Спустя приблизительно три минуты Матиас действительно имел счастье наблюдать весьма поучительное и важное зрелище падения метеорита - урок, на котором учитель Колин особенно настаивал. Что касается девочки, то она с раскрытым ртом наблюдала другое зрелище, которое представлялось ей куда более удивительным - а именно, Матиаса Бартока.
Когда облако белого пара над рекой рассеялось, девочка безапелляционным тоном сказала:
- Когда мы вырастем, мы поженимся.
Матиас снова посмотрел на нее, и девочка совершенно бестрепетно выдержала прямой и механически изучающий взгляд черных глаз.
- Это официальное предложение?
- Да!
- Хорошо, - сказал Матиас.
Тут девочка снова опешила. У нее было смутное представление, что вряд ли люди соглашаются жениться так легко. Тем более, как всякая женщина, она знала, что на вопрос: "Выйдешь ли ты за меня?" надо отвечать "Я подумаю".
- Ты сделала предложение по всем правилам нашего рода, - пожал плечами тринадцатилетний Матиас Барток. - Сперва подкралась ко мне незаметно, потом пригрозила смертью. Я завершил обряд, уничтожив дорогую вещь, принадлежащую тебе. В данном случае неважно, что это произошло раньше по времени. Таким образом, наш союз неизбежен.
- Ой, - сказала девочка. До нее сейчас с особенной силой начало доходить, на что она обрекла себя опрометчивыми действиями. Однако все это было очень интересным.
- И еще… какой возраст ты полагаешь взрослым? - спросил Матиас.
- Ну… шестнадцать лет?
Матиас кивнул, принимая к сведению.
- Значит, когда тебе будет шестнадцать лет… А сейчас тебе сколько?
- Шесть.
- Десять лет. Подходящая длительность помолвки. Как тебя зовут?
- Юлия Борха, - ответила девочка, глядя на Матиаса пораженным и влюбленным взглядом. - Ты мне жутко нравишься!
Глава 22. Принцесса обретенная
Делегат от гильдии гербовых дел мастеров:…а также обложить специальным штрафом тех, кто использует титулования королевских особ всуе. Таким образом, предлагаем считать запрещенными высказывания типа "О, королева моего сердца!", "князь моей души" и так далее, и тому подобное.
Голос из зала: О, министр тайных дел моей печени, предлагаю тебе переместиться в иную, еще более неприятную часть моего тела!
Из протокола заседания Городского Собрания г. Варроны
Даже самый упорствующий скептик не смог бы отрицать, что в белом платье с декольте и бантом (бант, в отличие от декольте, располагался на спине) Юлия была на диво хороша. Все еще присутствовавшая в ней некоторая подростковая нескладность только придавала ей очарования.
Увы, когда девочка, похожая на невинную жертву, подходила к двери камеры Матиаса Бартока в одном из самых темных и запущенных подземелий особняка Марофиллов, ее красоту могли оценить только братья Марофиллы, один из которых был все равно что женат, а второму было просто все равно. Еще присутствовала леди Алиса, которую Рютгер пригласил в качестве наблюдателя, но ее девичья красота тоже волновала мало, если не была направлена в качестве холодного оружия на ее обожаемого Аристайла.
Кстати говоря, прекрасная леди не поленилась переодеться в черное ради визита в темницы, поэтому ее отличала депрессивная грация, странным образом влекущая и завораживающая. Возможно, дело было в багровой губной помаде: кому другому такой цвет не пошел бы, а вот леди Алисе шло абсолютно все.
Юлия глубоко вздохнула, что выдавало некоторую ее нервозность пред лицом столь глобальной задачи.
- У вас все получится, прелестное дитя, - ободряюще сказал Рютгер. - Спросите у леди Алисы, невесты всегда могли вить из женихов веревки.
- О нет! - воскликнула Юлия, и, к удивлению Рютгера, он услышал, как леди Алиса воскликнула то же самое почти одновременно с ней.
Он с любопытством посмотрел на обеих девушек. Они переглянулись, и герцог Марофилл увидел, как в двух парах глаз зажглось явное взаимопонимание и симпатия.
- Из мужчин нельзя вить веревки, - сказала Юлия.
- Если, конечно, они мужчины, - кивнула Алиса.
- Их можно направлять…
- Но всему есть предел.
- Именно поэтому я заранее сказала вам, что скорее всего придется согласиться на дуэль, - Юлия смущенно улыбнулась. - Ну ладно, пожелайте мне удачи!
- Удачи, - сказал Рютгер.
- Удачи, - выдавил из себя Томас.
- Удачи, дорогая коллега, - неожиданно тепло улыбнулась леди Алиса.
И по сигналу Рютгера стражник, успешно делающий вид, что его тут нет, распахнул дверь камеры. Юлия шагнула через порог, нервно сжав защищающий от Матиаса амулет в виде кольца, висящий у нее на шее. Собственно, это и было обручальное кольцо, просто как следует заговоренное в храме Бога Обмана - вероятно, подобная предосторожность была бы нелишней для многих других обручальных колец.
Дверь захлопнулась за ней.
О чем именно и как они говорили в камере, история не сохранила для нас. Сама Юлия полагала нескромным распространяться о личных тайнах своего будущего супруга, о Матиасе и вовсе говорить нечего. Находящиеся же снаружи герцог Марофилл, сэр Аристайл и леди Алиса не слышали вообще ничего. Кроме того, переговоры Юлии и Матиаса продолжались не более шести-семи минут. По истечению этого срока Юлия постучала в дверь изнутри. Когда стражник, повинуясь жесту Рютгера, отодвинул замок, на пороге обнаружилась Юлия. Матиас, по-прежнему прикованный к стене, сидел в глубине камеры и казался полностью погруженным в раздумья - состояние, для него редкое, а потому мучительное.
- Можно выпускать, - сказала Юлия. - Мы договорились. Причем именно на тех условиях, которые я говорила с вами, ваше высочество, ваша светлость. Он будет защищать короля в течении четырех покушений - кажется, именно об этом говорят пророчества?.. А в замен он заявил, что обязан будет по истечению срока сразиться с главой рода. Преследование же остального рода он прекращает взамен на прекращение преследование древесных магов после того, как вы получите доступ к верховной власти.
Рютгер взял руку Юлии и поцеловал ее.
- Вы просто молодец, девочка моя, - сказал он. - Я очень рад, что мы теперь будем работать вместе. Вы ведь, кажется, что-то говорили о том, что можете привести ко мне на службу вашу… ммм… Лигу Ехидных Героев?
Впрочем, специально приглашать Лигу Ехидных Героев не пришлось. Совершенно внезапно, как всегда происходят подобные вещи, подземелья содрогнулись, с потолка посыпались камни, кирпичи и скрепляющий их раствор. В облаке пыли и каменно-кирпичной крошки (особняк Марофиллов был очень стар, следовательно, разные его этажи строились из разных материалов, как владельцу на душу положит), на пол приземлились Марианна и Сюзанна.
Обе они каким-то образом умудрились принять изящные позы, выражающие равно как стремление немедленно броситься в бой за мировые идеалы, так и готовность позировать любому быстрорисующему художнику, буде таковой здесь окажется. Марианна приземлилась на одно колено, держа пистолет у виска, а Сюзанна гордо выпрямилась, перенеся вес на одну ногу и положив руку на рукоять меча за спиной. Почему-то это выглядело так, будто одна демонстрировала округлые бедра, а другая - полную грудь.
- Отпустите немедленно нашего Практичного Спутника! - выпалили они хором.
- О все боги! - слабым голосом произнес Рютгер. - Как они здесь оказались?..
- Мы сейчас находимся прямо под парком, где-то поблизости от Беседки Нежных Раздумий, - сухо заметил Томас, чья внутренняя дисциплина позволила ему взять себя в руки быстрее всех. - Очевидно, они пробили ход прямо оттуда.
- Мы всегда оказываемся там, где нас ждут меньше всего! - гордо воскликнула Сюзанна.
- Это есть в Уставе Лиги Ехидных Героев! - поддержала ее Марианна. - Ну так, жалкие слабаки, ничего не понимающе в моде! Отдавайте нам немедленно нашего Спутника!
- Это я ничего не понимаю в моде?.. - Рютгер несколько растерянно опустил глаза на свой как всегда в высшей степени элегантный камзол и не менее элегантный плащ, не говоря уже о начищенных сапогах. Давно его никто так не оскорблял.
- Это я ничего не понимаю в моде?! - воскликнула леди Алиса, со свирепым выражением лица выхватывая из-за украшенного черным кружевом корсажа вычурный стилет с обсидиановым лезвием и рукоятью черненого серебра. - Вы ответите за свои слова!
- Стойте! - крикнула Юлия привычным повелительным тоном. - Девочки, со мной все в порядке! Даже не думайте драться!
Только теперь поглощенные жаждой бессмысленной деятельности главы Лиги Ехидных Героев заметили своего пропавшего товарища. В безмолвном изумлении их миловидные лица обратились к ней, а рты и глаза приняли одинаковую круглую форму.
"Сейчас они скажут, - обреченно подумала Юлия, - "Они над тобой издевались! Они переодели тебя в девочку!""
Однако она, как всегда, не смогла предугадать реакцию сестер-побратимов - очевидно, что-то в их головах делало их абсолютно непостижимыми для простых смертных.
Марианна, которая продолжала сидеть на одном колене, внезапно быстро изменила позу таким образом, чтобы оказаться лицом к Юлии, положила пистолет перед собой, прижала руку к сердцу и склонила голову. Сюзанна с огромной быстротой приняла то же самое положение - при том Юлия могла бы поклясться, что она неизбежно должна была пребольно повредить правое колено о щебенку, опускаясь на колени - с той только разницей, что рыжеволосая воительница положила перед собой огрызок меча.
- Наша Лунная Принцесса! - воскликнули они хором. - Мы нашли ее! Мы, твои верные войны, в твоем распоряжении!
Рютгер и Алиса посмотрели на Юлию с интересом, Томас - с некоторым ужасом.
- Вы упали с одной из лун, прелестное дитя? - спросил Рютгер.
- Это они упали с одной из лун, я приехала из Унтитледа охранять моего жениха! - воскликнула, раздосадованная, Юлия. - Это все платье, не иначе!
- Это не платье! - так же хором выпалили сестры, и подняли головы. - Это судьба!
И тут же их лица приняли крайне удивленное выражение - хлопая глазами, они уставились на Рютгера.
- Папа Рютгер? - нерешительно произнесла Сюзанна. - А мама сказала, что тебя покусал бешеный олень в зоопарке, и ты умер!
- Ты так изменился! - прошептала Марианна. - Ты совершенно не похож на фотографию, что осталась у мамы!
Рютгер смотрел на них с не менее ошеломленным видом.
- Боги мои! - воскликнул он. - Так вас двое?! И как вас сюда занесло из другого мира?! У вас же нет магии!
Леди Алиса довольно улыбнулась и прикрыла лицо веером.
- Ах! - произнесла она мечтательно. - Ну что за интересный день сегодня!
- А вечер будет еще интереснее - мрачно пообещал ей Томас Марофилл. - Вечером - малый прием в Принцессином Флигеле.
* * *
Матиас Барток, безразличный к волнующим событиям за дверью, сидел в камере и медитировал. Он пытался, во-первых, залечить нанесенные ему раны, во-вторых, как-то создать в голове новый образ мира, где бы он не просто мстил Марофиллам, а сотрудничал с ними во имя отложенной мести. Он чувствовал обязательство сделать это, ибо так велел, с одной стороны, долг перед его общиной. С другой стороны, новая линия поведения согласовывалась с желанием его невесты, единственной женщиной рода Матиаса. В силу установленных с детства императив воля ее была для Матиаса священной.
Задание для него состояло теперь из трех ступеней: во-первых, защитить короля и прекратить преследование древесных магов, во-вторых, убить Рютгера Марофилла и отомстить за его общину и род, и, в-третьих, найти моральные оправдания неубиению и невырыванию сердец остальных Марофиллов. Последнее, как водится, представлялось Матиасу самым трудным, но, с другой стороны, он никогда не считал, что жизнь обязана всегда оставаться легкой. Его беспорядочная месть закончилась… начинается его служение.
Часть II. Служение Матиаса Бартока
Глава 23. Безответная любовь принцессы Фионы
У каждого человека своя истина, Матиас. И своя ложь. А граница между ними изменяется каждую прожитую секунду…
Из наставлений К. Аустаушена
Сонно-поэтическую тишину королевской спальни заливал серебряный свет лукаво заглянувшей в окно луны. Его Величество Антуан Двадцать Восьмой отнюдь не намеревался просто мирно любоваться красотою осенней ночи: отнюдь нет. Его Величество скакал по кровати и время от времени обстреливал подушками своего нового телохранителя Матиаса Бартока. Матиас Барток сидел у двери в позе ПИП и обращал внимание на обстрел подушками не более, чем на комариные укусы. Через какое-то время Его Величеству это надоело и он соизволил обратиться к Матиасу с вопросом:
- Ну и чего ты торчишь тут, как каменный?
- Потому что мне так удобнее, - ответил Матиас.
Подумав, Его Величество сел на край кровати и, болтая босыми ногами, спросил:
- Слушай, вот мне сказали, что ты Марофиллов ненавидишь… верно?
Матиас кивнул.
- А вот меня ты не ненавидишь?
- За что?
- Ну… как… это ж мой отец все гонения на Древесных Магов вел и все такое…
- Он был королем, - пожал плечами Матиас. - К королям применяется совершенно другой счет, ваше величество.
Антуан ни на шутку заинтересовался.
- А я думал, что это все равно… что перед местью все равны… и потом, разве у вас там в горах, откуда ты родом, есть уважение перед королем?..
- Король поставлен богами, - авторитетно ответствовал Матиас. - Так меня учили. Не наше дело - судить, что королям позволено, а что нет. Но древесные маги говорили по-другому, - подумав, добавил он.
- Как? - жадно спросил мальчик.
Матиас прикрыл глаза, вспоминая, и заговорил, почти дословно повторяя слова своего наставника Колина Аустаушена:
- В нашей общине считали, что возделанной землей нужно управлять. Даже у леса есть хозяева, а уж обработанная земля нуждается в твердой руке. Так сложилось, что управителем стало государство. Глава государства - это король или император. Он уже не просто человек, а немного иное, сродни магу. Поэтому и к преступлениям короля надо предъявлять счет, считаясь с моралью больших чисел.
- Вот как? - Антуан спрыгнул с кровати, подошел к Матиасу и присел прямо напротив него на холодный пол, копируя позу телохранителя.
- Да.
- А после каких преступлений и королю можно мстить?
- После государственной измены, - Матиасу не пришлось много времени раздумывать над ответом. - Если король ставит свою сиюминутную прихоть выше интересов государства. Если он уничтожает свой же народ. Вот что говорил по этому поводу мой учитель.
- Очень интересно говорил, - одобрил Антуан. - Куда интереснее, чем мои гувернеры. Скажи, а он жив еще? Я могу с ним побеседовать?
- Нет, Ваше Величество, - ответил Матиас. - Он был древесным магом. А вся община погибла. Я остался последним.
Антуан замер, замолчал, закусил губу - с некоторым опозданием, вполне простительным для его возраста, он сообразил, по какой причине все члены общины Матиаса покинули сей мир. Однако кое-какие уроки королевского стыда и бесстыдства уже были в него вколочены, поэтому Его Величество не так просто свернул бы с намеченной им тропинки больших и маленьких вопросов, если бы кое-что не произошло. Мальчик услышал скрип, а в следующую секунду портьера, которая прикрывала потайной ход в королевскую спальню (общеизвестно, что королевских спален не бывает без потайного хода) пошевелилась, отодвинулась, и…
Антуан завопил и торопливо спрятался за Матиаса. Спрятаться ему за спину не было никакой возможности, ибо древесный маг сидел спиной к двери, поэтому Король-Император всего лишь обежал его и присел на корточки, схватившись за правое колено Бартока.
- Не бойтесь, Ваше Величество, - спокойно произнес Матиас. - Это не убийца.
От портьеры тем времени доносилось сопение и емкие выражения, из тех, которые обыватели без особых на то основание полагают характерными скорее для портовых кварталов, чем для дворца. На самом деле нравы и тут и там примерно одинаковые, с поправкой на количество пудры.
Наконец, визитер выпутался из тяжелого темно-вишневого бархата (эту шторину юный король ненавидел не меньше, чем она ненавидела его) и, тяжело дыша, вывалился в комнату. Собственно, не "вывалился", а "вывалилась", потому что это была невысокая и крайне аппетитная девица лет семнадцати, черноволосая и темноглазая, с невероятно белой кожей - совершенно ясно, что с детства береглась от загара самым тщательным образом. Девицу слегка прикрывал маскарадный костюм Лесной Феи. Стоит сразу сказать, что если бы какая-нибудь Лесная Фея вздумала облачиться во что-либо подобное, она не смогла бы ступить по лесу и двух шагов, не оставив большую часть своего одеяния на первом же сучке.
После продирания по узкому потайному ходу и акробатических трюков с драпировкой этот наряд пребывал в легком беспорядке, что еще более усиливало эффект - несомненно, преднамеренный.
- Уф, - сказала она. - Ну, здравствуйте, дражайший мой брат!
- Здравствуйте, дражайшая сестрица, - произнес Антуан без особого удовольствия, высовываясь из-за колена Матиаса.
- Так вот это ваш новый телохранитель! - девица подошла к Матиасу и бесцеремонно оглядела его с ног до головы. - Да, конечно, все лучше, чем то, что предоставил Регент, но… это вам Марофилл присоветовал?.. Узнаю его вкус, как же, как же!
Матиас Барток молчал.
- А вам какое дело? - спросил Антуан недовольно.
- А такое, - ответила принцесса, - что у меня кончились любовники. Представляете?.. Нужно же где-то искать новых!
- Наведайтесь на конюшню, - хмуро посоветовал юный король.
- Фу, конюхи - это уже не модно! - наморщила принцесса нос. - Прошлый век, право слово!
- Кто говорил о конюхах?
Принцесса с интересом покосилась на Антуана.
- Для вашего возраста шутка не так уж и плоха. Ну, если не король, то уж придворный из вас получится отменный, Ваше Величество, - весело сказала она. - Ладно, давайте-давайте, не жмотьтесь! Что вам, жалко, что ли?.. Я же у вас телохранителя не навсегда забираю! Даже не на час. Полагаю, мне хватит… - еще один оценивающий взгляд на Матиаса, - да, четверти часа. Вполне достаточно. Тем более, - она принялась загибать пальцы, - у меня еще на очереди дворцовый пекарь и этот самый… забыла, как зовут. Шут новый, одним словом.
- У вас сегодня День Рождения, сестрица, - сказал Антуан с желчью, которую трудно было бы предположить у восьмилетнего ребенка, если только он не вырос во дворце. - Разве вам не нужно быть с гостями?
- А, пустяки, гости в другой раз получат, - махнула принцесса рукой. - Потом там все в масках, какая разница?.. А День Рождения всякий празднует так, как ему больше нравится. Я и так все утро поздравления от послов принимала, хватит с меня!
С этими словами принцесса решительно схватила Матиаса за руку и сказала:
- Пошли, что ли.
Матиас не пошевелился. Более того, принцессе, как она ни старалась, не удалось даже приподнять его руку, покоящуюся на колене. Рука лежала, будто приваренная.
- Ничего не понимаю, - принцесса ни на шутку удивилась, между бровями ее пролегла озадаченная складка. - Ты что, искусственный?
- Нет, - радостно воскликнул Антуан. Он еле сдерживался, чтобы не захлопать в ладоши. - Он настоящий! Он самый настоящий! Просто он вас раскусил, сестрица!