже не удостоив звания любовницы, а потом бросил. Она покончила с собой. А ведь я любил Жасмин, она была прекрасной. После ее смерти я решил отплатить ее убийце той же монетой, но Дею было плевать на своих сестер. Зато тебя он оберегал. Тебя он желал. И теперь ты моя жена. Понимаешь? Ты принадлежишь мне. И я вижу боль в глазах этого надменного кнерта. Это так сладко!
Он снова рассмеялся, а я отвесила ему пощечину. Добавила коронный удар в пах и столкнула со ступеньки. Во мне поднялись ненависть и желание немедленно прикончить подлого маскара. Как он мог прикидываться моим другом? Да еще так, чтобы я не заподозрила обмана! Приставив ко лбу Алекса многострадальный пистолет, я заглянула в его насторожившиеся глаза.
– Убирайся! Убирайся и больше никогда не показывайся, а то я за себя не отвечаю. И учти, если этот ошейник не снимется по окончании срока, я тебя из-под земли достану.
Турвон Дей Далибор
Стоя на коленях рядом с троном, я абсолютно не чувствовал боли или волнения. Мной владели возбуждение и страх. И это были не мои чувства. Чувства человеческой девчонки, начавшей серьезную игру, призом в которой были многие жизни. Я наблюдал за ней, чувствуя, что и рад этому, и готов плакать от бессилия. Жена! Она - жена Алекса! Зачем за что-то бороться, если я потерял Лину теперь уже навсегда? В ее глазах лишь холод. Если бы у меня была надежда!
– Дей, ты предал меня! Я никогда тебя не прощу!
Ненавидишь, девочка моя? Моя амата, почему же ты тогда не хочешь смотреть в глаза? Тебе противно? Да, я совершил ошибку, надев на тебя браслет. И я не уберег твоего любимца.
Боль заставила меня на время отключиться от происходящего. Слова Лины будто разрушили то, что помогало не замечать раны. Я потратил не больше двух минут на восстановление самообладания, но за это время ситуация кардинально изменилась. Мы с Целестином еще были скованными, но Лина цепко держала мою сестренку за горло. И я чувствовал запах смерти. Запах ненавистного яда, убивающего кнерта меньше, чем за минуту.
– Отойдите от Императрицы, леди, и вы не пострадаете.
Отряд Призрачных Клинков. Я напрягся, пытаясь освободиться. Дернувшись еще раз, я поймал удивленный взгляд Безымянного, командовавшего отрядом. Надо же, сам глава дворцовой стражи. Почему же он так удивлен - думал, что я мертв?
– У нас тут перевыборы. Большинством голосов мы уже избрали нового Императора, Целестина Спокойного. Кто-нибудь, проявите уважение и снимите с вашего Императора цепи. Нет, Алекс, не ты. С тобой мы позже поговорим, муженек, о том, с кем ты проводишь длинные холодные ночи. Мальчики, вы еще не сложили оружие? Я начинаю нервничать.
Я засмотрелся на вытянувшееся лицо брата и пропустил момент прибытия команды поддержки Лины. Во главе с Ааргелом. Так вот кто подбил малышку на такие действия! Интересно, это он план продумывал?
Вдруг я увидел, как рванулась на свободу моя отчаявшаяся сестренка. Может Лина и не собиралась ее убивать, но теперь Адель конец. Я почуял запах ее отравленной крови. И все кнерты тоже почуяли приближающуюся смерть недавней Императрицы. Но когда эта тварь ранила Лину, пошатнувшуюся и судорожно зажавшую рану на животе, я не почувствовал запаха крови, хотя красное пятно ярко выделялось на золотистой ткани.
– Вот мымра, платье мне испортила! - раздался звонкий голос моей аматы.
Да о чем она только думает! Какое платье - ей лекарь срочно нужен!
Рыча от бессильной ярости, я наблюдал за общением сестренки и человечки. Хоть Лина и была разъярена, меня все же удивило, что она смогла убить Адель. Отвернулась, зажмурилась, но заставила себя нажать на курок. Ох, чую: будут ее мучить кошмары по ночам.
Еле слышно (а жаль!) поцапавшись с Алексом, она подошла к нам с Цели и присела. Мой брат подал голос:
– Так это правда, Лина? Ты жена Александра?
Она проигнорировала этот вопрос. Дуло пистолета, еще не остывшего от предыдущего выстрела, уперлось мне в лоб. Я удивился. Так ненавидишь меня, ангел, что хочешь убить? Я слегка отодвинулся, стараясь не дергаться резко.
– Лина... - робко начал Целестин.
– Заткнись, Цели, и без тебя подохнуть хочется. А ты чего вылупился? - это она уже мне. - Снимай браслет!
Я повиновался. Какой прок теперь в этом украшении, если ты, амата, меня ненавидишь и презираешь. Да еще и замужем за Алексом. Я теперь могу лишь надеяться, что с ним ты будешь счастлива.
Лина отошла, но Алекс сразу остановил ее.
– Лина, ты ранена? Дай, я посмотрю.
Я напрягся: так она все же ранена? Кровью вроде не пахнет, но запах яда может отбивать у нас чутье и сводить с ума.
– Это всего лишь ритуально вино, - сказал после осмотра Алекс. - Крови нет. Но все же тебе лучше поскорей снять бронежилет и проверить повреждения. Может, из-за морфия ты их просто не чувствуешь. Пойдем?
Слава богам, провела такую операцию и отделалась лишь синяками! Скорей бы с меня сняли эти омерзительные оковы, и я смог хотя бы дотронуться до Лины. Убедиться, что это все не сон.
– Алекс, за что ты ненавидишь Дея? - неожиданно спросила Лина маскара. - Не отпирайся. Расскажи мне правду, а то я сейчас стану вдовой.
Нашла время выяснять отношения. Или она так нервное напряжение пытается снять? Кстати, мне ведь тоже любопытно, что за претензии ко мне у этого маскара. Настолько, что я даже не обратил внимания на подошедшего с ключами тюремщика.
– А ты еще не поняла, милая? Да и с чего ты могла это понять? Ну так вот, слушай. Этот принц убил мою сестру. Он переспал с ней несколько раз, даже не удостоив звания любовницы, а потом бросил. Она покончила с собой. А ведь я любил Жасмин, она была прекрасной. После ее смерти я решил отплатить ее убийце той же монетой, но Дею было плевать на своих сестер. Зато тебя он оберегал. Тебя он желал. И теперь ты моя жена. Теперь понимаешь? Ты принадлежишь мне. И я вижу боль в глазах этого надменного кнерта. Это так сладко!
Вот и прекрасно. Раз ни о каком семейном счастье речи не идет, то у меня развязаны руки. Рано я сопли распустил, расстроился - Лина еще будет моей! Осталось только убрать досадное препятствие в виде ее идиотского мужа. А когда она станет вдовой, то я тут же предложу ей стать моей, так и быть, женой.
– Убирайся! Убирайся и больше никогда не показывайся, а то я за себя не отвечаю. И учти, если этот ошейник не снимется по окончании срока, я тебя из-под земли достану.
Я невольно вздрогнул, почувствовав, что Лина готова к очередному убийству. Ого, надо сделать выводы на будущее и не злить до такой степени мою девочку. Хотя никакая она уже не моя.
Алекс издевательски раскланялся и, прихватив охрану, быстро удалился. Шагом! Вот это выдержка, я бы бежал бегом.
С меня, наконец, сняли все оковы, и я смог подняться. Тело плохо повиновалось, раны болели и чесались, но я был вполне доволен. Я жив, свободен, я снова темо. Что мне еще надо для счастья? Убить маскара, сестренку которого я когда-то соблазнил, и заполучить Лину. И все будет совсем прекрасно.
Я подошел к девчонке, усевшейся прямо на пол и устало потирающей глаза кулачками. Если бы от ногтей одной руки не разило ядом, а в другой не был зажат пистолет, я бы сказал, что зрелище умильное.
– Лина, ты правда меня ненавидишь? Я понимаю, но дай мне шанс...
Я не договорил, встретив ее теплый, сияющий взгляд. Она улыбалась мне! Что это, воздействие наркотика?
– Ты урод, каких мало. Ты унизил меня. И я буду долго и тщательно мстить. Но я тебя не ненавижу. Иначе бы не пришла. Да, дорогой, если тебя задели мои слова, те, что я сказала при твоей сестре, прости. Я должна была достоверно сыграть свою роль.
Лина протянула мне руки, и я осторожно поднял ее, еще не до конца уловив смысл сказанного. И тут же оказался в ее объятиях. Она доверчиво прижалась к моей груди и шмыгнула носом.
– Лина?
– Не вздумай вырываться. Я рухну. Тебе крупно повезло, что я сейчас без сил, а то скандал я планировала очень долго...
Она говорила что-то еще, но я не слушал. С девчонкой на руках я направился в свои покои.
– Брат, ты куда?
Повернувшись, я улыбнулся Целестину.
– Отнесу красавицу спать. А то ей еще скандал придется устраивать, так что понадобится много сил!
Глава 20. Объяснимся?
За женщиной остается последнее слово в любом споре. Всякое слово, сказанное мужчиной после этого, является началом нового спора.
NN
Ангелина
День начался прекрасно. Во-первых, я проснулась самостоятельно, что в последнее время редкость. Во-вторых, я выспалась. В-третьих, не надо было никуда бежать. Да и кошмары не снились - тоже приятно. Вот только что-то меня смущает. Понять не могу, что именно. Нет, ну то, что потолок незнакомый, это ладно. И то, что я в каком-то дурацком платье, нормально. За последние недели две я привыкла спать в одежде. Тогда что? Правильно, храп. Да такой раскатистый, заливистый. Почти мелодичный.
Попытавшись пошевелиться, я поняла, что у меня болит живот. Нет, он не просто болит. А после того, как я попыталась ощупать рукой больное место, чуть не взвыла. Все ясно: вчерашний выстрел не прошел даром. Готова спорить, что если снять платье, то на моем бедном, почти лишившемся жировых запасов животике окажется огромный синяк.
Преодолев себя, я повернулась на бок, чтобы полюбоваться на храпуна. Дей спал все в той же одежде, в которой я увидела его в тронном зале. То есть в одних штанах. Правда, открытых ран уже почти не было. Зато весь торс в синих и желтых разводах. Синяки. Осторожно дотронувшись до них, я ощутила тепло его тела и улыбнулась.
– Здорово тебя отделали...
Я сказала это достаточно тихо, но храп перешел в сопение. Проснулся? Да вроде нет. Хотя, кто знает, может притворяется. С кряхтением я заставила свою тушку приподняться и занять сидячее положение верхом на распластавшемся кнерте.
– Вставай, зараза, скандалить будем.