А вот черта с два! Звуки вовсе не были наваждением. Вой усилился, разделился на несколько голосов и поменял тональность. Если раньше он был угрожающим, то теперь стал завораживающим. В едва различимых просветах между деревьями замелькали красные огоньки, которые в равной степени могли оказаться как глазами огромных зверюг, так и мутировавшими чернобыльскими светлячками, невесть как попавшими в этот мир. Кстати о зверюгах… Интересно, не покусала ли Тьяру одна из этих тварей? А ведь вполне возможно…
Я явственно слышала за спиной странный топот и еле сдерживалась, чтобы не обернуться. Интересно, почему нельзя-то? Примета плохая? Или Хозяин подумал, что я испугаюсь настолько, что сойду с ума? Тогда не на ту напал: чтобы меня серьезно напугать, нужно очень постараться!
Любопытство уже почти одержало победу над разумом. Из последних сил сопротивляясь сама себе, я сделала то, что ни одному нормальному человеку в голову бы не пришло, – заговорила с лошадью:
– Эй, ты, глазастый… Да, я к тебе обращаюсь. Нет, можешь не отвечать и не оборачиваться, тем более что я сама хочу обернуться. Как ты думаешь, кто за нами гонится? Страшный монстр? Или скрюченная старушка с клюкой, корзинкой мухоморов и воплями: "Постойте, родные! Отведайте грибочков! Сама растила, поливала, пропалывала и окучивала, да за-ради вас не пожалею!"
Конек неопределенно мотнул головой и снова увеличил скорость. Откуда в нем только силы взялись? И тут на тропинку прямо перед нами выскочила… та самая бабушка с корзинкой из моих бредовых мыслей. Ну прямо все один в один: и клюшка, и мухоморы. Да и вопли не замедлили появиться.
– Стой, окаянная! – заверещала старушка, отбрасывая корзинку и пытаясь поймать моего конька за повод, который я от неожиданности выпустила из рук. – Стой! Не трону тебя, только Каурку отдай! Отдай, говорю!!! Верни, что не твое, да убирайся с глаз долой к себе домой, там давно все заждались. Отдай Каурку-у-у…
Последний вопль растворился в моем визге и разбавился шипением пульсара, который я выпустила совершенно не задумываясь. Бабка неожиданно ловко уклонилась, пропуская сгусток чистого огня над собой, выкрикнула какую-то длинную заумную фразу, и землю у копыт моего глазастого конька расколола извилистая зеленая молния. Каурка, не сбавляя хода, перепрыгнул через разлом, я метнула назад еще один пульсар и не удержалась – обернулась.
И увидела вдалеке только смазанный туннель из скрюченных вековых деревьев и красные огоньки глаз, сверкающие в глубине его. Наверно, это все-таки были глаза, иначе с чего бы чернобыльским светлячкам летать исключительно парами?!
Короче, из темной части леса мы выбрались. Дальше деревья пошли совершенно обычные, зеленые, вновь послышался птичий щебет, да и тропинка вдруг резко свернула влево, чтобы за поворотом воссоединиться с центральной дорогой. Там, на месте воссоединения, меня ждал Хозяин и две лошади. Странно, ведь до въезда в чащу их было три…
– Э-э-э… А где третья?
– Осталась в лесу.
– Зачем?
– А ее не спрашивали. Думаю, сейчас волки уже наслаждаются непредвиденным обедом.
– Волки? А откуда вы знаете, что это волки? Они ее съели?
– Да, съели. А про волков и бабку, которая их разводит, у нас разве что младенец не знает. Ее даже ласково называют Волчьей Тетушкой. Она в этой чаще уже несколько столетий живет. Иногда даже является некоторым особо нетрезвым личностям. На самом-то деле ее уже давно никто не видел. Померла, наверное. А волки живут.
Я как открыла рот, так его и закрыла. Волчья Тетушка, значит?! А я тут при чем, я же трезвая? Зачем было ко мне приставать? Каурка ей, видите ли, понадобился. Мой конь, никому не отдам! И никакой он не Каурка, он Глазастый.
– Слышь, ты, животное… Давай я назову тебя Глазастый. Ты как, не против?
Конек мотнул головой, подтверждая, что он только за. А все же любопытно, что от него надо было этой мифической старухе. Да и от меня… Как она там орала? "…убирайся с глаз долой к себе домой, там давно все заждались"? Да уж наверняка заждались! Но откуда она узнала???
Я так задумалась, что голос Хозяина, прозвучавший над ухом, заставил меня подпрыгнуть в седле.
– Послушай, эльфеныш… А можно задать тебе два не очень тактичных вопроса?
– Ну можно, – пожала плечами я.
– Тогда ответь мне, пожалуйста, сколько тебе лет?
– Пятнадцать, – призналась я.
– Это хорошо, – облегченно улыбнулся Хозяин, – А то Роледо уверял, что тебе десять. Я, конечно, ему не поверил, но кто вас, эльфов, разберет.
– Я не эльф, я – человек!
– Да ладно ты, я же шучу.
– Не смешно. Я же вас подземным гномом не обзываю. А что за второй вопрос?
Хозяин задумался, явно подбирая слова. Было очень странно видеть его в нерешительности. Что же там за вопрос такой, что нужно столько собираться с духом, прежде чем его задать. Не в любви же он мне признаваться собрался!
– Ну? – не вытерпела я, когда пауза затянулась на несколько минут.
– Ну… В общем… Может, это прозвучит глупо… Даже скорее всего… – Хозяин помялся еще некоторое время, а потом единым духом выпалил: – Но почему ты с сегодняшнего утра разговариваешь исключительно на предонском, причем безо всякого акцента?
Вместо ответа я глупо икнула и выпала из седла.
Великий Инквизитор никогда не видел разъяренную фурию и даже не думал, что когда-нибудь придется, да еще так близко.
– Идиот! Тупица! Скотина! Болван! – вопила фурия, метая из глаз зеленоватые молнии. Инквизитор пока успешно уклонялся, но понимал, что долго не продержится. – Кто тебя просил повторно запускать пентаграмму? Кто? Я просила? Что-то не припомню! Ну повтори мне, чурбан безмозглый, что ты должен был сделать с девчонками? Что?
– Убить обеих. Тела сжечь, – послушно пробормотал Великий Инквизитор. Уж что-что, а память у него была великолепная.
– Я дала тебе антимагический порошок. Я научила тебя простейшим заклятиям, позволяющим отличать магов от обычных людей. Я дала тебе точные указания, где и когда их искать. А ты, дубина, не смог справиться с двумя девчонками. На кой черт ты запихал их в пентаграмму?
– Думал, так будет эффектнее. Ты не говорила, что она – портал!
– Я тебе много чего не говорила, например, что прыгать с десятого этажа вредно для здоровья! Хочешь попробовать?
– Н-н-нет, спасибо… – запинаясь, ответил Инквизитор. Он слишком хорошо знал свою собеседницу и понимал, что та словами зря не бросается. Может и полет с многоэтажки устроить, и взрыв рудничного газа.
– Ну и хорошо, что не хочешь, потому что у меня есть еще пара вопросов. Вот когда они переместились, зачем ты, солнце мое, полез следом?
– Хотел догнать. Я думал…
– Думал? Интересно чем? Обычно люди делают это головой, но ты так, наверно, никогда не пробовал. Ты хоть понимаешь, что натворил? Ты сбил след! Через нестабильную пентаграмму можно с большим трудом отследить последнее перемещение. Но уже предпоследнее невозможно в принципе. Как я теперь буду их искать, кретин ты доморощенный?
– А которая из девчонок вам нужна-то? – Инквизитор уже понял, что убивать его сейчас не будут. Возможно, в другой раз.
– А я не знаю! – с непередаваемой смесью злости и отчаяния воскликнула "фурия". – Эти две дуры так много времени проводят вместе, что их ауры носят четкие отпечатки друг друга. Плюс помехи от окружающих… Я до сих пор понятия не имею, которая из них мне нужна! Придется искать обеих сразу. Так что мне пора, а ты сиди и жди. Если понадобишься, я тебя позову!
– Госпожа, вы что, бросаете меня в этом мире? Это же настоящий ад! Мои ребята здесь за сутки прибили больше монстров, чем любитель игрушки "DOOM" за всю жизнь. Мы же в таком ритме и недели не протянем!
Но "фурия" уже растворилась в воздухе, на прощанье послав Великому Инквизитору воздушный поцелуй.
Глава 6
ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ!
Проехав через владения Волчьей Тетушки, мы действительно очень не слабо срезали путь. Из рассказов Хозяина выходило, что он с караваном Бискета добирался от Тангара до Релты больше чем двое суток. Мы же уложились часов эдак в четырнадцать. Правда, думаю, что караван и передвигался в несколько раз медленнее, и остановки делал подлиннее, да и ночевки опять же занимали немало времени… Но в любом случае еще только начало смеркаться, а мы уже видели вдалеке белые стены Тангара.
– Знакомься, эльфеныш. Это – славный город Тангар, столица Предонии! – с легким оттенком пафоса воскликнул Топиэр Рулипп айр Муллен.
– Приятно познакомиться, – хмуро откликнулась я.
Настроение у меня действительно было паршивое: мало того что жрать хотелось зверски (оказалось, что Хозяин попросту забыл все съестное в одной из повозок), так еще и эта головоломка с языками навалилась. По заверениям Хозяина, я теперь говорила по-предонски получше некоторых коренных жителей страны, да и на эльфийском порой выдавала такие слова, которые никогда не знала и знать не могла. При всем этом я не имела ни малейшего понятия о том, как, когда и почему это могло случиться. Вот просто снизошло! И почему-то именно сейчас. Нет бы пару месяцев назад, когда я красиво завалила годовую контрольную по английскому.
– Не обижайся, Марго, но Тангар действительно один из самых красивых и известных городов в нашем мире. Сколько о нем баллад и песен сложено – не сосчитать! А какие люди в нем жили и живут! Самые богатые, самые знаменитые, самые умные и талантливые, самые… ну как их там…
– Вредные, – подсказала я.
– Почему вредные? – удивился Хозяин.
– А потому что решили запереть городские ворота, не дождавшись нас. Вон несколько человек уже обратно повернули. Теперь нам здесь до утра торчать?
– Почему до утра? Я не согласен ждать до утра! У меня там дочь, и если мне не откроют… Тогда я очень хорошо попрошу, и мне откроют! – вскричал Хозяин, но как-то очень уж неуверенно.
– Да не беспокойтесь вы, перелезем где-нибудь. А если и до утра ждать придется… Сегодня же только шестая ночь оборотничества, у нас еще куча свободного времени.
В ответ Хозяин смерил меня взглядом, не обещавшим ничего хорошего.
– Я не беспокоюсь, я просто… Не знаю… Да чтоб вас всех! Я должен быть там!
– Все нормально, мы уже успели. У нас впереди сутки до следующей ночи.
– Точно? – Хозяин перевел взор с меня на бледную луну, которая все еще казалась круглой, но уже заметно похудела. – Объясни хоть, что нам за эти сутки нужно будет сделать?
– Ладно, объясняю. – Я снова почувствовала себя школьной учительницей. – Точного класса оборотней, к которому относится ваша дочь, я не знаю. Вообще очень сложно делать выводы, не имея перед собой… мм… объект для тщательного изучения. Но обычно воздействия такого рода легко снимаются с помощью серебра или железа. В идеале делается небольшая, но прочная клетка, в которой серебряные прутья чередуются с железными, и туда запихивается оборотень. Можно еще надеть на него серебряные браслеты или цепочку, можно вообще с ног до головы увешать драгоценностями – если хватит фантазии и денег, но обычно клетки вполне достаточно.
– И что дальше? Так всю жизнь и держать его… ее в клетке?
– Нет, почему всю жизнь? Только до рассвета, причем лучше, чтобы она увидела этот рассвет своими глазами. А потом постараться в полнолуние не выходить из дома и постоянно носить на шее серебряную цепочку. Есть еще какие-то отвары, но это я уже не помню.
– А какова вероятность, что Тьяра все равно останется оборотнем?
– Ну… очень маленькая. Если это действительно ее первое полнолуние, то все должно пройти хорошо. Это ведь ее первое полнолуние как оборотня?
– Да! – уверенно кивнул Хозяин. На мой взгляд, слишком уверенно.
Тут мы наконец-то подъехали к воротам. Они действительно оказались закрыты, а с обеих сторон уже толпились многочисленные опоздавшие. Были здесь и гости из других городов, не успевшие миновать стену до заката или случайно задержавшиеся у родственников и знакомых, заигравшиеся дети, не рассчитавшие время влюбленные парочки и просто любопытные. В ответ на многочисленные вопли на тему: "А пропусти, пожалуйста. Ну за золотой. За два золотых. Слушай, пусти по-хорошему, тогда тебе, так и быть, ничего не будет" – стражники только успевали неопределенно пожимать плечами и отнекиваться классическим: "Не положено!"
Почему-то все происходящее напомнило мне момент, когда в Питере разводят мосты. Я, правда, никогда не была в Северной столице, но воображение имела хорошее.
Тем временем импровизированный аукцион перед воротами набирал силу. За возможность войти предлагали уже пять золотых, пегую свинью и новый, но немножко обгорелый плащ.
– Не пропустят, – покачал головой Хозяин.
– А откуда вы знаете? Деньги открывают любые двери.
– Любые, но не эти. Потому что в ребятах, которые их охраняют, я уверен, как в себе. А иногда даже больше, чем в себе.
– Так вы их знаете?! – завопила я. – Чего же молчали? Уж знакомого-то они в любом случае пустят.
– Не пустят. Но, если хочешь, можно проверить. Пошли.
Хозяин спешился и, подхватив лошадь под уздцы, начал ловко проталкиваться поближе к воротам. Я выкарабкалась из седла и поспешила следом, таща за собой Глазастого. Он, конечно, не больно-то и сопротивлялся, но все равно то, что я с ним делала, нельзя было назвать словом "вела". Может, на худой конец, волочила.
Завидев Хозяина, люди натянуто улыбались и спешили отойти с дороги. Чувствовалось, что многие здесь его знали, а несведущих спешили просветить соседи по толпе. Я почувствовала себя полной идиоткой, от которой вроде бы ничего не скрывают, но и правды не говорят. А может, я просто не умею задавать вопросы? В любом случае, состояние идиотизма только усилилось, когда ближайший стражник вытянулся по стойке смирно, едва только завидев фигуру Топиэра.
– Здравия желаю, господин Муллен! – одним духом выпалил он, сверкая глазами из-под шлема. Его напарник, упрямо отказывающийся от пегой свиньи, обернулся на звук и тоже застыл, как почетный караул у мавзолея.
– Здорово, орлы, – в том же духе ответил Хозяин. – Как настроение?
– Да вот, стоим… – неопределенно пожал плечами первый стражник. – Только что ворота заперли. Мы вот тут, а Щокур и Ворднк с городской стороны. Все как положено.
– Ничего непредвиденного не было?
– Не-э-э… У нас все чисто. Это у городских вечно какие-то проблемы. Опять вот…
– Что?
– Да не, ничего особенного, – поспешно вклинился в разговор второй стражник. – Упились все на свадьбе у Бикзора-то, вот и мерещится всякое. Вино надо было закусывать, а не пивом запивать.
– Да что мерещится-то? – заинтересовался Хозяин.
– Ну зверюга какая-то прошлой ночью прямо у них перед носом прошмыгнула, навроде собаки, вроде даже не покусала никого, а им показалось невесть что. Сначала орали, что волк, а сегодня к обеду заявили, что волков тех целая стая была, да все здоровенные, с хорошую лошадь, а зубы у каждого – что твои кинжалы, да все стальные, да в три ряда.
Хозяин нервно оглянулся на меня. Я подумала и кивнула. Да, вполне возможно. Не с лошадь, конечно, но оборотень размером с пони – вполне реальная вещь. Да, скорее всего, он похож на волка или собаку. Нет, животные они не стадные, охотятся всегда поодиночке. Да, пить надо меньше. И надеюсь, что он действительно никого не покусал.
Не знаю, понял ли Топиэр по моему кивку все, что я хотела ему сказать, но если и не понял, то недостающие выводы вполне мог сделать сам. Неутешительные, прямо говоря, выводы. Если те упившиеся ребята действительно видели Тьяру, значит, она каким-то образом выбралась из подвала, куда ее заперли. Если же это был другой оборотень… Сколько же их еще бегает но городу?! Впрочем, был и третий вариант…
Я осторожно тронула Хозяина за рукав кольчуги:
– Может, просто какая-нибудь дворняга? Ночь была, могли и не разглядеть.
– Да ночь-то, конечно, темная была, но луна-то полная не зря светит, – откликнулся стражник, хотя обращалась я вовсе не к нему. – Да и фонари на всех улицах горели, уж за этим-то городские следят хорошо. А то, если без света, так им самим ночью страшно от трактира до дома идти.
Видимо, это была шутка, потому что оба стражника, да и часть присутствующего народа громко расхохотались, не замечая глубокой морщинки, появившейся на лбу Хозяина. Но тут Топиэр резко махнул рукой, и хохот мгновенно оборвался.
– Что-то случилось, господин Муллен? – запоздало поинтересовался первый стражник.
– Риш, мне нужно попасть в город.
– Не пущу, – пробубнил парень, зачем-то уставившись на собственные сапоги. Сапоги были явно новые, кожаные, но заляпанные грязью до такой степени, что различить их цвет не было никакой возможности.
– Точно не пустишь?
– Не пущу. Без особого приказа с печатью… Да вы и сами все знаете. И не упрашивайте. Лучше сразу выгоняйте…
– Успокойся, не буду упрашивать. И выгонять не буду. Ну хоть письмо передать разрешишь?
– Ну… насчет писем особого приказа не было. Давайте я ребят с той стороны крикну, они отнесут куда надо.
– Давайте, – хмыкнул Хозяин. – Его сначала написать надо. Так что ждите… орлы.
– Рады стараться! – хором крикнули оба стражника.
Через несколько минут толпа у ворот угомонилась. Кто-то уже сноровисто разводил костер, другого послали за водой до ближайшего ручейка. Несколько мальчишек, увидев, что все веселье закончилось, убежали куда-то вдоль стены. Наверно, торопились пробраться в город через им одним известные дыры. Я могла бы, конечно, последовать за ними, но это означало уйти от Хозяина и снова остаться одной. Не слишком приятная перспектива. Да и вряд ли лошади пролезли бы сквозь мальчишеский лаз, а я уже успела привязаться к Глазастому.
Впрочем, ведь я-то никуда и не торопилась. Разве что домой. Но это мне, видимо, в ближайшее время не грозило.
Я поймала себя на мысли, что думаю о доме как-то отстраненно. Да, скучаю по родителям и знакомым. Но не испытываю никакого желания вот прямо сейчас вернуться туда, в родной (и даже любимый) город, где от жары плавится асфальт, а запах пыли, смешиваясь с выхлопными газами снующих машин, приобретает неизгладимый аромат, который надолго впитывается в кожу, волосы и мысли.
Гораздо больше я хотела бы встретиться с Ксанкой, но и то скорее потому, что беспокоилась о ее судьбе. Ведь с момента нашего перемещения прошло уже почти двое суток, и у меня все пока складывалась достаточно неплохо. А вот что в это время происходило с ней – оставалось только гадать.
От разгоревшегося костра запахло съестным. Я настороженно прислушалась к бурлению в животе. Есть хотелось жутко, я еще никогда не ходила голодной столько времени. У Топиэра нашлись и бумага, и перо, и даже маленькая походная чернильница, чтобы написать письмо (чем он сейчас и занимался, сидя неподалеку на сухом бревнышке), но вопросы питания его, казалось, не волновали совершенно.