Назавтра, однако, возникли дела иного рода: появился наконец долгожданный проводник, Матун, и они двинулись покорять Хотонт. Стояла вторая неделя мая, но перевал еще не открылся. Отряд трижды попадал под снежные заряды - их тогда спасли только спальные мешки из шкуры толсторога; как-то раз, проведя полтора суток в хижине-иглу, сооруженной Матуном из наскоро нарезанных кирпичей плотного фирна, они едва сумели потом прокопаться наружу. В воспоминаниях Халаддина весь этот маршрут слипся в какой-то вязкий тягучий кошмар. Кислородное голодание соткало вокруг него сплошную завесу из крохотных хрустальных колокольцев - после любого движения неодолимо хотелось опуститься в снег и блаженно вслушиваться в их убаюкивающий звон; похоже, не врут, что замерзнуть - самая лучшая смерть… Из этого полузабытья его вывел один лишь эпизод: когда примерно в полумиле от них, по другую сторону ущелья, появилась неведомо откуда огромная мохнатая фигура - не то обезьяна, не то вставший на задние лапы медведь; существо это двигалось вроде бы неуклюже, но невероятно быстро, и, не обратив на них внимания, бесследно растворилось в каменных россыпях на дне троговой долины. Вот тогда-то он впервые увидал напуганного тролля - никогда бы не подумал, что такое вообще возможно. "Кто это был, Матун?" Но тот только рукой махнул, будто отгоняя Нечистого: мол, пронесло, и ладно… Так что они-то теперь идут по торной тропке меж раскидистых итилиенских дубов, наслаждаясь пением птичек, а Матун тем временем возвращается в одиночку через все эти "живые" осыпи и фирновые поля.
…Вечером того же дня они вышли на поляну, где человек десять мужиков городили частокол вокруг пары недостроенных изб. При их появлении все они тут же похватали луки, а старший их серьезным голосом скомандовал: положить оружие на землю и подойти ближе - медленно и держа руки над головой. Тангорн, приблизившись, сообщил, что их отряд следует прямиком к принцу Фарамиру. Мужики переглянулись и полюбопытствовали, откуда тот свалился - с Луны или с печки. Барон между тем внимательно пригляделся к одному из строителей - тому, что сидел наверху сруба, оседлав стропило, - и наконец расхохотался от души:
- Так-так, сержант!.. Славно встречаешь своего командира…
- Ребята!! - завопил тот, едва не сверзившись со своей верхотуры. - Лопни мои глаза, если это не лейтенант Тангорн! Извиняйте, господин барон, не признали: видок у вас - того… Ну, теперь, почитай, все наши в сборе - так что мы этот ихний Белый отряд… - и в совершеннейшем восторге адресовал прячущемуся за лесами Эмин-Арнену смачный непристойный жест.
ГЛАВА 25
Итилиен, хутор Дроздиные выселки.
14 мая 3019 года
- …Значит, так прямо и ляпнул на весь Эмин-Арнен: "Вольные стрелки из Дроздиных выселок"?
- А что мне еще оставалось - ждать, пока Вековечный Огонь смерзнется? И принца, и девушку выпускают из форта только в компании ребят из Белого отряда, а при них беседовать вроде как не с руки…
Фитилек масляной плошки, отставленной на край грубого дощатого стола, бросал неровные отсветы на лицо говорившего, по-цыгански смуглое и хищное - ни дать ни взять разбойник-маштанг с караванных троп заандуинского Юга; неудивительно, что в свое время этот человек чувствовал себя как рыба в воде и в кхандских караван-сараях среди бактрианьих погонщиков, контрабандистов и вшивых горластых дервишей, и в умбарских портовых кабаках самой что ни на есть сомнительной репутации. Много лет назад именно барон Грагер обучал впервые попавшего за Андуин "салагу" Тангорна и азам ремесла разведчика и - что, может быть, еще важнее - бесчисленным южным "примочкам", не вникнув в которые так и останешься чечако - вечным объектом приторно-ядовитых подначек любого южанина, от уличного мальчишки до царедворца.
Хозяин Дроздиных выселок вопросительно прикоснулся к кувшину с вином, но, наткнувшись на едва заметный отрицательный кивок Тангорна, согласно отодвинул его в сторонку: объятия и прочие эмоции по поводу встречи остались позади - теперь они работали.
- Быстро установили связь?
- Через девять дней - те должны бы уже забыть о том дурацком эпизоде. Девушка как-то раз поехала на охоту - это для нее дело обычное, - увидала на одной из дальних полянок пастушка со стадом и очень грамотно оторвалась от сопровождающих - минут на десять, не больше…
- Пастушок, значит… Не иначе как сунула ему золотую монету с запиской…
- Не угадал. Она вытащила ему занозу из пятки и рассказала, как однажды в детстве они на пару с братом защищали свой табун от степных волков… Слушай, а они там, на Севере, и вправду все делают своими руками?
- Да. У них даже принцы крови в детстве пасут коней, а принцессы работают при кухне. Так что пастушок?..
- Она просто попросила его о помощи - но так, чтобы об этом не узнал ни один человек на свете. И - вот тебе слово профессионала: случись чего, мальчишка дал бы изрезать себя на ломти, но не сказал бы ни слова… Короче говоря, он нашел хутор Дроздиные выселки и передал на словах, что в будущую пятницу в поселковом кабаке "Красный олень" капитан Берегонд будет ждать крепко подвыпившего человека, который хлопнет его по плечу и спросит - не он ли командовал мортондскими лучниками на Пеленнорских полях…
- Что-о-о?!! Берегонд??!
- Представь себе. Ну, мы-то тогда изумились не меньше твоего. Однако согласись - люди Арагорна, надо думать, выставили бы в качестве наживки кого-нибудь менее приметного. Так что принц все сделал верно…
- Да вы тут просто с ума посходили! - развел руками Тангорн. - Как можно хоть на грош верить человеку, который сперва убил своего государя, а теперь вот, по прошествии месяца, предает и новых своих хозяев?
- Ничего подобного. Во-первых, к гибели Денетора он не причастен - это выяснено совершенно точно…
- Это, простите, как выяснили - в кофейную гущу заглянули, что ли?
- Заглянули. Только не в кофейную гущу, а в палантир. Короче говоря, Фарамир ему теперь полностью доверяет - а принц, как тебе известно, неплохо разбирается в людях и лопоухой легковерностью не страдает…
Тангорн подался вперед и даже присвистнул от изумления:
- Постой, постой… Уж не хочешь ли ты сказать, что палантир Денетора находится в Эмин-Арнене?
- Ну да. Эти, в Минас-Тирите, решили, будто кристалл "заклинило", им-то всем из него являлся только призрак убиенного Короля; так что, когда Фарамир пожелал его забрать с собою - "на память", те были даже рады.
- Та-а-ак…
Барон невольно оглянулся на дверь в соседнюю комнату где сейчас устраивались на ночлег Халаддин с Цэрлэгом. Ситуация стремительно менялась; что-то им последнее время неприлично везет, мельком подумал он, - ох, не к добру это… Грагер, проследив за его взглядом, кивнул в сторону перегородки:
- Эта парочка… Они и впрямь ищут Фарамира?
- Да. Им вполне можно доверять - наши с ними интересы, по крайней мере сейчас, полностью совпадают.
- Ну-ну… Дипломатическая миссия?
- Вроде того. Прости, но я связан словом… Командир итилиенцев некоторое время что-то прикидывал в уме, а потом проворчал:
- Ладно, разбирайся с ними сам - мне и своей головной боли хватает. Запихну их пока что на самую дальнюю базу, на Выдряном ручье - чтоб под ногами не путались, - а там видно будет.
- Кстати, а почему ты изо всех твоих баз засветил именно Дроздиные выселки?
- Потому что сюда нельзя подобраться незаметно - мы в любом случае всегда успеем ускользнуть. Да и народу здесь всего ничего - скорее наблюдательный пункт, чем база.
- А сколько всего наших?
- Ты - пятьдесят второй.
- А их?..
- Сорок.
- Да, нашими силами форт не поштурмуешь…
- Про штурм и думать забудь, - отмахнулся Грагер. - Уж чего-чего, а прикончить принца они успеют при любом раскладе. Тем более - Фарамир категорически требует, чтобы его освобождение было абсолютно бескровным, дабы никто не посмел его обвинить в нарушении вассальной присяги… Нет, у нас другой план - мы готовим побег из Эмин-Арнена: а вот когда князь Итилиенский окажется под нашей охраной, мы сможем разговаривать с Белыми уже другим тоном - "А не пойти ли вам, ребята, отсюда на?..".
- И как - есть уже конкретный план?
- Обижаешь - все уже почти что сделано! Видишь ли, главная проблема была в Йовин: их выпускают за ворота Эмин-Арнена только порознь, а в одиночку принц, разумеется, никуда не уйдет. Так вот, нам пришлось решать головоломку: чтобы князь с княгиней оказались, во-первых - вместе, во-вторых - без прямого надзора, и в-третьих - вне здания форта.
- Гм… Сразу приходит на ум их опочивальня: правда, там не выполняется третье условие…
- Ты почти угадал. Баня.
- Ну вы даете! - расхохотался Тангорн. - Подкоп?..
- Разумеется. Баня стоит внутри частокола, но поодаль от основного здания. А копаем мы от соседней мельницы - почти двести ярдов по прямой, не ближний свет. Сам знаешь, с подкопами всегда главная проблема - куда девать свежевырытую землю: с мельницы-то ее можно вывозить в мешках, запачканных мукой, - все выглядит вполне натурально. Самый уязвимый момент - если дозорные из форта примутся, просто от скуки, считать мешки и сообразят, что муки увозят куда больше, чем привозят зерна… Так что рыть приходилось не во всю силу - тише едешь, дальше будешь, - но на этой неделе, похоже, все-таки управимся.
- А Белый отряд так ни о чем и не подозревает?
- Берегонд клянется, что нет. Правда, его они, конечно, ни о чем таком не информируют, но какие-то признаки тревоги он бы все же заметил.
- У них есть своя агентурная сеть в Поселке и на хуторах?
- В Поселке, разумеется есть, а вот на хуторах - не похоже. Понимаешь, у них крупные проблемы по части связи со своими людьми вне форта. Местные общаться с Белым отрядом избегают (про этих ребят тут болтают невесть чего - чуть ли не ожившие покойники), а нам это сильно на руку: любой контакт поселянина с Белыми сразу бросается в глаза. Сейчас-то они, конечно, поумнели и перешли на безличную связь - через тайники, но поначалу светили свою агентуру только так.
- Хозяин поселкового кабака работает на них?
- Похоже, что да. Это сильно осложняет нам жизнь.
- Торговцы, которые мотаются в Гондор за товаром?
- Один торговец. Другой - мой человек; я все ждал, что они попытаются и его завербовать, тогда мы получили бы доступ к их каналу связи, но тут покамест не клюнуло.
- Ты пока просто держишь их всех "под колпаком"?
- Не только. Поскольку счет пошел на дни, я решил оставить их без связи с Минас-Тдритом - пускай посуетятся. Это малость отвлечет их и от мельника, и от наших хуторов.
- Кстати, о связи. Не держит ли кто из поселковых голубей?
- Держал, - ухмыльнулся Грагер. - Только вот голубятня - фьюить, и сгорела. Такие дела…
- А ты не зарываешься? Они ведь небось на рога встали…
- Еще бы не встали! Но я ведь говорю - счет на дни, тут уж кто вперед. Опять-таки, расследованием поджога голубятни занимались целых два сержанта - представляешь? Так что теперь мы точно знаем, кто у них в Белом отряде ведает контрразведкой… Видишь ли, - задумчиво произнес бывший резидент, не отрывая чуть сощуренных глаз от светильника, - меня по-настоящему пугает легкость, с которой я угадываю их ходы: достаточно просто поставить себя на их место - а как бы я строил свою сеть в таком же вот поселке? Но ведь это просто означает, что и они, едва узнав о нашем существовании - а они узнают непременно, это вопрос ближайшего времени, - будут вычислять мои ходы с той же самой легкостью. Так что нам остается одно - играть на опережение… О-о! - Его вскинутый палец замер подле виска. - Похоже, гости! Никак ребята из форта рискнули-таки связаться с Минас-Тиритом напрямую - я жду этого уже третий день.
…Повозка катилась по тракту в быстро сгущающихся сумерках, и ночной озноб уже вовсю норовил заползти за воротник и в рукава правящему на передке владельцу поселковой бакалейной лавки. Совиная падь - самое глухое и мрачное место на всем пути от Поселка до Осгилиата - была уже почти позади, когда из непроглядно-темных кустов орешника по сторонам дороги бесшумно возникли четыре тени. Торговец хорошо знал правила игры, а потому безропотно отдал разбойникам кошель с дюжиной серебряных монет, на которые собирался закупить в Гондоре мыла и специй для своей лавки. Те, однако, к деньгам особого интереса не проявили и приказали пленнику раздеться: это было уже не по правилам, однако упершееся в его подбородок лезвие не располагало к дискуссии. Но по-настоящему - до струек холодного пота - бакалейщик испугался только тогда, когда главарь, поковыряв кинжалом подошвы его сапог, неторопливо ощупал камзол и, удовлетворенно хмыкнув, распорол один из швов: запустив пальцы в прореху, он ловко, как фокусник, извлек наружу квадратный лоскут тончайшего шелка, исписанный едва различимыми во мраке значками.
Торговец и вправду не был профессионалом и, когда разбойники деловито перебросили веревку через ближайший сук, сделал несусветную глупость: заявил, что он - человек короля. Чего он собирался этим добиться? Ночные убийцы лишь недоуменно переглянулись: их опыт подсказывал, что люди короля столь же смертны (если их повесить), как и любые другие. А тот, который сочинял тем временем из свободного конца веревки затяжную петлю, сухо заметил, что шпионаж - не вечерняя партия в дартс в "Красном олене", когда проигрыш составляет пару пива. Собственно говоря, продолжал он, тщательно вывязывая "пиратский" узел (так, чтобы жертва могла хорошенько разглядеть все эти зловещие приготовления), - собственно говоря, парню еще крупно повезло: нечасто засыпавшемуся шпиону удается умереть столь быстро и относительно безболезненно; его счастье, что он лишь связник и все равно ничего не знает об остальной организации… Тут организм несчастного лавочника разом исторг из себя все жидкие и твердые продукты метаболизма, и связной принялся взахлеб выкладывать все, что ему известно, а знал он (как и предполагали люди Грагера) не так уж и мало.
"Разбойники" удовлетворенно переглянулись - они свои роли сыграли безупречно. Старший вывел из-за кустов коня и, отдав пару кратких распоряжений, исчез: захваченную шифровку давно ждали в Дроздиных выселках. Один из оставшихся окинул трясущегося пленника взглядом, весьма далеким от восхищения, и носком сапога подвинул к нему брошенную на траву одежду:
- Вон там, за деревьями, ручеек. Поди приведи себя в порядок и оденься - поедешь с нами. Сам понимаешь, что с тобой будет, если попадешься своим дружкам из Белого отряда.
…Буквенный шифр, которым была написана шелковка, оказался на удивление простым. Обнаружив в не слишком длинном сообщении семь "редких" букв "Ґ". Тангорн с Грагером тут же сообразили, что имеют дело с так называемой прямой подстановкой ("простая тарабарщина"), когда одна буква стандартно заменяется другой на протяжении всего текста. Обычно для этого порядковые номера 58 букв, составляющих Кертар Даэрон, смещают на условленное число; например, при смещении на 10 вместо "X" (номер 1) употребляют "Y" (11), а вместо "q" (номер 55) - "А" (7). Совершеннейший примитив: на Юге такие, с позволения сказать, "шифросистемы" используют разве что для тайных любовных посланий… Угадав со второго раза число смещения - 14 (дата составления шифровки), Грагер витиевато выругался: похоже, им пытаются всучить дезинформацию.
Дезинформацией, однако, сообщение не было. Отнюдь… В нем некто по кличке Гепард, капитан тайной стражи Его Королевского Величества, сообщал "коллеге Грагеру", что в их игре, похоже, возникла патовая позиция. Грагер, конечно, может нейтрализовать Гепардову сеть за стенами форта и сильно затруднить им связь с Минас-Тиритом, но к решению основной его задачи все это не приблизит лейтенанта ни на шаг. Не следует ли им двоим встретиться для переговоров - хоть в Эмин-Арнене (под гарантии безопасности), хоть на одном из хуторов по выбору барона?..
ГЛАВА 26
Итилиен, Эмин-Арнен.
Ночь с 14 на 15 мая 3019 года
- Послушай, вот ты говоришь - принцессы Элендейл на самом деле не было на свете, ее просто выдумал этот Альруфин… Йовин сидела в кресле, забравшись в него с ногами, сплетя на колене свои тонкие пальцы и смешно нахмурившись. Принц улыбнулся и, присев на подлокотник, попытался разгладить эту милую морщинку прикосновением губ, но у него ничего не вышло.
- Нет, Фар, подожди - я серьезно. Ведь она живая, понимаешь, - по-настоящему живая! А когда она погибает, чтобы спасти своего любимого, мне хочется плакать, будто я и вправду потеряла друга… Вот саги про древних героев - это, конечно, тоже здорово, но как-то не так, совсем не так. Все эти Гил-Гэлады и Исилдуры - они какие-то… ну, вроде как каменные статуи, понимаешь? Перед ними преклоняешься - и только, а вот принцесса - слабая и теплая, ее можно любить… Я непонятно говорю?
- Ты говоришь очень здорово, зеленоглазая. Мне сдается, Альруфин был бы рад услыхать твои речи.
- Элендейл должна была жить в начале Третьей Эпохи. Никто, кроме нескольких летописцев, не помнит даже имен тех конунгов, что правили тогда на роханских равнинах; так кто же более настоящий - они или эта девушка? Значит, Альруфин - страшно вымолвить! - превзошел в могуществе самих Валаров?
- В некотором смысле - да.
- Знаешь, мне вдруг пришло в голову… Представь себе, что кто-нибудь, такой же могущественный, как Альруфин, напишет книгу о нас с тобой - ведь может быть такое, правда? Тогда какая из двух Йовин будет настоящей - я или та?
- Ты, помнится, - улыбнулся Фарамир, - давеча просила объяснить - "на доступном для глупой бабы уровне", - что такое философия. Так вот, эти твои рассуждения как раз и есть философия - правда, довольно наивная. Понимаешь, над этими вещами задолго до тебя размышляло множество людей, и далеко не все из найденных ими ответов - не стоящая внимания глупость. Ну вот, например… Да-да, войдите! - откликнулся он, услыхав стук дверь и озадаченно покосился на Йовин: ночь на дворе, кого это там принесла нелегкая?
Вошедший был одет в черную парадную униформу сержанта гондорских Стражей Цитадели (принца всегда интриговало это обстоятельство: отряд Белый, а форма - черная), и при виде его у Фарамира отчего-то сразу засосало под ложечкой - похоже, они где-то крупно прокололись… Он велел было Йовин удалиться в соседнюю комнату, однако гость мягко попросил ее остаться - то, что они будут сейчас обсуждать, имеет прямое отношение и к Ее Высочеству.
- Прежде всего позвольте представиться, князь, - пусть и с некоторым опозданием. Имени у меня нет, но вы можете называть меня Гепардом. Я на самом деле не сержант, а капитан тайной стражи (вот мой жетон) и руковожу здешней контрразведкой. Несколько минут назад я арестовал коменданта Эмин-Арнена по обвинению в заговоре и государственной измене. Однако не исключено, что Берегонд лишь выполнял ваши приказания, не особо вникая в их смысл, и тогда его вина не столь велика. Собственно, именно в этом я и хотел бы сейчас разобраться.
- Не могли бы вы выражаться яснее, капитан? В лице Фарамира не дрогнул ни один мускул, и он сумел бестрепетно встретить взгляд Гепарда - пустой и страшный, как и у всех офицеров Белого отряда; если же не брать в расчет глаза, то лицо капитана было вполне располагающим - мужественное и при этом немного печальное.