В ее голосе звучала такая уверенность, что отказать было практически невозможно, и все же Герка колебался. Столько раз он шел на поводу этой взбалмошной девчонки, столько раз стоял на самом краю гибели, что не усомниться было просто невозможно. Этих нескольких секунд ему хватило, чтобы увидеть, что под уверенностью Лилины глаза таят невысказанную мольбу, отчаянную просьбу сделать то, о чем его просят. Что ж, это было несложно.
- Да, - пожал плечами Гера.
- Очень хорошо! - оживился Швец, довольно потерев коротенькие ладошки. - В таком случае протяните мне руку… и не делайте вид, что не поняли, о какой руке идет речь!
Он лукаво улыбнулся, довольный собой, и погрозил Гере пальцем. Впрочем, тот даже не думал отпираться, с готовностью протянув руку с примотанным амулетом. Швец недоверчиво приподнял сросшиеся неухоженные брови, разглядывая пятачок. Затем неопределенно хмыкнул и дотронулся до его никелированного бока блестящим острием своей иголки. Большой и указательный пальцы, зажавшие "ушко", плавно крутанули иглу, точно наматывая на нее невидимую нить. Пятачок внезапно рванулся, внатяг вытянув удерживающую его нитку. Подрагивая, он повис напротив вращающейся иглы, словно притягиваемый сильнейшим магнитом. Сосредоточенный Швец наматывал "нить", от удовольствия закатив свои грустные собачьи глаза. В какой-то момент Воронцову показалось, что он даже видит ее - толстую, приятного зеленого оттенка… странным образом живую.
Пальцы Швеца сделали ровно восемь медленных оборотов, после чего он щелкнул перед иглой непонятно откуда взятыми старинными ножницами, и монетка прилипла обратно к запястью своего хозяина.
- Последний виток - проценты, - пояснил директор скорее Лиле, чем Герке. И тут же, не сдержавшись, воскликнул: - Прошу простить великодушно, но, Несчастный Случай меня побери, это было потрясающе! Это… это… - Он замялся, подыскивая слова. - Это ведь все равно, что пытаться выпить Великий Космос! Молодой человек, где вы его взяли?!
- Там, где взял, - больше нет, - буркнул Воронцов.
- О, еще раз прошу меня простить! - понятливо кивнул Швец. - Я немедленно распоряжусь, чтобы вас устроили по самому высшему разряду!
Как настоящий профессионал, Дан Ааронович мгновенно взял себя в руки. Лишь глаза его то и дело возвращались к тусклой пятирублевой монете, прикипевшей к Геркиной руке.
- Сейчас вас проводят в ваш номер!
- Номера, - поправила Лиля. - У нас не свадебное путешествие. И не надо провожатых, я дорогу знаю. Ты только распорядись, чтобы комнаты рядом были.
Не дожидаясь ответа, она цапнула юношу за плечо и поволокла к выходу. Тот только и успел недоуменно улыбнуться пожилому директору. Правда, Швец, прилипший взором к кончику иглы, вряд ли это заметил.
От кабинета директора Лиля повела Герку по обшитому деревянными рейками коридору, в конце которого находилась дверь, увенчанная зеленой табличкой с надписью: "Служебная лестница. Посторонним вход воспрещен!" Игнорируя запрет, девушка уверенно толкнула дверь рукой. Гера послушно шагал за Лилей по лестнице черного хода. Они спускались мимо голых стен, окрашенных в нейтрально-коричневый цвет. Мимо пожарных стендов с сиротливо вытянувшимися баграми. Мимо стихийных курилок, где на старых стульях с кривыми металлическими ногами сидели сушеные тетки, похожие на гарпий, сжимающих в скрюченных пальцах тонкие сигареты и кружки с остывшим кофе. Только на середине шестого пролета Воронцов, наконец, сопоставил пройденное расстояние с размерами здания. Получалось, что последние несколько этажей они прошли уже под землей. Герка прислушался к своим ощущениям и даже не удивился, когда понял, что не испытывает ничего. Ни любопытства, ни страха, ни благоговения от соприкосновения с тайной. Он бесстрастно отсчитывал этажи - один, два, три, - пока не достиг пункта назначения. Лишь вяло отметил, что лестница на этом не заканчивается, а продолжает спускаться вниз, похожая на застывший эскалатор к земному ядру. Впрочем, возможно, так оно и было. В пользу этого предположения говорило красноватое свечение, подобно ядовитым болотным испарениям поднимающееся снизу.
За дверью оказался коридор, почти полная копия административного этажа библиотеки, разве что с более низким потолком. Потрескивали отливающие неестественным синим светом энергосберегающие лампы. Освещения едва хватало, чтобы заметить на некоторых дверях простенькие таблички, на которых крупными буквами было напечатано "НОМЕР ЗАНЯТ".
- Я смотрю, недостатка в постояльцах здесь нет? - все-таки удивился Герка. Почему-то именно факт, что они с Лилей не единственные посетители этой тайной гостиницы, никак не мог улечься в его голове. - Сезон, что ли?
- Это так, - Лиля согласно кивнула. - Швец постоянно прибедняется. Он не только на Северо-Западе лучший, а во всей России. И даже, пожалуй, получше доброй половины Европы, если не в плане сервиса, то уж в плане безопасности точно. Цены у него, конечно, кусачие, но они себя оправдывают. Так что располагайся, отдыхай, здесь тебе ничто не угрожает. Чур, моя вот эта!
Не дожидаясь ответа, девушка провернула ручку ближайшей двери, мягко толкнув ее внутрь.
- Можешь занять следующую. Они все типовые, так что выбирай по принципу свободно/занято.
Гера послушно кивнул, но, прежде чем последовать совету панкушки, спросил:
- А что там за история с кредитом?
Замерев на пороге комнаты, Лиля обернулась.
- Извини, вечно забываю, что ты в этой каше абсолютно новый ингредиент. Заметил, кстати, как легко ты вписался? Будто с рождения так и жил… Надо было, наверное, сразу тебе сказать - я действительно задолжала Швецу, а ты погасил мой кредит и оплатил двухдневное проживание. Можешь считать это платой за мои услуги. Я же говорила, что все равно свое возьму. И даже если это будет единственный профит, полученный с тебя, поверь, это уже очень и очень немало…
- Что ж… справедливо, - Герка старался не показать, как неприятно удивил его Лилин прагматизм.
Он вошел в свою комнату, не став дослушивать. Вслед донеслось:
- …никогда не влезай в кредит к Швецу. У него проценты такие, что этот пройдоха с тебя все мясо обглодает, а кожу на ремни спустит! И при этом не исключена вероятность, что ты все равно останешься ему должным…
Захлопнув дверь, юноша крайне невежливо отрезал Лилин голос, а заодно и себя от внешнего мира. Бегло оглядел спартанские условия своей комнатки - тумбочка, служащая одновременно и столом, односпальная кровать, телевизор, стенной шкаф. И полное отсутствие окон.
А потом был обжигающе горячий душ и чистая одежда, которая неожиданно оказалась впору. Впрочем, это также не слишком впечатлило Воронцова. В конце концов, он ведь находился в обители Швеца, верно? И, наверное, дальше последовал бы крепкий здоровый сон, не включи Гера телевизор.
* * *
Когда во входную дверь робко постучались, Лиля сразу поняла, кто стоит в коридоре. Она только что вышла из ванной, где с удовольствием отмокала почти час, и теперь, раскинувшись морской звездой, насколько позволяла кровать, блаженно таращилась в потолок. Девушка специально не стала одеваться, ограничившись влажным полотенцем, обмотанным вокруг тела. Смущение, которое испытывал Герка, залипая взглядом на ее фигуре, не только забавляло Лилю, но и по-настоящему нравилось ей. В глазах Воронцова она никогда не видела ни капли похоти. Его внимание было приятным, трогательным и ненавязчивым. Непривычным. Впрочем, в этот раз Герка почему-то проигнорировал уловки девушки, чем немало ее огорчил. Едва открылась входная дверь, как он тут же протиснулся в комнату. Не найдя пульт, включил телевизор вручную. А когда на темном экране наконец-то проявилось лицо ведущего местных новостей, юноша ткнул в него пальцем и спросил:
- Что это?
- Зависит от того, на что ты указываешь, - оскорбленная таким явным невниманием, Лиля мельком глянула на экран. - Если локально, то это - дикторский нос. Не самый удачный экземпляр, надо сказать. А если глобально, то это местные новости… тоже не шедевр.
- Я вижу, что новости! Почему он в начале сказал, что сегодня двадцать шестое августа?!
Взволнованный Воронцов требовательно глядел на Лилю, ожидая внятного ответа.
- Ого, уже двадцать шестое?! - Оттопырив губу, Лиля подергала себя за колечко. - Действительно, долговато мы у Некрополита пробыли… Я-то думала двадцать второе, ну край - двадцать третье.
- Какое, на хрен, двадцать третье?! - всплеснул руками Герка. - Восемнадцатое сегодня, разве нет?!
- Нет, конечно, - со спокойной улыбкой ответила Лиля. - Понимаешь, Гера, в Горелом Цехе… мертвые могут жить только вне времени. Потому-то Некрополит из Цеха ни ногой - там время немного того… психованное. Скачет вперед-назад, как блоха по яйцам. Бывает, выходишь оттуда, а попадаешь во вчерашний день. Правда, такие финты оно редко выкидывало, все чаще вперед убегало. Обычно на пару дней, не больше, но чтобы настолько - со мной такого ни разу не было. Отец однажды там четыре дня плутал… но неделю?
Внезапно для себя Воронцов отметил, что его удивляет наличие у Лили отца. Временами ему казалось, что панкушка, должно быть, появилась на свет без участия родителей, настолько она была самостоятельной. В другое время Герка бы непременно расспросил ее об этом поподробнее, но сейчас лишь недовольно осведомился:
- И когда ты собиралась мне об этом сообщить?
В ответ Лиля только пожала плечами, дескать, ну что я могу сказать? Устало вздохнув, Герка опустился на край кровати.
- Лиль… мне домой надо, - он с надеждой заглянул в зеленые глаза. - У сестренки день рождения завтра.
- Да как ты не понимаешь, нельзя тебе домой! - Непроходимая тупость Герки заставила девушку страдальчески воздеть руки в потолок, отчего полотенце едва не соскользнуло с груди. - Тебя там как раз и караулят! А и приди ты домой, что толку-то? Тебя никто там не помнит и не ждет! Увидят тебя в квартире и тут же в полицию сдадут! Сами родители и сдадут, понимаешь!?
- А как же…
Не закончив, Герка сложил ладони лодочкой и прижал их к губам, словно в молитве. Так и сидел, потухшим взглядом вперившись в мелькающие на экране кадры новостного сюжета. Казалось, он только сейчас осознал, что означали вскользь брошенные панкушкой слова о том, что сборщики уже "позаботились" о его семье. Даже стоя, Лиля была выше сидящего Герки всего сантиметров на десять. Но сейчас, глядя на убитого горем парня сверху вниз, она ощущала себя большой, взрослой женщиной, всезнающей и мудрой. Откуда-то выплыло словосочетание "материнский инстинкт", незнакомое, саднящее сердце чувство. Шмыгнув носом, девушка опустилась перед Герой на корточки, крепко сжав его колени ладонями.
- Эй, ну ты чего раскис? Еще зареви давай!
Лиля попыталась его поддеть, хоть как-то взбодрить, но при этом едва не разревелась сама. Неподвижно сидящий Воронцов отнял руки от лица и пристально посмотрел на девушку.
- Что ж это за счастье такое - без семьи, без родных? Что это за удача, когда ею даже поделиться не с кем, а? И на хрена она такая нужна, Лиля?
Ответа не было. Вернее, он был, но Лиля не видела, как можно донести его до человека с иными, диаметрально противоположными ценностями, при этом не исказив сути. Оставалось только смотреть в измученные, повзрослевшие глаза Герки и ощущать себя последней сволочью. Еще одно непривычное и не шибко приятное чувство.
- Так, а ну хорош тут уныние разводить! Все проблемы решаемы, и твоя в том числе. Думала завтра со Швецом на эту тему поговорить, но ты ж до завтра от горя помрешь. Сейчас пойдем - он мужик с опытом, обязательно что-нибудь присоветует. А теперь давай выметайся отсюда, мне одеться нужно!
Вытолкав немного повеселевшего Герку в коридор, Лиля скинула полотенце. Но вместо того чтобы начать одеваться, упала на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, беззвучно заплакала.
* * *
- Избавиться? - Сросшиеся брови Швеца заползли на лоб, да там и застыли. - Помилуйте, Герман Владимирович, да кто же в здравом уме от такого счастья отказывается?
- Швец, он не за диагнозом пришел, а за помощью. Если есть чего по делу, выкладывай, а попросту языком молоть - это нам без надобности.
Обновленная Лиля в ярко-красных клетчатых бриджах и белой футболке по-барски развалилась в кресле. Вместе с чистой одеждой к ней вернулись ее хамские манеры. Даже начищенный пирсинг блестел не столько радостно, сколько нагло-вызывающе.
- Раз добром не осилить, надо хитростью пробовать. Уж кому, как не вам, знать, милая Лилия.
Швец пожевал губами, с интересом разглядывая девушку. Та невозмутимо покачивала ногой, переброшенной через подлокотник, и делала вид, что намеков не слышит. В этом разговоре Герка чувствовал себя третьим лишним, ничего не понимающим, ни на что не влияющим. Осознание того, что его судьба решается без его участия, страшно раздражало.
- Непросто это, такой дар принимать, если хозяин в душе против. Не спорьте, Герман Владимирович, - Швец предостерегающе поднял руку, останавливая юношу. - Что бы вы себе ни напридумывали, в душе, я знаю это точно, вы против того, чтобы отдавать незаслуженную удачу убийцам. Вы вовсе не желаете расставаться с артефактом, поверьте, я вижу. Располагай вы временем и безопасностью, готов спорить, вы бы сейчас с превеликим удовольствием учились пользоваться удачей. Только травля, которую устроили сборщики, вынуждает вас отказываться от счастья. Ну и еще непонимание элементарных принципов его работы. А для Случая это, извините, не аргумент. Монета ваша, покуда вы не откажетесь от нее добровольно. Ну или пока преследователи, пожертвовав кем-то из сборщиков, не вырвут ее из ваших окоченевших рук. Так что, даже обронив монету в море, именно вы будете ее хозяином… покуда живы. И именно за вами придут сборщики. Честно говоря, я не вижу, как можно решить ваш вопрос…
Швец виновато развел руками. Правая все так же сжимала длинную иголку.
- Несчастный Случай тебя забери, Швец! - вскинулась Лиля. - Я же просила, если ничего по существу нет, то…
- Не порите горячку, милая Лилия, - Швец ободряюще улыбнулся понурому Герке. - Я сказал только, что я не вижу. Столько лет за иголкой… зрение у меня уже не такое острое, знаете ли. Я действительно не вижу решения вашей проблемы. А вот судицы могут увидеть. Почти наверняка увидят.
В повисшей тишине вполголоса выругалась Лиля. Выругалась и тут же замолчала. Судя по всему, предложение Швеца было ей не по душе. Видя, что молчание затягивается, Герка решил нарушить его самостоятельно:
- Судицы? Это что же, судьи женского пола?
- Почти, - прикрыв глаза, кивнул Дан Ааронович. - Судицы, рожаницы, орисницы, норны, парки… не в наименовании дело, а в сущности. Две барышни у меня работают. Поговорите с ними, они очень проницательные… профессия, знаете ли, обязывает.
- А других ва…
- Других вариантов нет, Лилия, - перебил девушку директор. - Выбор за вами, можете воспользоваться, а можете воздержаться. В любом случае, услуга бесплатная.
* * *
- Бесплатная услуга, ты слышал?! Расщедрился, сучий сын! Змеюка подколодная этот Швец!
Не заботясь о том, что Швец может ее услышать, Лиля принялась ругаться, едва они с Геркой покинули директорский кабинет. И продолжала ругаться, провожая юношу на встречу с какими-то судицами.
- А чего плохого в бесплатной услуге? - не понял Воронцов.
- Герка, ну честное слово, твою же мать! Здоровый лоб, а все еще веришь в сказки про бесплатный сыр, не лежащий в мышеловке? Швец в жизни ничего никому бесплатно не сделал, и судиц он тебе сосватал не по доброте душевной, а чтобы настроение их выведать! Сам-то он без крайней надобности к ним в жизни не подойдет, благодетель хренов!
- У меня тоже крайняя надобность, - Герка улыбнулся невесело. - Так что, видимо, придется. Кто они, что они - рассказывай. Швец говорил, судицы - это то же самое, что норны… Это что, правда? Ну там, нити судьбы, и все такое?
Остановившись возле двери с табличкой "Выставочный зал", панкушка повернулась к Гере. В ее голосе зазвучала неподдельная серьезность:
- Слушай меня, Герка, и слушай внимательно. Сейчас совершенно не важно, чего они там прядут. Важно то, что это самые вредные, капризные, до одури обидчивые старые суки, которых ты только видел.
- Сомневаюсь, - покачал головой Воронцов. - Ты нашу соседку с четвертого этажа не знаешь.
- Не думаю, что твоя соседка такая же мстительная и опасная, как эти припадочные курвы. Так что не сомневайся - дольше проживешь. Главное, будь предельно вежлив и учтив. Последнему человеку, который, придя к ним за помощью, забыл поздороваться, они пророчили судьбу по внутренностям. В смысле, по его внутренностям. Вообще, с этими грымзами очень неплохо бы найти какую-нибудь временную связь. Старшее поколение терпеть не может младшее, потому что не видит взаимосвязи. Для них мы - как инопланетяне. Мы не знаем, что они слушали, что ели, как занимались любовью. Но стоит найти эти точки соприкосновения, и ты получаешь волшебный пропуск в мир древних. Достаточно любить какого-нибудь режиссера из тех времен, когда динозавры были молодыми. Классика - это как связь между поколениями. Чем более древние вещи ты читал, слушал, смотрел, тем в более древний круг ты можешь влиться. Ты думаешь, почему все эти богатые жлобы слушают классику? Это не потому, что они музыку любят, а потому, что хотят войти в круг, где властвуют существа, которые гораздо старше их. Гораздо! И проще обсуждать с древним не последний альбом "Раммштайн", а какой-нибудь венский вальс. Кстати, у этих крыс постоянно патефон пиликает, так что рекомендую прислушаться. Нащупаешь точку соприкосновения - уйдешь живым, и даже, может быть, с ответом. Ну все, двигай.
Открыв дверь, Лиля осталась стоять за порогом. В распахнувшиеся створки вылилась непривычно мягкая музыка, наполненная шумом патефонной иглы, скользящей по пластинке. Странным образом эта помеха была такой же частью мелодии, как все задействованные в ней инструменты и глубокий сильный баритон. Выставочный зал оказался небольшой комнаткой, уставленной столами и шкафчиками с прозрачными дверцами. Не ожидавший такого, Герка непроизвольно вздрогнул - повсюду сидели куклы. Те самые ненавистные экспонаты "Вселенной мягкой игрушки". У дальней стены две сухонькие старушки с любовью рассаживали на деревянной лавке целое кукольное семейство.
- А ты? - задержавшись в дверях, спросил Герка. Он пользовался любой возможностью, чтобы отсрочить вход в эту неприятную комнату.
- Нет уж, спасибо! У меня крайней надобности в общении с этими престарелыми шлюхами не наблюдается, - прошептала девушка.
- Погоди-погоди! - опешил Гера. - Это что, и есть те самые судицы? Обычные библиотечные бабки?
- Обычные? О'кей, через час расскажешь мне, какие они обычные.
- Господи, с тех пор как я с тобой познакомился, у меня такое ощущение, что добрая половина Сумеречей - это какие-то чудовища, колдуны или просто маньяки!