Планом предусматривалось, что все девяносто соперников, полностью облаченные в доспехи, соберутся в Тронном дворе и оттуда все вместе будут препровождены на Арену. Первым в это огромное, похожее на каземат помещение с черными каменными стенами, поддерживающими круто изогнутый арочный свод, прибыл Септах Мелайн, Почти сразу же за ним появился граф Ирам, а затем вместе Фархольт, Фаркванор, Навигорн, Мандрикарн и Кантеверел Байлемунский. В этой группе все время звучали шутки, правда какие-то слишком уж неестественные, даже жестокие. Септаху Мелайну показалось, что сторонники Корсибара составляли в зале подавляющее большинство, хотя еще не прибыл ни сам Корсибар, ни корональ, его отец.
Постепенно подтягивались и другие участники: Вента Хагошорский и Сибеллор Банглкодский, потом прокуратор Дантирия Самбайл в сопровождении трех или четырех своих людей, граф Камба Мазадонский. Это были в основном люди Корсибара. Септах Мелайн высматривал Престимиона и Гиялориса, но те пока не подошли. Не было и Свора. Впрочем, он, возможно, и вовсе не явится: маленький герцог был плохим наездником.
Дантирия Самбайл, одетый в великолепную золоченую броню, украшенную красными и синими драгоценными камнями и контурными изображениями ужасающих драконов и монстров, с массивным бронзовым шлемом на голове, увенчанным высоким султаном из зеленых перьев, повернулся к Септаху Мелайну.
- Похоже, ваш принц сегодня проспал, мой друг?
- Это не в его привычках. Скорее всего, он куда-то засунул свой плюмаж и теперь не может его найти, а ведь такие украшения очень модны в этом году, - ответил Септах Мелайн, обводя взглядом рощу из перьев, раскачивавшуюся над головой прокуратора. - Но, думаю, к сражению он не опоздает; как-нибудь да успеет. Кстати, я не вижу ни великого принца Корсибара, ни его венценосного отца.
- А су-сухирис, волшебник Корсибара, уже здесь, - заметил Дантирия Самбайл, указывая взмахом перьев на две головы Санибак-Тастимуна, стоявшего в окружении Фархольта, Фаркванора и Навигорна. - Интересно, он что, будет биться вместе с нами? Но на нем, кажется, нет доспехов. Хотя, может быть, волшебникам они не нужны…
- Ему сегодня совершенно нечего делать в этой комнате, - нахмурился Септах Мелайн. - И что же…
- А вот и его высочество, - прервал его Дантирия Самбайл.
Со всех сторон послышались традиционные приветственные возгласы:
- Конфалюм! Конфалюм! Лорд Конфалюм!
Корональ, одетый в богато расшитую золотом зеленую церемониальную мантию с горностаевой опушкой, вошел в зал, небрежными жестами на ходу отвечая на звучавшие отовсюду громкие славословия. Его сопровождала небольшая группа министров двора: вруун, хьорт и еще несколько. Хьорт, по имени Хджатнис, выглядевший невероятно торжественно даже для представителя своей расы, трусил по пятам за короналем, держа на темно-бордовой бархатной подушке корону Горящей Звезды.
- Какой усталый у него вид, - сказал Ирам. - Ожидание смены правления утомило его до предела.
- Скоро у него появится время, чтобы отдохнуть, - ответил Септах Мелайн, - как только уйдет Пранкипин. Понтифексы ведут куда более спокойную жизнь, чем коронали.
- Но когда это случится? - спросил Камба. - У меня такое впечатление, будто понтифекс Пранкипин намеревается жить вечно.
- Такие намерения поддаются лечению, господин мой Камба, - с кривой усмешкой произнес Дантирия Самбайл.
Септах Мелайн уже готов был колко парировать отвратительную тупую шутку прокуратора, но неожиданно для самого себя обнаружил, что стоит, приложив руку ко лбу и закрыв глаза. Его сознание внезапно окуталось каким-то темным облаком, веки словно налились свинцом, из головы исчезли все до единой мысли. Однако спустя секунду все прошло.
"Как странно, " - подумал он, мотая головой в попытке избавиться от наваждения. - Как странно".
- Дорогу принцу Корсибару! - послышался громкий голос. - Дорогу! Дорогу!
В тот же миг Корсибар появился в дверях. Его щеки пылали от возбуждения.
- Новость! - воскликнул он, не успев войти в зал. - Я принес вам новость! Понтифекс Пранкипин скончался!
- Вот видите! - со своей обычной недоброй усмешкой бросил Дантирия Самбайл. - Решение всегда можно найти, даже для бессмертия!
- Смотрите, - сказал Ирам Септаху Мелайну, одновременно кланяясь лорду Конфалюму. - Сам корональ, похоже, ничего не знает об этом. Но где Престимион? Он должен быть здесь, для того чтобы принять корону.
По правде говоря, принесенная Корсибаром новость, казалось, застигла лорда Конфалюма врасплох. На его лице явственно отразились удивление и испуг, а рука потянулась к рохилье, маленькому амулету, который правитель всегда носил на воротнике; он снова и снова в волнении потирал пальцами оплетенный золотыми нитями кусочек нефрита.
- Да, - сказал Септах Мелайн, - Престимиону самое время появиться здесь. Жаль, что он решил задержаться. Но я предполагаю, что он… - Он обескураженно умолк и даже покачнулся, охваченный новой мощной волной головокружения. - Что такое? Ирам, что-то случилось с моей головой: какое-то странное состояние, словно внезапное опьянение.
- И со мной происходит то же самое, - отозвался Ирам.
То же самое, похоже, происходило и со всеми остальными. Казалось, что весь зал обволокло такое же темное облако, что и несколько секунд назад. Собравшиеся дворяне стояли, пошатываясь, как будто все вдруг заснули или у них помутилось сознание. Некоторые бормотали что-то нечленораздельное.
А затем наваждение рассеялось также внезапно, как и возникло. Септах Мелайн, не веря своим глазам, наблюдал за происходящим.
Корсибар твердыми шагами прошел в глубину зала и остановился на ступенях великого трона, стоявшего рядом с престолом понтифекса. Великий трон предназначался для короналя, когда тот находился в Лабиринте с официальным визитом. Принц Корсибар уверенно взял у хьорта Хджатниса корону Горящей Звезды и теперь кончиками пальцев обеих рук легко держал изящную светлую королевскую диадему. По бокам его, словно почетный караул, вызывающе глядя на остальных присутствующих, стояли Фархольт, Фаркванор, Навигорн Хокмарский и Мандрикарн. Две головы Санибак-Тастимуна возвышались прямо за спиной графа Фаркванора, совсем рядом с принцем.
Лорд Конфалюм казался совершенно ошеломленным происходящим. Его лицо было мертвенно бледным, глаза остекленели, рот приоткрылся. Он сделал несколько неуверенных шагов по направлению к сыну, беспомощно воздев в отчаянии руки и переводя взгляд попеременно то на Корсибара, то на пустую подушку, где еще недавно покоилась корона. Несколько секунд он не мог вымолвить ни слова - с его губ срывалось лишь бессвязное хриплое бормотание.
- Что ты делаешь? - наконец смог выдавить из себя корональ, протягивая дрожащие руки к сыну.
- Понтифекс мертв, отец. Теперь понтифекс - ты, а я - твой корональ.
- Ты - что? - переспросил Конфалюм.
Прежде чем произнести эти слова, ему пришлось несколько раз с усилием перевести дух, и хриплый скрежет его дыхания эхом отозвался в дыхании множества людей, столпившихся в зале. Лорд Конфалюм походил сейчас на человека, сраженного одним-единственным ударом. Поникнув головой, опустив плечи и бессильно свесив руки, он молча застыл перед сыном. Куда делись сила и власть могущественного короналя? В этот момент он утратил их полностью; по крайней мере, так казалось со стороны.
Корсибар величественным жестом воздел руки в сторону остолбеневшего отца.
- Славьте все его величество понтифекса Конфалюма! - закричал он во весь голос. Этот крик, пожалуй, можно было услышать и в Замке на Горе. - Славьте все понтифекса Конфалюма!
- Слава его величеству понтифексу Конфалюму! - присоединились к нему большинство присутствующих. Хор голосов звучал нестройно, так как многие еще до конца не осознали последнюю новость.
Тогда Фархольт голосом, от которого пошатнулись каменные стены, взревел:
- Все славьте его высочество короналя лорда Корсибара! Корсибар! Корсибар! Лорд Корсибар!
Воцарилась тишина, но спустя секунды множество глоток завопили: "Корсибар! Корсибар!". Промолчали лишь несколько человек, которым, явно, было очень трудно выполнить требование Фархольта.
- Корсибар! Лорд Корсибар!
Плавным торжественным движением Корсибар высоко поднял корону Горящей Звезды, задержал ее в таком положении, чтобы показать всем, а затем возложил себе на голову. После этого он опустился на место короналя и холодным жестом предложил отцу занять стоявший рядом трон понтифекса.
- Вы глазам своим верите? - негромко спросил Септах Мелайн.
- Боюсь, что приходится, - ответил граф Ирам. - Взгляните туда.
В зал входили новые люди, множество стражников короналя, которые, вероятно, собрались у входа в то время, когда сознание присутствовавших было окутано темным облаком. Все они были вооружены. Часть из них выстроились по обе стороны от Корсибара с явным намерением защитить его от любого, кто попытается воспрепятствовать государственному перевороту, а остальные двумя цепочками выстроились вдоль стен зала. Двое стражников в ответ на жест Корсибара мягко взяли изумленного Конфалюма под локти и подвели к трону понтифекса.
- Давай же, отец, - ласково произнес Корсибар, - посиди немного рядом со мной, мы поговорим, а затем исполним надлежащие ритуалы и проводим старого Пранкипина в могилу. Потом ты поселишься здесь, в своем новом доме, а я вернусь на Замковую гору, чтобы принять на себя твои прежние обязанности.
Стражники легко подняли Конфалюма на три ступени, которые вели к трону, и осторожно усадили. Он не сопротивлялся - казалось, он вообще лишился собственной воли, словно находился под властью заклятия, а выглядел так, как будто за десять минут постарел на двадцать лет.
В этот момент из коридора послышались звуки потасовки.
- С дороги! - прокричал громкий сердитый голос. - Пропустите меня!
Пропустите!
- Наконец-то! Престимион! - тихо воскликнул Септах Мелайн.
Затем послышался еще более громкий и грозный голос, яростно обещавший разгромить и разнести всех и каждого, если стражники, загородившие вход в зал, не отойдут в сторону. Это был Гиялорис.
Септах Мелайн быстро пробрался к двери и ловко проскользнул между гвардейцами, которые то ли не пожелали, то ли не смогли ему помешать.
- Что здесь происходит? - спросил потный и растрепанный Престимион, как только Септах Мелайн оказался рядом. - На пути сюда со мной случилось нечто вроде обморока - и с Гиялорисом тоже; мы оба потеряли способность соображать, а когда пришли в себя, коридор был полон людьми короналя, которые преградили мне дорогу, так что мне пришлось угрожать им всеми существующими карами…
- Посмотрите туда и вы увидите чудеса, - прервал его Септах Мелайн. Он взял Престимиона под руку и повернул лицом к залу, где на месте короналя сидел коронованный Корсибар, а рядом с ним на троне понтифекса - ошеломленный и растерянный Конфалюм.
- Что случилось? - удивленно спросил Престимион.
Корсибар поднялся с королевского трона.
- Божество произнесло свое слово, Престимион, - спокойно ответил он. - Пранкипин мертв, мой отец Конфалюм теперь понтифекс, а я… - он легким движением прикоснулся к обручу короны, - я…
- Нет! - взревел Гиялорис. - Это же измена! Измена! Этого не будет! - Вытянув перед собой руки с полусогнутыми пальцами, как будто собираясь тут же задушить Корсибара, он пригнул голову и, словно разъяренный бык, ринулся вперед, прямо на нацеленные ему в грудь алебарды передней цепи гвардейцев Корсибара.
- Назад, Гиялорис, - низким голосом строго приказал Престимион. И повторил резко: - Назад! Прочь от трона!
Гиялорис неохотно отступил.
Престимион, полностью сохраняя самообладание, поднял взгляд на Корсибара:
- Вы действительно объявили себя короналем?
- Корональ - я.
- А вас это устраивает, ваше величество? - чуть склонив голову, все тем же негромким голосом обратился Престимион к Конфалюму.
Губы Конфалюма шевельнулись, но не издали ни звука, он лишь поднял перед собой руки в скорбном бессильном жесте.
Теперь гнев Престимиона прорвался наружу.
- Что это значит, Корсибар? - воскликнул он. - Вы наложили на него какое-то заклятье? Он же превратился в куклу!
- Обращайтесь к нему теперь "лорд Корсибар", принц, - с бесстыдной усмешкой сделал ему замечание Фархольт.
Престимион на мгновение опешил, но быстро взял себя в руки и улыбнулся, правда улыбка вышла очень натянутой.
- Что ж, пусть будет лорд Корсибар, - он снова говорил очень спокойно, лишь в его тоне угадывался затаенный сарказм. - Я угадал, лорд Корсибар?
- Я убью его! - вновь взревел Гиялорис. - Я разорву его на куски!
- Вы не сделаете ничего подобного, - жестко возразил Престимион. - Линия алебард качнулась в их сторону. Принц крепко взял Гиялориса за мощное запястье и удержал на месте. Септах Мелайн тоже подошел вплотную к Гиялорису и уперся в него плечом с другой стороны. Гиялорис трясся от ярости, словно скованный титан, но подчинился и остался на месте. - Нечто подобное видел во сне Свор, - негромко сказал Престимион, обращаясь теперь к Септаху Мелайну. - Я посмеялся над ним. Но теперь мы видим это сами.
- Боюсь, это вовсе не сон, - ответил Септах Мелайн. - А если и сон, то нам не удастся быстро пробудиться от него.
- Не удастся. И, похоже, здесь у нас сегодня нет друзей. Этот зал - неподходящее место для нас. - Престимион бросил взгляд на Корсибара. Мир перед глазами стремительно вращался, но он не позволил хаосу взять над собой верх и продолжал твердо стоять на ногах, обуздав все чувства, обуревавшие его в этот ужасный момент.
- В минуты великой потери и скорби, - почти не разжимая губ, обратился он к Корсибару, - я предпочел бы остаться наедине с собой. Прошу вашего милостивого согласия покинуть зал, ваше высочество.
- Согласие даруется.
- Уходим, - резко бросил Престимион ошарашенному и оцепеневшему от ярости Гиялорису. - Прочь отсюда, быстро! И вы тоже, Септах Мелайн. Идемте. Идемте. - И едва слышно добавил: - Пока у нас еще есть такая возможность. - Щелкнув пальцами, Престимион изобразил перед Корсибаром знак Горящей Звезды, правда сделал это настолько стремительно, что жест больше походил на пародию, чем на ритуальное приветствие. После этого он повернулся и быстро вышел из зала вместе со своими спутниками.
Часть вторая
КНИГА ЛОРДА КОРСИБАРА
1
- Вы видели его лицо? - воскликнула Тизмет. Наступил изумительный, пьянящий час триумфа. - Оно было точь-в-точь как каменная глыба. Без всякого выражения и абсолютно серое. Лицо мертвеца. - Она расправила плечи, выпятила подбородок и насмешливо изобразила бесстрастный уход Престимиона из Тронного двора. При этом она довольно удачно имитировала глубокий тенор Престимиона: "Уходим! Септах Мелайн, Гиялорис! Прочь отсюда, быстро! Пока у нас еще есть такая возможность".
Зал содрогнулся от хохота. Тогда вперед вышел Фархольт. Он все еще с трудом двигался, так как после страшной схватки с Гиялорисом все тело покрывали болезненные синяки и ушибы, но не отказал себе в удовольствии пройтись перед всеми, тяжело волоча ноги и ссутулившись наподобие большой обезьяны с Гонгарских гор. Он колотил себя в грудь и рычал, подражая басу Гиялориса: "Я убью его! Я разорву его на куски!"
Сразу двое принялись передразнивать изящную походку Септаха Мелайна, забавно утрируя его кошачью гибкость и подчеркнутую точность движений.
- Довольно, - вдруг сказал Корсибар, хотя только что от души смеялся вместе со всеми. - Это дурной тон: издеваться над побежденным противником.
- Отлично сказано, мой лорд, - елейным тоном заметил граф Фаркванор. - Очень мудро, мой лорд.
А вслед за ним и другие принялись повторять: "Мудро сказано, мой лорд. Великие слова, мой лорд. Очень вовремя замечено, мой лорд".
Новоиспеченный корональ решил на время остаться в тех же роскошных апартаментах на имперском уровне Лабиринта, где бывший принц Корсибар жил с момента своего прибытия. Здесь лорд Корсибар впервые после обретения короны в тот же вечер собрал свой двор. Корональ поместился на импровизированном троне, а его ближайшие соратники окружили его, чтобы засвидетельствовать свое почтение и вассальную преданность.
Один за другим они выходили вперед, становились на колени и делали знак Горящей Звезды: первой его приветствовала леди Тизмет, затем вместе братья Фаркванор и Фархольт, потом Навигорн, Мандрикарн, Вента и множество других. Среди них был и Санибак-Тастимун, поскольку Корсибар был теперь короналем, правителем всех обитавших на Маджипуре народов; и су-сухирисов, и гэйрогов, и лиименов, и хьортов, и вруунов, и скандаров, и даже меняющих форму - метаморфов, укрывавшихся в глуши лесов Пиурифэйна.
- Мой лорд, - снова и снова повторяли они, с удовольствием смакуя звуки этого титулования, вставляя его через каждые два-три обращенные к Корсибару слова. - Мой лорд, мой лорд, мой лорд, мой лорд. - И новый корональ слушал их, любезно улыбался и кивал головой, принимая их присягу, точно так же, как - он видел это с младенческих лет - делал его отец. Корсибар был подготовлен к исполнению обязанностей короналя, возможно, лучше, чем кто-либо из занимавших трон до него, по крайней мере в вопросах протокола. Ведь всю свою жизнь он изучал правила поведения короналя, начав это занятие, еще сидя на коленях у отца.
- Известие о том, что здесь сегодня произошло, уже разослано повсюду, мой лорд, - сообщил граф Фаркванор, и глаза его сияли от радости победы. - Очень скоро об этом узнают в каждом городе, на всех континентах.
Он задержался в полупоклоне возле Корсибара, словно в ожидании награды. Корсибар знал, о чем думает сейчас Фаркванор: он рассчитывал получить должность Верховного канцлера, обеспечивающую наивысшее положение в Замке, ранг, следующий непосредственно за самим короналем. Вполне вероятно, что Корсибар так и поступит, когда придет время для назначений; но не сейчас, не так быстро. Не следует с такой поспешностью отказываться от приближенных советников прежнего короналя. Особенно тому, кто взошел на трон, нарушив многовековой обычай. В конце концов, его правление только-только начинается, и времени хватит на все.
Ведь новости о смене правительства еще не успели широко распространиться. Они лишь недавно вырвались за границы погрязшего в клаустрофобии Лабиринта и теперь подобно рекам огненной лавы из черного пепельного конуса вулкана безудержно растекаются по всему Маджипуру Конечно, они уже должны были достичь Замка, где бесчисленные чиновники административного аппарата короналя, несомненно, в изумлении глядели друг на друга и повторяли, как заклинание: "Корсибар? Да как же это может быть?" Достигли они, наверное, и Пятидесяти Городов Горы: Большого Морпина, окруженного гладкими как зеркало скалами с прорубленными в них желобами, по которым на канатах поднимают товары, и Норморка с его грандиозной каменной стеной, и Толингара, возле которого раскинулся удивительный парк лорда Хэвилбоува, и Казкаса, и Сипермита, и Фрэнгиора, и Халанкса, и Малдемара, родного города Престимиона, и всех остальных.