Тем временем Павел снова кивнул, и опять послышался звук выдергиваемой пробки. Надеюсь, он вспомнит обо мне, когда его развяжут, похоже, что у муравьев созрел-таки план нападения, и они вот-вот начнут претворять его в жизнь.
Павел не стал в очередной раз играть возмущенного и оскорбленного спасителя всего человечества, лишь более пристально взглянул в лицо молодого эльфа.
- Я согласен спасти вашего короля, но только если вы отпустите и моих друзей, вместе мы гораздо быстрее справимся с людоедами! - сказал Павел и рой радостно загудел от его слов.
- Нет, благородный рыцарь, я снова повторюсь, что мы не можем поверить человеку на слово. К тому же присутствие у нас в гостях твоих друзей лишь подстегнет к более быстрому выполнению задания. Мы с опушки леса следим за вами. Кажется, вы скрываетесь от кого-то, так что не лишним тебе будет знать, что этот кто-то вступил под кроны вековых деревьев, - уведомил нас старый эльф.
- Тогда тем более освободите моих друзей, мы выполним поручение и продолжим свой путь, не задерживаясь и теряя времени! - резонно возразил Павел.
- Знание о приближающейся опасности, которая в первую очередь коснется твоих друзей, будет стимулировать тебя и не позволит медлить, так что в путь, рыцарь, и пусть тебе сопутствует удача. Мириэль, ты проводишь рыцаря до обиталища зла! - сказал старый эльф.
Он махнул ручкой молодому мотыльку, который спровоцировал появление шишки на моей голове, и первый завел с нами беседу.
- Но почему мы? Мало других прохожих? - поинтересовался Павел, растирая запястья.
- На тебе висит охранный амулет, других бы мы сразу к людоедам заманили, - объяснил седовласый.
- Вы и про него знаете? - Павел протер слегка запачкавшийся амулет.
- Немного, в основном то, что он дает защиту носящему. Но поспешите же, сколько можно разговаривать! - рассерженный долгими расспросами эльф топнул ногой… по воздуху.
В результате такого проявления агрессии он сделал забавное сальто-мортале и снова завис на том же месте. Его собратья тихонько захихикали, но, после грозного взгляда, хихиканье стихло.
- Тогда позвольте пойти со мной моему коту, он специалист в деле подкрадывания и воровства, - спросил Павел, пока его развязывали.
Он все же не забыл про меня!!! Хотя мог бы выставить своего друга и в более хорошем свете. Например, как великолепного разведчика и непревзойденного диверсанта. На великолепного диверсанта стройными колоннами пошли агрессивные муравьи, усики подрагивали в такт неслышимого военного марша.
- Хорошо, но остальные останутся мучиться в ожидании своего возвращения. Это единственное, что мы можем для тебя сделать, благородный рыцарь. Надеюсь, им не придется долго ждать, - напыщенно произнес седобородый и кивнул в мою сторону.
Сразу же несколько крох накинулись скопом, сноровисто распутали и поставили на ноги. Когда же я хотел поближе с ними познакомиться и выпустил когти, один из них недвусмысленно продемонстрировал дубинку. Пришлось оставить эту затею до лучших времен.
Павел бросил извиняющийся взгляд на лежащих в траве Татину и Крохма, те в ответ пожелали ему удачи и промычали какое-то напутственное слово. Павел дернулся к ним, но рой человечков угрожающе запищал и двое приставили маленькие кинжальчики к шеям наших связанных спутников. Убить не убьют, но поцарапать могут, поэтому Павел позвал меня и двинулся за Мириэлем, мельтешащим в нетерпении.
Когда мы ушли со злополучной поляны, и прекратился шум стрекота тысяч крылышек, Павел решился задать летящему впереди эльфу несколько вопросов, которые давно мучили его.
- Скажи, Мириэль, а что вам известно про мой амулет и про отношение к нему Гариона? А то бежим от него, даже не зная, так ли он страшен, или это его дурная слава наводит страх, а на самом деле преувеличена до невозможности. Может получиться его из рогатки расстрелять, а не убегать и таиться? - просто снял с моего языка Павел.
- Твой амулет изготовлен великим волшебником Корнем, и он может многое, у нас хранится знание, что в создании принимали участие и эльфы. За то, что согласился нам помочь, открою тайну магических лучей от эльфов. Если повернешь зеленый луч, то обретешь возможность моментально переноситься из одного места в другое, но в пределах взгляда. Эй-эй, осторожнее, вот же непоседа, не дослушал до конца! Между точками перемещения не должно быть лишних предметов! - сообщил эльф, заканчивая свою речь над лежащим Павлом.
Тот сразу же попробовал новую возможность и в итоге здорово приложился о стоящую неподалеку сосну. Я поежился от волны холода, но виду не подал, привыкаю к явлению сопутствующему волшебству.
Хотя выглядело это впечатляюще - только что Павел шел рядом со мной и вдруг бьется лбом о дерево, находящееся в десяти шагах от нас. Дерево поблагодарило его за столь нежные объятия большущей шишкой, которая наливалась на глазах. Рядом упали несколько растопорщенных шишек, в мох высыпались семена с небольшими крылышками.
- Предупреждать же надо! - простонал Павел, держась за лоб и стараясь не делать резких движений.
- Это не беда, если ты знаешь о возможностях синего луча, он может вылечить любую рану, ушиб или ссадину. Вот попробуй, - улыбнулся Мириэль, при этом потешно скорчив личико.
Павел осторожно повернул синий луч, снова нанесло холодом, зажмурился в ожидании, но ничего не произошло, лишь шишка, обидевшись за пренебрежение услугами в деле украшения мужского лица, втянулась обратно. Павел повертел головой, пощупал лоб и улыбнулся. Затем потрогал нывшее от езды место и заулыбался во все тридцать два зуба.
- Вот мне такую штуку в школу, тогда бы я был непобедим. И даже одиннадцатиклассников строил бы по-черному! - мечтательная дымка упала на Пашкин лоб, взамен безвременно почившему синяку.
Пришлось ее прогонять, возвращая Павла на землю. Высунувшись из густой травы, я укоризненно уставился на него, вспугнутые бабочки разлетелись праздничным салютом.
- Главное никому не рассказывай о возможностях этих лучей. Я рассказал, потому что в твоих глазах не видно зла и порока, и ты без колебаний согласился нам помочь. Тайны лучей хранятся у предводителей рас, и они не могут открыть их никому, даже своим. Без ложной скромности могу сказать, что у меня пыталась узнать об амулете прелестная эльфийка, но осталась ни с чем. Она действовала по наущению Гариона, и вскоре её изгнали из королевства. С тех пор о её судьбе неизвестно. Так что береги эту тайну, она когда-нибудь тебе пригодится, - погрозил эльф маленьким пальчиком.
- И ты так спокойно рассказываешь об этом первому встречному с амулетом? - Павел еще раз сгонял до ближайшего дерева и за пару секунд вернулся обратно.
Ни одна травинка не шелохнулась на пути следования.
- А что мне остается? Если не ты, то наш предводитель погибнет, а это знание может помочь, - вздохнул Мириэль.
"Павел, ты бы узнал поподробнее о предстоящей операции, а то идем наобум, без плана и какой-нибудь надежды на успех. Заодно напомни эльфу про Гариона - как от него можно избавиться?" - попытался я втолковать напарнику, летающему в мечтах и победных баталиях.
Тот мотнул головой, прогоняя дымку, та, несколько повыпендривавшись, огорченно ушла.
- Мириэль, так что там насчет Гариона? - поинтересовался Павел.
- Он очень злой и жаждет власти, к нам в лес долетают обрывки жалоб и стенаний по поводу этого колдуна. Да и сам однажды заявился с предложением вступить в ряды армии и властвовать над миром под его руководством. Но наш народ отказался и тогда он с этим предложением подступал еще к нескольким расам. Его поддержал человек, тогда еще племянник короля - Стим. Как с ним справиться неизвестно, мы попытались, так он молниями подпалил часть нашего племени. Хотя другая часть здорово тогда потрепала его балахон, а один герой даже плюнул на желтый колпак! - гордо произнес Мириэль.
- Еще расскажи нам об этих братьях, к которым мы направляемся, что они собой представляют? - заинтересованно спросил Павел.
- Три здоровых чурбана захватили нашего короля спящим и теперь пользуются им как заложником. Они живут не так далеко отсюда. С ними вместе проживает их мамаша, старая карга, которой осталось дышать два понедельника. Днем обычно спят, а ночью выходят в лес и ловят заблудившихся путников, хотя последнее время они заставляют нас приводить к ним добычу. Днем легче всего застать врасплох, хотя как-то нужно обмануть их матушку, будем надеяться, что и она спит, - сообщил нам порхающий Мириель.
- Ну что же посмотрим, что можно сделать, отомстим этим тварям за Кука! - блеснул познаниями Павел. - Чтобы нам быстрее добраться, Мириэль, полезай в карман и задавай направление, а ты, Кешка прыгай на руки. Поехали кататься.
Ну как ему откажешь в такой просьбе? Забравшись на шею, я приготовился к тряске, воздушным ямам и чему-либо подобному. Мириэль же, устроившись удобно в кармане Пашкиной джинсовки, порядком истрепанной и грязной, показывает на деревья, вырастающие впереди. Миг и оказывались возле указанного дерева, мы как бы оставались на месте, а менялось лишь окружение. То есть если бы вы бежали с закрытыми глазами, а через каждые десять метров открывали их. Правда для такой пробежки вам понадобится куча бинтов и йода, ведь столкновение с дружелюбно настроенными деревьями просто неизбежно.
Лес впереди поредел, и нашему взору открылась большая изба, срубленная из грубо обтесанных бревен и обнесенная толстенным частоколом. Почти на каждом из столбов забора красовался обветренный человеческий череп, задумчиво улыбающийся своим неотразимым оскалом.
По Пашкиному телу пробежала небольшая дрожь, да и мне как-то не по себе от увиденного зрелища. Под забором валялись обглоданные кости, а две вороны весело переговаривались между собой, пока рылись в зловещей куче. Одна заговорщически подмигнула нам, и кивнула подруге, намекая на скорое пиршество.
- Вот тут и живут людоеды. Сейчас они спят, так что самое время освободить нашего короля, - пискнул высунувшийся из кармана эльф и тут же спрятался обратно.
- Ага, а дымок, поднимающийся из-за забора, это, скорее всего, от курения во сне? - съехидничал Павел.
Эльф что-то пробурчал в кармане, но вылезти и внести пояснения отказался.
"Ну что, Кешка, пойдем, разведаем обстановку, или ты горишь желанием в одиночку совершить этот подвиг?" - Павел мандражировал, и своими подколками пытался обрести хоть немного уверенности.
"Нет уж, Павел, вместе так вместе, а то потом скажешь, что один все провернул, а я даже возразить не сумею!" - я сходу отмел попытки взвалить непосильное поручение на мои хрупкие плечи.
Павел вздохнул, почесал головушку и сделал разведывательную вылазку… то есть подхватил и перекинул через забор меня! Я еле успел сгруппироваться перед приземлением и минут пять расписывал Павлу полную несовместимость содержимого его головы с остальным телом. Он же извинялся и просил осмотреться по сторонам, обещал накормить отборной сметаной и сулил другие выгоды райской жизни.
Последний раз плюнув в Пашкину сторону, я повернулся к избе и тут меня ждал сюрприз. Оказалось, что мать братьев-людоедов вовсе не спала, а, подняв к небу тощий зад в грязной юбке, пыталась раздуть огонь под большим чаном. Может дыхалка устарела, а может дрова сырые, но костер упорно не желал разгораться. Она так увлеклась своим делом, что даже не заметила, как я брякнулся у забора.
Не желая её отвлекать от такого немаловажного дела, я пустился в обход избы. Тот вход, что я видел, находился в прямой видимости старухи и исключался сходу, так как не хотелось в расцвете лет попадать в чан, да еще и терпеливо ждать, пока дрова разгорятся.
Я обошел избу кругом и не нашел других отверстий, кроме печной трубы и мелких окошек под самой крышей, из которых доносился мощный храп. После этого вернулся на место приземления и передал наблюдения Павлу. Даже рассказал, что обнаружил на заднем дворе целую кучу рванья, в светлую пору бывшую одеждой. Тот сразу придумал блестящий и оригинальный план, хотя я потом долго возмущался этой гениальной идеей.
Он подошел к калитке и смело постучался. Я скрылся в листве развесистой липы и наблюдал, как бабка разогнулась и, ворча что-то себе под нос, побрела открывать. Костер так и не поддался силе убеждения, и ни в какую не пожелал разгораться, что не могло не радовать.
Бабка доковыляла до калитки, по возрасту годящейся ей в ровесницы, а за ней, щерясь белыми зубами, стоял мой не совсем умный друг.
- Здравствуйте, бабушка, а я к вам прислан нашим королем Стимом Грозным с тем, чтобы получить короля эльфов и препроводить его в столицу для выставления на всеобщее обозрение и увеселения публики. В случае отказа или неприбытия посланника, то бишь меня, к вам выдвинутся три роты псов-рыцарей, а это сами знаете, чем чревато. Так что я жду и терпение моё небезгранично! - отчеканил Павел.
- Охти, матушки мои, никак самим королем? А ведь я говорила сыночкам, что не доведет их до добра игра с этими мотыльками, вот оно и получается. Сейчас, мой хороший, сейчас я его принесу, а ты может, пока поможешь бабушке? Дровец нужно принести вон из той кучи, уж помоги, милый, а я пока эту птаху снаряжу, чтоб не улетела, - с причитаниями ответила старуха, кланяясь Павлу до самой земли.
Ох, и зря же Павел в школе читал "Тимура и его команду", хоть всегда и симпатизировал хулигану Мишке Квакину, но дух помощи пожилым проник в его сознание и угнездился там. Вот и сейчас не смог отказать бабушке и поплелся за дровами, шепотом переругиваясь с высунувшимся эльфом.
Старуха же, посмотрев вслед Павлу, заковыляла в черный проем избы, и на несколько секунд храп прекратился, затем вновь возобновился, но уже в другой тональности, немного тише. Павел вернулся с дровами и, не зная, куда их положить, поднес к чану, как раз в это время вышла из избы старуха со свертком в руках. Какой-то длинный предмет завернут в промасленную бумагу, вряд ли там находилась королевская особа.
- Сыночек, вот здесь твой мотылек, но прежде чем получишь его, принеси, пожалуйста, бабке воды с родника, моих-то сыновей не допросишься, а я уже старая стала, да немощная, - вновь запричитала старуха.
Павла вновь запрягли и он, как ни старался, не смог отказаться и, подхватив ведро, побрел к роднику.
Старуха снова зашла в избу и что-то пробурчала в темноту, ей ответило тихое рычание, я побоялся слезть с липы и подойти поближе, чтобы узнать, что она замышляет. Хотя по-дружески сообщил Павлу о том, что затевается что-то не хорошее.
Через какое-то время, утирая пот, вернулся Павел. Притащил ведро воды, по пути немного облив штаны. Подойдя к старухе, он поставил ведро на землю и протянул руку за свертком.
- Спасибо тебе, сыночек, за воду. Она мне скоро пригодится, а может, ты еще и зайца какого-нибудь поймаешь? Пойми, милый, я же старая, а дети мои только о себе и думают, редко-редко что-нибудь от них перепадает - старуха опять завела жалостливую песню, морщинистая рука скользнула в сверток.
- Всё, бабка, это была последняя услуга, теперь подавай мне треклятого эльфа, и мы с тобой распрощаемся. Король не забудет твоей помощи и вознаградит соответственно - пригонит несколько рабов лично для тебя! - как можно внушительнее, но как можно тише сказал Павел.
- Ну, надо же, а так все хорошо начиналось, и дров принес и воды притащил, еще бы зайчишку для меня старой, и день бы удался. Но нет, так нет. Эй, сынки мои разудалые, выходите во двор, тут пища своим ходом пришла, да еще и вспотевшая, как вы любите!!! - зычным голосом гаркнула старуха.
Не ожидал от нее такого рыка! Я от испуга свалился с дерева, вот тут-то и попался на глаза старой ведьмы.
Из избы, почесываясь и щурясь на солнце, вышли три здоровенных бугая в меховых безрукавках, штанах, сшитых из разных лоскутов материи. На ногах обмотанные бечевой сапоги. Похожи как три капли воды из одного крана: одинаково лохматые, одинаково бородатые и, по всей видимости, одинаково голодные. На шее каждого, на замасленных шнурках, болтались небольшие мешочки. Мощными руками, словно сложенными из каменных валунов, братья почесывались, где только могли. Где не могли - просили почесать других.
У нас в таких мешочках былинные богатыри носили родную землю, может братья тоже приезжие?
- Вот вам подарочек, сыночки, а я пожалуй себе возьму вон того котятку, жирненького да вкусненького - пробормотала старуха и, взяв в руки черпак с рукоятью из железа, живенько потопала в мою сторону.
Сверток откинула в сторону братьев, тот поднял небольшую тучу пыли, звякнул о подвернувшийся камень. Мне ничего другого не оставалось, как взлететь обратно на высоко растущую ветку, и оттуда плеваться, стараясь попасть в горбатый нос, пока она пыталась сбить меня черпаком. С гордостью могу признаться, у меня два раза получилось увлажнить ее морщины.
А тем временем на площадке перед домом разворачивалось дальнейшее действие. Один из братьев подошел к Павлу, неторопливо нагнулся за свертком, который бросила старуха, и извлек оттуда тесак внушительных размеров. На солнце заискрилось острое лезвие. Затем осмотрел Павла с головы до ног и горестно вздохнув, обошел кругом, после этого вздохнул еще горше.
- Неужели перед походом к нам не мог нормально поправиться? И что же с таким худосочным делать, как вы думаете, братья? - и с этими словами старший повернулся к остальным.
Те также горестно покачали головой, а стоящий слева показал незамысловатый жест, проведя ладонью по горлу.
- Может, вы по хорошему отпустите короля эльфов, принесете ему свои извинения, и пообещаете больше никому не портить настроения и начать вести новую жизнь полную раскаяния и смирения? - попробовал договориться Павел.
Хотя я и уворачивался от назойливого черпака старухи, но не мог не остановиться от такой наглости и посмотреть, не сбрендил ли Павел от страха.
Утробный смех трех глоток заставил обернуться и старуху, но увидев, что ничего такого особенного не происходит, вернулась к прерванному занятию. Поверьте - очень не хотелось спускаться, гораздо комфортнее я чувствовал себя среди свежей листвы, чем на солнцепеке, у бабки же на этот счет было иное мнение.
- Глупая киса, спускайся же вниз, у меня уже и ножик наточен и аппетит проснулся зверский. Давай же, не затягивай, не томи немощную старушку! - и пыталась сбить меня тяжеленным черпаком, от веса которого развяжутся пупки у двух взрослых мужчин.
Краем глаза я наблюдал, как старший брат положил Павлу на голову тяжелую руку, отчего тот присел, но продолжал смотреть прямым и укоряющим взором.
- Малыш, ты, кажется, не до конца понимаешь, куда ты попал и что с тобой сейчас будут делать. А попал ты к голодным людоедам, что не страшно? Ну что, братья, безумству храброго споем мы песню? - и с этими словами людоед повернулся к остальным разбойникам, те оскалились гнилыми зубами и замычали что-то крайне немелодичное.
- Я теряю терпение, или вы отдаете этого, с крылышками, или мы с вами будем по-другому разговаривать - дрожащим голосом, но наглым тоном гнул свою линию Павел.
Вот с таким настроением он и выходил против дворовой шпаны из соседнего района, откровенно трусил, но вида не показывал. Те не раз пасовали перед таким напором и соглашались на мировую.