* * *
– Вставай, дорогая, нужно идти…
Прилепленный к стене старичок повернул к спутнице окровавленное лицо, на котором застыла какая-то сумасшедшая улыбка.
Женщина с вывихнутой рукой и сидящей на голове собакой повернула голову в направлении голоса и, увидев страшную маску, упала в обморок. Она и без того держалась слишком долго, но эта безумная улыбка явилась той самой каплей, что в конечном итоге переполнила чашу терпения. Ноги жрицы любви подкосились, и грузное тело мягко осело на землю.
Вместе со смертью Круплау исчезло и все, что с ней было связано, в том числе клейкая субстанция, прилепившая беглецов к стене здания. Поэтому пребывавшая без сознания женщина просто упала.
– Давно мы так продуктивно не веселились, – обратился хозяин к своему четвероногому питомцу, не обращая внимания на обморок спутницы. – Я вообще не припоминаю, чтобы так отчаянно волновался со времен падения Метлонвийской империи. А здесь вам пожалуйста – полный набор. И отчаянное бегство… – Не прекращая говорить, старик слегка щелкнул пальцами, и его сломанные ребра срослись, а кровь и ссадины исчезли с лица. – И плен. – Он еще раз щелкнул пальцами, вправив руку спутницы. – Затем непредсказуемо волнующее падение с огромной высоты, тревожное ожидание и счастливый финал!
"Да уж… – невесело подумала собачка. – "Продуктивное веселье", пожалуй, самый подходящий термин для описания этого гребаного забега. А насчет счастливого финала – тоже в самую точку. Круплау сдохла, а это значит, что наши гонки наконец прекратятся".
– Вставайте, милочка, – ласково попросил галантный кавалер, протягивая руку своей счастливой избраннице. – Нас ждет удивительная ночь во дворце радушного короля.
"Очередной безумный кошмар, – обреченно подумал файт. – Но хуже, чем это бегство, все равно уже ничего не будет".
Ошеломленная проститутка никак не могла понять, что с ней происходит и почему у нее ничего не болит. Если все происходящее было сном, то с какой стати старик еще здесь? А если нет, то почему с ее рукой и телом все в порядке?
– Пойдемте скорее, я вам все объясню по пути. – Старичок был сама галантность. – Скоро начнется королевский пир, а нам нужно еще провернуть несколько архиважных дел во дворце.
Не способная не только понимать, но даже сопротивляться, женщина покорно встала, позволив увлечь себя к виднеющимся невдалеке шпилям королевского дворца. Ночью этот великолепный архитектурный комплекс выглядел даже лучше, чем днем, потому что подсветка превращала его в нечто совершенно удивительное.
– Тебе ведь тоже жаль, что мы потеряли Круплау? – обратился хозяин к игриво виляющей хвостиком собачке.
Утвердительный кивок дворняги нагляднее всяких слов свидетельствовал о согласии.
– Вне всякого сомнения, это невосполнимая потеря для всех нас, – задумчиво пробормотал старичок, потирая переносицу.
"Верный признак того, что он замыслил недоброе", – с тревогой подумал смышленый пес.
И не ошибся…
После непродолжительных размышлений хозяин выдал коронную фразу, от которой лапы несчастной дворняги подкосились:
– Круплау была последним, сто двадцать четвертым яйцом в кладке великой Сфиллы. Около сотни из них сожрал ее достопочтенный папаша Зульт – мир его праху, чудный был экземпляр. Пять или шесть особей погибли в детстве. Еще несколько отдали концы на стадии юношеского становления, – он даже остановился, чтобы закончить свою мысль, – и, значит…
Лицо старичка, обращенное к псу, озарила счастливая улыбка.
"Значит, остались еще три или четыре жутчайшие гадины, с которыми можно продуктивно повеселиться", – поняла догадливая собачка.
– Еще не все потеряно! – радостно воскликнул довольный хозяин. – Мы обязательно отыщем оставшихся и продолжим наши увлекательные забеги!
После чего, насвистывая себе под нос незамысловатый мотивчик, колдун весело зашагал по направлению к королевскому дворцу.
"Не-ет!" – в немом отчаянии взвыла про себя несчастная собачонка, но быстро сумела справиться с душевным порывом. И как только успокоилась, сразу же прилепила на морду стандартную фальшивую улыбку и, весело повиливая куцым хвостиком, побежала догонять своего сумасшедшего господина.
* * *
Сайко проснулся так же быстро, как и уснул. Отличительной чертой любого мало-мальски порядочного авантюриста является способность мгновенно отключаться при необходимости и просыпаться при возникновении первых признаков опасности.
Еще мгновение назад молодой человек пребывал в чарующе сладких сетях Морфея, а сейчас он уже лежал с закрытыми глазами, пытаясь определить, почему так неожиданно очнулся. Протекция Утешителей если и не являлась стопроцентной гарантией безопасности, то по крайней мере подразумевала очень высокую степень защиты. Все было именно так, но…
В комнате явно присутствовало нечто опасное, и продолжающий притворяться спящим Сайко пытался понять, откуда именно исходит угроза.
– Я вижу, друг мой, вы уже не спите. – Судя по голосу, незваный гость стоял недалеко от двери. – Поэтому давайте оставим в стороне никому не нужные детские уловки и поговорим как взрослые люди.
Продолжать изображать спящего было глупо, поэтому Сайко открыл глаза, но не сделал попытки подняться, оставшись лежать на кровати. Он не проявлял неуважения к собеседнику, а просто пошел на маленькую хитрость – противник, небрежно развалившийся на кровати, вызывает меньше опасений, чем тот, кто стоит на ногах.
– Вижу, вы быстро соображаете, поэтому уверен: мы сможем договориться. – Голос принадлежал невзрачному упитанному человеку, отдаленно напоминающему потрепанного жизнью кота.
В жизни Сайко сталкивался со множеством разных людей. И в один прекрасный день к нему пришло осознание простой истины: самыми опасными являются не огромные страшные воины, а именно такие вот невзрачные, серые люди, похожие на обычных лавочников или мелких чиновников. Потому что они не выставляют напоказ свою силу, не кичатся мощью и умениями, а просто убивают… Тихо, спокойно, как бы между прочим. Что-то наподобие такой ситуации: пошел утром в молочную лавку, а по дороге сорвал листик с дерева. Мимолетно посмотрел на него – и, за полной ненадобностью, отбросил в сторону, сразу же забыв. Только этот листик был не листиком вовсе, а чьей-то жизнью…
Разумеется, Сайко было ужасно интересно, для чего он понадобился непонятному господину, но еще больше его занимал вопрос – "Где Утешители?" Не в смысле, где они находятся, а в смысле – почему не отрабатывают своих денег? Если миллион наличными не та сумма, ради которой стоит профессионально и грамотно подходить к исполнению своих непосредственных обязанностей, то… То какого, спрашивается, черта создавать себе такой имидж, на деле не стоящий ломаного гроша?
– А где моя охрана? – Вопрос был прямолинейно-глупым, но совершенно уместным.
– Отдыхают где-то там, – небрежно махнул рукой в неопределенном направлении невзрачный человек и продолжил: – О соглядатаях короля я также позаботился. Однако меня интересуют не эти глупые шпионы и охранники, а непосредственно вы.
Сайко уже и сам понял, что именно он является объектом пристального внимания незваного гостя, только никак не мог взять в толк, с чем конкретно связано неожиданное появление незнакомца.
– А чем, простите, обязан? – Этот вопрос уже давно витал в воздухе, и хотя новоявленный миллионер боялся услышать ответ, все же задал его.
– Вы запланировали построить чудо-зоопарк. – В интонациях собеседника начали проскакивать какие-то тягучие нотки, еще больше усиливавшие сходство с котом. – Лично я заинтересован в том, чтобы контракт на возведение этого культурно-оздоровительного комплекса достался мне.
Называть зоопарк культурно-оздоровительным комплексом было то же самое, что тюрьму – зоной свободного волеизъявления, но сейчас Сайко не интересовали подобные мелочи. Котоподобный незнакомец мог называть зоопарк, как ему было угодно, главное, чтобы он как можно скорее убрался.
– Значит, вы желаете получить средства на возведение… зоо… комплекса?
– Совершенно верно, – умиротворенно кивнул собеседник, а когда он поднял голову, из его шеи вышло узкое лезвие длинного стилета…
Причем самое поразительное было даже не это, а то, что, во-первых, описанное действие не сопровождалось фонтаном крови, а во-вторых, любитель животного мира как ни в чем не бывало продолжил:
– Я желаю получить средства на возведение зоокомплекса.
Затем этот удивительный человек не торопясь развернулся и, коротко размахнувшись, ударил стоявшего рядом Утешителя в лицо. Несмотря на видимую легкость, удар был достаточно мощным, чтобы сломать нос, послав в глубокий нокаут несчастного телохранителя.
– Не всякий осмелился бы на вторую попытку после того, что с ним сделали. – В интонациях незнакомца слышалось явное уважение. – Неплохих ребят ты набрал себе в помощники.
– Это… Это Утешители. – Ошеломленный Сайко понимал, что сейчас его жизнь напоминает тот самый листик, который можно легко и не напрягаясь сорвать и выбросить на обочину.
И надеялся, что название серьезной организации если не возымеет положительного эффекта, то хотя бы заставит посетителя серьезно задуматься.
– Никогда не слышал. – Короткий ответ незнакомца расставил все точки над "i". – Хотя это не имеет никакого значения. – Странный господин вытащил стилет из горла и небрежно отбросил его в сторону. – Главное сейчас – подписать бумаги.
"Он не только не человек, но еще и не местный, – лихорадочно размышлял удачливый авантюрист, пару часов назад уснувший абсолютно счастливым и богатым, а проснувшийся если не бедным, то уж точно – несчастным. – Ничего не знает про Утешителей, и его невозможно убить".
– Давайте же скорее подпишем все необходимые бумаги и расстанемся друзьями, – предложил до смерти перепуганный Сайко.
Судя по довольному виду неуязвимого человека-кота, именно это он и хотел услышать. Два внушительных пергамента легли на кровать рядом с лицом богатого мецената, обожающего зоопарки.
– Будете читать? – вежливо поинтересовался незнакомец, обратив внимание на то, что Сайко не спешит ставить подписи под двумя объемными текстами, написанными от руки мелким красивым почерком.
"Буду я читать или не буду, – вполне логично рассудил молодой человек, – все равно это ничего не изменит. Сейчас нужно подписать все, что угодно. Главное, чтобы хладнокровный убийца как можно скорее убрался".
– Нет-нет, что вы. Я вам полностью доверяю. Тем более когда речь идет о такой животрепещущей теме, как зоопарк.
С этими словами Сайко торопливо поставил две жирные подписи в указанном месте.
– И дату, пожалуйста, – попросил незваный гость.
– Разумеется… Как же без даты…
Еще пара быстрых росчерков пера – и все формальности были окончательно улажены.
– Приятно иметь дело с понимающим тебя с полуслова человеком, – позволил себе скупую улыбку загадочный незнакомец.
– Взаимно.
– Прощайте. – Не тратя времени на долгое расставание, странный посетитель коротко махнул рукой и вышел из спальни.
Сайко не слишком понравилось это "прощайте", так как в нем послышался некий намек на то, что деловые партнеры никогда не увидятся. Намного лучше звучало бы стандартно-безликое "до свидания".
"Хотя увидимся или не увидимся – дело десятое. Главное, что ходячий кошмар наконец-то убрался", – с облегчением подумал молодой человек.
Если бы Сайко мог знать, что ходячий кошмар оставил на теле своего делового партнера проклятие Сантибарры – крошечную черную метку, убивающую жертву в течение пары часов, то не стал бы радоваться благополучному расставанию.
Но он пребывал в счастливом неведении относительно своего ближайшего будущего и поэтому был полон оптимизма.
"От убийцы отделались, Утешители явно стоят своих заоблачных гонораров, если вызывают уважение даже у неуязвимого киллера, скоро начнется пир, где не будет отбоя от потрясающих красавиц, и…"
Неясная тень в углу комнаты наконец трансформировалась в нечто определенное, и это нечто выглядело достаточно жутко, чтобы испугать даже человека с очень крепкими нервами.
– Т-ты… галлюцинация и… и… или н-на самом деле? – слегка заикаясь от волнения, спросил несчастный Сайко.
– Я слуга королевы, – глухо простонал призрак.
– К-какой к-королевы? – В голову молодого человека пришла неожиданная мысль, что все происходящее может быть обыкновенным кошмаром. Он просто спит и видит череду диких снов о неуязвимых убийцах и ужасных призраках.
– КОРОЛЕВЫ СЕМИ ПАЛАЧЕЙ, – последовал лаконичный ответ.
Сайко ни разу не слышал о такой королеве, но присутствие в титуле семи палачей наводило на мысль, что вышеупомянутая особа явно не боится запачкать свои руки кровью.
– И чего она хочет? – попытавшись отбросить в сторону страшные мысли, перешел к делу несчастный миллионер.
– Подписать договор.
– Кровью? – Это был очередной глупый вопрос, связанный с ассоциациями, родившимися в голове после упоминания палачей.
– Кровью будет даже лучше, – глухо прошелестел призрак.
– А не кровью можно? – Сайко почувствовал себя ужасно по-дурацки – сначала сам себя загнал в ловушку, а теперь пытается выбраться из нее.
– Кровью будет лучше. – В интонациях духа почувствовалась явная угроза.
– Лучше – значит лучше, – обреченно согласился молодой человек. – А о чем будем договариваться?
– О загонах для животных…
– Простите?!
– Загоны для животных, – зловеще прошипел призрак.
Сайко не сразу понял, о чем, собственно, идет речь. Но после непродолжительной паузы пришел к выводу: загоны для животных – не что иное, как проклятый зоопарк.
– Мне очень жаль, но если вы имеете в виду зоопарк, то я уже отдал права котообразному джентльмену.
– Это был один из семи палачей. – Воздух рядом с призраком сгустился в некое подобие мутного зеркала, в глубине которого можно было увидеть зловещего монстра. – Самый молодой и нетерпеливый – способен освежевать тушу за пару недель. Но ты ему не достанешься. Даже не надейся.
Перспектива освежевания туши за пару недель не вселяла радужных надежд на будущее. Тем более что под тушей подразумевалось тело, принадлежащее Сайко.
"Бесцветный человек с повадками кота по крайней мере не пугал меня двухнедельными пытками, – затравленно подумал любитель зоопарков. – А здесь налицо ничем не прикрытая угроза, которую наверняка осуществят, несмотря на всех Утешителей, вместе взятых".
– Полагаю, ваши загоны для животных будут выгодно отличаться от зоопарка котообразного джентльмена, – с фальшиво-наигранной радостью воскликнул Сайко. – Давайте скорее подпишем бумаги – и вы отправитесь к королеве с моими самыми наилучшими пожеланиями. А также выражением искреннего восхищения по поводу ее великолепных палачей.
Очередная пара пергаментов трансформировалась прямо из воздуха перед лицом делового партнера.
– Подпись и число? – Это был не вопрос, а скорее утверждение.
– Да.
– Могу я воспользоваться кровью своего телохранителя? – Рука молодого человека указала в сторону распластанного на полу тела.
– Нет.
– Очень жаль, – совершенно искренне вздохнул Сайко, после чего не раздумывая проткнул острым пером свой палец и, выдавив пару капель крови, быстро расписался в указанном месте.
– Это все? Или будут еще какие-нибудь пожелания?
– Последний вопрос – что за человек приходил сюда?
"Путать он прекрасно умеет, а выражает свои мысли, словно тупоголовый фермер", – недовольно подумал Сайко, однако счел за лучшее не злить очередного гостя и ответил правду:
– Первый раз в жизни его видел. Он не представился, но после того, как мой телохранитель проткнул его шею стилетом, продолжал отлично себя чувствовать. Мило поддерживал беседу и даже вежливо попрощался напоследок. Вот, кажется, и все. Ах да, он чем-то походил на большого кота. Хотя, может быть, мне просто померещилось с пьяных глаз. Это все или будут еще вопросы?
Но призрак узнал и получил все, что хотел, поэтому счел свою миссию выполненной. Он даже не потрудился попрощаться, растаяв в воздухе так же неожиданно, как и появился.
– Уф… – с облегчением вздохнул Сайко, вытирая пот с лица шелковым покрывалом. – Кажется, от всех сумасшедших благополучно отбился, теперь можно наконец-то расслабиться и подумать о предстоящем банкете.
Но ни расслабиться, ни тем более подумать о банкете ему не удалось. Потому что первые двое посетителей были только началом вереницы гостей-бизнесменов, заинтересованных в том, чтобы подписать контракт на постройку удивительного зоопарка.
Глава 8
Мио считал свою крепость практически неприступной и волновался из-за одного-единственного слабого места – ворот. Именно поэтому термин "неприступная крепость" был дипломатично заменен сумасшедшим хозяином на менее благозвучное – "практически неприступная". Но какие бы термины ни употреблялись в отношении этой массивной конструкции, ворота оставались самым слабым звеном, способным в конечном итоге привести к сдаче родового гнезда Мио.
Похитив Ранвельтильскую девственницу, безумный колдун отдавал себе отчет в том, что счастливые обладатели (точнее будет сказать – могущественные покровители) "невинного создания" так просто это дело не оставят. Начнутся угрозы и провокации, целью которых будет очернить светлый облик возвышенного и прекрасного волшебника (Мио Четвертого) в глазах прогрессивной общественности.
И что характерно – хозяин "практически неприступной крепости" как в воду глядел. Начались открытые провокации, явное подстрекательство, бессовестное очернение и прочие грязные методы, свойственные нечистоплотным правителям, одурманивающим народ патокой сладкой лжи, льющейся из грязных уст.
Вообще-то простому трудовому народу было совершенно безразлично, у кого именно находится "невинное создание". Темные массы не понимали, в чем, собственно, заключается уникальность этой девственницы, когда кругом полным-полно юных красавиц, в силу возраста или каких-то иных причин не познавших радостей секса. Причем подавляющее большинство этих девиц (за исключением старых дев) выглядели намного свежее и привлекательнее, чем изрядно потрепанная жизнью ранвельтильская барышня.
Но неустанная пропаганда истинной церкви (в каждом измерении была своя "истинная церковь") плюс грамотный пиар, помноженный на грязные слухи, в конечном итоге сделали свое черное дело. В общественном сознании окрепла и пустила глубокие корни мысль, что нельзя вот так за здорово живешь отдавать чистое создание в лапы отвратительного извращенца.
Что интересно, в результате этих манипуляций не только преобразился образ ранвельтильской красавицы (она стала чуть ли не белоснежным ангелом во плоти), но и существенно снизился рейтинг мракобеса-колдуна, посягнувшего на святая святых – олицетворение чистоты и невинности.