Кроме этой полоски земли и буйной растительности, мимо которой проплывал их плот, он увидел в небе огромный совершенно голый череп - череп, странные очертания которого явно не принадлежали человеку. Из пустых глазниц то вылетали, то возвращались обратно какие-то летающие предметы, в то время как резко выступающая вперед нижняя челюсть словно поглощалась водой. Цвет черепа был ярко-красный, даже точнее - пурпурный. Шенн снова прищурился, вглядываясь в линию берега, мысленно восстанавливая в уме этот призрачный череп, глазницы, напоминающие пещеры, носовое отверстие, челюсть с зубами как у ядовитой змеи. Этот череп был горой или гора была черепом - это так важно для него, черт возьми! В конце концов, он должен осознать, что перед ним!
Он медленно пошевелился; его ноги и руки застыли, но не от холода. Росомахи потерлись об его бока. Торвальд безмятежно спал, свернувшись на плоту и по-прежнему сжимая в руке палку-весло. Планшет с картами висел на веревке на его шее; Торвальд прижимал этот тонкий планшет, смахивающий больше на конверт, под мышкой к телу, словно для большей безопасности. Шенн заметил на нем запечатанную пломбу с эмблемой изыскателей, которую для прочности крепко придавили пальцем.
Во сне с Торвальда слетел весь его офицерский лоск, который так поразил Шенна, когда он впервые встретился с ним в космопорту. Его щеки ввалились, отчего очертания его лицевых костей отчетливо виднелись через бледную кожу; а глазницы с закрытыми глазами придавали ему некоторое сходство с тем жутким черепом, пригрезившимся Шенну во сне. Его лицо посуровело, полевая форма местами испачкалась и порвалась. Только великолепные волосы блестели, как всегда.
Шенн машинально провел ладонью по лицу, не сомневаясь, что его вид тоже оставляет желать лучшего. Он осторожно наклонился к воде, но вода была настолько темной, что не могла стать для него зеркалом.
Плот сильно качнуло, когда Шенн поднялся на ноги, чтобы изучить местность вокруг. Он был, наверное, на треть ниже Торвальда и намного меньше его, но стоя он сумел разглядеть нечто, находящееся за возвышающимися берегами, окаймляющими речное русло. Трава на обширном лугу была высокой и густой, такой, что сквозь нее поле казалось разрезанным на несколько частей. Вся местность была бледно-лавандового цвета. Приглядевшись, Шенн заметил чуть поодаль длинные полосы обезвоженной сухой земли. Все вокруг светилось не обычным голубым светом, а мертвенно-бледным, а полосы земли казались в этом свете серыми; кустарник же по краям берега был редким и очень низким. Должно быть, они достигли пустыни, о которой упоминал Торвальд.
Шенн посмотрел на запад, где небо освещалось сильнее, поэтому Шенн увидел на его фоне высокие темные пирамиды. Они наконец достигли самых отдаленных гор, тех, которые с другой стороны омывались морем. Шенн тщательно изучил каждую вершину и понял, что они разные по высоте.
Интересно, находился ли среди них тот страшный череп? Его не покидало убеждение, что местность, которую он видел во сне, существует на Колдуне на самом деле. Ему нужно не только определить очертания ландшафта этого дикого места, но и изучить его как следует. Но зачем? Шенн задумался над этим и вдруг ощутил сильнейший страх, возрастающий в нем с каждой секундой.
Торвальд пошевелился. Плот вновь качнуло, и росомахи грозно зарычали. Шенн сел, предупреждающе положив руку на плечо офицера. От его прикосновения Торвальд немного отодвинулся в сторону и машинально поднял руку для удара, которого Шенну удалось избежать только благодаря тому, что именно в ней офицер сжимал свой планшет.
- Успокойтесь! - резко произнес Шенн.
Торвальд заморгал. Он посмотрел вверх, но так, словно вообще не заметил своего спутника.
- Пещера Вуали… Завесы… - пробормотал он. - Утгард… - Вдруг его взгляд сосредоточился, и он сел, осматриваясь по сторонам, нахмурив брови.
- Мы в пустыне, - пояснил Шенн.
Торвальд встал, его тотчас же качнуло немного в сторону. Он пристально всматривался в выцветшее бесконечно широкое пространство, расстилающееся впереди от реки. Затем посмотрел на горы; присел на корточки и нащупал самодельный замок на планшете с картами.
Росомахи забеспокоились сильнее, хотя по-прежнему смирно сидели на плоту. Они приветствовали Шенна, громко заскулив. Шенн с Торвальдом утолили голод горстями концентратов из походного рациона. Но эти сухие таблетки не годились для животных. Шенн изучил местность более придирчивым взглядом, нежели неделю назад. Там, впереди, не на кого было охотиться, однако оставался берег реки.
- Нам надо накормить Тагги и Тоги, - нарушил он тишину утра. - Если мы это не сделаем, они бросятся в воду и уплывут куда глаза глядят.
Торвальд перевел взгляд с Шенна на животных; затем посмотрел на тонкую кожу планшета с картами, и снова Шенн заметил, что офицер смотрит словно с какого-то расстояния. Его глаза разглядывали теперь ни Шенна, ни животных, а негостеприимный берег.
- Как ты собираешься их накормить? - осведомился он. - У тебя есть какая-нибудь идея?..
- В горной реке водится рыба, - ответил Шенн, вспоминая об инциденте, происшедшем несколькими днями раньше. - В скалах, где есть ручьи, тоже можно обнаружить рыбу. Она часто находит там себе убежище. Заодно мы могли бы и изучить местность.
Он понимал, что Торвальду не хочется сходить с плота на берег и тратить время на такую охоту. Но как можно спорить, когда рядом с тобой сидят две голодные росомахи? К тому же Торвальд прекрасно понимал, что Шенн ни за что не бросит животных из-за его прихоти.
И Торвальд не стал возражать. Они пустили плот по течению, направив его к южному берегу под укрытие из длинного ряда ив. Шенн выбрался на сушу, росомахи тотчас же последовали за ним, принюхиваясь к земле у своих лап, пока он переворачивал довольно крупные камни, выискивая под ними водяные убежища, где могла прятаться рыба. И они ее обнаружили. Плавники не смогли спасти ее от острых когтей голодных животных, которыми они вырывали ямки на мелководье и вытаскивали свою добычу. Еще попалось какое-то странное существо с глянцевитой шерстью, плоской головой и плавниками вместо передних лап, которого Тагги схватил прямо под носом у Шенна. Тот даже не успел изучить несчастную жертву как следует. С огромной скоростью росомахи опустошили территорию в полмили, прежде чем Шенну удалось заманить их обратно на плот.
Когда они охотились, ему в голову пришла неплохая мысль насчет земли рядом с рекой. Земля была сухая, а растительности встречалось все меньше и меньше, если не считать каких-то похожих на кактусы колких растений, торчащих из земли, как пальцы с длинными ногтями, раздувшихся и красных. Они очень контрастировали с растениями Колдуна, обычно - аметистового оттенка. Солнце постепенно вставало над планетой, и в его свете этот участок земли казался совершенно голым, что сперва вызывало у людей отвращение, но уже спустя некоторое время заинтересовало их.
Шенн обнаружил Торвапьда стоящим на отвесном берегу и рассматривающим так долго ожидаемые им горы. Торвальд повернулся, когда Шенн загнал росомах на плот, а потом присоединился к ним. Шенн заметил у него в руке свернутую в трубочку карту.
- Положение не такое хорошее, как мы надеялись, - сообщил он Шенну. - Мы должны уйти с реки и перебраться через горы.
- Почему?
- Дальше будут пороги, а потом - водопад, - ответил Торвальд. Он расстелил перед собой карту и начал нервно тыкать в нее пальцем. - Отсюда мы выйдем. Вот это - труднопроходимый участок. Но на юге в горе есть пролом, сквозь который можно пройти. Этот пролом снят при помощи аэрофотосъемки.
Шенн был достаточно сообразительным, чтобы осознать всю несуразность и глупость перехода через совершенно голую местность. Сверху ты будешь виден как на ладони, стоит только двинуться по пустыне. Еще непреодолимые трудности заключались в том, что эта ровная земля сливалась е небом. И все-таки Торвальд планировал это путешествие так, словно он уже изучил путь их отхода, и он отказался таким же простым и легким, как беспечная прогулка по главному транспортному пути Тира. Почему же для них так необходимо добраться до моря? Тем не менее пока Шенн не стал возражать, хотя эти неопределенные сведения ему весьма не понравились. Шенн также не стал спрашивать своего спутника, почему он принял на себя командование походом, а молча повиновался. Пока.
Когда они взошли на плот и снова поплыли по течению, Шенн лишь изучающе разглядывал своего спутника. Торвальд так спокойно перечислил предстоящие им трудности. И еще казалось, что его ничуть не беспокоило, смогут ли они добраться до моря, а если и беспокоило, то он просто-напросто замкнулся в своей непробиваемой скорлупе и не подавал виду, что его тревожит неудача, способная обернуться для обоих гибелью. Поначалу, в первый день их совместного житья, молодой терранец решил, что Торвальд относится к нему как к рабочему инструменту, который офицер использовал для претворения в жизнь какого-то своего проекта, и рассматривал он этот проект как дело первостепенной важности. Негодование Шенна по поводу его оценки Торвальдом ему пока удавалось сдерживать. Шенн высоко ценил осведомленность офицера во многих вопросах, однако его презрительное и надменное отношение к своему младшему товарищу все сильнее отталкивало Шенна от Торвальда, так же как и то, что он отвергал все его советы и желания. Такое поведение уже нельзя было считать даже полу-партнерством в совместной работе.
Во-первых, почему Торвальд возвратился на Колдун? И зачем ему понадобилось рисковать жизнью, если его гипотеза о том, что для трогов главное - это захват в плен терранца, правильна? Когда Торвальд впервые заговорил о вылазке, то имел в виду пополнение их запасов провианта; и тогда он ни разу не упомянул ни о каких картах. Судя по всему, Торвальду была поручена какая-то миссия. И что случится, если он, Шенн, вдруг перестанет быть послушной пешкой и немедленно потребует объяснений?
Шенн достаточно хорошо успел изучить людей, чтобы также понимать, что он не получит от Торвальда никакой информации и что ему не стоит даже надеяться на это. Все его вопросы "на засыпку" и проверки не будут удостоены ответом, а все закончится лишь его полным разгромом и крушением его собственных планов. Теперь на лице Шенна играла насмешливая улыбка, ибо он вспомнил свои возвышенные чувства, когда впервые увидел Рагнара Торвальда несколько месяцев назад. Стать хотя бы похожим на этого офицера было пределом всех его мечтаний! Пределом мечтаний Шенна Ланти. В данный момент Торвальд казался ему пустым местом. Он не мог ему нравиться или не нравиться… он был всего лишь расплывчатым сном. Да, разумеется, ведь реальность и сны редко приближаются друг к другу. Мечты…
- На какой-либо из этих карт береговой линии обозначена гора, формой очень напоминающая череп? - внезапно спросил он.
Торвальд резко отшвырнул палку.
- Череп? - переспросил он немного рассеянно, как делал часто, отвечая на вопросы Шенна, пока разговор не касался чего-то более важного.
- Да, череп. И очень странного вида, я бы сказал, - ответил Шенн. Сейчас он словно наяву представлял себе гору-череп, как тогда, когда он только что проснулся. Он даже видел, как в пустых глазницах появляются и исчезают какие-то летающие предметы. И вот что казалось очень странным: впечатления от сна очень быстро стираются из памяти через несколько часов после пробуждения, а сейчас все происходило наоборот. - Еще у него выступающая вперед челюсть, а волны набегают на… красно-пурпурную скалу…
- Что?
Теперь он полностью завладел вниманием Торвальда.
- Где ты об этом слышал? - быстро последовал резкий вопрос.
- Я об этом не слышал. Ночью я видел его во сне. Я стоял прямо напротив него. Там еще были птицы… или что-то летающее, как птицы; они влетали в его глазницы и вылетали оттуда.
- Что еще ты видел? - Торвальд нагнулся за палкой, его взгляд ожил, стал каким-то алчным и странным, словно если бы он не услышал ответа, то выбил бы его из Шенна силой.
- Это все, что я помню: гора-череп, - промолвил Шенн. Ему не хотелось дальше рассказывать о своих впечатлениях, о том, что ему захотелось найти этот череп; что он должен его найти.
- Значит, больше ничего… - задумчиво начал Торвальд и замолчал. Затем он медленно и с явной неохотой заговорил: - Больше ничего? Ты не видел пещеры с зеленой завесой… с широкой зеленой завесой, заслоняющей ее?
Шенн отрицательно покачал головой:
- Только гора-череп.
Торвальд посмотрел на него так, словно не поверил ни единому его слову, однако выражение лица молодого мужчины было настолько убедительным, что офицер коротко рассмеялся.
- Что ж, насколько я понимаю, это еще одна красивая теория о воздействии тумана на зрение! - проговорил он. - Нет, твой череп нс указан ни на одной из наших карт, равно как и моя пещера тоже никогда не существовала. Это мираж, галлюцинации, вызванные преломлением солнечных лучей через завесу тумана! Это нечто вроде дымящихся экранов…
- Тогда что… - Но Шенн не успел закончить вопроса.
В пустыне поднялся сильный ветер, он пронесся через проход в скалах, достиг реки и взметнул в воздух целую кучу песка, который начал медленно оседать в воду, обволакивая серой туманной дымкой людей, животных и плот. В эти мгновения песок очень походил на падающий снег.
Только он не смог скрыть тонкого пронзительного крика, растворившегося на бескрайних просторах земли, расстилающейся за их спиной; но этот долгий улюлюкающий вой они уже слышали в лагере трогов. Торвальд грустно усмехнулся.
- Ищейка идет по следу.
Он наклонил шест, используя его как весло, и плот быстро помчался по течению. Шенн, похолодевший от ужаса, несмотря на палящее солнце, последовал примеру офицера и тоже взялся за длинную ветку, думая лишь об одном: осталось ли у них время для борьбы?
Глава 6
ИЩЕЙКА
Солнце, неровный и огромный огненный шар, поджаривало землю, после чего, каким-то странным образом, точно откатилось назад и продолжало жечь с той же жестокостью. В прохладной тени восточных гор Шенн ни за что не поверил бы, что на Колдуне может стоять такая неистовая жара. Еще до полудня они с Торвальдом сняли куртки, чтобы было легче управляться с шестами-веслами. Однако они не рискнули снять остальную одежду, боясь обгореть на солнце. И снова сильный порыв ветра вздымал песок на берегу реки, чтобы спустя некоторое время тот медленно опустился на воду.
Шенн протер глаза, на некоторое время прекратил утомительную греблю, чтобы посмотреть на скалы, которые они проплывали в довольно опасной близости. Ибо русло реки, окаймленное редким колючим кустарником, быстро сужалось. На отвесных стенах совершенно голых скал виднелось огромное количество небольших пещер-убежищ, забитых песочной пылью, хотя дно быстрой прозрачной реки все было усеяно галькой и крупными валунами.
Он не ошибся, их плот несло вперед все быстрее и быстрее, даже несмотря на шесты, при помощи которых они помогали плоту продвигаться по воде. По мере сужения русла течение подхватывало плот со свежей силой и стремительно несло его по воде. Шенн отметил это, и Торвальд кивнул в знак согласия.
- Мы подходим к первым порогам, - пояснил он.
- Где мы сойдем на берег и отправимся пешком, - печально промолвил Шенн. Песок и пыль скрипели у него на зубах, раздраженные глаза слезились. - Мы останемся рядом с рекой?
- Насколько долго это нам удастся, - мрачно ответил Торвальд. - У нас нет ничего, в чем можно нести воду.
Да, человек может жить на очень скудной пище, продолжая пробираться вперед по скверной дороге, если у него есть таблетки-концентраты. Но без воды, и тем более в такую жару, им быстро наступит конец. Довольно часто они прислушивались к очередному вою позади, дикому крику, говорящему им о том, насколько близко от них движутся ищейки трогов.
- Пока сюда не долетели их тарелки, - заметил Шенн. Он как следует успел изучить одну из темных тарелок, появившуюся довольно далеко от них, когда ищейка указала точное направление для преследующих их трогов.
- Они не могут летать в такую погоду, - отозвался Торвальд, еще крепче сжимая шест и указывая подбородком на туман, клубящийся в воздухе над рекой и скалами. Тут река стала еще глубже, и Шенн увидел самое начало каньона. Они могли вздохнуть свободнее. Песочная пыль по-прежнему медленно опускалась на них, но песка было значительно меньше, чем какие-то полчаса назад. Небо над их головами напоминало сероватый колпак, с трудом пропускающий солнечные лучи, и тут путешественники ощутили живительную прохладу.
Торвальд осмотрелся по сторонам, внимательно изучая оба берега, словно выискивал там какой-то особый знак или отметину. Наконец, воспользовавшись шестом как указкой, он ткнул им в направлении большой кучи галечника, виднеющейся впереди. В этом месте когда-то случился оползень, который на четверть засыпал реку, но постоянные сезонные разливы со временем превратили бесформенную кучу камней и песка в узкий стреловидный полуостров.
- Туда…
Преодолевая сильнейшее течение, они вытащили плот на берег. Росомахи, ослабевшие от жары и пыли, подскочили к скалам со скоростью пассажиров тонущего корабля, которые увидели спасательное судно. Торвальд, прежде чем соскочить на берег, крепче прижал под мышкой планшет с картами. Когда все очутились на суше, он снова спустил плот на воду и длинным шестом толкал его до тех пор, пока его не подхватило течение.
- Слушай! - внезапно воскликнул он.
Но Шенн уже уловил отдаленный рокочущий звук, громкий, сильный, точно кто-то бил в гигантский барабан. Безусловно, это не был герольд, возвещающий о прилете корабля трогов, тем более что звук исходил откуда-то спереди, а не из-за их спин.
- Пороги… а может быть, даже водопад, - проговорил Торвальд. - Давай-ка поглядим, где мы сможем отыскать здесь дорогу.
Полуостров из валунов и гальки, который за многие годы нанесло течением, своим узким концом, похожим на язык, упирался в скалу, возле которой протекала река. Но затем он поднимался к расщелине, расположенной несколькими футами выше. А на высоте примерно футов в пятьдесят виднелась полоса земли, идущая параллельно реке. За ней вода ударялась о прочную совершенно отвесную стену. Они могли бы взобраться наверх и следовать за потоком вдоль вершины по этой нерукотворной набережной, но это вынудило бы их намного отдалиться от источника воды.
Словно с молчаливого обоюдного согласия мужчины опустились на колени и большими пригоршнями стали черпать воду и жадно пить ее, обливать водой головы и смывать с лица пыль и песок. Затем они начали взбираться на крутой подъем, который уже успели преодолеть росомахи. Наверху было не очень темно, но они снова почувствовали на лицах осыпающийся гравий, застревающий у них в волосах.