– Но Фобиус и Град считают, что Кир предсказывал, а не создавал будущее, – осторожно попытался успокоить супругу рыцарь. – Может, ты ошибаешься.
– Нет. Они слишком спокойные люди, эти твои летописцы. А я сердцем чую. Карлес попал в беду, откуда только он сам может себя вызволить! – Она заплакала. – Ты ведь знаешь, я ради братика готова в лепешку разбиться, я… я… все, что от меня только будет зависеть, сделаю! Но Святой остров! Я не могу сделать и одного шага из тех, что он должен пройти сам!
– Но погоди! – Карл гладил ее растрепавшиеся и такие красивые волосы. – Выходит, что для спасения Киру достаточно написать другую сказку! Откуда ты знаешь, что он не поступит именно так? Раз он пленен и находится в темнице, у него, должно быть, уйма времени.
– Нет. Кира похитили не случайно! Я даже думаю, что это сделал проклятый Лихт! Помнишь, он еще гулял где-то два дня и явился с поврежденной рукой. Или лапой, как правильно у оборотней? Он знал, кто такой Кир, он сам служил в охране. А знаешь, когда в плен попадает воин, ему сковывают или калечат руки и ноги, а маг… магу просто отравляют сознание, закармливая дурманом, как мясную ящерицу, – пока он совсем не отупеет.
– С твоим отцом было по-другому, – сказал Карл и тут же сообразил, что не надо было.
– Отец силу Феникса освободил, его пытали, чтобы узнать, куда он ее дел. А брата украли, чтобы мне больно сделать!
– Я им не позволю.
Джулия вырвалась из объятий мужа и громко крикнула:
– Кир! Кирилл! Карлес! Или как там тебя еще, если ты слышишь меня, сделай это!
– Остановись. Они же тоже могут тебя услышать! – Трорнт попытался вновь привлечь к себе жену.
– Ну и пусть! Пусть знают, что я здесь! Я королева Элатаса – Джулия! Я вызываю вас на бой, сколько бы вас не было! Кир! Кир! Я чувствую, что ты где-то рядом. Дай знак.
Темное, словно припухшее тучами небо сновидения с треском раскрылось множеством красно-оранжевых волдырей, и тут же вся эта огнедышащая масса устремилась вниз. Карл схватил в охапку Джулию, еще не соображая, что спрятаться некуда. И тут же они оказались в одной из комнат дворца в Танаталатесе.
Джулия тяжело дышала, ее кожа была все еще горяча, словно восприняла в себя часть пламени.
"Господи! Если так пойдет и дальше, она родит мертвого ребенка и сама погибнет".
Карл боялся оторваться от супруги, боялся неопределенности и изменчивости окружающей реальности. Того, что они вдруг могут оказаться в двух совсем разных мирах, и что тогда? Она молча опустилась на первое попавшееся креслице. Скоро уже должно было светать, за окном слышались голоса часовых.
– И все же мне почему-то кажется, что Карлес слышал меня, – произнесла она вдруг, с надеждой посмотрев на мужа. – Было такое чувство, что он рядом, только руку протяни.
– Ну и протянула бы.
Она усмехнулась.
– Пойдем в спальню. Хорошо хоть до тебя я еще могу дотянуться.
– Я всегда буду рядом. А Кир, он непременно услышит. Вот увидишь.
28. Надежда подземелья
В этот раз я действительно слышал и видел, после нескольких бесплодных попыток у меня накопец-то получилось, мои друзья, я даже не знаю, почему они поверили в меня. Может, как раз потому, что больше им верить было не во что. Да тут еще и № 3062 шептал во все уши, что я родной брат королевы-Феникса. Глупо конечно, ведь вроде ясно, что такие вещи по наследству или с кровью не передаются. Но они уцепились. Наверное, окажись на моем месте Джулия, все и вправду пошло бы по-другому, во всяком случае скорее. Пока меня больше всего мучает, что они не желают делать различия между мной и сестрой. А между нами пропасть, и я не хочу, чтобы с меня спрашивали как с Феникса! Эльлинсинг не похвалил бы за такие мысли.
Однажды, когда мы обедали с ним после малоудачной драконьей охоты, я принялся жаловаться князю на Карла. И кончил тем, что, мол, "муж и жена – одна сатана"!
– И так и не так. – Эльлинсинг обсосал прозрачную косточку какого-то плода и посмотрел сквозь нее на свет. – Это верно, если тебе доставляет удовольствие так думать, и неправильно, если подобная мысль нарушает пищеварение. – Он поправил чуть сбившиеся волосы, пухленькая девочка в костюме пажа подошла к его сиятельству со спины с золоченым гребнем и как ни в чем не бывало начала расчесывать его прекрасные светлые кудри. – Ты можешь смешивать понятия или расставлять их в любой очередности, так, чтобы они наполнялись живым и трепещущим, как мокрая только что выловленная рыба, смыслом. Ты понимаешь, о чем я говорю? Ну, например, – он оглядел наш стол. – Я могу сказать, что я совершенно сыт. И кому от этого легче? Остается только отвалиться от стола, выставляя на всеобщее обозрение лоснящееся брюшко. А можно вместо слов "я совершенно сыт" сказать: "Я сытое совершенство!" Ну как? Не правда ли, совсем другой смысл, и какой!..
Я посмотрел на красивое, довольное лицо князя – он был самым настоящим сытым совершенством. Мы рассмеялись.
Андрес закрыл меня своим телом, но оборотень все равно заметил, что я отлыниваю, и отстегал нас обоих. После сегодняшнего путешествия я совершенно разбит. Специально посетил в сновидении место падения серебряной, надеясь оттуда проследить свой дальнейший путь, чтобы навести на него Джулию. Насколько же я был счастлив, когда после стольких неудачных попыток мне наконец-то повезло и я увидел сестру и Карла. Правда, я не мог сказать им ни слова, но, драконий прах! Я ведь видел и слышал все до последнего словечка. А говорили они именно обо мне! О, в тот момент я мог бы расцеловать даже Трорнта. Правда, у меня усилилось впечатление, что он что-то скрывает. Да бог с ним. Когда рухнули небеса, я еле выжил, и то потому, что Андрес и Мастер времени помогли мне выбраться, едва заметив, что у меня пошла носом кровь. Итак, мне нужно сочинить сказку. Спятил я, что ли, если верю в такое? Можно подумать, сказки меняют жизнь. Да и о чем? Но что делать – сестра сказала, что я создаю будущее. Но как? Зависит ли это от перенесения образов на бумагу, или достаточно держать их в голове?
Я механически сгибал и разгибал спину, наполняя тачку Андреса комьями земли.
Вчера приходили Света и Хельга – они уже не такие страшные, как в детстве, даже по-своему привлекательные, особенно Хельга, у которой много поклонников, но как подумаешь, что из-за меня они провели семь лет в этом подземелье, – ужас берет. Вот если бы можно было повернуть время вспять, я не задумываясь отказался бы от обучения в Храме, от библиотеки, от принца Кира, от всего, лишь бы вернуть их обратно в Прибалтику, в то лето…
Теперь я знаю, чего бы мне ни стоило, я напишу сказку, в которой победит добро и любовь, в которой мирами будут править такие люди, как Эльлинсинг. Где музыка будет двигать горами и перенаправлять течения рек и слова поэтов…
Опять заработал оплеуху. Нет. Надо думать скорее, пока мне еще есть чем думать. И надо вытаскивать отсюда Милицу, пока она еще похожа на человека. Я напишу для нее и Лауры чистую, светлую сказку. Хотя вряд ли у меня получится что-нибудь подобное, даже здесь меня привлекают совсем другие краски и образы.
Здоровенный оборотень, чем-то напоминающий мясника из Танаталатеса, только что шептался с Милицей, по ее реакции я догадался, о чем именно, и чуть не наорал на него. Только не ее, боже, нужно торопиться.
29. Конец иллюзиям
Анна взяла на руки самого маленького мальчика и посмотрела на его старшего брата, мирно посапывающего рядышком.
"Сразу видна порода, не спрячешь, – подумала женщина и вернула ребенка в кроватку, где уже спала его молочная сестренка. – Сказка, да и только".
– Бедные крошки, уже сиротки, – как объяснили Анне, – их мама умерла, а отец оставил их здесь в Храме Солнцестояния, и, судя по всему, надолго. Ну так что ж, и я и сестра воспитывались в Храме, и ничего. Правда, мы не были тогда такими малышами, но чего только не бывает на земле.
В качестве послушания принцесса выбрала уход за малышами и была бы этим вполне довольна, если бы не постоянные думы о собственных детях, которые, может, именно в это время нуждаются в ее помощи. Анна присела, сквозь овальное окно широко и привольно разливался солнечный свет, заполняя все вокруг. Храм Солнцестояния был весь из желтого камня, круглый и приплюснутый с множеством металлических зеркал, которые раскрывались на рассвете под крышей, словно чудесный цветок, и сжимались, собираясь на закате. Залы были широкие и доступные солнечным лучам, так что если свет и не мог пробраться в крошечною кладовочку или маленький коридорчик, где-то в помещении обязательно ставилось зеркало, с помощью которого перенаправлялся луч.
Анна подошла к окну и смотрела еще какое-то время на долины подсолнухов, поворачивающих свои огромные головы к Солнцу и Храму. С тех пор как Эллэ спрятался вместе с нею за этими стенами, Анну не покидало чувство потерянности и ненужности. Выбежав через магическое зеркало следом за исчезающим Германом, она знала, чего хочет, к чему стремится. И тогда, в башне, ах как четко было ощущение пути, словно вырезанная по дереву прямая линия. А теперь? Эллэ словно выбил из-под ее ног основу, сжег путеводную нитку. И теперь Анна вновь адепт Храма, только уже не веселой девочкой, а рассеянной не верящей в свои силы женщиной. Хуже ничего и быть-то не может!
Учитель так и сказал, сиди здесь, пока не придет твой час. Когда это? Сколько еще осталось? Вопросы, вопросы… Анна вернулась к спящим малышам. Два мальчика и девочка, так же как когда-то было и у нее. Правда, ее дети никогда не жили все вместе, Джулия ушла в Элатас еще до рождения Германа. Ушла сквозь зеркальный мир, покорять владения, по праву принадлежащие ее матери! Вот что понять невозможно!
"Ведь это я подлинная правительница Элатаса!" О чем и заявила в первый же день приезда в Храм мастеру Эллэ. Как они засуетились, как забегали… Думала, запоздалые почести, а оказалось… оказалось, да лучше и не вспоминать. Как кричал на нее в тот день Эллэ!
– Ты можешь претендовать на трон?! В то время как сама постоянно от него отказываешься?! Первый раз, когда, позабыв о долге наследницы, бежала со своим любовником на остров Волшебства и пропадала там невесть сколько времени. Что это – если не отказ?! А потом, узнав о том, что натворила Анна-Лиза, – ты собрала войско? Заручилась поддержкой Храмов и Князей?! Нет. Ты бегала прах знает куда! Ты хотела жить спокойно – это и был твой выбор! И наконец, разве письменного свидетельства в пользу принца Германа мало?
– Но я все равно законная правительница Элатаса! – не унималась Анна.
– По крови, а не по духу! – Учитель был в гневе. – Ты хочешь отобрать трон у Джулии, которая единственная может держать в узде и рыцарей, и Храмы? И это накануне войны? Что это, если не предательство?! Вырвать меч и щит из рук Элатаса!
– Какой войны? – Принцесса вздрогнула.
– Войны с Повелителем драконов!
– С Эдуардом? С моим мужем?
– Да! Только Джулии это пока неизвестно.
– Тем более я не могу сидеть здесь сложа руки. Нужно что-то делать, нужно действовать! – Ею овладевала паника.
– Поверь, мы делаем все, что только возможно.
– Кто это мы?
– Хранители. Заклинаю тебя Святым островом, доверься нам и не пытайся вернуть себе престол. Ты потеряла его навсегда. Королеве и так трудно.
– Джулии?
Сквозь слезы Анна посмотрела на малышей, потом улыбнулась и взяла старшего на руки.
– Я сделаю все, что только от меня будет зависеть. Я согласна навсегда уйти в тень, и этих ангелочков я постараюсь воспитать как истинная мать.
Эллэ поклонился и вышел, на пороге ученица остановила его.
– Я еще должна получить храмовое имя. Позвольте принять его от вас, учитель.
– Эллали. – Имя серебряным облаком обволокло Анну. – Эллали, Эллали, – зазвучали стены. Мальчик на ее руках проснулся и потянулся к ней своими нежными ручками.
– Мама, мамочка…
Женщина обняла ребенка и покрыла его теплое от сна личико поцелуями.
– Скоро, скоро я стану совсем другой, я перестану всего бояться и прятаться, я научусь по-настоящему любить. – И еще я расскажу тебе о прекрасной птице Фениксе, которая изменяется сама и изменяет собой мир. О моей маленькой доченьке – о птице Фениксе, которая должна измениться, пройдя путь от наемного убийцы до спасителя мира. И я, и все, кто как-то связан с этим, изменятся. А ты вырастешь и станешь сильным и красивым воином.
Она еще долго приговаривала, гладя по нежным светлым волосам маленького Туверта, день слал поклоны вечеру, а воздух за окном дрожал от драконьего лета. В Элатасе начиналась война.
30. Война
Джулия не отдыхала сама и не давала спуска никому. Только что пришло сообщение о еще четырех сожженных в Южном и Восточном княжествах, замках.
– Кстати, а почему они не трогают Храмы? – Королева нарисовала на карте прямую линию. – Посмотри, Морей, от твоего замка их дорога похожа на стрелу, но если так, отчего же они не тронули Храм Солнцестояния и Храм Сосредоточения, они же были у них на пути?
По тому, как побледнел рыцарь, воительница поняла, что именно в Храм Солнцестояния Туим отвез своих сыновей, и улыбнулась догадке.
"Хитрая бестия, гулял где-то недели две, так что все гадали, в какую глушь он забрался, а сам спрятал малышей в десяти минутах драконьего лета от сгоревшего замка. Мол, там-то уж точно никто искать не станет". Она отвернулась, высматривая на карте следующие жертвы.
"Хоть бы знать, долго ли они пойдут по прямой или фигуру какую-нибудь чертят?" – А что такое есть в Храмах, чего нет в Замках? – Она обратилась сразу ко всем, заставив Совет замолчать.
– Библиотеки храмов… – Фобиус погладил свою куцую бороденку.
– В замках тоже есть свои библиотеки, – развеял первое предположение Горицвет.
– Вообще знания Храмов, магические предметы… мало ли, – подал идею Эльлинсинг. – Судя по тому, что мы уже знаем об оборотнях, они владеют древней магией, может, их интересует и то, что люди открыли уже в этой области. К тому же свидетели утверждают, что все драконы, кроме платиновых, подчиняются Повелителю или даже упоминанию о нем…
– Я бы сказал, особому амулету, который либо видят на шее так называемого Повелителя, либо его держит перед собой э-э-э наместник. – Горицвет подошел к окну, словно высматривая в безоблачном небе ядовитую гадину. – Кстати, вы обратили внимание, что если в сообщениях сначала говорилось о Повелителе драконов как о взрослом мужчине, то теперь слухи все больше склоняются к тому, что мы имеем дело с ребенком с золотым лицом и серебряными волосами. С одной стороны, золото и серебро – символика, обозначающая две основные масти драконов, с другой, я бы сказал, сочетание солнца и луны, дня и ночи, внешнего и внутреннего.
– Мне неуютно оттого, что они могут представляться то людьми, то драконами, имея тем самым серьезное, магическое преимущество. Нам нужно научиться отличать оборотней. Ты говоришь – амулет власти – а можешь ли ты сделать и для нас амулет, распознающий подлог? – задумалась Джулия.
– Попробую. Но я бы не стал так категорично называть эту штуковину амулетом власти, хотя, по сути, это так. Скорее речь идет об активизаторе драконьего сознания, переводимого чудовище из состояния скота к существу с довольно высокой организацией…
– Хорошо. Хорошо, мне все равно, как эта дрянь называется, факт, что ей подчиняется самый смирный дракоша и это становится опасным. Признаться, я всю жизнь общаюсь с драконами и не могу поверить, что те из них, которые годами служили одному и тому же хозяину, могли вдруг сожрать его заживо.
– Я тоже всю жизнь пользуюсь ими. – Карл откинул сбившуюся на лицо прядь. – И могу свидетельствовать, что более коварной и недисциплинированной скотины, клянусь Святым островом, мир еще не создавал! – Все засмеялись. – … Тем более странно, что все они мгновенно подчиняются приказу.
– Я же сказал – талисман воздействует на сознание драконов, как пароль на стражей. – Горицвет был слегка удивлен невнимательности зятя, но потом, перехватив его напряженный взгляд, понял: он переживает за Джулию. – Я постараюсь сотворить что-либо против этого талисмана.
– Хорошо. Можешь располагать всем, что только тебе понадобится. Я надеюсь, ты не собираешься в ближайшее время проведывать Южное княжество?
Отец отрицательно помотал головой, его красные слезящиеся глаза говорили о том, что маг работал день и ночь.
– Кстати, а кого ты оставил за себя? Что-то я не помню, чтобы ты называл Совету своего наместника.
– Его имя… какое это имеет значение? – Аскольд замялся. – Ну… Злата.
– Что? Бывшая княгиня?! – Карл поглядел на Горицвета с негодованием. – И это после всего, что она устроила?!
– Во-первых, она была не одна, – парировал колдун, – во-вторых, мне докладывали, что королева простила Мариэтту, встретив ее во время восточной кампании. В-третьих, Злата – Хранитель и вообще…
– С вообще и следовало начинать. – Трорнт чувствовал, что от него все скрывают. – А что с теми таинственными посвященными, имена которых ты собирался нам открыть?
Все посмотрели на Аскольда.
– Среди тех молодых пар, которых пригласил ко мне Карл, тех двоих не было. Возможно, они скрываются или… Я уже начинаю сомневаться, из Элатаса ли они родом? Хотя не могу отделаться от ощущения, что где-то уже видел их. Я еще раз воспользовался услугами Аллонция… но…
– Позвольте высказать ма-а-ленькое соображеньице. – Фобиус поднялся, его белые широкие одежды не скрывали, а, казалось, подчеркивали худобу летописца. – Я хотел бы ответить на вопрос королевы: "Что в Храмах есть такого, чего нет во дворцах?" Если, конечно, это еще кого-нибудь интересует. – Он попросил чашу вина, отвергая кубки. – Так вот, господа, может ли кто-нибудь объяснить, почему Храм Течений, сожженный людьми Туверта тринадцать лет назад (не будем уточнять, кем именно), – он выразительно покосился на Морея, – до сих пор дымит, а замок господина Морея выгорел за одну ночь?
– Очень просто, в Храмах существует разветвленная сеть ходов и подземных помещений, в то время как замок имеет лишь подвал. В редком случае один, два подземных хода в кабак да в веселый квартал, – ответил Эльлинсинг.
– Вот именно. Как раз это я и имел в виду. Не веселый квартал и кабак, разумеется, а ходы. Должен сказать сразу – огонь драконов не пугает. Может, тогда им выгодно оставить в полной сохранности систему подземных переходов?
– Но с какой целью? – не выдержал Карл.
Морей посмотрел на него с осуждением. – Я думаю, они хотят использовать их в своих целях.
– Каких?
– Ну например… – Он не нашелся.
– Соединить их между собой! – Джулия обмакнула коготь дракона в чернила и начала соединять на карте Храмы.
– Можешь не трудиться, большинство из них имеют свои подземные сообщения, – добавил Аскольд. – И когда они вознамерятся уйти под землю, им будет достаточно лишь проникнуть в подземелье одного Храма и…
– А что указывает на то, что они до сих пор не сделали этого? – Джулия знаком распорядилась принести вина и угощения. Беседа обещала затянуться.
– Ты хочешь сказать, что оборотни ушли под землю?
– Я не исключаю любое предположение. Драконы, конечно, твари небесные, но любой из них полетает, полетает, да где-то и сядет.
– Тогда нужно просто влезть в один из Храмов и побродить по нижним помещениям, – предложил Морей.