Дамир встал: тот, кто шел к нему не скрывался, и явно искал его. Юноша не услышал шагов, но теперь с легкостью мог чувствовать магов, магических существ и прочее в том же роде. Видимо за все приходится платить, и жизнь, дав что-то одной рукой, обычно затем отбирает уже обеими.
- Дамир, нам нужно поговорить… - Дамон подошел совсем близко и решительно опустил руки ему на плечи, - Я обещал тебе объяснить…
Юноша не отшатнулся, не высвободился из-под тяжести этих рук. Ирония судьбы: он шел сюда, что бы взглянуть в глаза своему наставнику, а сейчас, будучи к нему так близко, - не может его увидеть.
И никогда уже не увидит этих внимательных темных глаз, как впрочем, и всего остального.
- А стоит ли? К чему я вам теперь… Так, обуза… - голос Дамира не дрогнул: он, кажется, принял свою беду с большим мужеством, чем его горе-покровитель.
Ему показалось, что мастер Фейт… Владыка Дамон - с трудом перевел дыхание, а в следующий миг юноша оказался прижат к его груди, и сведенные судорогой пальцы бережно поправляли волосы.
- Никогда, слышишь, никогда больше не смей так говорить! И тем более думать!!! - раздался прямо в ухо сдавленный прерывающийся шепот, - Дами… Дороже тебя у меня никого нет!..
А потом Дамир вдруг ощутил на своей щеке нечто, что вовсе должно быть находилось абсолютно за гранью возможного и невозможного.
- Я никуда больше тебя не отпущу, даже если ты попробуешь сбежать! Никому не позволю причинить тебе вред… Дами, я верю, я все сделаю… Ты будешь снова видеть! Мы справимся, мы что-нибудь придумаем… Мы со всем справимся!! Я не могу тебя потерять… Дами, мальчик мой, прости меня!!!
К чему глаза, они так часто могут обмануть! Замерев, Дамир вслушивался в самый драгоценный и волшебный на свете звук: биение согревающего тебя сильного сердца…
- Не плачь… - мастер Фейт уже справился с собой и оттер слезы, которые бежали по щекам юноши, - Разве у нас есть повод плакать?
Они сидели рядом, как когда-то в Кларесте, и говорили. Дамир прижимался к плечу своего наставника, словно боялся, что если он отстранится, то тот исчезнет. Фейт или Дамон - он мог быть властелином чего угодно, но какая сила сравнится с тем, что он делал в этот момент?
Маг вел Дамира обратно к лагерю и думал, что опирающаяся на него рука и есть единственный надежнейший якорь, который не даст ему самому соскользнуть в разрушительное неистовое безумие и утратить себя.
Вот только, сможет ли он когда-нибудь, - спросил себя Дамон, пытаясь справиться с точно пережатым тисками горлом, - спокойно смотреть на две седые пряди, неподлежащим обжалованию приговором, клеймом изгоя, - серебрившиеся у висков мальчишки, которому и пятнадцати-то не было!
Эпилог
Райнарт знал, что ему пора уезжать: дома ждали жена и дети, очередная великая угроза обернулась очередной великой глупостью. Дамон обмолвился ему, что тоже собирается ненадолго уйти в Степь по совету уккэ Дайка, хотя Белые на Пустошь, разумеется, не полезут. Да даже если и полезут: к чему опять доводить до столкновений? Потыкаются в Башню, побродят в округе, - и уйдут рано или поздно, они же здесь почти бессильны.
И как оказалось, маг помнил еще об одном обстоятельстве, о котором Райнарт, признаться, запамятовал: Алагерда.
Дамон потянул за собой чародейку не в помрачении рассудка, а рассчитывая на ее способности целительницы. И что теперь делать? Швырнуть к ногам преемника Ровены?
Совместно разыграть удачное бегство? Герда, похоже, и сама не сомневалась в успешности этаких планов, отлично сознавая, что пути назад нет.
Иногда отчаянно хотелось располосовать ногтями невозмутимую физиономию "мастера Фейта" с воплями: "Какого беса ты испортил мне жизнь, скотина?!".
У нее даже платья нормального не осталось…
Вместо того, госпожа Алагерда занималась изучением шаманских методик, а заодно и орочьего наречия "anhrʼmor": по крайней мере, помогало отвлечься.
Когда на вырисованную ею в пыли фигуру, которую она анализировала уже не первый день, упала тень, женщина к своему удивлению обнаружила, что это Дамон. При чем не один, а с бутылкой вина из запасов морских братьев и парой древних ритуальных чар.
Темный коллега молча разлил вино и протянул ей одну. Алагерда приняла не поблагодарив, но и обошлась без ехидного замечания. Некоторое время они молча потягивали не самое скверное винцо, а Дамон так же молча, подправил один из символов. Алагерда подумала, прикинула… и кивнула, соглашаясь.
- Быть обычным человеком тебе больше идет, - наконец сказала она.
- Не получается! - невесело усмехнулся Дамон, - И я не совсем человек.
- У всех свои недостатки, - легкомысленно пожала плечами волшебница, заключив, - И проблемы.
- Оставайся со мной, - вдруг заявил он.
- Это предложение? - изумилась она.
- Вроде того, - пожал плечами мужчина.
- А ты уверен?! - в чародейке снова проснулись язвительность и ехидство.
- А ты во мне сомневаешься? - выразительно вздернул бровь Дамон, посылая ей красноречивый взгляд.
Возвращались они рука об руку.
- Научишь меня начинать жизнь сначала? - спросила Алагерда, уже не скрывая своих настоящих мыслей и чувств.
- В этом можно найти и положительные стороны… - слегка улыбнулся Дамон.
- Например?..
… Нет, - размышлял Райнарт, - мир окончательно сдвинулся с веками наезженной колеи! И видел ли кто-нибудь, нечто более неожиданное и поражающее воображение, чем Темный Властелин и Светлая волшебница, - под ручку прогуливающиеся по Пустоши на манер воркующих голубков в романтическом скверике?
Ну и слава всем вышним Силам, что сдвинулся!
