Я склонила голову, отвечая Вайторису, и прошла к нескольким мужчинам, застывшим изваяниями перед троном Вечного на коленях. За их спинами стояли стражи с занесенными мечами, готовые опустить клинки, как только суд Господина будет окончен. В чем обвиняют этих мужчин, я знала. Про то, что нашлись новые смельчаки, решившие, что смогут сделать то, что никому не удалось до них, Вайторис мне говорил. Мы даже наблюдали пару раз за их сборами и походом сквозь Грани. Сколько человек было в их рати? Тысячи три-пять? Сейчас вспомнить сложно, такое я никогда не запоминала. Смотрела на то, как множество живых мертвецов идут слаженными рядами к своей смерти, и думала, чем развлечься сегодня.
Сражение произошло, где обычно - под стенами черного замка, Господин всегда позволял отчаянным головам приблизиться, а потом захлопывал ловушку, со вкусом изничтожая войско и оставляя для последней забавы вожаков. В этот раз их было пятеро. Я обошла их по кругу, отмечая, что присутствуют представители всех стихий. Их всегда было легко различить. Магия определенной стихии накладывает отпечаток на внешний облик.
Водники - светловолосые и синеглазые. Интенсивность цвета глаз указывало на уровень силы, волосы на конкретный источник, с которым работал маг. Чем светлей глаза, тем ниже уровень. У водника, находившегося в зале глаза оказались насыщенного синего цвета, у второго цвет глаз был светлей, больше уходя в голубой, но волосы белоснежные. Снег - источник, поняла я. Они работает со всем, где есть хоть капля воды. Значит, мог сотворить метель посреди жаркого лета, сковать льдом, закружить в снежном буране, но льдом не скуешь. Первый водник, скорей всего, использовал воду в чистом виде, но, судя по интенсивной синеве его глаз, мог из капли создать полноводный поток. Пусть временный, но мощный.
Следом за водниками стоял воздушник. У этих тоже были светлые волосы, но глаза всегда зеленые, также разных оттенков. Передо мной на коленях стоял мужчина средних лет с глазами цвета летней листвы, темными и умными. Он глядел в ответ спокойно, но быстро отвел глаза и больше не смотрел. Я втянула носом воздух и уловила смятение. Усмехнулась и перешла к представителю земной магии.
Эти, пожалуй, самые яркие представители нашего мира, если не считать огневиков. Цвет волос земляных может быть черным, как ночь, а может граничить с рыжим. Это тоже определяет их источники и проявление силы. Цвет глаз, в основном, зеленый и карий, и как у всех остальных магов интенсивность цвета указывает уровень. Тот маг, на которого смотрела я, был темноволос, но не до черноты, имел темно-карие глаза и смотрел он ими равнодушно, но когда меня обманывало равнодушие? Я уловила толику затаенного страха, который маг умело скрывал. Впрочем, они все были испуганы в той или иной мере. Кто за жизнь, кто за близких, кто за свои земли. Но помимо страха в земляном полыхала ненависть. Ее он прятал хуже, и скрежет зубов я расслышала. Шумно втянув носом запах эмоций этого мага, я перешла к огневику.
Ярко-рыжие волосы казались еще одним факелом, освещавшим залу. Живым факелом с медовыми глазами. Их лукавый прищур заставил изломить бровь в легком недоумении. Огневик осмотрел меня с ног до головы нарочито медленно, оценивающе, после усмехнулся и тут же получил рукоятью меча по затылку от стражника. Огневик упал вперед, едва не толкнув меня головой. Я равнодушно проследила за алой струйкой, окрасившей волосы и стекшей из раны на затылке на шею мужчины, после на каменный пол. Поддернула подол, чтобы не испачкать его в крови, и снова прошлась вдоль мужчин.
Маг, чьей стихией была земля, так больше не поднял глаз и остался мне неинтересен. Беловолосый водник поджал губы. Он бросал на меня взгляды украдкой, и я снова остановилась перед ним. Подцепила пальцами подбородок, склонила голову к плечу и вгляделась в глаза. Что я там увидела? Презрение, но больше показное, потому что водник был испуган. И всё же он мотнул головой, освобождаясь от моей хватки, и сплюнул мне под ноги. Стражник, стоявший за ним, замахнулся, но я сделала жест и остановила воина. Накрыла голову мага ладонью и сжала пальцы, собрав белоснежные волосы в кулак, рывком оттянула голову мужчины назад и снова заглянула в глаза, вытягивая на поверхность самое сильное его чувство в это мгновение - страх. Усилила его, взрастив до размера ночного кошмара, и это чудовище, уродливое и прожорливое, накинулось на пленника, уничтожая ту искру надежды, что еще теплилась где-то на задворках сознания.
- Нет, - прохрипел водник, - нет… пожалуйста…
Из его глаз покатились слезы. Я поймала одну из них кончиком пальца, слизнула соленую каплю и тихо застонала под напором аромата страдания и ужаса, всё более завладевавшим сознанием молодого и сильного мужчины. Он отдавал мне всё до капли, щедро делился тем, что переживал в это мгновение. Я не знаю, что он видел, но паника вдруг захлестнула водника. Отпустила его и сделала шаг назад, с ленивым интересом наблюдая, как пленник повалился на пол, вцепился пальцами себе в волосы и заорал нечто бессвязное. Он голосил, я поглощала эмоции, лившиеся из водника полноводным потоком.
- Тварь! - вдруг сорвался маг с темными волосам. Землевик попытался вскочить на ноги, но удар стражника по затылку оглушил мужчину и он застонал, схватившись за голову. - Бездушная тварь, - разобрала я и слизала с губ привкус чистой ненависти.
- Ей всё равно, что ты скажешь о ней, Лайнс, - услышала я и повернула голову к синеглазому воднику, смотревшего на своего товарища. На скулах его двигались желваки, но взгляд бездонных глаз, когда он вскинул голову, оказался равнодушным. Он всего мгновение смотрел на меня, кривя губы в насмешке, затем отвернулся и выплюнул: - И все-таки всего лишь псина у ног своего хозяина. Породистая сука и не больше.
Я оставила беловолосого водника плавится в его безумии, уже пожравшем сознание, и неспешно подошла к оставшемуся воднику.
- Добей, - велел Вайторис, и надрывный крик беловолосого водника смолк, когда воин Господина одним ударом меча отделил голову от тела.
- Чтоб ты сдох, Темный! - снова заорал землевик. - Чтоб ты сдох и твоя сука вместе с тобой! Твари без души и сердца! Чтоб вас пожрал Хаос! Ненави…
Крик захлебнулся в кровавом бульканье, когда другой воин перерезал глотку магу, повинуясь жесту Господина. Но я смотрела только на водника, больше ни на что не обращая внимания. Он ответил гордым, даже высокомерным взглядом. Не отвернулся, не опустил глаз и не поморщился, когда я потянулась к его затаенным чувствам, пробуя их на вкус. Я рассматривала пленника, он меня. Зачем-то отметила, что мужчина красив, кажется, даже мгновение любовалась правильностью его черт, дышащих внутренней силой и достоинством.
Он лишь покривился, когда я склонилась к нему, чуть отпрянул и усмехнулся:
- Кусай, шавка.
Но я не спешила. Продолжала рассматривать пленника, вдыхая полной грудью целую смесь эмоций, обуревавших его. Молчание затягивалось.
- Чем ответишь, Игнис? - полюбопытствовал Господин.
Я выпрямилась и обернулась к нему. Вайторис вопросительно поднял бровь.
- Отдай его мне, - попросила я.
- Хочешь растянуть удовольствие?
- Да, мой Господин, - я склонила голову, ожидая решения Вечного.
Вайторис хмыкнул и махнул рукой:
- Он твой, мое пламя. Забавляйся.
- Благодарю, Господин. - После вновь обернулась к пленнику и успела увидеть, как его глаза полыхнули жгучей ненавистью, но уже через мгновение синеву сковал лед равнодушия. Ложь, которая не могла меня обмануть. Я сжала подбородок водника двумя пальцами и склонилась к его лицу, шепнув: - До скорой встречи. - После велела воинам: - Уведите.
- Будь ты проклята, - ответил пленник и позволил страже увести себя, не предпринимая глупых и бесплодных попыток вырваться…
Крысиный писк вернул меня назад в маленькую комнату. Венн развернулся в сторону двери, Искра спрыгнула с моего живота и застыла столбиком на краю кровати, я тоже посмотрела на дверь и удивленно приподняла бровь, глядя на пожилую женщину в фиолетовом платье. Платье было другим, но цвет тот же, и массивные перстень сидел на том же пальце, что и вчера. Тетя Аквея смотрела на меня через перекошенную дверь.
Она не спешила войти, не вздрогнула, когда я повернула к ней голову. Стояла и смотрела, не моргая и, кажется, не дыша. Змей подполз ближе и замер, наблюдая за неожиданной гостьей. Искра повернулась ко мне, но я не обратила на нее внимания, и крыса опять уставилась на водницу. Женщина протянула в мою сторону руку ладонью вверх, словно хотела позвать за собой, или просила помощи. Вдруг уронила ее, бессильно свесила голову на грудь и, покачнувшись, едва внятно произнесла:
- Ошибка, всё ошибка. Она погубит, всех погубит.
- Что ты там говоришь? - спросила я.
- Слишком много Тьмы, - продолжала женщина, не слушая меня. - Лучше бы мне не дожить до этого дня, лучше бы умереть…
- Это легко устроить, - усмехнулась я. - Что тебе нужно, старуха?
Глаза водницы сверкнули фиолетовым всполохом, и она растянула губы в ухмылке:
- Я младенец рядом с тобой, отродье.
Затем развернулась и побрела прочь, продолжая бормотать себе под нос: - Ошибка… Я ошиблась… Мой бедный мальчик…
Я послушала, как ее каблуки стучат по металлическим ступеням, потерла подбородок и посмотрела на Искру:
- Ты что-нибудь понимаешь?
Крыса пискнула и метнулась ко мне, прижалась к боку и затихла.
- Вот и я не понимаю. Безумная карга, - и снова улеглась, но ни подумать, ни уснуть не получилось.
Вскоре появилась прислуга. На меня никто не смотрел, не шептался. Люди быстро и четко выполняли свои обязанности под бдительным надзором моих стражей. Искра вновь стояла столбиком на краю кровати, Венн свернулся клубком перед моим ложем, я лежала, закинув руки за голову, и ждала, когда слуги уберутся прочь. Их мельтешение мне мешало. Служанки наполнили лохань водой, принесли несколько платьев, поставили на стол завтрак, забрали останки вчерашнего платья, слуги поправили дверь и исчезли, так и не произнеся ни звука.
- Ну, вот и новый день, - сказала я, как только за прислугой закрылась дверь. - Осталось ждать на шесть даров меньше.
Хотя о чем это я? Если Вайторис уже понял, где меня искать, возможно, завтрашний день не наступит не только для Аквея и его людей, но и для меня, потому что Господин узнает обо всём, что я сотворила, и порвет меня, как бедное платье. "Не для того я столетия создавал тебя по своему образу и подобию…". А для чего создавал? Может, я зря опасаюсь, и мне ничего не угрожает, кроме очередного наказания? Не проверишь, не узнаешь, так? А проверять желания нет. Вот нет его, этого желания, и всё тут. Тьма! Я и сама не знаю, как лучше поступить.
Вздохнула и выбралась, наконец, из-под одеяла, в который раз с тоской вспоминая времена, когда за меня всё решал Вайтор. Он точно знал, как нужно поступить, что мне нужно сделать, когда говорить и что. Мы жили одним умом, его умом, а теперь я должна научиться принимать решения, которые так или иначе отразятся на моем будущем… если оно для меня предусмотрено, конечно.
- Хм…
Я обернулась к змею и задумчиво посмотрела на него. Любопытно, что сделал бы со мной водник, если бы ему все-таки удалось одолеть Вайториса? Почему-то об этом я ни разу не задумалась за дни своего пленения. А это отнюдь не мелочи. Оставлять меня в живых не за чем, и значит, мой путь лежит в ледяные просторы Хаоса вслед за Господином. Что сделает со мной Хозяин, когда поймет, что я усложнила ему жизнь, и реальность изменилась, породив новые Отражения? Накажет или убьет? Что мешает Вечному создать новую Игнис и подождать еще несколько столетий? Что для него эти четыреста лет? Одно мгновение, песчинка в океане его бесконечной жизни. Даже я не заметила, как пролетели годы, пока покорно служила своему создателю. Вроде только вчера смотрела с восторгом на красноволосого мужчину, произносящего: "Имя твое - Игнис", а вот я уже и "древность".
- Хоть бы пока не нашел, - проворчала я, вытираясь мягким полотном, как только закончила омовение.
Да уж. Лучше мне явиться к нему с головой Аквея в руках, как доказательством моей преданности.
- Хм-м… - протянула я снова, завязывая пояс на платье.
Не стоит ли пока встать на сторону водника и помочь ему уйти от Вайториса? Бой он проиграет, тут сомнений нет. Во что бы сейчас не превращался Скай, но он по-прежнему дитя перед Вечным. Сколько людей под началом Аквея? На черный замок он шел с объединенным войском, где соединились все стихии, но и этого не хватило, чтобы одолеть рать Господина. Одни браннеры - огненные твари Вайториса превратят замок водника в пыль вместе со всеми его обитателями. Вайтору останется только взять меня за шкварник и потрясти, чтобы потом превратить в прах, не дожидаясь тридцатого дня. Но если Господин узнает, что я помогаю Скайрену, мне точно не жить…
- Что делать-то? - вопросила я у Искры, запрыгнувшей на край стола и ожидавшей, когда я поделюсь с ней завтраком. Венн сглотнул и посмотрел на дверь. Я милостиво махнула рукой: - Ползи, завтракай.
Змей дополз до двери, свернулся клубком, но так и не покинул меня, только принюхивался, ожидая, когда хозяин вспомнит, что его создание питается не воздухом. Впрочем, долго ждать не пришлось, кормушку для змея принесли, когда мы с Искрой только закончили завтракать и, сытые и благодушные, уселись на подоконнике и любовались видами в узкое окошко.
- Венн, - донеслось из-за двери, а затем дробный топот подсказал, что прислуга сбежала, как только поставила кормушку.
Змей шлепнул хвостом по полу и утек в щель под дверью набивать свою утробу. Мы с Искрой переглянулись и вернулись к просмотру внутреннего двора. Я проследила за прачкой, тащившей корзину с бельем, и мысли мои вернулись к ближайшему будущему. Рискнуть или покорно ждать развития событий? Что я выигрываю, помогая Скаю? Несколько дней спокойной жизни точно. По крайней мере, пока не проснутся дары, дающие мне силу, пока не проснется огонь, и я снова не начну слышать зов Граней… Нет, последним пользоваться не стоит. Если уже появились Отражения, то меня может занести в них, и тогда я рискую вообще не найти дорогу к черному замку. Хотя для этого достаточно дождаться, когда вернется дар имени моего Господина, и он заберет меня даже из Отражений.
Что ожидать от Вайториса? Если заберет меня сегодня, то вспомнит мою беготню от него во сне. Прибавим к этому то, что я пыталась исказить свои воспоминания, умолчала о змее, то есть о следствии изменения Реальности, о причине изменения Реальности тем более, да вдобавок ко всему моя связь с водником и чудом до сих пор не случившаяся близость, если не считать первого сна… Великая Тьма! А ведь Господин всё это вытрясет из меня, и какими способами, я не берусь предугадать… Мне точно конец.
Нет-нет, не могу я пока вернуться. Пусть перебесится, пусть направит весь свой гнев на Аквея, он и так уже считает его Злом Изначальным. Лучше я стану в его глазах жертвой, но не главной виновницей происходящего. Нужно всего лишь выказывать тоску и стремление вернуться. И мысли свои заполнить образом Господина. Нельзя больше допускать прежних ошибок. Сегодня его ярость принесла мне боль и удовольствие, завтра может остаться только боль, а от Его боли меня не спасет ни один дар. Да, нужно тянуть время. Но чтобы его тянуть, нужно чтобы водник не попался слишком рано. И открытые подсказки приведут к закономерному финалу. Петля замкнется, и я вновь буду виновата. Нужно избежать этого. Значит, моя помощь не должна быть нарочитой. А как заставить кого-то делать то, что ты хочешь?
Я ухмыльнулась и зажмурилась от удовольствия - нужно всего лишь быть Игнис Сиел, темной без стыда и совести. Ну, этого у меня давно уже нет, несколько столетий так уж точно. Эту шелуху Господин сорвал с меня в первую очередь. Помню, когда мы уже стали близки, и я поняла, что утехи на ложе - это единственное, что Вайторис готов дать мне, заменив наслаждением мечты о любви, он прислал мне наряд и велел явиться к нему в этом в тронную залу, где собрались его приближенные.
Я взглянула на переплетение из тончайших золотых нитей, невесомых, как паутинка. Ни обуви, ни нижнего белья, только подобие одежды, не скрывавшее моей наготы. К платью прилагалось только одно украшение - диадема, и она подразумевала высокую прическу, так что надежда на то, что волосы скроют меня, рухнула в то же мгновение, как я взяла в руки диадему. И пока я колебалась и раздумывала, как могу обойти приказ, мне передали, что Господин ожидает меня немедленно, и любая задержка и попытка не исполнить просьбу повлечет за собой наказание. Стоит ли говорить, что к выходу я готова была очень скоро?
В тот момент, когда я вышла из покоев Повелителя, мне казалось, что ниже упасть уже некуда. Золотые плетения колыхались при ходьбе, открывая мое тело с разных сторон. Грудь почти не скрывал глубокий вырез, а затвердевшие соски и вовсе торчали сквозь паутинку нитей. Тогда я думала, что никогда не смогу забыть, как на меня пялились все, кто попадался на пути, и то молчание, воцарившееся в тронной зале, когда я вошла в распахнувшиеся двери. На меня смотрели все, кто изумленно, кто украдкой, чтобы не разгневать Господина, а сам Вайторис восседал на своем исполинском троне и довольно улыбался, глядя, как я шествую к нему, не сводя с него взгляда. И когда опустилась перед троном на колени, он лишь мазнул по мне взглядом, велел подняться с колен и оказать честь гостям его замка, лично наполнив их кубки вином.
Тот вечер я выдержала, но после умоляла больше не заставлять меня показываться на людях в таком виде. На следующий прием я пришла лишь в одном ожерелье. И так продолжалось до тех пор, пока я, услышав очередной подобный приказ, не начала пожимать плечами и входила в залу так, словно на мне был надет лучший из нарядов.
- Твое тело совершенно, Игнис. И показывая другим то, что принадлежит мне, ты не падаешь в пропасть, ты возносишься на вершину самой высокой из гор, окружающих нас. Тебе не нужны ухищрения, чтобы подчеркнуть красоту, ты сама красота.
И я начала гордиться своим телом и лицом, получая удовольствие от мужских взглядов, полных вожделения и женских, наполненных ядом зависти и неприязни. А еще от того, что меня не могло коснуться ни чужое желание, ни зависть. И единственный раз, когда один из приглашенных в замок мужчин, опьяненный вином и моей наготой, забыл осторожность и попытался овладеть мною в темном углу пиршественной залы, закончился тем, что после того, как бедолага притронулся ко мне, он прожил всего пару мгновений. Ровно столько потребовалось Вайторису, чтобы оказаться рядом и собственноручно свернуть шею наглецу. После этого я ощущала жар от похотливых взглядов, но никогда от чужой страсти. Господин преподал мне много уроков, и пришло время вспомнить некоторые из них, ну, или воспользоваться их плодами.
Прихватив Искру, я соскочила с подоконника, усадила крысу на плечо и направилась к выходу. Венн оторвался от кормушки, когда я вышла из комнаты.
- Поел? - спросила я.
Змей застучал хвостом, занервничал, но я лишь махнула рукой:
- Я тебя не заставляю идти с нами.